- Ну да, наших, - подтвердил Конан. - Наших, человечьих девчонок. Там, в селении, очень хорошие девушки. Добрые.
- Не в пример мне, - горько добавила Зонара.
- Ты - совсем другое дело, - сказал Конан, обнимая ее за плечи, но она высвободилась.
- Ты меня совсем не любишь.
- Боги, Зонара! Кто говорил о любви? Может быть, ты? Ты всегда находишь себе мужчину в постель, если хочешь, но когда и в кого ты влюблялась?
- Ну, никогда… ни в кого… - В темноте было слышно, что Зонара вдруг всхлипнула. - Но мне бы хотелось… И чтобы кто-нибудь вот так тепло говорил обо мне. Что я добрая. Что я хорошая девчонка.
- Ну, ты ведь действительно хорошая девчонка, - попробовал утешить ее Конан, совершенно сбитый с толку. То она изображает из себя независимую женщину, эдакую амазонку, которой никто не нужен, а теперь проливает слезы оттого, что приятель, с которым она обтяпала не одно воровское дельце, не считает ее достаточно добродетельной.
- Да… и никто не захочет на мне жениться, - продолжала Зонара.
- У тебя слишком уж разноречивые потребности, Зонара. Чего ты хочешь, в конце концов? Выйти замуж и провести всю жизнь на одном месте, в каком-нибудь городе или селении? Или бродить по свету в поисках сокровищ и приключений?
- Не знаю, - вздохнула Зонара и погладила обезьянку, которая прижималась к ней щечкой и, очевидно, пыталась утешить. - Ладно, оставим это.
- Давно пора, - пробурчал Конан. - Идем, посмотрим, как там дела в развалинах.
Небо над ними посветлело. Спустя миг взошло солнце, и сразу вокруг все заиграло невероятно яркими красками, которые в первое мгнове-ние после полумрака предрассветных сумерек казались неестественными.
Зонара содрогнулась при мысли о том, что сейчас предстанет ее взору. Она помнила, что проделал Конан с трупом одного из демонопоклонников, и была уверена в том, что картина, которая их ожидает, не менее ужасна и отвратительна.
Муравьи ушли в поисках новой добычи. Ни одного из них не было видно в траве и на обнаженных участках почвы, сколько Конан и Зонара ни вглядывались. И все же они ступали очень осторожно, внимательно высматривая возможную опасность.
А затем Конан вдруг остановился и схватил свою спутницу за руку. - Смотри!
Оба застыли, невольно прижавшись друг к другу. Повсюду были служители черного духа зла. Они стояли, сидели, лежали - неподвижные, сморщенные, нелепо разрисованные. Пестрые утренние джунгли как будто готовились поглотить их, вобрать в себя невероятно яркие краски их тел и сделать их частью общего многоцветного облачения.
И все же пока что черные тела выделялись - Конан сразу понял, чем: посреди буйного бурления тропической жизни, которая властно заявляла о себе в каждом листке, в каждой травинке или ниточке паутины, мертвецы казались чем-то лишним.
Скоро тление коснется их, и они снова будут приняты в лоно породивших их джунглей, станут пищей для новых поколений.
Конан приблизился к одной из неподвижных фигур и дотронулся до нее пальцем. Неожиданно человек покачнулся, смялся, как тряпка, и упал к ногам киммерийца бесформенной грудой. Конан взял его за плечо пальцами. Пустая оболочка повисла, драпируясь складками морщинистой кожи.
Зонара вскрикнула и зажала рот руками. Муравьи сожрали все, даже кости. Они выели человека изнутри, проникнув в его тело через глаза, уши, рот, ноздри. И произошло это в считанные минуты.
Их было так много, что одновременно погибло не менее двух десятков человек. И вряд ли кто-нибудь из них спасся в эту ночь.
Конан окинул взглядом страшную поляну.
- Они даже не успели ничего понять, - сказал он Зонаре. - Они ведь постоянно жевали этот наркотик. Просто их грезы взбунтовались и сделались ужасными, а потом все оборвалось.
- Я не испытываю к ним сострадания, - заявила Зонара, тем не менее содрогаясь всем телом. - Они заслужили свою участь. Ох, не знаю, Конан! - сдалась она и заплакала. - Мне так страшно!
- Муравьи ушли, - заверил киммериец.
- Откуда ты знал, как это сделать? - спросила женщина, обнимая свою обезьянку так, словно зверек мог ее утешить.
- Мне рассказывали о подобном способе казни друзья-туземцы, - ответил Конан-Амра и оскалил зубы. - Как тебе?
- Они не вернутся? - еще раз спросила Зонара.
- Нет. Поверь мне. Они приходят и уходят, как морской отлив. Они ушли искать себе другую добычу. Здешние туземцы рассказывали мне, что у них есть общая мать, и если уметь разговаривать с нею, то можно управлять целыми мириадами муравьев.
- И ты… говорил с этой их матерью? Конан засмеялся, видя, как недоверчиво покачивает головой его спутница.
- Нет, конечно! Я просто сделал для них лакомую приманку. Ты же все видела своими глазами, Зонара. Нельзя быть такой доверчивой. Знаешь, один слепец мечтал стать зрячим и перепробовал множество различных средств. Наконец он пришел к старухе, которая уверяла, будто может сделать слепого человека зрячим - ну, хотя бы немножко. Так, чтобы различать, где свет, а где тьма.
- И что?
- В конце концов, слепец отказался от этой затеи. "Вы, люди, слишком доверяете своим глазам, - сказал он, - а я доверяю слуху, запаху и предчувствиям. Поэтому я всегда распознаю ложь, а вы отдаете себя во власть очевидности"… Там была длинная история, которая подтверждала его правоту, да только я позабыл подробности.
- Ты просто кладезь премудрости, Конан, - съязвила Зонара. - Откуда ты набрался всех этих историй о слепцах?
- Рассказала одна замечательная женщина. Если бы я был ровесником собственного прадеда, то непременно завел бы с нею большую любовь. Во всяком случае, так она утверждает.
- Смотри! - оборвала болтовню развеселившегося киммерийца Зонара и дернула его за руку.
Конан поднял голову и взглянул туда, куда указывала Зонара. В небе кружили два странных существа: одно - черное, похожее па летучую мышь, только огромную, с выставленными клыками, вроде клыков саблезубого тигра, другое - пестрое, гораздо меньшее размерами…
- Человек! - воскликнул Конан. - Это же шаман! Он парит в воздухе, раскинув руки!
- И с ним дух! - добавила Зонара.
- Стань на открытом месте, - быстро приказал ей Конан. - Кричи, умоляй, простирай руки! Я хочу, чтобы дух опустился к тебе.
- Ты с ума сошел? - возмутилась женщина.
- Вовсе нет. Мне нужно подманить его, чтобы я мог убить его ножом. У меня, как ты, вероятно, заметила, нет лука со стрелами. Торопись, Зонара! Иначе они улетят к селению - и тогда…
Зонара опустила обезьянку на землю и побежала на поляну. Обезьянка горестно заверещала и поскакала было следом, но затем вернулась и закрыла личико белыми лапками.
Конан фыркнул:
- Все будет хорошо, маленькая сестра, вот увидишь.
Обезьянка тихо цвиркнула, как будто сомневаясь в словах киммерийца. Конан быстро зашагал по развалинам брошенного города, направляясь к Зонаре. Он хотел подкрасться и нанести удар духу из засады.
Завывания Зонары разносились далеко по джунглям. Она призывала богов спасти "беззащитную девушку", кляла "гнусного киммерийца", заклинала "добродетельного духа", чтобы тот "снизошел к мольбам добродетельной красавицы" - словом, несла полную чушь. Конан даже подивился изобретательности своей подруги. Впрочем, чему тут удивляться - за годы выступлений на улицах и площадях она научилась многому.
Дух уже был близко. Шумно хлопая кожистыми крыльями, он завис в воздухе прямо перед Зонарой. Она видела его маленькую морду, похожую на сильно искаженное человеческое лицо, гротескное, дьявольское. Крошечные глазки горели, с клыков срывались клочья желтоватой пены. Дух облизнулся длинным узким языком. Зонара ощутила, как по ее ногам течет горячее, - от ужаса она обмочилась. Такого с ней не случалось уже очень много лет. От стыда и страха она взвыла.
Внезапно выражение "лица" злого духа изменилось. Язык снова высунулся и задрожал в воздухе, мелко и быстро.
Огонь в глазах погас, а из пасти вырвалось тихое шипение. Затем крылья отчаянно захлопали, и чудовище принялось метаться из стороны в сторону.
Зонара бросилась на землю - иначе когти монстра зацепили бы ее и изувечили. Теперь дух не шипел, а тонко, пронзительно кричал.
Наконец Зонара разглядела, что в спине чудовища торчит кинжал. Это был кривой кинжал, изготовленный, видимо, каким-то местным умельцем. Вокруг кинжала голая плоть духа вздулась, как будто от воспаления. А Конан стоял чуть в стороне и глядел на небо.
Наконец, испустив последний вопль, такой высокий, что у Зонары заложило уши, дух повалился набок и затих. И в тот же миг с небес низвергся шаман. В последнем полете он размахивал руками, точно птица с перебитыми крыльями, в тщетной попытке снова взлететь. Разрисованный, украшенный перьями и зловещими "трофеями", шаман просвистел по воздуху и с силой грянулся о землю, причем упал так неудачно, что острый сук прошил его насквозь.
* * *
- Чем ты убил духа? - спросила Зонара, потрепав по шее свою обезьянку, которая вновь сидела у нее на плече. - Я увереий, что это был необыкновенный кинжал.
Конан любовно огладил мешок, набитый драгоценными камнями, резной костью и женскими украшениями - браслетами, кольцами, ожерельями.
- Я нашел это оружие в развалинах, - сказал он. - На нем были письмена. А уж если видишь письмена, Зонара, - поверь моему опыту! - добра не жди. Я и разбираться не стал, тем более что этот язык мне незнаком.
- Тебе даже родной язык в письменном виде незнаком! - засмеялась Зонара.
- В Киммерии письменность почти не развита, - с достоинством возразил Конан. - А для того, чтобы воткнуть нож в спину злого духа, грамота не требуется. Один слепец, например, не умел читать…
- …что естественно в его положении… - вставила Зонара.
- …однако стал отцом семнадцати детей. И когда ему говорили, что лишь немногие похожи па него лицом, слепец неизменно отвечал: "Внешность не главное".
Зонара расхохоталась, а затем вновь стала серьезной.
- Но почему ты был так уверен, что шаман упадет с небес?
- Шамана удерживал в воздухе злой дух силой своих чар. Ты ведь не веришь, что человек в состоянии летать без посторонней помощи? А это был человек злой и горделивый. Разумеется, он наслаждался полетом, сколько мог, и не думал помогать своему благодетелю. Он был уверен, что дух справится с такими ничтожными людишками, как ты да я. И поплатился.
- Ох, Конан! - Зонара вдруг остановилась и повисла на шее у киммерийца. - До чего же я рада, что все кончилось!
Конан предложил:
- Давай разделим добычу сейчас. Я не хочу показывать в селении, что именно мы нашли в развалинах.
Зонара согласно кивнула и с жадностью уставилась на мешок. Конан уселся поудобнее на земле, скрестив ноги, и развязал тесемки. Сперва он бережно вынул некий круглый предмет, завернутый в парчовую ткань.
- Что это? - спросила Зонара, алчно облизывая губы кончиком языка.
- Голова духа, - невозмутимо объяснил Конан. - А это - голова шамана.
- Тьфу! Какая гадость!
- Я должен показать их в селении, - сказал Конан. - А потом унесу обратно и закопаю в руинах. Надо же успокоить этих милых людей, которые были ко мне добры и исцелили мои раны.
Зато прочее содержимое мешка вполне удовлетворило Зонару.
* * *
Спустя несколько месяцев Конану рассказывали в порту о прекрасной офирской госпоже. Она, мол, была щедра и капризна, однако при случае - время от времени - не гнушалась ласками простых моряков, которых потом богато одаряла. Она сыпала деньгами и в конце концов отправилась на корабле… кажется, в Аквилонию… При ней была обезьянка, которая смешила всех своими веселыми проделками. Да и госпожа, честно сказать, тоже была веселая. Жаль, что уехала…