– Ты чего задумал? Имей в виду, я в твоих пакостях не участвую! И вообще, мне даже общаться с тобой нельзя! И… и… это… вообще…
– Ты Алеше помочь хочешь?
– Конечно!
– Значит, нам надо знать, что происходит в доме.
– Ну… да.
– А я теперь, после того, как священник благословил дом, уже не смогу в него пробиться. И ничего не смогу сделать.
– Правда?
– Не притворяйся идиоткой! Ты прекрасно все понимаешь.
– Ну, а я-то при чем тут?
– А при том! Ты сделаешь еще один шар, и теперь будешь смотреть сама. Для тебя все эти благословления ничего не значат. Только сил прибавляют. Если, конечно, они сделаны от чистого сердца. А судя по тому, с какой силой меня вышвырнуло из дома, сделано оно было именно так.
– Но у меня не получится! Мы это еще не проходили!!! Я не умею!!!!
– Научу!
– Я…
– А ну, цыц! Слушай меня! – Как ни странно, но после моего окрика Альена действительно замолчала. – На самом деле тут ничего сложного нет. Путеводную нить я тебе покажу, а вот пройти сквозь заслон ты должна будешь сама. Меня к дому даже близко не подпустят. Поняла?
Альена кивнула.
– У меня все равно не получится.
– А вот это брось! Сама ведь говорила, что главное поверить в себя! Вот и верь, черт возьми, в себя!
– Я постараюсь…
– А вот стараться не надо! Просто сделай!
Альена сердито запыхтела, но послушно принялась за дело, внимательно слушая мои наставления. Минут через пять она в отчаянии откинулась к стволу дерева.
– Ничего у меня не получается, – безнадежно буркнула она.
Я задумчиво посмотрел на нее, кусая губы.
– Есть у меня одна мысль… – начал я.
– Да?
– Помнишь, как ты меня в церковь провела?
– Ну, уж нет… э-э… – Альена сердито уставилась на меня. – Ты уверен, что другого пути нет?
– Можем еще раз попробовать.
Альена мотнула головой.
– Ладно. Давай руку. Но это последний раз! Не слишком приятно впускать себе в мозги черта.
– Спасибо, я тебя тоже уважаю.
Альена что-то буркнула себе под нос и схватила мою руку.
– Приготовься.
Все было, как и в первый раз. Правда, на этот раз я даже краешком сознания не заглянул к ней в мысли. Зато начал осторожно направлять ее движения, мысленно указывая, что делать.
– Альена, открой для меня ту часть сознания, с помощью которой ты пытаешься соединиться.
Я буквально кожей ощутил ее нежелание приоткрывать передо мной даже часть своего сознания. Однако, вопреки моим опасениям, она спорить не стала. Теперь я мог непосредственно изнутри наблюдать за тем, что делает Альена. Ошибку я нашел быстро и указал на нее.
– Ишь ты, – удивилась Альена. – Вот, значит как. Ладно, попробуем.
Она моментально ухватила протянутую мной путеводную нить и устремилась по ней. Мгновение и… мы буквально свалились в комнату. Не материально, конечно. Однако для нас разницы не было.
– Вот это да! – удивился я. – Слушай, а ведь, похоже, это из-за священника и его благословления. Оно многократно усилило твои способности. Я и не знал, что вы, ангелы, при помощи людей усиливаете свои способности.
– Не все люди годятся, – отозвалась Альена. – Только немногие. Этот священник один из них. А теперь тихо, мы сюда что, друг с другом болтать пришли? Давай слушать.
– Ангелам, между прочим, подслушивать нельзя.
Девчонка наградила меня презрительным взглядом.
– Заткнись, я сказала. Дожили, черт начинает указывать, что можно ангелам, а что нельзя!
Я промолчал. Во-первых, я не спорю с дамами. А во-вторых, мы действительно пришли сюда не болтать.
Я огляделся. Алеша мирно спал в кресле в обнимку с котенком. Рядом с ним сидел его отец и с какой-то грустью глядел на сына. Изредка он протягивал руку, чтобы коснуться его, но в последний момент отдергивал ее, словно боясь разбудить. Похоже, ничего вокруг кроме сына его не интересовало. А вот священник был задумчив и медленно прохаживался по комнате.
– Не понимаю! – повторял он. – Я ничего не понимаю.
Григорий Иванович недоуменно смотрел на него.
– Что вас тревожит?
– Все. Все это.
Художник слегка замялся.
– Вы не верите, что тут были ангелы и черти?
Отец Федор на миг замер.
– Хотелось бы мне думать, что все это обман… но, увы. Как вы иначе можете объяснить происходящее?
– Инопланетяне, – тут же отозвался художник. – Какая-то внеземная цивилизация, обогнавшая нашу на тысячи лет.
Священник задумался.
– Возможно. И зачем они все это устроили?
– Кто ж их знает?
– Нет, – отец Федор покачал головой. – Когда я положил руку на плечо Ксефону… нет, не может быть. Да и вспомните свои ощущения, когда та девочка вдруг засверкала. Короче, давайте примем за данность, что они черти.
– Лучше уж инопланетяне, – буркнул художник.
Священник, похоже, его не расслышал.
– Тогда этот Эзергиль мне непонятен. Совершенно непонятен. Он, безусловно, умен. Гораздо умнее этого Ксефона, хотя и строит из себя этакого шутника и разгильдяя.
Хм, умнее Ксефона, тоже мне комплимент. Покажите мне того, кто глупее Ксефона. И никого я из себя не строю. Больно надо.
– И он очень старался убедить нас, что охотится за душами мальчика и его матери.
– А что не так? – очнулся Виктор Николаевич. Упоминание сына словно пробудило его.
– Все не так. Он показывал, как хочет получить души людей, и тут же чуть ли не в открытую рассказал о способе, которым его можно одолеть.
– Э-э… может, мы чего не поняли? – недоуменно переглянулись Ненашев и Рогожев.
– Вспомните! Этот Эзергиль достаточно прозрачно намекнул, что с ним бесполезно бороться разными там символами. Только верой. Но в то же время он высмеял фанатиков. Он не про слепую веру говорил. А про что-то другое… про что же…
Ну, думай, думай! Не дай мне в тебе разочароваться! Даром я, что ли, тут под носом у Ксефона разные намеки давал?
– Я, кажется, понял, – тихо проговорил Ненашев.
В самом деле? Ну-ка, интересно, что ты там понял. Уж на тебя я рассчитывал в последнюю очередь.
– Этот Эзергиль говорил еще про веру в себя. Он говорил о том, что Бог вокруг нас и в каждом из нас. И что каждый человек при желании может стать лучше… стать ближе к Богу. Главное поверить. Поверить в себя, поверить и захотеть сделать себя лучше. Сделать шаг.
Ха. А этот тип не безнадежен. Не пил бы, таким человеком мог бы стать. Жаль нельзя посмотреть какая семья получилась бы у Ненашевых, если бы Виктор не пил. Впрочем, с учетом всего, можно предположить, что очень и очень неплохая. Я покачал головой. Блин, ну вот самому ему не обидно?
– Возможно, – задумчиво согласился священник.
– Я уверен, что прав.
А сомнение, между прочим, признак интеллекта. Не надо быть слишком уверенным, а то легко стать самоуверенным.
– Возможно, – повторил священник. – Вот только непонятно, зачем Эзергиль давал нам эти намеки, если хочет победить? Что-то тут не так. Возможно, он и хочет, чтобы мы поверили ему, а истина где-то в другом месте.
В другом, в другом, мать вашу. Совсем в другом! Излишние сомнения, между прочим, тоже к добру не приводят.
Теперь на священника смотрели оба – и художник, и Ненашев. И ждали, что он сейчас изречет какую-то мудрую истину. У-у-у! А самим влом, что ли, подумать?
Однако священник, и правда, оказался умным. Он промолчал, когда заметил эти взгляды.
– Это все надо хорошенько обдумать, – задумчиво проговорил он. – Извините, но я пойду. Надо кое-что почитать. Виктор Николаевич, вам, наверное, не стоит возвращаться домой. Вас там наверняка ждут. Гм… я бы пригласил вас к себе вместе с сыном, но, боюсь, у меня тоже не совсем безопасно. Нас вместе видело слишком много людей…
– А зачем им куда-то уходить? – поинтересовался Григорий Иванович. – Пусть у меня переночуют.
Отец Федор внимательно посмотрел на художника.
– Вы понимаете, во что ввязываетесь? Те, кто охотится за этим чемоданом с деньгами, особо церемониться с вами не будут.
– Во что ввязываюсь?! А мне казалось, что я уже ввязался.
– Нет. Вам еще не поздно отступить.
– И бросить этого ребенка на растерзание разным сволочам?! Ну уж нет. И не переживайте за меня. Никто не знает, что они здесь.
Священник задумчиво кивнул и посмотрел на Виктора Николаевича. Тот растерянно пожал плечами.
– Мне бы не хотелось доставлять хлопоты хозяину. Он и так уже много для нас сделал.
Григорий Иванович молча приблизился к Ненашеву и прошипел прямо ему в лицо, стараясь говорить тише, чтобы не разбудить мальчика:
– Неужели ты думаешь, что я отпущу ребенка с тобой после всего, что услышал?! Если хочешь, бери этот чертов чемодан с деньгами и проваливай, но Леша никуда отсюда не пойдет.
Ненашев испуганно отшатнулся, но тут же взял себя в руки.
– Вы… вы… – но под яростным взглядом художника сник. – Наверное, на вашем месте я тоже не смог бы доверять такому отцу…
– Убедите меня, что я не прав. Заставьте меня поверить в вас.
– Хм, не слишком ли часто мы в последнее время употребляем слово "вера"? – задумчиво поинтересовался отец Федор. – И ведь в точку. Вам, Виктор Николаевич, придется очень потрудиться, чтобы вернуть доверие людей… Ладно, я побегу. Надо кое-что уточнить. Постарайтесь без нужды не покидать дом и не светиться у соседей. Я завтра утром приду.
Дальше уже можно было не слушать. Ясно, что ничего важного не будет. Я дал знак Альене, и она прервала контакт.
– Что теперь? – поинтересовалась она.
Я задумчиво побарабанил пальцами по стволу дерева.
– Этот священник слишком умен, – пробормотал я себе под нос.
– С каких это пор ум считается преступлением? – едко осведомилась Альена.
– Не считается. Но беда в том, что он раскусил мои намеки. А значит, будет сомневаться в том, что они правдивы. Среди людей о чертях ходит уж слишком дурная слава.
– Удивительно.
– А ты не ехидничай, – вяло огрызнулся я. – Лучше скажи, что делать?
– А как насчет рассказать правду?
– Смеешься?! Хотя… – я крепко задумался. – Такой вариант мне в голову не приходил.
– Конечно, где уж тебе могло прийти в голову рассказать все честно. Честность – это слово вообще не из твоего репертуара.
– Ну, это ты напрасно. Иногда можно обмануть и честностью.
– Хватит! Лучше объясни, что задумал?
– Сама же сказала. Все расскажем честно.
– Ты уверен?
Я вздохнул и подумал. Понравилось. Еще раз подумал. Так, шуточки, шуточки. А это значит, что ни в чем я не уверен. Но делать что-то надо. Ведь раскусил меня священник. Точно раскусил. Только никак не может понять, зачем я ему все это выложил. Значит, будет сомневаться. Проверять и перепроверять. А это потеря времени. Более того, он может мне совсем не поверить. Тагды ой…
– Боюсь, что выбора у нас нет, – вздохнул я.
– А почему боишься?! – сразу взвилась Альена. Блин, ну что она к словам-то цепляется?!! Сейчас я в чем не прав? Правда, Альена тут же мне все объяснила. – Ты не боишься только тогда, когда управляешь людьми напрямую, да? Когда они пляшут под твою дуду!
– Ну… прямо так бы я не сказал…
– Именно так! Вот что, Эзергиль, учись доверять людям!
– Людям?
– Людям!
– Фиг. А вот священнику я, пожалуй, доверюсь.
– А он что, не людь? Или доверишь, потому что священник?
– Вот уж нет! Еще чего, попам доверять. Я доверюсь ему потому, что он умен. А это единственный критерий, который может заставить меня кого-то уважать.
Альена фыркнула и отвернулась. Кажется, она обиделась. Хм, интересно, и что я такого обидного сказал?
– Пошли что ли, – как-то бесцветно отозвалась она.
Так, похоже, она действительно обиделась… и тут до меня дошло. Мать, мать, мать… я же неоднократно дразнил ее троечницей!!! Вот она и приняла последние мои слова на свой счет! Раз троечница, то не умна, а, значит, я ее не уважаю! О, матка бозка… тьфу, тьфу, совсем с катушек из-за этой девчонки съехал! Уже молитвы начал читать! Но ведь я же ее совсем не имел в виду! Уж кем-кем, но дурой я Альену никогда не назову. Может лентяйка, да, слегка безалаберная, но не дура. Извиниться, что ли? Только хуже будет. С другой стороны, значит, мое мнение о ней для нее важно. О! Классно! Я мигом воспрянул духом.
– Альена, ты умница!!! – прокричал я чуть ли не на весь парк, кидаясь к ней и, опершись на ее плечо, подпрыгнул в воздух так высоко, как смог.
– Ты!!! Сумасшедший!!! Кретин!!! Болван!!! – Девчонка, не удержавшись на ногах, рухнула на землю и теперь старательно меня обругивала. Я же только хохотал в ответ. В конце концов, Альена выдохлась и подозрительно уставилась на меня. – А ты, часом, не заболел? – поинтересовалась она.
– Заболел, – со смехом признался я. В конце концов, все люди признают любовь болезнью. И угораздило же меня полюбить ангела! Ужас! – Еще как заболел! Но лечиться не хочу.
Альена выразительно покрутила пальцем у виска и зашагала к выходу из парка. Я поплелся за ней, мысленно представляя какая Альена будет, когда получит крылья. Зрелище получилось сногсшибательное. Я оглядел себя с ног до головы и вздохнул. Даже с хвостом я не буду красавцем. Зато умен. Умен, этого не отнять. А уж скромный…
Успокоенный этими мыслями, я зашагал уверенней, гордо подняв голову. Вперед! Если в одной команде действуют ангел и черт, то кто против нас? Кто?! Вы?!!..
Глава 4
Узнать адрес священника было не очень сложно. Достаточно послать запрос в рай или ад. Так что довольно скоро мы стояли перед дверью его квартиры. Я осторожно потрогал дерево.
– Мне туда нельзя. Никак.
Альена с сомнением оглядела дверь и покосилась на меня.
– Об этом мы не подумали. А ведь он сильный целитель душ. Очень сильный. В этом мы могли убедиться.
– И что же делать? – Впервые я не знал, как поступить дальше и это меня слегка нервировало.
Мы вдвоем стояли на лестничной клетке и растерянно смотрели друг на друга. Альена посмотрела на дверь.
– Подожди, – попросила она. Я не успел ничего ответить, как она скрылась за дверью. Хм, интересно. Командовать, это вообще-то моя прерогатива. Девочка растет. Я даже загордился собой, искренне считая, что это моя заслуга.
Тут, прерывая мою законную гордость, из двери показалась голова Альены.
– У меня есть идея. Помнишь, ты вошел в церковь?
– Помню, конечно. Ты сняла с нее благословление… ты что, хочешь тоже самое проделать с квартирой?! С ума сошла? За что так с отцом Федором? Он хороший человек.
Альена поморщилась и показалась из-за двери вся.
– Знаю. Поэтому мне и требуется разрешение от тебя. Снять-то я могу, а вот потом без официального разрешения ада вернуть обратно уже шиш. Ведь мое благословление будет весить гораздо выше, чем любое от священника. Таким не кидаются. А так, ради дела. Если ты дашь, как представитель ада, это разрешение.
– Хм, а если я пообещаю дать, а потом не дам?
Альена хмуро посмотрела на меня.
– Эзергиль, порой твои шутки очень глупы.
– Извини. Конечно, я согласен. Отец Федор хороший человек. Его стоит уважить.
Альена кивнула и снова скрылась в квартире. Ловко у нее стало получаться. Научилась. Моя школа!
Додумать мне опять не дали. Из-за двери показалась рука, ухватила меня за воротник и втянула в квартиру.
– Долго ты там прохлаждаться намерен? – раздраженно поинтересовалась Альена.
– Я?! Я?! – От возмущения я не мог даже слова сказать. Меня за шкирку! Как нашкодившего котенка! Да еще сказать, что я прохлаждаюсь!!!
– Идем, – велела Альена, даже не слушая моих возмущенных воплей.
Я решил быть гордым и не обращать внимания на женские глупости. Я должен быть выше всего этого. И для начала надо осмотреться. Так, что тут у нас? Коридор. А ничего, уютно. Сделано неброско, но со вкусом.
Я рассмотрел шкаф в прихожей, явно сделанный собственными руками. Но как сделанный… Да, этот отец Федор умел работать не только головой, но и руками. Я осторожно коснулся небольшого колокола, подвешенного на стене за какой-то крюк. Слегка дернул за свисающую веревку. По прихожей разнесся мелодичный звон.
– Кто там? – поинтересовался голос священника. Мгновение и перед нами вырос сам отец Федор. Весь настороженный и сжатый, как тугая пружина, в единый миг готовый высвободить всю энергию. При виде нас он растерянно хлопнул глазами и расслабился.
– Вы??? – удивленно спросил он.
– Мы, – согласился я. – В гости. Можно?
– А как вы вошли?
Альена молча прошла сквозь дверь в общий коридор и таким же путем вернулась.
– А…
– Нам можно войти? – опять поинтересовался я.
– Так вы же уже вошли, – священник сумел взять себя в руки и теперь с интересом смотрел на нас обоих. – Значит, вы все-таки не черт и ангел, как и предполагал Григорий.
Мы с Альеной переглянулись.
– Ага, – признал я. – Мы инопланетяне. Зеленые человечки. Прилетели на летающей… как там ее, супнице.
– Тарелке, – серьезно поправила меня Альена.
– Ну да, тарелке. Хотя не понимаю, почему не в супнице. Туда больше влезет.
– Больше влезет чего? – так же серьезно поинтересовалась Альена.
– Еды, а вовсе не того, о чем ты подумала.
– А откуда ты знаешь, о чем я подумала?
– А о чем еще может подумать такая испорченная и невоспитанная инопланетянка, как ты?
– Так, а ну стоп! – Отец Федор замотал головой. – Вы что тут сейчас делаете?
– Издеваемся, – вежливо сообщил я ему.
– Ага. Ясно. Зачем бы вы ни пришли ко мне, но вряд ли просто проходили мимо. Чая хотите?
Мы с Альеной переглянулись.
– Не откажемся.
– Тогда милости прошу. Только один вопрос. Если ты действительно черт, то как ты вошел в мою квартиру? Я же все-таки священник.
– Эка невидаль. Ну и что, что священник? Это не дает вам индульгенцию. Кстати говоря, мы предпочитаем термин не священник, а целитель душ.
– Хм, а в чем разница?
– А в том. Священников много, но не все из них целители душ. А многие целители душ не священники. Ясно? Это вы, люди, сами назначаете себя целителями душ. Но вы не понимаете, что и спрос с таких людей особый. И то, что простится обычным людям, вам не спустят. А попал я сюда с помощью нее, – я кивнул на Альену. – Она провела. Как, вам лучше не знать. Поверьте. Но и награду за это вы получите большую. Правда, как вы понимаете, не материальную.
Отец Федор затряс головой.
– Стало еще непонятней, – признал он.
– Тогда, может, стоит начать сначала? – поинтересовалась Альена. – Собственно, за этим мы и пришли. Чтобы рассказать вам все.
– Гм. Вот как? И за что мне такая честь?
– Вы очень умны, – признал я. – Вы все равно все поняли. Правда, сделали неправильные выводы. Но оно и понятно – у вас слишком мало данных. А сделав неправильные выводы, вы начнете действовать неправильно. Собственно, вы и стали действовать неправильно, когда пошли в вашу церковную библиотеку. Вы стали искать знания, когда нужна вера.
– Слепая вера? – со смешком поинтересовался священник. – А кто тут говорил, что не любит фанатиков?
– Настоящая вера слепой не бывает. Ибо вера - это всего лишь открытая дверь в душе для Него. Вы, люди, все так усложняете.