– Нерушимых сводов, студенты! – озвучил новое приветствие по теме урока Быстрый Ветер, оглядел группу, пришедшую в относительно рабочее состояние, и начал лекцию. Кивком головы указав на старосту, кентавр сказал: – Внешность студента Кайрая Рахода является типичной для представителей народа гоблинов. Зеленоватая или буроватая плотная кожа служит для защиты и маскировки. Крепкие заостренные ногти и тонкие пальцы делают руку способной к манипуляциям как с тяжелыми орудиями, так и с хрупкими предметами. Невысокий рост дает возможность передвигаться в тесноте подземных пещер. Там, где более высокие или массивные глубинные жители неизбежно застрянут, гоблин пройдет, не сгибаясь. Глаза с узким зрачком, чутко реагирующим на свет, позволяют гоблинам ориентироваться при скудном освещении, чуткие уши облегчают эту задачу и заменяют зрение там, где свет отсутствует. Скажи, Кайрай, что написано в левом верхнем углу пещеры.
– "Домашнее задание – фольклор гоблинов, – быстро прочитал староста. – Одно произведение на выбор".
Янка же, даже прищурившись, смогла различить в дальнем мрачном углу лишь тени. Народ восхищенно зашумел. Еремил даже присвистнул.
– Кроме того, гоблины отличаются… – продолжил Быстрый Ветер и замолчал. Во всяком случае, большей части студентов показалось, что замолчал секунд на пятнадцать. И потом продолжил: – Озвучь окончание моей речи, Кайрай.
– Чрезвычайно острым слухом, – пискнул староста, поведя своими лопушками. Пожалуй, он был слегка удивлен тем, что никто другой кентавра не слышал.
– Верно, – просиял лошадиной улыбкой лектор и продолжил рассказ, перейдя к истории и основным занятиям расы, как то: горное дело, целительство, алхимия и артефакторика…
За два лекционных часа он умудрился надиктовать более десяти страниц и список дополнительной литературы для желающих еще на страницу. И это Янка еще кое-что слушала, а не записывала, щадя уставшую руку. Хорошо было Машьелису. Вредный дракончик являлся амбидекстером и с равным успехом использовал для конспектирования обе руки. Причем завидовала о Либеларо не только напарница. Даже прилежные Юнина с Ольсой частенько поглядывали на парня с откровенной завистью.
Из пещеры студенты выползали, полностью проникнувшись гоблинской атмосферой, со сведенными пальцами и бурчащими от голода животами.
– Обед! – мечтательно, таким тоном впору произносить имя возлюбленной, протянул Хагорсон, потягиваясь всем мощным телом.
– И не говори, я готов силаторха вместе с половником сожрать, – поддакнул Картен.
– Они ядовитые, – с насмешливым фырком бросила через плечо Ириаль.
– Половники? – испугался Машьелис.
– Силаторхи, – процедила вампирша, сморщив хорошенький, хоть и хищный носик. После конфликта с комендантом девица сочла необходимым изучить потенциального врага и была неприятно поражена его мощью – фактически неубиваемостью и несъедобностью. О чем сейчас, чуть замедлив шаг королевы, и поведала внимающим массам.
– Вот так карты Привратник кинул, – искренне удивился дракончик.
– Такие несуразные внешне и такие опасные, – согласно рыкнул Авзугар. Оборотень оценил рассказ вампирши по достоинству.
А Янка упрямо подумала, что силаторхи очень хорошие, а грозным и опасным любой стать может, если его обидеть. За весь прошлый год от сухопутных осьминогов девушка видела только пользу, в отличие от кое-каких вполне гуманоидных с виду студентов.
Блюстители толпой валили в сторону столовой. Вот только замешкались на несколько секунд, когда стремительно несшийся в первых рядах Пит горестно вскрикнул и стал столбом.
– Ты чего? – озаботилась Тита, насупив и без того густоватые брови.
– Шарик один потерял. В сумке дыра, – горестно воскликнул сирен. И такая боль потери была в его голосе, что Авзугар, вероятно успевший вчера попасть на лекцию о "героическом нырянии и поврежденной руке", пренебрежительно рыкнул:
– И чего вопить? Невелика потеря. Новый купишь. Сумку зашьешь, или вон девчонок попроси, коль сам с иглой не дружишь.
– Ты ничего не понимаешь, – издал еще более страдальческий стон Цицелир, тряхнув длинными синими волосами и воздев свободную от ноши тонкопалую руку со складками перепонок. – Это не просто шарики, это дар прекрасной леди, чьи тайну и дар я поклялся хранить…
– А-а, так бы сразу и сказал: подружка подарила и зашибет, коль о потере прознает, – пожал широкими плечами равнодушный к чужому горю оборотень. Нет, все-таки не совсем равнодушный, потому что прибавил: – Как на свиданку к ней побежишь, купи цветов, сластей, а лучше побрякушку с камешками. Девицы это страсть как любят. Враз помягчеет и простит.
Сирен в ответ издал серию многозначительных страдальческих стенаний и замолк. Компания обогнула его скорбящую фигуру и двинулась дальше к столовой. Янке однокурсника было жаль, но очень-очень хотелось есть. Она сейчас ничем говорливому и напыщенному парню помочь не могла, да и Лис, чувствуя настроение сердобольной подруги, решительно подхватил ее под руку и потянул за собой. Как у сильного, но легкого получалось тащить за собой девушку вдвое толще его и выше почти на голову, оставалось большой драконьей тайной. Наверное, Машьелису тоже очень хотелось кушать, причем кушать непременно в обществе Янки и Хага.
Обед был хорош всем, кроме пары моментов. Он слишком быстро закончился – раз, и наедаться от пуза перед работой в теплицах студентам настоятельно не рекомендовалось – два.
Впрочем, большая часть вечно голодной братии (особенно парни) все равно метала харчи, рассчитывая на то, что по дороге до теплиц у лекарского корпуса еда в животе утрясется.
За желтым зданием, вмещавшим лазарет и аудитории для лекций и занятий, стояло несколько парников и три гигантские теплицы. Именно они предназначались для практической работы студентов. Теплицы с оранжереями, где выращивались растения для нужд столовой академии, располагались значительно дальше, правее от лесопарка.
Мастер Байон не любил лекций, предоставляя право вбивать сухую теорию в головы студиозов своему коллеге и другу – целителю Лесариусу. Сам же всем иным видам работ предпочитал возню с растениями и землей.
Он ждал второкурсников у второй теплицы, но времени зря не терял. Щелкал секатором, подправляя крону куста с очень полезными, хоть и кислыми, как смерть от лимона, синими ягодами. Ягоды, правда, уже давно собрали, и теперь мастер укорачивал слишком разросшиеся ветви, мешающие свободному проходу по дорожке. Кожаный фартук, повязанный поверх толстого брюшка и груди Байона, не давал колючкам разодрать рубашку. Руки с толстыми, как хорошая сарделька, пальцами двигались так ловко, что у куста не имелось ни одного шанса поквитаться с обидчиком. Срезанные ветки мастер складывал в аккуратную вязанку. Как чувствовали студенты, им еще придется ощипывать с них листья или кору для приготовления чего-нибудь этакого – не сейчас, так попозже. Просто так мастер Байон не делал ничего и никогда.
Возможно, он занимался преступным ничегонеделанием где-то за пределами академии или в укромном местечке АПП, куда не заглядывали глазастые студенты. Вот только никто очевидцем шоу "Мастер бьет баклуши" до сих пор не стал.
– Ясного дня, студенты, – гулко поприветствовал молодежь толстяк и убрал секатор в крепление на поясе. Пояс у мастера по числу помещенных на него инструментов, приспособлений и странных штуковин, названия которых Янка не знала, конкурировал с поясом мастера Лесариуса. А если считать параметром соревнования массу, легко выигрывал.
Студенты поздоровались с учителем и стали, не дожидаясь подсказки, разбирать фартуки и перчатки со стойки у входа в теплицу.
– Вот, решил на досуге крушевицу к сезону отдохновения приготовить, – поделился с ребятами толстяк. – И кусту и вам, коль живот прихватит, польза немалая. Про отвар вам мастер Лесариус поведает, а я так скажу, что кору пожевать можно, если припечет. Только норму свою вам еще высчитать предстоит. Пока по веточке припасите.
Янка без споров достала полотняный мешочек и, так же как и другие, убрала в него небольшую ветку колючего кустарника.
– Ой, мастер, глядите, а что это на листе-то? – выпалил удивленный Машьелис, ткнув пальцем в беловатую пузырящуюся кучку, больше всего напоминающую плевок.
– Харкнул кто-то на куст, – хохотнул Картен. – А ты вляпался, ага?
– Странно, от пузырянки мы участок обрабатывали. Неужто такая пакость завелась, какую взвесь иора не берет? – озабоченно нахмурился толстяк и заквохтал вокруг куста, как у ложа любимой деточки с внезапно подскочившей температурой. В считаные секунды он повторно осмотрел все листики и кору растения и с облегчением выдохнул: – Нет, всего одна кладка. Наверное, кто-то из студентов на подошве паразита принес. Говорили вам, говорили – вытирайте ноги перед опытным участком! Да вы, лентяи, вперед не глядя несетесь! Нет чтобы задержаться чуток, подолждать, пока мох всю пакость соберет.
"Так вот зачем перед теплицами дорожки из мха", – запоздало сообразила Янка.
– Вы же не говорили, мастер, зачем ноги вытирать, – пискнула Таата откуда-то из-за спины напарника Еремила.
– Сложно спросить? А про сагфарум почитать в библиотеке, коль сами его не признали? – возмущенно запыхтел толстяк, всплескивая руками. – Стало быть, так, к следующему занятию все мне по пятистраничному реферату напишут про мхи полезные, что в академии растут. Чтоб не меньше семи видов описали и сагфарум обязательно упомянули!
Не в добрый час пискнувшую про "не говорили" малявку однокурсники одарили очень благодарными взглядами. Машьелис, проявляя то ли благородство, то ли странное любопытство, продолжил расспросы:
– Что за пузырянка такая, мастер, чем она опасна?
– Червь такой, мелкий, буро-зеленый, не больше пальца моего, толщиной с дождевого червя будет. Траву, почитай, любую лопает. Ну да один червяк не страшен, а вот перед смертью он яйца откладывает. – Байон уличающе ткнул пальцем в "обслюнявленный лист". Из одной такой кладки более пятидесяти личинок народиться может. Давай, глазастый, сорви да в чан с жидким иором брось.
Машьелис подцепил пострадавший листок двумя пальцами, стараясь не перепачкаться в "слюне", и отнес к металлическому баку с левой стороны от теплицы. Поднял плотно пригнанную крышку за дужку ручки и бросил добычу. Крышка с глухим "банг" встала на место. Байон одобрительно кивнул.
– Мастер. – Внезапно дракончик вскинул голову, осененный ужасной мыслью. Голубые глаза расширились, и даже локоны чуть ли не дыбом встали. – А студенты-то не могли такой пакости в подземный лес детей Игидрейгсиль на первой экскурсии занести ненароком? Мы же ноги ничем не вытирали!
– Нет, – покачал головой учитель и знаток природы со снисходительной, но поощрительной улыбкой, адресованной радетелю за Игиду. – Деревья Игиды, выросшие на корнях вечной Игидрейгсиль, неуязвимы для недугов, свойственных как обычным, так и волшебным растениям. Не тревожься!
Какая-то тень беспокойства, впрочем, все-таки мелькнула на челе мастера.
Упрямый Машьелис между тем не унимался и настойчиво продолжал расспросы с искренней надеждой на положительный ответ:
– Совсем-совсем неуязвимы? Правда, мастер?
– Мне неведом такой недуг, какой мог бы одолеть деревья Игиды, – ответил Байон, и, как это ни странно, Янка поверила, что учитель говорит чистую правду.
Это что же выходит? Если он видел и знает о случившемся с деревом Игиды, у которого почернела и оторвалась ветка, то все равно не знает, чем оно заболело? Нехорошо. Значит, прав Стефаль, что так беспокоится.
– Теперь вас ждут сбор пасерики и увлекательный рассказ о полезных свойствах этого замечательного растения, – скомандовал мастер Байон, хлопнув в ладоши.
Студенты дружным табунчиком устремились в недра теплицы, пышущей ароматом влажной земли и листьев. Будь такая "маленькая" тепличка у Янкиных родных, урожаем огурчиков можно было бы кормить не всю семью и соседей, а, пожалуй, половину поселка.
На историю Игиды наработавшиеся и отмытые в умывальнях лекарского корпуса студенты шли не дружной толпой, а отдельными стайками по интересам, зависящими большей частью от того, кто успел отмыться раньше других.
Янку напарники дождались. Первым делом девушка простодушно восхитилась тем, как удачно обнаружилась кладка паразита на кусте. Задать все нужные вопросы сразу же получилось. Хаг в ответ громогласно расхохотался, хлопнул дракончика по плечу и объявил:
– Вот он, наш паразит! Полюбуйся, какой крупный! Кадушки иора на него нету!
Машьелис о Либеларо хитро подмигнул подруге и, приосанившись, гордо объявил:
– Такого, как я, иором не возьмешь!
– Так ты плюнул на листок? – догадалась-таки Янка.
– Ага, – скромно согласился находчивый парень и надвинул капюшон куртки пониже.
Начал накрапывать мелкий дождик. Из таких, что промочить не промочит, только настроение испортит. Хаг прятаться от небесной влаги не стал, напротив, шел, запрокидывая серокожее лицо. Даже уши из трубочек расправил в лопухи. Вскоре вся голова парня покрылась крошечными капельками воды, сделав тролля похожим на ожившую статую.
Глава 4
Червячная
Чем ближе к корпусу подходили ребята, тем медленнее становился их шаг. Подсознательно никому не хотелось на лекцию по истории Игиды. Надо-то надо, но жуть до чего неохота. И все-таки второкурсники всех трех факультетов собирались в лектории. Том самом, где состоялась первая вводная лекция ректора Шаортан, и откуда студентам открылся проход, ведущий в подземный сад Игиды.
Мешкавшие до последнего ребята валили в аудиторию толпой. Ни один тунеядец не хотел опоздать и нарваться на индивидуальное занятие и самостоятельное изучение темы вкупе с последующим пересказом усвоенного.
Ириаль, плавно покачивая бедрами, шла впереди Янкиной тройки. Вдруг она споткнулась и дернулась. Высокий тонкий каблук сапожка вампирши застрял между плитами пола и от слишком сильного рывка с хрустом надломился. Упасть красотка, разумеется, не упала. Тем паче что вперед метнулся Еремил и предупредительно подхватил девушку под локоток.
– Это знак! – патетически провозгласил Машьелис. – Дарованный близостью сада Игиды знак!
Студенты, спешащие на лекцию, особенно предсказатели, насторожили уши.
– Ириаль, пора переходить на спортивные тапки! Только в них тебе не грозит опасность остаться без ног! – завывая, выдал дракончик.
Слушатели грохнули. Вампирша злобно оскалилась, вырвала локоть у Еремила и пронеслась вверх по ступеням. Со сломанным каблуком бегать было не слишком удобно, потому приземлилась Шойтарэль на втором ряду и завозилась, снимая обувь. Наверное, собиралась оценить нанесенный ущерб.
Юнина, явно не одобряющая выходку Машьелиса, поспешила вслед за напарницей. Еремил досадливо упрекнул парня:
– Зачем ты так?
– С нашей красотки лишнюю спесь сбить никогда не вредно, – пожал плечами остроумец и, прищурившись, заметил: – Тебе, Ерем, лучше девицу попроще подыскать. Наша фифа на тебя если и сподобится глянуть, то только в качестве закуски. Неужто за год не понял?
– Я сам разберусь, – неожиданно резко огрызнулся обыкновенно бодрый и не унывающий студент, тряхнув челкой светло-русых волос. Впрочем, на разборки времени уже не оставалось. Ударил колокол. Янка, Хаг и Машьелис едва успели занять места на первом ряду. Садиться сюда после лекций по основам Мироздания находилось немного охотников.
Быстрым шагом в аудиторию вошел кареглазый симпатяга-лектор. Правда, симпатичным его почти никто из девушек, намучившихся с непонятными конспектами, не считал. Если только самые отъявленные мазохистки, да и те, наученные горьким опытом, нежные чувства выказывать не стремились. Стоило один раз намеренно пропустить занятия, и потом приходилось сидеть на дополнительных занятиях Ясмера, раз за разом пытаясь сдать материал. Слезы, страдания и боль фирма с каштановыми локонами и пробивающимися над сочными губами усиками гарантировала!
– Ясного дня, студенты, – деловито приветствовал аудиторию лектор. Положил папку на стол и, как обычно, без конспекта обратился к слушателям: – Сегодня мы начинаем краткий курс лекций по истории Игиды. По результатам курса в этом семестре вам предстоит сдать зачет. Как обычно, явка на лекции и ведение конспекта обязательны. Если пропускаете тему, отчитываетесь мне по ней в индивидуальном порядке. Тема для понимания доступна, потому жалоб на самочувствие быть не долж…
– А-а-а-а, – раздался вопль, плавно переходящий в истошный визг с порыкиванием.
Звуки исходили от вампирши. Девушка не просто вопила, она босыми ногами взобралась прямо на стол. (Похоже, обуться до начала занятий вампирша не успела.)
– Ириаль, что случилось? – Надалик вскочил, собираясь рвануть к перепуганной красавице, но был остановлен резким движением руки лектора, применившего какую-то магию.
– И подобные выходки тоже недопустимы, – отчеканил Ясмер и скомандовал: – Слезьте, студентка!
– Не-э-эт, – наотрез отказалась Ириаль, постукивая клыками от страха.
Лектор перестал сурово хмуриться. Красивое лицо приобрело озадаченное выражение. Он спокойно и почти заботливо, так врач обращался бы к пациенту из палаты с мягкими стенами, уточнил:
– Что вас напугало?
– Он полз и кусался! – выпалила подрагивающая и кривящаяся от брезгливого ужаса Ириаль, продолжая сидеть на столе. – Ненавижу!
– Кто полз? – по-прежнему вкрадчиво уточнил Ясмер, осторожно приближаясь к психованной девице.
Ближайшие соседи студентки, напротив, постарались отодвинуться от нее подальше.
– Червяк! Фиолетовый червяк! Ненавижу червяков! – взвизгнула вампирша. Бледное лицо ее пошло красными пятнами. Причем странный румянец затронул не только скулы, но и лоб, подбородок, лебединую шею.
– Где же сейчас ваш червяк? – поинтересовался мастер и почему-то бросил взгляд в сторону двери. Может, собрался выйти в холл и вызвать студентке доктора?
– Не знаю, уполз! – отмахнулась от дурацкого вопроса пострадавшая. – Укусил меня и уполз!
В подтверждение своих слов Ириаль выгнула ногу и показала багровый, как от ожога, след на лодыжке. От этого места тонкими лучиками по ноге расползалась краснота. Похоже, шутка Лиса обернулась правдой: ходить в чем-то, кроме спортивных тапок, красавице-вампирше было строго противопоказано.
– Сделайте же что-нибудь, мастер! Ей плохо! – воскликнул Еремил, бессильно сжимая кулаки.
Ясмер цепким взглядом впился в ногу девушки и отдал приказ:
– Всем студентам залезть на столы, подобрать ноги. Никто не покидает аудиторию.
Обрадованные странным поворотом лекции, перепуганные и увлеченные происходящим второкурсники шустро принялись штурмовать парты. В считаные секунды деловитый вид аудитории, готовой к ответственной лекции, изменился.
Тем временем лектор залез в кошель на поясе и достал пластину. Сломал ее, вызвав облачко зеленой пыли, и четко проговорил:
– Целитель Лесариус. Срочно нужна помощь студентке, отравленной при контакте с неизвестным созданием, предположительно неким червяком. Ректор Шаортан, тварь до сих пор не найдена. Прошу прибыть!
– Я отравлена? – взвизгнула Ириаль, схватилась за пострадавшую ногу и принялась щупать ее так, словно хотела исцелить массажем.