– А все-таки быть чертом бывает очень неплохо, – невинно заметил я.
Священник моргнул. Я заметил, что ему ужасно хочется перекреститься, но для этого придется бросить спящую девочку. Мне оставалось только порадоваться этому. Без Альены мне пришлось бы срочно улепетывать после этого.
– Только не креститесь, пожалуйста, – поспешно попросил я. – Вы же не хотите, чтобы я гулял в пижаме по улицам города? Я тогда простужусь, могу умереть, и вы в этом будете виноваты. Вас совесть начнет мучить.
Отец Федор хмыкнул. Уложил Альену в кровать и накрыл ее одеялом. Я мельком заметил какую-то грусть, промелькнувшую во взгляде священника.
– У вас дети есть? – вдруг спросил я, оглядывая комнату. Уж очень походила она на детскую.
Священник обернулся ко мне. Некоторое время в упор смотрел на меня. Я взгляд не опустил.
– Есть, – кивнул он. – Дочь. Чуть старше вас.
– Серьезно?! – Изумился я. – И сколько ей? Сто двадцать пять лет?
Отец Федор непонимающе посмотрел на меня, потом беззвучно рассмеялся.
– Совсем забыл, кто вы такие. Смотрю на вас, ну просто двенадцатилетние ребята.
– Внешность обманчива, – наставительно проговорил я, довольный своей уловкой – грусть из взгляда священника пропала.
– Да уж.
– А что с ней стало? Если не секрет, конечно.
– Да какой секрет. Ушла от меня жена. И дочь забрала с собой. С тех пор их и не видел.
– А-а. Извините.
Священник посмотрел на меня.
– А вот сейчас ты на черта не похож. – Он молча вышел и закрыл дверь.
Я посмотрел ему вслед. Похож, не похож. Можно подумать, он много чертей видел. Но эта мысль была последней. Я заснул.
Глава 5
Поскольку я уже успел неплохо выспаться в кутузке, то проснулся довольно рано. Вспомнив свой конфуз, я решил потренироваться с улыбками. Мысленно связавшись с тем деревом, внутри которого я оставил свои вещи, я попросил его переслать мне книгу из сумки. Через несколько секунд передо мной уже лежала книга в невзрачной обложке. Я аккуратно раскрыл ее и подошел к зеркалу. Посмотрел на фотографию в книге и попытался скопировать улыбку. Взглянул на отражение. Хм, вроде неплохо получилось. Я еще раз посмотрел на фотографию и повторил улыбку. На этот раз вышло хуже. Я вздохнул и принялся отрабатывать улыбки. За этим занятием время пролетело совершенно незаметно.
– Ты чего это рожи себе корчишь?
Я обернулся. Альена, приподнявшись на локтях в постели, с недоумением посматривала на меня.
– Ничего ты не понимаешь, – обиженно буркнул я. – Скажешь тоже, рожи.
Девочка вылезла из-под одеяла и оглядела себя.
– Слушай, ты бы вернул мне мою одежду, – попросила она. – В пижаме как-то неудобно ходить.
Не оборачиваясь, я хлопнул в ладоши.
– Отлично. Так ты расскажешь, что делаешь? – Альена встала рядом со мной и попыталась заглянуть мне через плечо.
– Улыбки отрабатываю. По совету из книги.
– Чего?! Улыбки отрабатываешь? – Альена недоуменно уставилась на меня. – По совету из книги? Какой?
– Вот этой. Серия ЖЗЧ. В смысле книга серии "Жизнь замечательных чертей". Это о Мефистофеле.
Альена с любопытством уставилась на книгу.
– А-а, твой идеал. Ты как-то говорил. А зачем улыбки отрабатывать?
– Ты ничего не понимаешь, – отмахнулся я. – Улыбка для черта – это все. Она как визитная карточка. С ее помощью черт должен уметь управлять своим собеседником.
– Ух ты. – Альена вытащила у меня из руки книгу и взглянула на фотографии черта в ней. Просмотрела несколько видов улыбок. Прочитала подписи. – Ужасно, – оттолкнула она книгу. – Я всегда считала, что улыбка, прежде всего, должна быть искренней, а все остальное чушь. А управлять с ее помощью… это подло просто.
– Ничего подобного! Это ужасно чертово.
– Я и говорю, подло. Эзергиль, зачем тебе это? У тебя такая хорошая улыбка. Но когда ты следуешь советам из этой книги, меня тошнить тянет от твоего вида. Как я понимаю теперь, все твои гримасы были из нее.
Я с сомнением взглянул на книгу. Потом на Альену.
– Тебе правда моя улыбка нравится?
– Конечно. Она у тебя очень милая. Такая задорная. А то, что ты изображаешь из книги… жуть.
Я улыбнулся. Альена обошла меня кругом. Потом быстро достала из кармана зеркало и протянула мне.
– Правда, здорово?
– Наверное, – пожал я плечами, рассматривая себя. Потом повернулся к большому настенному зеркалу. Улыбнулся так, как показано в книге. – Хм. Ты знаешь, а ты права. Я понял, главное искренность в чувствах. Если поверить в то, что хочешь показать, то и улыбка получается такой, какой нужно. Главное понять, какие чувства ты хочешь внушить собеседнику и внутренне настроиться.
– Эзергиль!!! – Альена гневно топнула ногой. – Я вовсе не это хотела тебе объяснить! Я хотела сказать, что искренность гораздо лучше любого обмана!
– Я понял, – кивнул я. – Я же говорю, спасибо. Если искренне поверишь в те чувства, которые показываешь, то и улыбка будет искренней. Теперь надо только потренироваться.
– С тобой невозможно общаться, Эзергиль! – Альена гневно отвернулась, махнув своим "хвостом" едва мне не по лицу. – И ты ничуть не лучше остальных чертей, о которых нам рассказывали в школе! Даже хуже!!!
Девчонка выскочила из комнаты, хлопнув дверью. Я проводил ее растерянным взглядом. Я вовсе не хотел ее обидеть. Честное слово, не хотел. И что на нее нашло?
– Вижу, вы встали? – в комнату заглянул Федор Иванович.
Я посмотрел на книгу в руке. Щелчком пальцев отправил ее обратно в дерево.
– Встали, – буркнул я.
Священник задумчиво оглядел меня. Я, стараясь не обращать ни на кого внимания, прошел в ванную. Дверь оказалась заперта. Я подергал ее. Потом навострил уши. Из ванной раздавались подозрительные всхлипыванья. Я покосился на замершего рядом священника и постучал.
– Уйди! – донеслось из-за закрытой двери.
– Альена.
– Уйди, я сказала! Я не желаю больше тебя знать!!! Видеть тебя не могу!
Я растерянно посмотрел на Федора Ивановича и пожал плечами.
– Девчонки, – произнес я так, словно это все объясняло.
– Ага, – согласно кивнул он. – Но мне кажется, что тебе стоит извиниться.
– Это еще за что?!! – взвился я.
– Не знаю. Но просто так люди не плачут. Мне кажется, ты чем-то ее обидел.
Я опять покосился на дверь. Постучал. На этот раз ответа не было. Федор Иванович лишь пожал плечами.
– Я в отношениях ангелов и чертей, конечно, не разбираюсь, но мне кажется, что тебе эта девочка не равнодушна. Как и ты ей. Но сейчас вы оба близки к тому, чтобы потерять друг друга.
"Целитель душ", – чуть ли не выплюнул я. – "Все-то вы понимаете. Ладно, сам разберусь".
Я сердито насупился. Поправил одежду и прошел сквозь дверь в ванную. Позади охнул священник. Я на него не обратил никакого внимания.
Альена сидела на краешке ванны и всхлипывала. При виде меня поспешно отвернулась.
– Уйди, я тебе сказала!!! Ты всегда входишь без спроса туда, куда тебе запрещают входить?
Я пожал плечами.
– Если бы ты не хотела меня видеть, то вполне могла ДЕЙСТВИТЕЛЬНО запретить мне войти.
– Ах, так?!! – Альена вскочила с места. Ее глаза гневно сверкнули. – А ты еще мне умным казался!!! А на самом деле дурак!!! Ой, дурак!!! А ну вон отсюда!!! Вон!!! – Сияние, разлившееся вокруг Альены, нестерпимо обжигало меня, выталкивая из ванны.
– Альена, – попытался заговорить я. – Ну, давай поговорим! Давай без этого! Ну, прошу прощения, если в чем виноват.
– Вон! – Меня как пробку из шампанского вышвырнуло сквозь дверь прямо под ноги священнику. Тот, ухмыляясь, смотрел на меня.
– И, правда, дурак, – признал он.
Я разозлился. Вскочил с места, рванул к двери ванны и словно на бетонную стену налетел.
– Она ведь для того и оставила возможность тебе войти, чтобы ты вошел. Она надеялась, что ты придешь к ней. А ты повел себя как чурбан. – Федор Иванович с грустной улыбкой смотрел на меня.
– А подслушивать нехорошо, – буркнул я, только сейчас поняв, какого дурака свалял. Во, идиот!!!
– Кто бы говорил.
Я гневно вскинулся, но тут же потух.
– Федор Иванович… отец Федор… что же мне делать? – жалобно спросил я. – Я ведь не смогу без нее! Если она сейчас уйдет… Я ж не смогу…
– Уже хорошо, что ты сам это понимаешь. А что делать… извиняйся. Извиняйся до тех пор, пока тебя не простят. Это все, что я могу сказать. Ладно, пойду я чай приготовлю.
Я посмотрел вслед священнику. Вот целитель душ, хренов. Легко ему говорить. А я, между прочим, черт! А черти не извиняются. Не извиняются! Совсем! Ни перед кем. Я отвернулся от двери и сделал шаг в сторону кухни. Вот уйду сейчас и забуду обо всем! Пусть без меня пытается помочь Алеше. Вот только практику тогда я не сдам. Только из-за практики я сейчас и останусь. А еще из-за пятисот монет. Точно!!! Как я об этом не подумал! Пятьсот монет. Если я сейчас расстанусь с Альеной, то их проиграю. А значит, из-за них можно и извиниться. Черти не извиняются. Но из-за пятисот монет стоит. И из-за практики. Именно так. Из-за монет и из-за практики. А эта упрямая и глупая девчонка мне совсем даже не нужна. Вот еще. Нужна она мне. Не шибко и красивая она. И вредная к тому же. Значит, из-за монет и из-за практики, а вовсе не из-за нее.
Я осторожно подошел к двери и постучал.
– Альена, я идиот.
В ответ тишина.
– Я знаю, что ты меня слышишь. Понимаешь, я ведь часто говорю не то, что думаю. Но ведь я же черт. А ты ангел. Самый лучший ангел из тех, кого я знал. Неужели ты не простишь меня? Неужели у тебя в сердце нет ни грамма жалости к такому большому тупице, как я? Ну да, кретин я, но не убивать же меня?
– Стоило бы, – донеслось из-за двери. Ура!!! Она заговорила! А если так, то я уговорю сейчас. Заговорю зубы и уговорю… Эй, стоп!!! Я уже заговорил ей зубы сегодня. Хватит! Как она говорила? Главное искренность.
– Альена, – чуть ли не простонал я. – Ну, прости меня, пожалуйста! Я не могу, когда ты так сердишься на меня. Ну, болван я.
– Еще какой!
Я почувствовал, что барьера больше нет и поспешно вошел в ванную. И тут же был схвачен за ворот.
– Ты никогда не будешь использовать то, что я тебе говорю, для своих чертовых шуток!!! Пообещай мне это!
О! Так вот, что ее рассердило. Я действительно болван. Я ведь должен был понять, что ангел мои шуточки по поводу ее уроков воспримет несколько болезненно. А тем более, когда она действительно открывала мне свои чувства. А я так над ней поиздевался.
– Обещаю.
Меня тут же отпустили.
– Эзергиль, ты самый несносный тип, из всех кого я знаю!
– У каждого свои недостатки, – пожал я плечами. – Только пообещай и мне.
– Что?
– Что не будешь меня ничему учить, чтобы я смог сдержать свое слово. – Ох, кто ж меня за язык тянет!
– Эзергиль!!! – Альена секунду гневно смотрела на меня. Я испуганно замер. Но тут же девочка расхохоталась. – Ты неисправим, Эзергиль.
– Ага, – облегченно вздохнул я. – Но ведь если бы я был исправим, то я был бы не я.
– Это точно. Мир?
Я пожал протянутую руку.
– Мир. Давай относиться терпимо к недостаткам друг друга?
– Давай. Но я иду тебе навстречу только из-за Алеши! Ясно тебе это?
– Совершенно, – серьезно кивнул я. – Я тоже иду навстречу тебе только из-за зачета по практике.
– Вот и здорово, что мы так хорошо друг друга понимаем.
– Ага, – кивнул я, решив не заострять внимание на подобном понимании. Мы и в самом деле поняли друг друга. Даже оправдания для примирения одно и тоже подобрали. – Пойдем. Нас там чай ждет. Не знаю уж из чего его заваривает отец Федор, но чай бесподобен. Надо бы у него рецепт спросить.
Священник довольно уверенно вел нас куда-то в сторону окраин города. Мы с Альеной вынужденно плелись следом, хотя я не совсем понимал, куда мы идем и что нам там делать. Однако Федор Иванович уверил меня, что ему просто необходимо встретиться с одним человеком. И что он отправился бы к нему еще вчера, если бы тот был на месте.
– И что это за человек? – поинтересовалась Альена.
– Так. Очень хороший человек. Мой бывший командир по Афгану.
Дальше что-либо священник рассказывать отказался. Впрочем, мне большего и не надо было. Я тут же слегка приотстал и достал свой замечательный блокнот. Конечно, читать на ходу было не совсем удобно, но возможно. Альена пристроилась рядом и заглядывала мне через плечо. Я неодобрительно косился на нее, но говорить о том, что у нее есть свой блокнот, поостерегся. В конце концов, мы только недавно помирились. И ссориться вновь у меня не было ни какого желания. Так что если ей так нравится, то пусть читает.
В этот момент священник остановил проезжающую машину и что-то спросил у водителя. Потом махнул нам рукой.
– Быстрее. Садитесь.
Мы с Альеной переглянулись. Я, пожав плечами, залез на заднее сиденье. Альена пристроилась рядом. Отец Федор сел на переднее сиденье. Машина тут же рванула с места. Альена как-то по-особому взглянула на водителя и хмыкнула.
– Ваши дети? – осведомился водитель, глядя на нас в зеркало над головой.
– Наши-наши, – отозвался я. – А что, разве не похожи?
– Шустрый мальчик, – хмыкнул водитель. Альена фыркнула, едва сдержавшись, чтобы не расхохотаться. Я же гордо взглянул на нее.
– Вот, даже люди со стороны согласны с этим. – Я повернулся к водителю. – А еще я умный, смелый и скромный.
Теперь уже хмыкнул священник. Водитель же откровенно забавлялся.
– Весело вы живете.
– Вы не представляете насколько, – отозвался отец Федор. – С этой парочкой соскучиться трудно.
Наконец машина остановилась на какой-то улице, где тянулись старые пятиэтажные дома, называемые в народе хрущевками. Священник расплатился и вылез из машины. Зашагал в ближайший двор.
– Вы мне вот что объясните, – поинтересовался он, не поворачиваясь. – Как я понимаю, весь план по обращению Алеши в сторону веры был разработан именно Эзергилем. Я могу понять тот трюк с продажей души и договором. Могу понять, зачем вы вовлекли во все это душу матери Алеши. Понимаю, почему вы втащили в это дело отца Алеши. Те мелковозрастные грабители тоже понятно. Но я никак не могу понять, зачем вы вплели сюда настоящих бандитов. Эти ведь не шутят.
– Вы слышали о непредвиденных проблемах? – поинтересовался я.
– Хотите сказать, что это все непредвиденные проблемы? Не слишком ли они серьезные?
– Скажем так, я вовсе не рассчитывал, что отец Алеши побежит рассказывать о найденных миллионах в ближайший кабак.
– Ты вроде говорил о ресторане?
– А в чем разница?
– Хм, действительно. Ладно. Значит, непредвиденные трудности. И какие у вас планы? Что вы намерены предпринять дальше?
– Ничего.
– То есть? – Священник остановился и повернулся к нам.
Я вздохнул.
– Мы не можем напрямую воздействовать на события. Только опосредованно. Неужели это непонятно? Мы не можем нарушать свободу воли людей.
– Даже если свобода воли грозит смертью?
Теперь уже мы вздохнули вместе с Альеной.
– Вы поймите, – попыталась объяснить Альена. – Для вас ваша смерть – это все. Конец всему. А для нас – это всего лишь пройденный этап для души. Конечно, мы вовсе не стремимся ускорять чью-то смерть. Каждый должен сделать на этой Земле то, что должен. И убийство – это тоже свобода воли человека. Тут вы правы. Нельзя дать свободу в творении добра и ограничить ее в творении зла. И если мы помешаем совершиться преступлению здесь и сейчас, то где-то произойдет еще более страшное преступление. Я понятно объясняю?
Священник задумался. Обошел лужу на дороге.
– Не совсем, – признался он.
– Потому что вы смотрите с точки зрения человека. Для вас, например, норма, увидев где-то зло, попытаться его исправить. Это хорошо. Исправленное зло порождает где-то добро. Но если исправить его попытаемся я или, тем более, Альена, то мы породим только большее зло. Ибо вмешаемся в основу миропорядка – Свободу Воли Человека.
– Ясно. Проблему придется решать нам без вашего участия.
– А вы и делаете это. Хорошо или плохо, но делаете.
– Гм. – Священник хмыкнул и стал насвистывать какую-то песенку. Подошел к подъезду и вдруг замер. – Вот что, ребята, подождите меня здесь. Если уж помочь вы не в силах, то предоставьте человеческие дела людям. Тоже мне, ангел и черт.
Мы с Альеной остановились. Отец Федор скрылся в подъезде. Я пожал плечами и опустился на скамейку перед подъездом. Стал наблюдать за играющей детворой во дворе. Рядом пристроилась Альена.
– По-моему, он обиделся.
– Он тоже человек, – заметил я. – Хоть и лучше других. Узнав кто мы, он ожидал чуда, а оказалось, что чудес не будет. И проблемы никто за них тоже разрешать не собирается.
– Напрасно ты так. – Альена обняла себя за плечи и повернулась ко мне.
– Я не прав?
– Все равно напрасно. Может, он и хотел помощи от нас…
– Не помощи. Не помощи, а решения проблемы. Помощь в решении мы окажем. Но вот решать проблему придется им.
– Все равно ты не прав.
– Угу. Разговор на уровне "сам дурак".
– Сам дурак.
Я хмыкнул.
– Закурить не найдется?
Я оглядел с ног до головы задавшего вопрос. Верзила. Лет шестнадцати. Рядом еще один такой же. Чуть позади топтался парень помладше. Возможно, лет четырнадцати. Вся троица посматривала на нас выжидательно. И сигареты им явно требовались в последнюю очередь. Я залез в карман и достал сигарету. Потом зажигалку. Такого от "интеллигентного сморчка", за которого меня, очевидно, и приняли, троица явно не ожидала. Именно от растерянности главарь сигарету взял и раскурил ее от услужливо протянутой зажигалки. Конечно, заезжено и примитивно, но выдумывать для этого типа нечто оригинальное совершенно не хотелось. Еще не хватало на разных идиотов что-то сложное сочинять. И так сойдет.
– А у тебя ниче сигары.
– Угу, – хмыкнул я, поворачиваясь к сидящей рядом со мной девочке. – Альена, заткни уши.
Альена уже успела узнать меня достаточно хорошо и просьбе совершенно не удивилась. Молча зажала руками уши и зажмурилась. Я последовал ее примеру.
– Вы че? – удивился курильщик. Больше он ничего спросить не успел. Раздавшийся грохот ударил даже сквозь ладони. Курильщик с совершенно черным от копоти лицом стоял перед нами и растерянно хлопал глазами. Остальные двое, от неожиданного взрыва, подскочили на месте и сиганули в стороны.
– Хулиганье!!! – раздалось из окна. Из гаража выскочил мужчина с монтировкой. На игровой площадке испуганно обернулись дети. А вот взрослая часть двора смотрела на нашего курильщика ну совсем неодобрительно. Кто-то уже шагал к нему с очень легко читаемыми намерениями.
Вся троица заметалась. Я ехидно улыбнулся и помахал им рукой.
– А ты другого ничего придумать не мог?! – сердито поинтересовалась Альена. – Всех детей напугал.
Я пожал плечами.
– Придумала бы сама.