- Увы! - вздохнулъ Атарва. - Ты совершенно правъ, братъ мой! Если бы я даже поклялся, что собственными глазами видѣлъ на Марсѣ похожихъ на насъ людей, которые радость выражаютъ смѣхомъ, а горе - слезами, которые подобно имъ любятъ, ненавидятъ, работаютъ, и совершенствуются, они просто объявили бы, что я помѣшался, и заперли бы меня въ сумасшедшій домъ. Такъ какъ, видите ли, если нѣкоторые и допускаютъ даже возможность того, что прочія планеты могутъ быть обитаемы, то это человѣчество, по ихъ убѣжденію, должно рѣзко отличаться отъ нихъ по формѣ, обычаямъ и проч.; словомъ, это должны быть существа, какихъ нельзя представить себѣ даже въ воображеніи.
- Итакъ, придется ждать, пока болѣе совершенные оптическіе инструменты не докажутъ имъ противнаго, и тогда уже пытаться войти съ ними въ дружескія сношенія, - отвѣтилъ одинъ изъ посвященныхъ, давая знакъ вставать изъ-за стола.
На слѣдующій день, послѣ полудня, Атарва вошелъ въ комнату, гдѣ князь все еще спалъ, въ сопровожденіи молодого мага марсіанина, взявшаго на себя быть наставникомъ и руководителемъ Андрея первое время его пребыванія на Марсѣ.
Теперь Шелонскій имѣлъ вполнѣ нормальный видъ. Цвѣтъ лица былъ свѣтлый и румяный, а дышалъ онъ глубоко и правильно; одно лишь выраженіе болѣе или менѣе сильной усталости указывало, что организмъ перенесъ сильное потрясеніе.
- Съ минуты на минуту онъ проснется, - замѣтилъ Атарва, который склонился надъ нимъ и внимательно изслѣдовалъ князя. - Онъ перенесъ путешествіе лучше, чѣмъ я предполагалъ. Я думаю, Сагастосъ, что вамъ не придется жаловаться на ученика, котораго я навязываю вамъ, - съ улыбкой прибавилъ индусъ.
- Я не сомнѣваюсь въ этомъ! Къ тому же наставлять обитателя Земли и ввести его въ наше общество - задача очень оригинальная и интересная. Сначала намъ будетъ довольно трудно объясняться другъ съ другомъ, такъ какъ по-санскритски я говорю очень плохо; но, надѣюсь, что при добромъ желаніи съ обѣихъ сторонъ у насъ все скоро пойдетъ хорошо.
- Конечно! Мой спутникъ принадлежитъ къ земному племени, особенно способному къ усвоенію языковъ, и эта-то способность поможетъ ему изучить вашъ языкъ. Но вотъ онъ открываетъ глаза, - прибавилъ Атарва.
Андрей, дѣйствительно, проснулся. Съ минуту онъ смущенно и недовѣрчиво оглядѣлъ всю комнату, а затѣмъ, узнавъ Атарву, приподнялся и провелъ рукой по лбу, видимо, стараясь собраться съ мыслями.
- Ну, что, мой другъ и ученикъ? Какъ чувствуешь ты себя послѣ путешествія? - спросилъ индусъ, дружески пожимая князю руку.
Андрей вздрогнулъ.
- Вы шутите, учитель?
- Нисколько! Стоитъ тебѣ только взглянуть въ окно, и ты тотчасъ же убѣдишься, что находишься въ иномъ планетномъ мірѣ. Позволь мнѣ теперь представить тебѣ марсіанина, мага Сагастоса, который принялъ на себя обязанность быть твоимъ наставникомъ и руководителемъ въ новой для тебя средѣ. Мнѣ нечего пояснять, что ты найдешь въ немъ друга, и умно поступишь, если будешь точно сообразоваться съ его совѣтами. Какъ членъ братства высшихъ маговъ, Сагастосъ изучилъ нѣсколько земныхъ языковъ, между прочимъ и санскритскій, такъ что вы будете имѣть возможность объясняться другъ съ другомъ.
- Какъ! На Марсѣ есть ученые, которые говорятъ на нашихъ земныхъ языкахъ? - пробормоталъ Андрей, съ жаднымъ любопытствомъ смотря на молодого марсіанина.
- Сношенія между обѣими планетами восходятъ къ очень отдаленному прошлому. И у насъ на Землѣ тоже есть посвященные, которые говорятъ на языкѣ Марса, - отвѣтилъ Атарва. - А теперь до свиданія, другъ! Оставляю тебя съ твоимъ новымъ покровителемъ, а я пріѣхалъ сюда учиться и жажду поскорѣй приняться за работу. Посмотри! Какъ видишь, я ношу уже здѣшній костюмъ, который надѣнешь и ты. До свиданья и желаю тебѣ успѣха!
По уходѣ Атарвы, Андрей всталъ, протянулъ руку Сагастосу и сказалъ по-санскритски;
- Будь снисходителенъ ко мнѣ и терпѣливъ, благородный Сагастосъ! Заранѣе прошу, прости мои промахи относительно вашихъ обычаевъ и медленность, съ какой, безъ сомнѣнія, буду изучать вашъ языкъ, несмотря на все мое желаніе.
- Добрая воля - прекрасный помощникъ ученія! Она, конечно, избавитъ тебя отъ необходимости испытывать мое терпѣніе, - дружескимъ тономъ отвѣтилъ Сагастосъ. - А теперь вставайте, мой другъ, и, прежде всего, возьмите ванну и одѣньтесь.
Смущенный своей наготой, о которой до этой минуты онъ даже и не подумалъ, Андрей послѣдовалъ за своимъ наставникомъ въ залу, гдѣ былъ устроенъ небольшой бассейнъ, и съ наслажденіемъ выкупался.
Наполнявшая бассейнъ влага была похожа по цвѣту на земную воду, но казалась князю менѣе плотной и, кромѣ того, была сильно ароматична. Онъ не могъ опредѣлить, былъ ли то ароматъ естественный, или происходилъ отъ влитой въ бассейнъ какой-нибудь эссенціи.
Когда Шелонскій вышелъ изъ бассейна, Сагастосъ указалъ ему на лежавшія на стулѣ одежды, и князь надѣлъ длинную, голубую тунику и плащъ такого же цвѣта. Металлическій поясъ стягивалъ складки широкой одежды, сдѣланной изъ необыкновенно мягкой и шелковистой ткани. Бѣлые ботинки, съ толстыми подошвами, довершили этотъ костюмъ, который удивительно шелъ къ Андрею.
Наблюдавшій за нимъ Сагастосъ съ улыбкой взялъ князя за руку и подвелъ къ зеркалу, скрытому занавѣской, которую онъ и отдернулъ.
- Посмотрите, какъ вы хорошо выглядите! Несмотря на вашъ нѣсколько экзотическій типъ, когда я представлю васъ въ обществѣ, вы заинтересуете и понравитесь, не возбуждая при этомъ нескромнаго любопытства.
Андрей съ любопытствомъ сравнилъ себя съ Сагастосомъ, стоявшимъ рядомъ.
Несомнѣнно, оба они были представителями двухъ совершенно различныхъ расъ, хотя и схожихъ въ главныхъ чертахъ. Марсіанинъ былъ выше ростомъ, полнѣе и шире въ плечахъ; черепъ его имѣлъ тоже иную форму, цвѣтъ лица былъ красновато-темный, а волосы - черные съ мѣднымъ отливомъ. Но самое странное впечатлѣніе производили большіе, на выкатѣ, глаза - ярко-синяго цвѣта, блиставшіе, словно драгоцѣнные камни.
- Я не могу придти въ себя отъ удивленія, найдя на другой планетѣ человѣческія существа, до такой степени похожія на насъ, что мы можемъ признать другъ въ другѣ не только людей, но даже мужчинъ. Мы и не мы; словомъ, умъ мѣшается передъ этой странной загадкой, - замѣтилъ Андрей, разсматривая своего собесѣдника.
- Да! - отвѣтилъ Сагастосъ. - Въ дѣйствительности, все совершается гораздо проще и по одному и тому же закону, для каждой солнечной системы. Міры, - дѣти одного центральнаго свѣтила, - образованы изъ однихъ и тѣхъ же химическихъ элементовъ, почти въ одинаковыхъ комбинаціяхъ. Подвергаясь дѣйствію одного и того же солнца, они производятъ флору и фауну, мало чѣмъ отличающіяся другъ отъ друга. Духъ же, въ своемъ поступательномъ движеніи черезъ царства минеральное и растительное, достигнувъ вершины лѣстницы животнаго міра, принимаетъ всюду человѣческое строеніе. Итакъ, на всѣхъ мірахъ нашей системы живутъ человѣчества, которыя походятъ другъ на друга; за исключеніемъ, конечно, частичныхъ отличій, обусловленныхъ мѣстными причинами: климатомъ, плотностью воздуха, болѣе или менѣе сильнымъ воздѣйствіемъ солнца и т. д. По внѣшнему виду, мы съ вами очень мало отличаемся другъ отъ друга и, только анатомически изучая нашъ организмъ, вы увидите различіе, напримѣръ, въ строеніи органовъ дыханія, зрѣнія и проч. Впрочемъ, у насъ будетъ еще время поговорить объ этомъ. Для не-посвященныхъ вы представите изъ себя только человѣка маленькаго роста, болѣе бѣлаго и нѣжнаго, чѣмъ обыкновенные смертные. Словомъ, въ ихъ глазахъ, вы будете простымъ капризомъ природы. А теперь пойдемте обѣдать! Вамъ надо будетъ еще привыкать къ нашей пищѣ и атмосфернымъ условіямъ. Не судите по здѣшнему воздуху, который искусственно приноровленъ къ вашимъ земнымъ легкимъ, - весело закончилъ Сагастосъ, увлекая своего собесѣдника.
Князь и Сагастосъ вышли изъ башни и, пройдя нѣсколько длинныхъ коридоровъ, очутились на большомъ дворѣ, крытомъ стекляннымъ куполомъ.
У Андрея закружилась голова, и онъ почувствовалъ какое-то давленіе. Слѣдившій за нимъ Сагастосъ поддержалъ его и далъ понюхать флаконъ, который вытащилъ изъ-за пояса. Мало-по-малу это болѣзненное состояніе стало проходить, хотя медленно. Князь почувствовалъ себя лучше, когда они, пройдя дворъ, вошли внутрь зданія. Сагастосъ ввелъ Андрея въ отдѣльную комнату, дверь которой закрылъ за собой, и поставилъ на столъ откупоренный флаконъ.
- Нашъ воздухъ еще слишкомъ сильно дѣйствуетъ на васъ, - сказалъ онъ, видя что на щекахъ Андрея снова появился румянецъ. - Вамъ придется еще нѣсколько дней пробыть здѣсь, а за это время вы постепенно привыкнете. Вотъ ваше помѣщеніе, - прибавилъ Сагастосъ, открывая дверь и вводя князя въ большую, выходившую въ садъ комнату.
Окна и двери были закрыты темно-синей драпировкой; гладкія стѣны сдѣланы были точно изъ фарфора; мебель, - очень простая, низкая, но удобная, - была изъ какого-то бѣлаго, похожаго на серебро металла. Груда подушекъ служила постелью. Полки, придѣланныя къ стѣнѣ, были уставлены толстыми свитками и связанными пакетами, повидимому, тонкихъ металлическихъ листовъ.
- Какъ? Вы уступаете мнѣ свою собственную спальню? - спросилъ сконфуженный Андрей.
- Нѣтъ, моя комната и лабораторія помѣщаются на другой сторонѣ нашей общей залы, - отвѣтилъ Сагастосъ. - Каждый живущій въ городѣ ученый имѣетъ свое помѣщеніе, исключая учениковъ, которымъ полагается одна комната на троихъ.
- Слѣдовательно, я нахожусь въ городѣ ученыхъ?
- Именно! За обѣдомъ я дамъ вамъ нѣсколько подробныхъ указаній относительно вашего помѣщенія, - отвѣтилъ Сагастосъ.
Онъ подошелъ къ какому-то маленькому прикрѣпленному къ стѣнѣ аппарату, съ клавіатурой, и нажалъ одну изъ клавишей.
Черезъ нѣсколько минутъ появился неуклюжій, но колоссальнаго роста человѣкъ. Широкое, блѣднооливковое лицо его носило какое-то животное выраженіе. Однако, несмотря на такую непривлекательную наружность, онъ оказался очень ловокъ, - проворно накрылъ столъ и, поставивъ тарелки, нѣсколько флаконовъ, и блюда съ хлѣбомъ и кушаньями, удалился.
- Это вашъ слуга? - спросилъ Андрей.
- И да, и нѣтъ! Это - человѣкъ равнинъ. Онъ принадлежитъ къ дикой расѣ людоѣдовъ, которые громадными поселеніями живутъ на обширныхъ болотахъ и въ дѣвственныхъ лѣсахъ. Занимаются они звѣроловствомъ и скотоводствомъ, а къ намъ приходятъ продавать свои продукты, или искать работы. Они обладаютъ необыкновенной физической силой, и очень цѣнятся, какъ работники, особенно въ качествѣ каменщиковъ и носильщиковъ. Вообще, ихъ нанимаютъ на всякую черную работу. Люди эти отличаются вѣрностью и честностью, а ихъ женщины - незамѣнимыя няньки для дѣтей. Только съ ними надо обращаться строго и наблюдать, чтобы не пробудились ихъ аппетиты и они не переѣли другъ друга; потому что высшихъ расъ они не смѣютъ касаться.
Однако, у насъ и у нашихъ черныхъ сосѣдей такое угощеніе строго воспрещено и кого поймаютъ, того немедленно казнятъ. Ну, а у себя дома, въ ихъ степяхъ и лѣсахъ - дѣло иное; тамъ у нихъ свое правительство, которое снисходительно смотритъ, если какой-нибудь молодчина отецъ семейства не устоитъ передъ соблазномъ скушать свою супругу, престарѣ-лыхъ родителей и даже кого-либо изъ дѣтей, особенно когда потомство многочисленно. - фу! Какой ужасъ, - съ отвращеніемъ замѣтилъ князь, садясь за столъ и съ любопытствомъ разглядывая кушанья и посуду; осмотръ этотъ поглотилъ все его вниманіе.
- Боже! Какое разнообразіе овощей, и притомъ они такъ чудно приготовлены! Что за ароматичный соусъ! - восторгался князь, пробуя одно изъ блюдъ. - Право, просто не вѣрится, что я нахожусь на другой планетѣ!
- Но почему же намъ не ѣсть, разъ Богъ надѣлилъ насъ желудками, а обжорство процвѣтаетъ на всѣхъ мірахъ, увѣряю васъ! - отвѣтилъ смѣясь Сагастосъ.
- Вотъ, вы сейчасъ упомянули про Бога. А вѣрятъ въ Него у васъ? Есть у васъ здѣсь святые, невидимые покровители, храмы? Отвѣтьте мнѣ, если только мой вопросъ не покажется вамъ нескромнымъ!
- Нисколько! Поклоненіе неиспосвѣдимой, творческой силѣ, создавшей вселенную, это - исконный законъ, который царитъ всюду, гдѣ только живутъ мыслящія существа. Люди всегда преклоняются передъ силами невидимыми, которыхъ боятся и обоготворяютъ. Это - силы добра или зла, царящія тамъ, куда людей бросаетъ смерть; а вы сами понимаете, мой другъ, что этотъ непоколебимый законъ превращенія и обновленія дѣйствуетъ всюду, гдѣ появляется жизнь. Но для живого смерть - ужасна! Онъ страшится, дрожитъ передъ разрушеніемъ своей тѣлесной оболочки и ищетъ силы и поддержки у божества. Изъ того, что я сказалъ, логически вытекаетъ, что и у насъ есть храмы, т. е. мѣста, спеціально посвященныя коллективной молитвѣ.
- Благодарю васъ, благородный Сагастосъ, за все, что вы сказали мнѣі Но, какъ это ни глупо, я, право, не ожидалъ найти религію на Марсѣ, такъ какъ вѣдь мы называемъ вашу планету "Марсомъ", и вы, конечно, не подозрѣваете, что наши астрономы окрестили вашъ міръ именемъ воинственнаго божества за его кроваво-красный цвѣтъ, которымъ онъ отличается отъ прочихъ планетъ нашей системы.
- О! Это рѣшительно все равно. Надо же имѣть какое-нибудь названіе, а имя Марсъ не хуже всякаго другого. Кромѣ того, одно время мы были неустрашимыми воинами. Но я хотѣлъ разсказать вамъ о нашемъ городѣ ученыхъ, который носитъ названіе "Дворца магіи". Вы можете слушать меня, кушая этотъ розовый, поджаренный фруктъ. На нашъ вкусъ, онъ прекрасенъ.
Сагастосъ положилъ гостю солидную порцію рекомендованнаго блюда, а затѣмъ, взявъ и себѣ этого кушанья, продолжалъ:
- Вы находитесь въ столицѣ одной изъ высшихъ, населяющихъ планету расъ, и Дворецъ магіи - высшая школа страны. Всѣ молодые люди, окончившіе первоначальную школу, т. е. прошедшіе курсъ необходимыхъ практическихъ знаній и желающіе изучать спеціальныя науки, вступаютъ въ наши школы.
Это учрежденіе государственное, но вполнѣ независимое отъ всякой правительственной поддержки. Дворецъ магіи имѣетъ собственныя, весьма значителт/-ныя владѣнія, дохода съ которыхъ вполнѣ хватаетъ на содержаніе великолѣпной библіотеки, пріобрѣтеніе инструментовъ, необходимыхъ для занятій пособій и матеріаловъ.
Управленіе этимъ имуществомъ ввѣрено правительственному агенту, который ежегодно даетъ подробный отчетъ совѣту маговъ. Этотъ постъ довѣ-ряется только кому-нибудь изъ высшихъ чиновниковъ, испытанной честности, и малѣйшій проступокъ съ его стороны влечетъ за собой разжалованіе.
- Какіе же курсы здѣсь проходятся? Какія науки изучаются? - спросилъ жадно слушавшій князь.
- Здѣсь существуютъ три отдѣльныя школы. Первая, это - школа высшихъ маговъ, гдѣ изучаютъ тайныя науки и астрономію. Профессора тамъ принадлежатъ всѣ къ числу высшихъ посвященныхъ. Они даютъ обѣтъ цѣломудрія и никогда не покидаютъ Днорца магіи. Кто желаетъ слѣдовать по ихъ стопамъ и вступить въ тайное братство, тотъ долженъ навсегда отказаться отъ семейнаго счастья. Тѣ же, кто ограничивается "посвященіемъ" пятой или шестой степени, могутъ по окончаніи курса вернуться въ свѣтъ и жениться. Они образуютъ корпорацію высшихъ ученыхъ, которые занимаютъ мѣста въ провинціи. Три мѣсяца въ году они должны все-таки посвящать наукѣ и, съ этою цѣлью, проводятъ назначенное время но Дворцѣ магіи.
Во второй школѣ преподаютъ искусство врачеванія психической силой и цѣлебными растеніями, а также учатъ сношеніямъ съ міромъ невидимымъ. Въ той секціи, изъ которой выходятъ маги второй степени, изучаютъ также трансцендентальную химію, философію и законы искусствъ, въ особенности музыки, представляющей одну изъ величайшихъ и могущественныхъ силъ природы.
Наконецъ, въ третьей школѣ воспитываются вы-зыватели мертвыхъ, ясновидящіе, медіумы и колдуны, т. е. тѣ, которые учатся обращенію и господству надъ темными, злыми силами.
Это ремесло самое выгодное, такъ какъ многіе боятся злыхъ вліяній и щедро платятъ тому, кто умѣетъ устранять ихъ. Однако, послѣдняя категорія ученыхъ подчинена строгому надзору, такъ какъ господство надъ зломъ черезчуръ соблазнительно, и потому опасно для другихъ. Если кто-либо изъ нихъ будетъ уличенъ въ злоупотребленіи своей силой, во вредъ ближнимъ или даже животнымъ, то немедленно подвергается смертной казни, или карается пожизненнымъ заключеніемъ въ стѣнахъ школы.
- Это чрезвычайно разумная мѣра.
- Да, она подсказана опытомъ. Приходится обуздывать даже знаніе, разъ оно становится вреднымъ. Несомнѣнно, каждый колдунъ долженъ своей наукой добывать себѣ средства къ жизни и имѣетъ право брать за это плату, но онъ отлично знаетъ, что можетъ торговать только незначительными явленіями, и притомъ благотворными, если не желаетъ лишиться свободы.
Всѣ эти люди или женаты, или имѣютъ родственниковъ въ городѣ. Каждую недѣлю они могутъ проводить одинъ день у своихъ родныхъ, но ни одна женщина не допускается во Дворецъ магіи. У нихъ есть свои собственныя школы.
Однако, на сегодня довольно волненій и объясненій. Ложитесь спать, мой другъ, отдохните, а завтра мы приступимъ къ первому уроку.
III
Со времени прибытія Андрея на Марсъ прошло уже три мѣсяца, а онъ еще ни разу не покидалъ Дворца магіи. Все его время посвящено было упорному труду; иногда даже самъ Сагастосъ бывалъ вынужденъ сдерживать его усердіе изъ опасенія, какъ бы онъ не разстроилъ свое здоровье.
Физически Шелонскій вполнѣ акклиматизировался. Онъ свободно ходилъ по дворамъ и садамъ, поднимался даже на вершину одной изъ астрономическихъ башенъ, не чувствуя при этомъ ни малѣйшаго стѣсненія.
Съ высоты башни, онъ могъ, наконецъ, жаднымъ взоромъ окинуть столицу марсіанъ, живописно раскинувшуюся у подошвы горы, на которой возвышался Дворецъ магіи.
Широкая, высѣченная въ скалѣ лѣстница соединяла этотъ пріютъ науки съ человѣческимъ муравейникомъ, кишившимъ у его подножія. Городъ былъ громадный и съ двухъ сторонъ окруженъ водой. Сагастосъ объяснилъ своему гостю, что терявшаяся вдали, волнистая и поросшая лѣсомъ полоса былъ морской берегъ, а прямая, точно по линейкѣ вычерченная линія представляетъ набережную искусственнаго, соединяющаго два моря канала, притомъ столь широкаго, что съ одного берега не видно противоположнаго.
Насколько можно было судить издали, дома были высокіе - въ нѣсколько этажей, окрашены въ яркія краски и окружены садами; но подробностей разсмотрѣть было нельзя.
Андрей сгоралъ отъ нетерпѣнія спуститься внизъ и все осмотрѣть вблизи, но онъ понималъ, что прежде всего необходимо было научиться мѣстному говору, и потому съ лихорадочнымъ жаромъ принялся за изученіе языка страны.
Въ ту минуту, съ которой мы продолжаемъ нашъ разсказъ, князь уже свободно владѣлъ нѣсколькими мѣстными языками. Уже съ недѣлю, какъ Андрей обѣдалъ въ общей трапезной и, за исключеніемъ нѣсколькихъ любопытныхъ учениковъ, никто не обращалъ на него вниманія. Онъ говорилъ, ѣлъ и одѣвался, какъ всѣ; на него смотрѣли, какъ на ученика Сагастоса, и никто, казалось, не подозрѣвалъ въ немъ гостя изъ иного міра.
Какъ-то вечеромъ Сагастосъ и его ученикъ остались послѣ ужина одни.