- Это страница из Черной Книги Эрлик-хана! - воскликнула Джоэн.- Книга мертвых! Я видела ее много лет назад, когда была под его властью. Он записывал в ней имена своих врагов - еще живых и уже убитых. Я открывала книгу накануне той ночи, когда Али ибн-Сулейман убил Эрлик-хана,- огромная кии-га в обложке из эбенового дерева, с черными блестящими страницами, скрепленными петлями из жадеита. Тогда этих имен в ней еще не было - новые пять имен вписаны после смерти Эрлик-хана… и это почерк его самого!
Как ни был удивлен Харрисон, внешне он этого не показал:
- А разве Эрлик-хан вел свои книги на английском?
- Нет, он писалпо-монгольски. Эта страница написана на английском специально для нас. Я знаю - мы обречены. Эрлик-хан никогда не предупреждал свои жертвы, если не был абсолютно уверен, что им не избежать гибели.
- Может быть, это подделка,- предположил детектив.
- Нет! Почерк Эрлик-хана подделать невозможно. Он сам написал эти имена. Он вернулся из мира мертвых! Ад не стерпел столь черной души, как у этого дьявола! - Обычное самообладание покинуло Джоэн, страх и тревога завладели ею целиком. Она нервно загасила наполовину выкуренную сигарету и сорвала целлофановую обертку с новой пачки, лежащей на столе. Достав тонкую белую сигарету, Джоэн бросила пачку на стол. Харрисон рассеянно подобрал ее и тоже взял сигарету.
- Наши имена в Черной Книге! Это смертный приговор, который обжалованию не подлежит! - она чиркнула спичкой, чтобы закурить, но Харрисон, громко выругавшись, выбил сигарету у нее из рук. Джоэн утгала на диван, непонимающе уставившись на Харрисона, а тот схватил пачку и вытряхнул ее содержимое на стол.
- Где ты взяла это?
- А что? Я купила их на углу в аптеке,- пробормотала Джоэн,- я всегда покупаю там сигареты…
- Только не эти,- проговорил Харрисон.- Эти сигареты изготовлены специальным образом. Не знаю, как это делается, только я видел человека, свалившегося замертво от одной затяжки. Какая-то особая дьявольская смесь добавляется в табак и… Ты выходила из дома, чтобы позвонить мне…
- Я боялась, что телефон прослушивается,- сказала Джоэн.- Я спускалась на улицу, чтобы позвонить из будки.
- Думаю, пока ты звонила, кто-то побывал у тебя и подменил пачку. Я уловил странный запах, когда взял сигарету в рот. Я безошибочно узнал его. Понюхай сама, не бойся, яд опасен, только когда его зажигаешь.
Джоэн вдохнула запах сигареты и побледнела.
- Я говорила тебе! Ведьмы - непосредственная причина падения Эрлик-хана! Если бы ты не почувствовал запах яда, мы оба были бы сейчас мертвы, как Эрлик-хан и задумал!
- Да-а,- протянул Харрисон,- за тобой явно следят. Но я все равно не могу согласиться с тем, что это Эрлик-хан, потому что никто не выжил бы после такого удара по голове, который нанес Али ибн-Сулейман монголу, а в привидения я не верю. Но ты должна быть под защитой от того, кто так ловко уп равляется с отравленными сигаретами, пока я ненадолго отлучусь.
- А как же ты? Ведь твое имя тоже занесено в книгу.
- За меня не волнуйся,- заявил Харрисон.- Я сумею за себя постоять.- Он в самом деле выглядел неуязвимым: холодные голубые глаза, широкие, как у быка, плечи, мощная мускулатура, заметная даже под плащом.
- Это крыло здания практически изолировано от остальной части дома,- сказал детектив,- и третий этаж принадлежит только тебе?
- В этом крыле весь третий этаж мой,- ответила Джоэн.- Но сейчас во всем здании на третьем этаже, кроме меня, никто не живет.
- Великолепно! - с горькой усмешкой воскликнул Харрисон.- Можно спокойно прокрасться в дом и перерезать тебе горло, никого не побеспокоив. Это они и попытаются сделать, когда поймут, что сигареты не сработали. Тебе лучше переехать в отель.
- Это не поможет,- дрожа, произнесла Джоэн. Харрисон видел, что нервы у нее на пределе.- Эрлик-хан везде до меня доберется, В отеле, куда постоянно приходят и уходят люди, где па дверях плохие замки, ненадежные окна, бывают угечки газа и все такое, для него это будет гораздо удобнее.
- Ладно, тогда я приведу сюда отряд полицейских.
- Это тоже бесполезно. Эрлик-хан убил многих, и никакие полицейские не могли ему помешать. Полиции не понять, как он действует.
- Ты права,- прошептал Харрисон, с неприятным ощущением бессилия понимая, что присылка сюда людей из управления равнозначна подписанию смертного приговора. Конечно, абсурдом будет считать, что за всеми этими убийствами стоит проклятый мертвый монгол, однако… после того, что рассказала Джоэн, он не решился бы сообщить об этом в полицейском рапорте, чтобы не показаться сумасшедшим или лгуном. Мертвые не возвращаются - но то, что кажется абсурдным на Тридцать девятом бульваре, приобретает совсем другое звучание в зловещих лабиринтах Восточного квартала.
- Не оставляй меня! - глаза Джоэн расширились; лихорадочно дрожа, она схватила Харрисоиа за руку.- Мы можем держать оборону в доме! Пока один спит, другой будет следить! Не вызывай полицейских! Их тупость нас погубит. Ты много лет проработал в полиции и стоишь больше, чем все управление вместе взятое. Мой инстинкт, доставшийся по наследству от О восточных предков, говорит мне, что мы в смертельной опасности. Смерть рядом с нами, вокруг нас, подкрадывается все ближе, словно змея в темноте!
- Но я должен уйти,- нахмурился Харрисон.- Мы не можем забаррикадироваться и ждать, пока они заморят нас голодом. Я должен нанести ответный удар, выяснив, кто стоит за всем этим. Лучшая защита - нападение. Но и оставить тебя здесь без защиты я не могу. Черт! - Он сжал кулаки и повертел головой, словно разъяренный бык, не знающий, на кого броситься.
- Есть еще один человек в городе, которому я, кроме тебя, могу доверять,- внезапно проговорила Джоэан.- С ним я буду чувствовать себя надежнее, чем под охраной всей полиции города.
- Кто это?
- Хода-хан.
- Тот самый? Я думал он скрылся из города пару месяцев назад.
- Нет, он прятался на Левантийской улице.
- Но ведь он сам отъявленный головорез.
- Нет, по понятиям людей из его мира он не головорез а такой же достойный уважения человек, как ты или я. Просто он афганец, воспитанный на законах кровной мести. Он мой друг, и он умрет за меня.
- Я полагаю, это означает, что ты помогала ему скрываться от закона,- сказал Харрисон пристально взглянув на Джоэн. Та и не пыталась отвести глаза. Харрисон понимающе хмыкнул: что ж, Ривер-стрит - не Южный парк-авеню. Методы работы самого Хар-рисона не всегда соответствовали букве закона - зато почти всегда приносили результаты.
- Ты можешь связаться с ним? - коротко спросил он. Девушка кивнула.
- Отлично. Позвони ему и скажи, чтобы приезжал как можно скорее. Скажи, что полиция его не тронет и когда опасность будет позади, он беспрепятственно сможет вернуться в свое укрытие. Но после этого я вновь начну на него охоту. Звони по своему телефону. Он наверняка прослушивается, но надо попытаться. Я спущусь вниз и позвоню с почты. Запри дверь и не открывай никому до моего возвращения.
* * *
Дверь закрылась. Харрисон спускался по лестнице, напряженно всматриваясь в окружающий полумрак. Лифта в доме не было. Квартира Джоэн действительно находилась в изолированном от остального здания крыле. Напротив ее двери была глухая стена, и подняться к другим квартирам на этом этаже можно было только через вход с другой стороны здания.
Внезапно Харрисон тихо выругался: на первой же ступеньке под каблуком что-то захрустело. Это оказался маленький пузырек с какой-то жидкостью. Подозревая ядовитую ловушку, Харрисон осторожно осмотрел осколки и бесцветную лужицу, издающую острый мускусный аромат, но ничего опасного для жизни не обнаружил.
- Наверное, Джоэн обронила какое-то восточное благовоние,- решил он. Спустившись дальше без всяких помех, он быстро оказался в телефонной будке на почте, расположенной на первом этаже здания. Сонный клерк клевал носом за перегородкой.
Харрисон набрал номер начальника полиции:
- Хулихэн, ты помнишь того афганца, Хода-хана, который месяца три назад зарезал китайца? Да, тот самый. Слушай, я тут пригласил его для одного важного дела, так что скажи своим людям, чтобы не трогали его, если увидят. Быстро передай это всем как приказ. Да, я знаю, что незаконно, но дело того стоит. В данном случае нужно выбирать между тем, чтобы воспользоваться услугами скрывающегося от правосудия преступника или допустить, чтобы убивали законопослушных граждан. Сейчас я не могу сказать тебе, что происходит. Это дело касается только меня, и я завершу его своими методами. Хорошо, спасибо тебе.
Харрисон повесил трубку, несколько минут напряженно подумал о чем-то, затем набрал другой номер, совершенно не связанный с полицейским участком. На другом конце провода раздался скрипучий писклявый голос, приправленный жаргоном городских трущоб.
- Слушай, Джонни,- с обычной резкостью произнес Харрисон,- ты говорил, что у тебя есть догадки по поводу убийства Коссовы. Что-то серьезное?
- Да, босс! - голос в трубке захлебывался от волнения.- Я унюхал след, я не шучу! Не могу рассказать вам по телефону, какой он, и на улицу я не могу выйти. Но если вы подъедете ко мне в подвальчик Шан Янга, то услышите то, что отправит вас в полный нокаут!
- Буду у Шан Янга через час,- пообещал детектив. Выйдя из будки, он бегло осмотрел улицу: стоял обычный для Ривер-стрит туманный вечер. Звуки уличного движения доносились откуда-то издалека, из деловой части города сквозь туман тускло проглядывали фонари, изредка из сумрака возникали одинокие фигуры прохожих. "Сцена для убийства идеальная,- подумал Харрисон,- не хватает только актеров кровавой драмы".
Он вновь поднялся по лестнице. Лестница вела из почтовой конторы прямо на третий этаж этого крыла здания, минуя второй. Архитектура большинства зданий в Восточном квартале отличалась своеобразием. Люди здесь были одержимы идеей уединенности, и даже квартирные дома строились по этому принципу. Харрисон бесшумно ступал по толстому ковру, застилавшему ступени. Только на верхней ступеньке под ногой вновь хрустнули осколки стекла.
Харрисон постучал в дверь, ответил на напряженный вопрос Джоэн и вошел в квартиру, Джоэн выглядела все-таки немного успокоившейся.
- Я говорила с Хода-ханом. Он на пути сюда. Я предупредила его о том, что телефон может прослушиваться и что наши враги могут помешать ему досюда добраться.
- Отлично,- произнес детектив.- Пока ждем его, я осмотрю квартиру.
Квартира состояла из четырех комнат: гостиной, большой спальни и двух маленьких комнат - ванной и спальни для прислуги. Служанку Джоэн отпустила домой, когда поняла, что им грозит опасность. Параллельно всем комнатам шел коридор, и двери гостиной, большой спальни и ванной открывались в коридор. Таким образом, в коридоре было три двери. В гостиной было большое окно видом на восток, из которого просматривалась улица, и одно окно, ориентированное на юг. В спальне хозяйки окна выходили на юг, а в спальне прислуги - на юг и на запад. В ванной единственное окошко смотрело на запад и на маленький двор, окруженный лабиринтом темных улочек и заборов.
- Три внешние двери и шесть окон, за которыми придется следить, и все это на верхнем этаже,- пробормотал детектив.- Все-таки, я думаю, придется прислать сюда несколько копов,- добавил он,- однако прозвучало это не слишком уверенно. Он исследовал ванную, когда Джоэн окликнула его из гостиной: ей показалось, что кто-то скребется в наружную дверь. С пистолетом в руке Харрисон вышел в коридор. В коридоре не было ничего подозрительного. Детектив постарался успокоить девушку. Джоэн Ла Тур понимала, что в Восточном квартале необходимо заботиться о своей безопасности, и еще много лет назад приняла меры предосторожности против тайных врагов - если можно считать мерами предосторожности специальные замки и засовы на дверях. Окна были укреплены тяжелыми обитыми железом ставнями, в целях безопасности в квартире не было ни опускных дверей, ни световых люков, ни кухонного лифта.
- Ты выглядишь готовой к осаде,- заметил Харрисон.
- Так и есть. У меня припасено консервов на несколько недель. Я уверена, что вместе с Хода-ханом мы сможем держать оборону. Возвращайся сюда, если сможешь. Здесь безопаснее, чем в полицейском участке,- если, конечно, они не подожгут дом.
Тихое поскребывание в дверь заставило обоих обернуться.
- Кто здесь? - настороженно спросила Джоэн.
- Я, Хода-хан, открой, сагиба,- прозвучал низкий глубокий голос. Джоэн облегченно вздохнула и отперла дверь: высокая фигура на пороге величаво поклонилась и вошла внутрь.
Хода-хан был выше Харрисона и, хотя уступал американцу в массивности телосложения, был так же широк в плечах. Одежда подчеркивала жесткие линии его тела и тигриную гибкость движений. Его наряд представлял собой странное сочетание, которым, однако, никого нельзя было удивить на Ривер-стрит: тюрбан, возвышающийся над орлиным носом и черной бородой, шелковый халат до колеи, обычные брюки и шелковый пояс на тонкой талии, а на ногах - турецкие туфли.
Однако никакой самый мирный костюм не мог скрыть необузданность и дикость натуры афганца. Глаза его горели непривычным для цивилизованного человека огнем, мускулы выделялись под шелком халата, словно сжатые пружины. Харрисон чувствовал себя рядом с ним так, как будто в комнату прокралась пантера, тихая и спокойная с виду, но в любую секунду готовая к кровавой беспощадной битве.
- Мне казалось, ты покинул страну,- произнес Харрисон.
Афганец улыбнулся, белоснежные зубы блеснули сквозь черную бороду.
- Нет, сагиб. Сын собаки, которого я ударил ножом, еще жив.
- Тебе повезло,- заметил Харрисон.- Если бы ты убил его, то оказался бы на виселице.
- Иншаллах,- добродушно согласился Хода-хаи.- Но это было дело чести - иззат. Этот пес накормил меня свиным мясом. Но сейчас это не важно. Мемсагиба позвала меня, и я пришел.
- Хорошо. До тех пор, пока ей нужна твоя защита, полиция не тронет тебя. Но когда все закончится, дела пойдут обычным порядком. Я дам тебе время снова спрятаться, если захочешь, и буду ловить тебя, как всегда. Если же ты захочешь сдаться и предстать перед судом, я обещаю тебе максимальную снисходительность приговора.
- Ты говоришь честно,- произнес Хода-хан.- Я буду защищать мемсагибу и, когда наши враги умрут, ты и я возобновим вражду.
- Ты что-нибудь знаешь об этих убийствах?
- Нет, сагиб. Мемсагиба позвала меня и сказала, что ей угрожают монгольские собаки. Я быстро пришел сюда по крышам, чтобы не попасть в засаду. Никто мне не помешал. Но вот что я нашел под дверью.
Хода-хан открыл ладонь и показал кусочек шелка, вероятно, оторванный от пояса, на котором лежало нечто странное, раздавленное. Харрисон не понял, что это, а Джоэи вскрикнула с отвращением.
- Боже! Черный скорпион Ассама!
- Да. Его жало смертельно. Он бегал вверх и вниз по двери, стремясь попасть внутрь. Другой бы не заметил его, но я был настороже, так как сразу почувствовал на лестнице запах Цветка смерти. Я увидел эту тварь и раздавил его прежде, чем он успел ужалить меня.
- О каком Цветке смерти ты говоришь? - спросил Харрисон.
- О том, что растет в джунглях, где обитают эти паразиты. Цветок смерти привлекает скорпионов так же, как запах вина впечет пьяницу. К дверям тянулись следы, издающие аромат Цветка смерти. Если бы дверь открылась до того, как я убил скорпиона, он бросился бы нa первого попавшегося на пути человека и укусил бы его.
Харрисон тихо выругался: он понял, что за бутылочка валялась у дверей Джоэн.
- Все ясно! Они подложили на ступеньку пузырек с соком цветка так, чтобы выходящий обязательно наступил на него. Я действительно раздавил пузырек и запачкал соком ботинки. Затем я спустился в почтовую контору, повсюду оставляя за собой следы с запахом. Я снова поднялся наверх, опять наступил иа осколки и прошел в квартиру Какой-то негодяй внизу выпустил скорпиона - это значит, что пока меня не было, кто-то заходил в дом! И возможно, сейчас прячется где-то поблизости! Кто-то побывал на почте и пустил там скорпиона по следу… Я спрошу клерка…
- Он спит как убитый,- сказал Хода-хан.- Он не проснулся, когда я вошел и стал подниматься наверх. Что из того, что дом полон монголами? Двери крепкие, а я настороже! - Из-под халата он вытащил огромный кинжал - ярдом длиной, острый как бритва.- Я убивал им людей,- заявил он, кровожадно оскалившись.- Китайцев, индусов, одного русского и других. Эти монголы - собаки, недостойные хорошего клинка.
- Что ж, мне пора,- сказал Харрисон.- У меня назначена встреча, на которую я опаздываю. Я боюсь оставлять вас одних здесь, но мы не окажемся в безопасности до тех пор, пока я не уничтожу ядро банды - именно это я и собираюсь сделать.