* * *
Конан прыгнул вперед, не успев даже охнуть. На выдохе, потому что вдохнуть он тоже не успевал.
Смел танасулку, практически не ощутив сопротивления и оставляя за спиной ворох пронзительного визга и ярких тряпок. Каким-то немыслимым чудом, уже в прыжке, он сумел рвануться вперед еще быстрее, так, что хрустнули кости, и на мгновение потемнело в глазах.
И в самый последний момент успел-таки поймать восторженно хохочущую малявку. В падении, вытянувшись в струнку и почти что рухнув на грязные каменные плиты животом, над самым-самым полом, но - успел.
Кувыркнулся перекатом, гася инерцию и прикрывая мощным телом свою добычу. Инерции хватило и на то, чтобы остаточным движением вздернуть тело на ноги без помощи рук - руки были заняты, их на пару ударов сердца намертво свело в охранительном кольце вокруг крохотной хрупкой фигурки.
Реакция испугавшегося тела, чрезмерная и запоздалая. Это кольцо было твердости каменной и спокойно могло выдержать прямой удар боевой палицы. Да только вот толку было бы от этого кольца, промедли он хотя бы самую малость, или вложи в прыжок свой на самую капельку меньше сил.
Хорошо еще, что сама Лайне (придушить, заразу, собственноручно!!!) - сильно оттолкнулась ногами от стенки, и потому прыгнула не столько вниз, сколько вперед, иначе бы…
- Ты что себе позволяешь?!
Голос оказался неожиданно хриплым.
Понятно - он уже не юноша, чтобы совсем безболезненно переносить такие вот неожиданные встряски.
Конан прокашлялся, попутно с воспитательной целью пытаясь нащупать лайнино ухо, спрятанное где-то в россыпи коротких кудряшек. Но поймать Лайне за ухо - тоже проблема немалая. Особенно, если сама она этого не хочет - реакция у девчонки будьте-нате, опытному бойцу на зависть, даром, что малявка совсем. Почти на полторы головы ниже сестры, и не скажешь, что погодки. И соображения никакого. Такое маленькое и хрупкое детское тельце - и такие безжалостно твердые гранитные плиты…
Тем временем Лайне юрким зверьком вывернулась из отцовских рук, но спрыгивать на пол не стала.
Наоборот - юркнула под мышку, ужом проскользнула вдоль спины, ловко цепляясь за одежду и даже щипнув пару раз, прихватив кожу вместе с рубахой крохотными твердыми пальчиками. Довольно чувствительно пнула острой коленкой в бок, цапнула за стянутые в хвост волосы и, наконец, вскарабкалась на плечо, куда более отца преуспев в завладении чужими ушами и в честь оного события радостно выбивая торжественную дробь обеими пятками по отцовской груди.
Свои уши Конану были дороги - хотя бы как память, и отдавать их на поругание он не собирался. Никому. А потому сгреб строптивую дочь за шкирку, подвесил прямо перед собой на вытянутой руке и как следует тряхнул для пущего вразумления - так опытные псари наказывают нашкодивших щенят.
- А если бы я не успел тебя поймать?!!
Он попытался придать голосу громовую раскатистость, но не сумел, вспомнив, как обдало холодком его руки от близости каменных плит. Запоздалый страх сделал голос сиплым.
- Ты? Не успел?! Ха!!! - Шесть десятков пригоршней презрительного негодования. И как только умещается столько в таком крохотном теле?!
Аайне тем временем надоело висеть, она брыкнулась, ловко вывернулась из короткой меховой безрукавки и спрыгнула на пол. Мягко так спрыгнула, на все четыре конечности, оставив безрукавку в руках у Конана - в качестве трофея.
Она выпрямилась с независимым видом, вздернув голову и заложив обе руки за спину. Конан же разглядывал меховую одежку и молчал, соображая.
Первая осенняя луна была достаточно теплой, да и гостевые комнаты слуги Ариостро протапливали на совесть. Лайне же, несмотря на малолетство, особой изнеженностью не отличалась.
А это означало, что подобная меховая штучка вряд ли могла ей понадобиться внутри замка. Что, вкупе с надетыми на ней кожаными штанами, предательски выглядывающими из-под плотной рубахи, наводило на определенную мысль весьма неприятного толка…
Конан поднял тяжелый взгляд поверх головы Лайне на Ингрис, успевшую слегка оправиться и даже кокетливо поправить помявшийся хитон.
Та занервничала.
- Опять?
- Не гневайся, король. Я всю ночь! Не смыкая глаз! Буквально на одно мгновение отвлеклась… Смотрю - а ее уже нет! Я туда, сюда…
- Всю ночь ты спала, - безжалостно уточнила Лайне, склонив голову к левому плечу. - Так храпела, что меня разбудила. Еще до зари. Вот я и решила пойти покататься, Арконт меня давно звал. А что - нельзя? Атенаис можно - а мне нельзя, да?!
Чуткое ухо Конана уловило в ее голосочке опасные нотки - похоже, Лайне намеревалась очередное отстаивание своих якобы попираемых прав устроить прямо здесь и сейчас. Требовалось немедленно ее отвлечь, иначе головная боль на полдня гарантирована.
- На Салму залезала? Или на Карфора? - Нарочито спокойно поинтересовался Конан.
Лайне посопела подозрительно, но удержаться от ответа не смогла - еще бы! Карфор был ее личным и давно наскучившим гирканским коньком, кататься на нем вовсе не было приключением, ради которого стоит удирать с утра пораньше от спящей наставницы. Сама возможность предположения подобного была оскорбительна и требовала немедленного опровержения.
- Не-а..! - Лайне возмущенно-презрительно сморщила носик. Но не удержалась и добавила с гордостью и вызовом. - На Нахора!
За спиной слабо ахнула Ингрис. Да и сам владыка Аквилонии едва сдержался, чтобы не выругаться:
Нахор был огромным черным жеребецом презлющего нрава, специально обученным драться с пешими и конными врагами. Такие боевые кони признают лишь одного хозяина, заранее переводя в разряд врагов всех остальных. Еще в какой-то степени он согласен был терпеть присутствие рядом Черных Драконов, но более - никого. Сгексу, одному из дюжины конановских охранников, приходилось выполнять при Нахоре обязанности конюха - а местные рабы приближаться к бешеной скотине не рисковали.
- Ну и - как? Понравилось? - спросил Конан осторожно, проводя между тем быстрый поверхностный осмотр дочери на предмет обнаружения откушенных конечностей.
Да нет, вряд ли, руки-ноги, вроде, на месте, кровоподтеков и переломов не наблюдается… да и не стала бы она так прыгать, имея свежую и серьезную рану. Может быть - привирает? Хотя раньше за ней подобного не замечалось.
- Не-а… - Лайне поморщилась. - Спина слишком широкая! Усидеть толком невозможно - ног не хватает! На Салме куда удобнее.
Конан облегченно перевел дух - похоже Дайне еще какое-то время походит с неоткусанными ушами.
Непонятно, правда, почему сегодня Нахор ограничился лишь тем, что просто сбросил вредную пигалицу со своей огромной спины - обычно он подобным миролюбием не отличается. Но - это радует. С Салмой же ничего подобного можно не опасаться - она кобылка смирная, добрая и совсем невысокая.
Рыжая лошадь была обещана Атенаис, как подарок к приближающемуся дню ее появления на свет. Большая лошадь для большой девочки. Давая это обещание, Конан и не подозревал, что надолго обеспечивает себе изрядную нервотрепку. Уж лучше бы было сразу подарить - на принадлежащие сестре вещи Лайне никогда не покушалась, демонстративно их не замечая. Но в том-то и дело, что Салма пока что Атенаис вроде как бы и не принадлежала…
- Я почти два поворота клепсидры каталась! По всему двору! И рысью, и даже галопом, вот!
Ну, это она, положим, привирает - не настолько широк двор, чтобы скакать но нему галопом.
- Иллайния?!! Как можно?!! Мой король, ей нужно объяснить, что воспитанной девочке ее возраста не подобает…
Точно - проблема.
Отправлять ее с прочими женщинами просто опасно - если уж даже Ингрис с ней не справляется, что говорить об остальных. Придется, похоже, брать с собой…
Нергал, не к ночи будь помянут! Наверное, ее и вообще не стоило увозить из Тарантии. Какой там "товар лицом" - такой товар умные купцы лицом никому заранее не показывают. Пока не связали будущего покупателя по рукам и ногам и полученные от него деньги не припрятали понадежней!
Знакомить эту егозу с будущими женихами - значит, надежно похоронить любую надежду на выгодный брак. Теперь вот - приглядывай, таскай с собой повсюду, как привязанную к седлу гончую, на Нахора перед собой сажай - не на гирканской кобылке же ей весь день трястись?.. И как бы теперь так извернуться, чтобы не выглядело это отступлением?..
Стоп. Ей самой-то ведь наверняка такая идея очень даже понравится! Тогда почему бы не сделать это условием сделки? Она очень серьезно относится к данному слову, никогда его не нарушит, как бы ни подначивали, не смотря на то, что такая пигалица… Только что бы такое у нее попросить - не слишком обременительное, но в то же время и достаточно важное, чтобы она не заподозрила подвоха?
Внезапно у Конана перехватило дыхание - он понял, что именно будет просить у нее взамен.
- Хочешь поехать не в карете, вместе с остальными женщинами, а со мной? - спросил король деланно-нейтральным тоном. И вкрадчиво добавил. - Верхом?..
Лайне же восторженно растопырила глазенки и быстро-быстро закивала, боясь неосторожным писком спугнуть нежданную удачу. Конан придал своему лицу достаточную степень задумчивого скепсиса, чтобы она не расслаблялась заранее.
- Ну, я полагаю, что мог бы тебе это позволить… С одним условием. С того момента, как мы прибудем в Шем, и до самого окончания празднеств ты будешь вести себя прилично и одеваться так, как подобает дочери короля. Короче, во всем брать пример со старшей сестры. Договорились?
Личико Лайне страдальчески вытянулось - такого подвоха она не ожидала. Она моргнула, сморщилась, пошевелила губами. Конан запаниковал - похоже, упоминанием о старшей сестре он перегнул палку…
- Никаких кинжалов, никаких драк, никакой стрельбы - до самого конца первой осенней луны, - и быстро добавил, пока она не успела разразиться возмущенным воплем, - а потом я подарю тебе свой арбалет. Что скажешь?
Конан так и знал, что упоминание об арбалете подействует - при произнесении волшебного слова личико Лайне самым чудесным образом разгладилось и просияло искренним восторгом.
- Да!!! - восторженно выдохнула она. - Тот, который с бронзовой отделкой!
Конан придал себе еще более грозный и неуступчивый вид:
- Но ты поняла? Ты должна вести себя прилично! Иначе - никаких арбалетов!
Лайне скривилась.
- Поняла.
- Клянешься Митрой?
- Клянусь Митрой. - Она вздохнула печально, но тут же снова расплылась в довольной улыбке. - Зато - арбалет. И - целый день верхом. На Салме! Хорошо? - Она мстительно сверкнула глазенками. Наступил черед Конана скривиться.
- Годится.
На Салме весь день - это, допустим, вряд ли. Целый день верхом она и на медлительном Карфоре не продержится. Но пусть какое-то время покрасуется, устанет как следует, а потом отоспится на Нахоре, его спина и не такую тяжесть выдерживала, в присутствии хозяина он против второго седока возражать не станет.
* * *
Странности начались еще на границе.
Гонец не обманул - эскорт был подан к воротам Малого форта точно в срок. Только вот вместе с десятком чернобородых стражников в кольчужных доспехах до пят, позевывающим после почти бессонной ночи Конан, обнаружил во дворе еще и странное сооружение на колесах, запряженное парочкой украшенных безо всякой меры лошадей.
Золотые и серебряные пряжки, цветные ленты и живые цветы были не только густо вплетены в гривы, хвосты и упряжь несчастных животных, но и почти что сплошь покрывали изукрашенную клинописью повозку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся личным даром от царя Зиллаха великому королю Конану. Не успел Конан фыркнуть и - как два дюжих воина из выделенного шемским повелителем эскорта аккуратненько подхватили его под локотки и помогли взобраться по высоким ступенькам.
Киммериец настолько растерялся, что даже не отбросил ударом кулака этих асгалунских наглецов. Кроме того, он, желая показать достойный подражания пример Лайне, с утра и сам оделся в подобающие королю одеяния. А затевать потасовку, словно простому киммерийскому варвару, королю Аквилонии не пристало.
По крайней мере северянин сумел в этом себя убедить. Правда, он успел подозвать Стекса и поручить ему заботу о Нахоре - все равно ведь никого другого зверюга к себе не подпустит. Жаль, конечно, что не удастся самолично присмотреть за Лайне, но от нее сегодня вроде бы неприятностей ожидать рановато - умаявшаяся вчера, она, скорее всего, сегодня весь день будет непривычно тиха и послушна.
Подвох поджидал в дороге.
И вовсе не с той стороны, с которой Конан мог бы предвидеть.
* * *
Нет, он, конечно же, предполагал, что езда в карете медленнее, чем верхом, но чтобы настолько!..
Сначала он думал, что кавалькада так медленно передвигается из-за тесноты улочек окружившего Малый форт городка. Но скорость не увеличилась и тогда, когда вместо дробного перестука мостовой под колесами кареты запылила дорога.
Темп задавали разряженные местные воины, неторопливо ехавшие во главе колонны. И, похоже, увеличивать этот темп они не собирались.
Какое-то время Конан разглядывал в окошко уплывающие назад окрестности, а потом подозвал Стекса - благо тот ехал рядом с каретой и попросил его узнать причину такой медлительности движения.
Обрадованный Стеке, которого и самого все это изрядно раздражало, ускакал вперед, но очень быстро вернулся, крайне раздосадованный.
Стражники утверждали, что увеличить скорость передвижения никак невозможно, у них личный приказ начальника асгалунской стражи - ехать медленной рысью, для пущей сохранности в полном здравии особы великого короля аквилонского.
Конан с досады выругался и помянул Зандру. Двадцать зим назад он послал бы всех куда подальше, вытряхнул бы возничего прямо в дорожную пыль и, заняв его место, показал бы этим длиннобородым кольчужникам настоящую скачку.
Нет уж!
Не будем лишний раз подтверждать свою и без того достаточно варварскую репутацию.
Конан поудобнее устроился в мягких подушках, закрыл глаза. И не заметил, как задремал. Что было вовсе не мудрено - всю ночь они пьянствовали с офицерами Малого форта, среди которых у Конана неожиданно обнаружился старинный друг, знакомый еще по славным шадизарским временам.
А не выпить за подобную встречу было бы крайне нехорошей приметой. А зачем нам дурные предзнаменования в самом начале пути? Вот они и выпили. А потом добавили - уже за будущие встречи. И еще. А потом пели песни. А уже совсем потом кто-то из молодых офицеров затеял состязание на мечах - тут уж и Конан не утерпел.
Короче, погуляли хорошо. До сих пор в голове гудит и плечи ноют! Как после такого не заснуть на непривычно мягких подушках под мерное поскрипывание деревянных колес?..
И вот там-то, на самой грани яви и сна, и посетила его впервые эта странная мысль.
"За кого они меня принимают?.."
* * *
Утомленный бессонной ночью и укачанный мерным неторопливым движением, он не видел, как в неплотно затянутое шторкой окошко королевской повозки заглянул один из шемитов, присланных в качестве эскорта. Стражник довольно долго ехал рядом с каретой, посматривая на спящего короля.
Шемита окликнул кто-то из сородичей. Тот вздрогнул и бросил вороватый взгляд внутрь кареты, словно опасаясь быть застигнутым за не слишком достойным поведением. Но король не проснулся. Стражник улыбнулся в бороду и успокоенно отъехал к своим.
Он увидел все, что хотел.
* * *
- Да за кого они меня принимают?!
Пришедшую вчера в полусне мысль Конан высказал вслух уже к вечеру следующего дня, увидев паланкин. Хоть он буркнул это и негромко, но все же стоявший рядом Квентий услышал, сделал большие глаза и усмехнулся.
Понимать своего командира малой стражи Конан давно уже научился без лишних слов. Вот и сейчас было ясно, что Квентий советует во всем подчиняться местным обычаям - негоже гостям устанавливать свой порядок в доме хозяев.
Паланкин Конану подали для того, чтобы облегчить преодоление последней пары сотен шагов от кареты до дворцовой залы. Конан совсем было уже собирался вспылить и как следует отдубасить носильщиков, но иод осуждающим взглядом начальника малой стражи делать этого не стал.
"Ты не дома, - говорил ему этот взгляд, - здесь свои правила. И, если Зиллах желает оказать своему гостю подобную честь - верхом неблагодарности будет от нее отказаться".
Конан буркнул что-то неразборчивое, зло сощурил глаза и полез в паланкин.
Его настроение еще больше ухудшилось, когда несколько позже он обратил внимание на то, что из всех присутствующих коронованных особ подобного рода честь оказана была лишь ему одному.
Он начал догадываться.
А во время последовавшей полуденной трапезы догадка его получила весьма неприятное подтверждение…