Никогда не стремившаяся к украшению себя несводимыми татуировками, тем паче не желавшая пачкать ими места, не предназначенные для публичного осмотра, Янка хмуро изучала мирно дремлющего гада. Причем девушке казалось, что татушка не просто спит, а еще и хитро ухмыляется, точно нашкодивший Машьелис.
Кажется, именно такая улыбочка была у напарника, когда он подсунул сирену шампунь якобы от таинственной поклонницы. Мыло и пахло средство восхитительно, вот только вдобавок оно еще и надолго завивало волосы. Цикладу самовлюбленный синеволосый Цицелир напоминал чернобыльский одуванчик.
– Вай-о! Какая прелесть! Где делала? Я такую же хочу! – бесцеремонно заглянув за полотенце, которым прикрывалась несчастная обладательницы эксклюзивного украшения, выпалила какая-то девчонка-прорицательница.
– Это магический знак. Картинку по желанию выбрать нельзя, – мрачно объяснила Яна, поспешно прикрыв свои нижние прелести полотенцем и отступив к шкафчику.
– Так где делала-то? – настырно продолжала допытываться студентка, азартно сверкая красными глазками и облизывая клычки.
– В городском храме Ветров, – призналась жертва беспринципного допроса, понадеявшись, что любительница эксклюзива отстанет.
– У-у-у, – разочарованно протянула клыкастенькая и скорчила обиженную мордашку. – Туда и попасть-то невозможно, а уж что-то получить в подарок… Повезло тебе!
– Гм, – не стала отрицать собственного везения Яна.
В конце концов, дракончик на попе – это не так уж и страшно. Могло быть хуже… Наверное… Не пьяную же русалку ей там нарисовали и не череп со змеей. А вот весть о том, что попасть в храм сложно, не слишком обрадовала. Оставалось надеяться на везение Машьелиса, который ухитрился мигом дотащить напарницу до нужного места.
Приняв душ и немного отдохнув, девушка прогулочным шагом (нестись куда-то сил банально не было) направилась в корпус пророков. Аудитория, где обычно вел занятия Сейата Фэро, снова оказалась заперта. Янка почесала маковку, соображая, где еще могут обитать преподаватели. Им, кажется, полагался деканат. Вот только у блюстителей из-за очень индивидуального стиля преподавания для декана такового места не было в принципе. Лабораторные работы на младших курсах успешно проводили старшекурсники, заодно тренировались сами, а остальное падало на плечи Гада. У декана имелись целых два кабинета: один в корпусе и один в общежитии. Проверять, бывают ли они одновременно заняты начальством, одним в двух лицах, пока никто не пробовал. Пошутить-то над мастером не возбранялось, вот только отрабатывать шутку не хотелось даже Лису.
У прорицателей деканат, кажется, находился на первом этаже, рядом с Залом прорицаний. Туда Янка и поплелась. Спускаться по ступенькам было, разумеется, легче, чем подниматься, если не считать тяжести сожалений о бестолковых перемещениях.
У деканата студентка остановилась и, набрав в грудь воздуха, занесла руку, чтобы постучать. И чуть не постучала по лбу своего бывшего жениха, собиравшегося выйти за дверь.
– Студентка Донская? Что-то случилось? Хотите поговорить о корректировке графика индивидуальных занятий? – нарочито громко, напоказ, осведомился Сейата и, не дожидаясь ответа, подхватил Янку под локоть, увлекая прочь с еще более громким и деловым криком: – Пройдемте!
Уставшая девушка с трудом успевала перебирать ногами, стараясь поспеть за ретивым преподавателем. Когда за ними захлопнулась дверь первой попавшейся аудитории, мастер напустился на бедную студентку с упреками:
– Я же просил вас не афишировать наших взаимоотношений, если не желаете…
– Не желаю! – энергично согласилась Яна, проникнувшаяся нервическим состоянием бедного преподавателя (немудрено психом стать, при такой-то настырной мамочке) и попросила: – Пятку проверьте!
– А? Что? – осекся и как-то разом сдулся лорд Леоци.
– Пятку проверьте. Я сегодня с напарником в храме Ветров была, – повторила девушка. – Кажется, у нас все получилось.
Сейата буквально рухнул на стул, скинул ботинок и сорвал с левой ноги черно-лиловый носок, распространяя по аудитории аромат гвоздики и кардамона. Янка еще не успела удивиться странной отдушке талька для ног и когтей, а Сейата уже задрал стопу к самому носу для лучшего обзора и испустил протяжный вздох облегчения. Длинные когти на пальцах, каким-то чудом оставлявшие целыми носок и ботинок, по-прежнему имелись в наличии, а вот татушка-кувшинка исчезла бесследно. Кожа была девственно чистой!
– Приношу свои извинения за грубость, Яна. Я тебе безмерно благодарен, – прочувствованно признался мужчина, приложив обе руки к груди, почему-то ладонями наружу.
– Ладно, мне тоже замуж пока совсем не хочется, – отмахнулась Янка, тактично опустив продолжение фразы "тем более за такого рогатенького и когтистенького, как вы". – Но Машьелис ждет вознаграждения. Вы обещали сто пятьдесят золотых, если управимся с попыткой за цикладу, и пятьсот, если исчезнет метка.
– Да-да. Чтобы дракон да от денег отказался, – энергично закивал преподаватель, повторяя поговорку, и заверил ученицу: – Конечно, на следующее занятие я принесу награду!
Он дал обещание с такой радостью во взоре, что становилось ясно: за свою свободу Сейата Фэро отдал бы и не шестьсот пятьдесят монет, а раз в десять больше. Хорошо еще, дракончик об этом не знал, а то точно начал бы вести игру на повышение ставок не из вредности, а из чистой тяги к эксперименту и наживе.
Повеселевший мастер энергично потер руки и спросил:
– Раз уж вы зашли, студентка, не желаете ли остаться на занятие? У меня как раз окно.
"Не желаю, но останусь", – мысленно простонала Янка, а вслух поблагодарила учителя и полезла за тетрадью. За каким лядом она сегодня кинула ее в сумку вместе с зеленой мантией для лабораторных у Гада, до этого мига второкурсница не понимала. Интуиция, что ли, сработала… мирно спавшая всю жизнь? Или исподволь, как и предрекал Стефаль, на поведении студентов начали сказываться головоломные лекции мастера Ясмера?
Сейата Фэро снова мучил бедную девушку диктовкой и описанием всякого рода "позиций" приговорщика. Студентка слушала, писала и охотно предоставляла преподавателю свой конспект для зарисовки распальцовки и расстановки, а порой и раскорячки, необходимой для произнесения надлежащего приговора.
Без всяких конспектов, не готовясь предварительно, Сейата диктовал бойко, как с листа. Янка даже не выдержала и уточнила:
– Мастер, а вы ведь не приговорщик?
– Нет, Яна, я наследственный проклятийник. Но в Институте пророчеств писал большую исследовательскую работу о проклинателях и разнообразных талантах к проклятиям, поэтому свободно владею темой, – охотно пояснил Фэро. – Так что если имеются вопросы по практическому аспекту применения дара, можем в них разобраться.
– Есть, – подтвердила девушка и поспешно выпалила вопрос, неожиданно пришедший на ум в ходе разбирания вычурных поз приговорщиков: – Если сжать руки в кулаки и встряхнуть ими, проговаривая пожелание, – это тоже является позой для приговора?
– Разумеется, – чуть приподнял брови озадаченный Сейата и азартно принялся рассказывать: – Мы пока разбираем с вами позиции приговорщика для вынесения приговора в прямой видимости объекта приговора. Продемонстрированная тобой поза – это приговор объекту, скрывшемуся из поля зрения. Наложение имеет четкие условия для обеспечения безопасности приговорщика. Максимальная краткость и простота приговора – два основных условия, четкое представление о личности приговариваемого – дополнительное условие. Удаленный приговор значительно более энергоемкое деяние, нежели приговор, наложенный в зоне непосредственной визуализации объекта…
Учитель еще некоторое время распинался, в деталях повествуя об особенностях этой разновидности удаленного приговора. Янка же пробормотала себе под нос: "Поня-а-атно!" – и мысленно продолжила: "Выходит, это я того серого на улице ненароком приговором приложила. Потому и звездочки в глазах плясали, и слабость была. Значит, он в мостовой увяз не потому, что свои заклятия перепутал, а из-за моего приговора. Хорошо еще краткий приговор вышел, а то небось я и в обморок хлопнуться могла бы".
Поделиться с учителем подробностями первого успешного применения "удаленного приговора", раз уж они с Лисом обещали стражникам не распространяться о нападении бандитов на Айриэльда, Янка, к сожалению, не могла. Зато за мысль об удаленном приговоре зацепилась другая, дельная и нуждающаяся в объяснении. Девушка тут же уточнила, имея в виду пророчество про очередную угрозу для АПП, процитированное деканом:
– Мастер Сейата, а можно таким образом приговорить того, кого никогда не видел, но знаешь о его плохих делах?
– Если бы приговорщики так могли, они стали бы равны богам, – иронично заметил Фэро. – Нет, такой приговор невозможен. Он нарушает один из принципов вынесения приговора, который ты, Яна, записывала на прошлом занятии. Я об адресности. Не зная имени и лица, ни разу не увидев объект, совершить приговор невозможно.
– Жалко, я думала, достаточно знать, какие безобразия вражина натворила, чтобы хорошенько приложить, – от всей души пожалела девушка и вернулась к практической части занятия: отработке позиций. Субъектом, а скорее, даже объектом тренировки была, разумеется, Янка, как единственный подопытный кролик в аудитории. И если после занятия танцами девушка считала, что хуже чувствовать себя сегодня уже не сможет, то замечательный педагог Сейата Фэро с успехом доказал ей обратное. Ползла в общежитие бедолага на одной силе воли. Даже бурчащий живот не мог заставить ее завернуть в столовую.
Дома Янка упала на кровать и отключилась.
Глава 14
Во сне и наяву
Сквозь сон ей слышались встревоженные голоса Лиса, Хага, Стефа, Иоле, брюзжание Гада на тему "расширенных, но ненастроенных каналов для течения силы" и короткая рекомендация-рецепт: "Оставьте ее в покое, пусть хорошенько выспится".
Эти последние слова очень понравились девушке, и она, пробурчав что-то одобрительное, перевернулась на другой бок и снова уплыла в мир сновидений. В счастливую страну, где никто не бил по голове синеглазого эльфа, а был один бесконечный лес, по которому бродила она, Янка. Цветочные поляны, звонкие ручейки, доброжелательные звери, слетающие на ладонь птицы и умиротворяющий шелест листьев.
Так она бродила по лесным просторам час за часом, наслаждаясь чудесными видами, любуясь, вдыхая полной грудью запах цветов, листьев, спелых ягод… Но мало-помалу девушку, час за часом шагавшую живописными тропками, начал заботить один вопрос: "Где грибы?" Почему-то Янке очень захотелось набрать грибов и пожарить с ними картошки.
Воображаемый аромат картошки с грибами, да под сметанкой, щекотал ноздри и заставлял сглатывать слюну, а на глаза попадались лишь ягоды. Наконец вдоволь набродившись по лесу, девушка выбралась на очередную поляну, укрытую изумрудным зеленым ковром с россыпью белых звездочек-цветов. В центре ее возвышалось величественное древо. Просто матриарх или патриарх всех деревьев, не считая, конечно, Игидрейгсиль. Дерево-основу Вселенной этому королю леса было бы не переплюнуть. Тщательно обследовав гладкую серебристо-коричневатую кору без малейших признаков опят, Яна горько вздохнула. И дальше случилось то, что должно было случиться.
– Открой свои стремления, дитя, – услышала землянка не то шелест, не то шепот чего-то или кого-то очень старого, мудрого и то ли сонного, то ли задумчивого.
– Где же у вас грибы? Картошки хочу с грибами, – выпалила девушка, похлопав гигантское дерево по серебристому стволу.
– Грибы? – Кажется, некто удивился и почти проснулся. – Тебе нужны грибы?
– Ага, – повторила Яна. – Есть очень хочется. Соберу грибов, пожарю сковородку с лучком, со сметанкой. Да побольше. Чтобы всем хватило: Хагу, Лису, Стефалю…
– Стефаль, сын Айриэльда. – Кажется, из всей речи девушки некто посчитал это самым важным. – Тебе он дорог?
– Конечно, – согласилась девушка и нетерпеливо уточнила: – Так как насчет грибов?
– Я вижу, я чувствую… Не наших кровей, не наших дорог, но и ты близка ему, сестра по духу, – прошелестело загадочное нечто, играя в динамо.
– Так что, тут не растут грибы? – окончательно разочаровалась голодная Яна в неизвестном собеседнике и красивом лесе, где нет опят, белых, сыроежек и лисичек…
Потом ударил колокол, и девушка проснулась в своей комнате в общежитии. Без грибов!
– Яна! Ты как? – Встревоженная и какая-то растрепанная Иоле подлетела к кровати подруги с кружкой чая в одной руке и блюдом вкусняшек в другой.
– Нормально, спасибо. Только грибов жутко хочу, – горько вздохнула девушка. Взяла предложенные подругой продукты, шумно отхлебнула из кружки и захрустела рассыпчатой печенькой.
– Мы так перепугались! Пришли в комнату, а ты спишь, даже не раздевшись и не разобрав кровать. Я ребят позвала. Хотели сразу к мастеру Лесариусу тебя нести, да Стеф декана сначала вызвал. Тот посмотрел и сказал, что ты вчера со слишком большим количеством разных энергий взаимодействовала и слишком много силы через каналы пропустила, а еще отвыкла за каникулы от физической нагрузки. Вот и утомилась! Поэтому тебе надо просто выспаться, а утром хорошенько поесть. Ты ведь даже ужин пропустила!
– Поесть – это замечательно, – согласилась Янка, с легким чувством вины признавая правоту декана.
Тренировки, такие, как им устраивали мастера на полосе препятствий, землянка действительно запустила. Регулярные пробежки требовали раннего подъема по утрам, чтобы не стать цирковым зрелищем для всего поселка, а к этому Яна была органически не способна. Плавание же в местной речке нужной нагрузки не давало. С другой стороны, зачем каникулы, если не для отдыха? Так что девушка ограничивалась небольшой растяжкой, дав себе обещание все наверстать в академии. Вот и наверстала…
Сейчас она пообещала себе взяться за занятия и, может быть, даже походить на дополнительные у Леоры, если мастер решит, что они нужны, а пока с аппетитом принялась уминать печеньки с тарелки.
Иоле же повествовала подружке о дне вчерашнем и тревогах друзей. Больной или усталой после ночи странных сновидений Яна себя не чувствовала, а вот голодной – да. И нескольким жалким печенькам пожара в желудке было не унять. К счастью, работавшая с утра столовая и замечательный мастер-повар запросто могли устранить проблему!
Чуток перекусив, соня быстро навела марафет и, захватив из шкафа двухлитровую банку с солеными опятами, потянула подругу на выход, мечтая вслух о завтраке с грибами. И вновь на пути девушки к вожделенным грибам встали эльфы. Вернее, один конкретный синеглазый, удивительно прекрасный и холодный, как горный ледник, мастер Айриэльд. Он или караулил бедную голодную девушку, или почуял ее появление в коридоре.
Едва Янка с сумкой на плече и в обнимку с банкой поравнялась с дверью в комнату Стефаля, та распахнулась и явила миру Лаэрона-старшего в изумрудно-зеленой мантии, придававшей его синим глазам чудный отблеск. Эльф едва заметно склонил голову, вежливо приветствуя девушек, и подчеркнуто корректно велел, почти попросил:
– Ясного дня. Студентка Донская, зайдите. Ваша подруга может подождать в коридоре, я не займу много времени.
Янка переглянулась с Иоле и зашла к Стефу. Тот сиял, как новенькая лампочка ватт на двести, а увидев бодрую подругу, и вовсе засветился весенним солнышком. Папа же Айриэльд выглядел не то чтобы хмуро, скорее, задумчиво-спокойно, почти умиротворенно.
Притворив дверь и подождав, пока отпрыск поприветствует подругу и расспросит о самочувствии, мастер промолвил:
– Яна, в качестве благодарности за спасение моей жизни я вчера просил для вас и ваших друзей благословения у Великого Древа. Оно откликнулось сразу! И не просто дало согласие на ваш визит в благословенный край, а простерло ветви и продолжило тропу в ваши сны. Должен признать, результат меня озадачил.
– Ой! – Янка припомнила свою галлюцинацию-болтовню о грибах с деревом-гигантом и покраснела до корней волос. Наверное, в глазах Великого Древа, или что там их дереву заменяет, недотепа-студентка со своими маньячными мыслями о грибах выглядела ненормальной и этих самых грибов обкурившейся.
Не замечая смущения девушки или не придавая ему значения, Айриэльд продолжил в прежнем деловитом ключе:
– Великое Древо признало тебя сестрой моего сына по духу. Очень редко создания иной расы оказываются настолько близки нам. Я приношу свои извинения. Мои подозрения были беспочвенны. В Великом Лесу Эльвидара отныне и навеки тебе и твоим друзьям будут всегда рады.
"А грибов так и не дали", – почему-то залезла в голову Янки странная, никак не вязавшаяся с торжественностью ситуации, мысль.
Но тут мастер продолжил с неожиданной усмешкой:
– В нашем лесу давным-давно не растут грибы, но Великое Древо внемлет просьбам своих детей, и теперь на лесных просторах они будут встречаться в изобилии.
– Э… Ладно, спасибо, – смутилась Яна. Вот ведь конфуз вышел: из-за своего голодного сна такую задачку эльфам и лесу подкинула.
– Тебе спасибо, – снова улыбнулся (что-то сегодня он был слишком щедр на улыбки) старший эльф, поочередно приложив правую ладонь ко лбу, губам и груди. – Я тоже люблю грибы, но после древней трагической истории, связанной со смертью первого Слушающего Великое Древо, подавившегося куском сыроежки, лес не желал их растить. Слишком велика была его скорбь по возлюбленному сыну. Со временем боль утихла, и причина стала забываться, но лишь твоя просьба побудила Лес к действию.
– Пойдемте с нами завтракать? – предложила столь же щедрая, сколь и голодная девушка, выставив перед собой в качестве наживки банку с опятами. – У меня и грибы есть!
– Думаю, Стефаль с удовольствием присоединится к вашей трапезе, я же не буду смущать юные сердца своим обществом, – вежливо отказался мастер.
С одной стороны, Янка немного огорчилась отказу, а с другой – порадовалась: она и впрямь чувствовала бы себя неловко под синим взглядом красавца-учителя, а то, чего доброго, еще и подавилась бы ненароком. Зато теперь было совершенно ясно, чем можно задобрить суровую душу папы-эльфа. Жизнь определенно налаживалась!
Вскоре вся компания, пополнившаяся еще тремя парнями – напарниками Янки и женихом Иоле, – уже усаживалась за любимый стол в столовой и расставляла тарелки, горшочки и мисочки с шедеврами, вышедшими из-под щупалец великого повара-силаторха.
Наверное, все-таки мастера уязвила вчерашняя демонстрация корзинки из-под чужих пирожков, потому как сегодня практически все блюда на раздаче выглядели и благоухали настолько упоительно, что бедным человекообразным студентам оставалось только горько сожалеть об отсутствии пары лишних желудков. Настолько хотелось попробовать все!
Нашлось в достатке и гарниров, к которым замечательно подошли солененькие грибочки Янкиной бабушки. Хаг и Лис, как увидели банку, сразу оживились, а тролль задумчиво прогудел:
– Это хорошо, когда грибочки наяву есть. Мне сегодня всю ночь лес с бесконечными тропинками снился. Я бродил, бродил, ягод неисчислимо видал, а гриба ни единого. Даже обида взяла! Ходил и думал почему грибов нет?
– А я не думал, я искал, – рассеянно прокомментировал Лис, разбиравшийся с мясом в тарелке. И тут же вскинулся.
– Так ты тоже? – выпалили дуэтом Машьелис с Янкой. Переглянулись друг с другом и столь же слаженно уточнили: – И ты?