Гордон все еще заглядывал во все углы, а я застыл посреди лавки. Казалось, будто сквозь все повязки, закрывающие лицо мумии, меня обожгли ненавидящим взглядом громадные глаза. Эти глаза, похожие на два желтых огня, проникли мне в самую душу, заставили оцепенеть. Сначала я объяснил это игрой отравленного наркотиками воображения, но, когда ящик проносили через дверь, я понял, что мумия человека, мертвого уже Бог знает сколько веков, безмолвно смеется над нами.
Глава тринадцатая
МЕРТВЕЦ ИЗ МОРЯ
Гордон свирепо пыхал дымом турецкой сигареты и ненавидяще смотрел на сидевшего напротив него Хансена.
- Полагаю, мы должны "отпраздновать" еще одну неудачу. Камонос, этот левантинец, очевидно, человек египтянина, и совершенно ясно, что во всех стенах и полах его лавочки полно тайных лазеек, которые и чародея поставили бы в тупик.
Хансен что-то буркнул в ответ, а я промолчал. С той минуты, как мы вернулись на квартиру Гордона, меня не покидало ощущение слабости и заторможенности, но причина крылась не только в моем состоянии в последние дни. Мой организм был полон эликсира, но мозг работал до странности замедленно, тяжело было воспринимать и осознавать окружающее, дьявольский наркотик уже не стимулировал мои умственные способности.
Это состояние покидало меня медленно, точно туман, поднимающийся с поверхности озера; казалось, я постепенно выхожу из долгого и неестественно глубокого сна.
Я услышал снова слова Гордона:
- Многое я отдал бы, чтобы узнать, является ли Камонос рабом Катулоса, и еще - удалось ли Скорпиону сбежать каким-то обычным путем.
- Камонос - его слуга, это точно. - Я осознал, что медленно выговариваю эти слова, как бы ощупью находя каждое из них. - Когда мы выходили, я заметил, как он бросил взгляд на изображение скорпиона у меня на ладони. Он сразу сощурился, а когда мы покинули лавку, ухитрился подойти ко мне вплотную и поспешно шепнуть: "Сохо, сорок восемь".
Гордон резко выпрямился, точно спица, которую согнули и тут же отпустили:
- Ах, вот как?! - рявкнул он. - Что же вы мне сразу не сказали?
- Не знаю.
Мой друг внимательно посмотрел на меня.
- Я заметил, всю дорогу из этой лавки вы производили впечатление одурманенного, - сказал он. - Я приписал это гашишу. Но нет. Несомненно, Катулос - искусный ученик Месмера, чем и объясняется его власть над пресмыкающимися, и я начинаю верить, что здесь и кроется истинный источник его господства над людьми. Только что в этой лавке Хозяин ослабил вашу бдительность и частично овладел сознанием. Из какого тайного убежища он послал мысленные волны, расшатавшие ваш мозг, я не знаю, но уверен: Катулос скрывался в лавке.
- Да, в ящике для мумии.
- В ящике для мумии! - воскликнул Гордон. - Но это немыслимо! Мумия заполняла весь ящик, даже такое тощее существо, как Хозяин, не могло бы там поместиться!
Я пожал плечами, будучи не в состоянии оспорить эту истину, но и не сомневаясь в справедливости своего заявления.
- Камонос, - продолжал Гордон, - несомненно, не входит в ближайшее окружение Хозяина и не знал о вашей "измене". Он увидел знак скорпиона и принял вас за шпиона Хозяина. Все это может оказаться ловушкой, но мне сдается, он был искренен, - возможно, по указанному им адресу и скрывается новое логово.
Я подозревал, что Гордон прав.
- Вчера я опечатал архив Морли, - продолжал Гордон. - Пока вы спали, я просмотрел те бумаги. Большинство из них подтверждают уже известное мне - насчет волнений среди туземцев. Повторяется вывод, что за всем этим должен стоять один гениальный разум невероятного масштаба. Но я обнаружил в записях одно обстоятельство, которое меня сильно заинтересовало. Думаю, оно заинтересует и вас.
Гордон достал из сейфа листы, исписанные сжатым аккуратным почерком несчастного майора, и приглушенным голосом (сквозь монотонность все-таки пробивалось волнение) прочитал кошмарный рассказ:
* * *
"Я считаю, надо написать об этом происшествии, а дальнейшее покажет, насколько все это важно. В Александрии, где я провел несколько недель, пытаясь вновь выйти на след человека, именующего себя Скорпионом, мой друг Ахмед-шах познакомил меня с известным профессором-египтологом Эзрой Шулером из Нью-Йорка. Он подтвердил заявление, сделанное различными неспециалистами, относительно легенды, "о человеке из океана". Источник этого миф а, переходящего из поколения в поколение, кроется в тумане древних времен. Вкратце его можно изложить так: в один прекрасный день из моря выйдет человек и принесет народу Египта победу над всеми остальными. Эта легенда распространена по всему континенту, и темнокожие племена считают, что она говорит о приходе императора вселенной. Профессор Шулер убежден, что миф как-то связан с погибшей Атлантидой, которая, по его мнению, была расположена между Африкой и южно-американским континентом, и ее обитателям подчинялись предки египтян. Слишком долго было бы описывать тут ход его рассуждений, и они слишком туманны. Вам достаточно знать, что он поведал мне странную, даже фантастическую историю. Его близкий друг фон Лорфмон, ученый из Германии, ныне покойный, несколько лет назад поплыл к берегам Сенегала с целью поисков и изучения редких форм морской жизни. Для этого он нанял небольшое торговое судно с командой из мавров, греков и негров.
Несколько дней берег был вне видимости, и вдруг они увидели за бортом какой-то предмет. Это оказался ящик, или футляр для мумии, но самого необычного вида. Профессор Шулер перечислил мне отличия этого ящика от классического египетского. С его слов - преимущественно технических терминов - у меня создалось впечатление, что это был диковинной формы ящик с резьбой по всей поверхности, - но не клинописью и не иероглифами. Водонепроницаемый и воздухонепроницаемый ящик был покрыт толстым слоем лака, и фон Лорфмон долго не мог его открыть. Тем не менее, он справился, даже не повредив футляра, в котором обнаружил в высшей степени необычную мумию. Шулер утверждал, что прежде не видел ничего подобного.
При осмотре выяснилось, что находящийся в футляре предмет не подвергался обычной мумификации. Все части тела были не поврежденными, но туловище съежилось и затвердело до прочности дерева. Ткани, обернутые вокруг мумии, рассыпались в прах, едва подверглись воздействию внешнего воздуха.
Громадное впечатление произвела на фон Лорфмона реакция команды. Греки проявили к находке средний интерес, но мавры, а пуще того негры на какое-то время просто обезумели! Когда ящик поднимали на борт, они все распростерлись на палубе и затянули молитвенное песнопение. Пришлось применить силу, чтобы удалить их из каюты, куда поместили мумию. Между ними и греками несколько раз возникали драки, и фон Лорфмон счел за лучшее поспешить в ближайший порт. Капитан приписал волнения обычному суеверию моряков, но фон Лорфмону казалось, что за беспорядками стоит более существенная причина, нежели покойник на борту.
Они причалили в Лагосе, и в ту же ночь фон Лорфмон был убит в своей каюте, а мумию вместе с футляром похитили. Все мавры и негры сбежали с корабля. Дело приняло самый зловещий оборот. По словам Шулера, немедленно среди туземцев возникли волнения, они широко распространились и приняли осязаемые формы. Шулер связывает их со старой легендой.
Смерть фон Лорфмона - сплошная загадка. Он распорядился перенести мумию в свою каюту и, опасаясь фанатично настроенной команды, тщательно запер и забаррикадировал дверь и иллюминаторы. Капитан, человек вполне надежный, утверждает, что абсолютно невозможно было войти в каюту снаружи. Все следы ясно показывают: каюту отперли изнутри. Ученого закололи кинжалом из его же собственной коллекции. Кинжал остался в груди.
Как я уже упомянул, африканский котел закипел. Шулер полагает, что туземцы сочли древнее пророчество исполнившимся. Эта мумия и была "человеком из моря".
По мнению Шулера, выловленный из моря предмет - наследие атлантов, а человек в ящике - уроженец погибшего континента. Он не берется объяснить, каким образом ящик всплыл из морских пучин через столько веков после исчезновения Атлантиды. Эту мумию, по его искреннему убеждению, возвели в божеский сан где-то в населенных призраками джунглях Африки, и, вдохновленные мертвецом, черные воины готовят всеобщую резню. Он также верит, что непосредственная причина угрожающей миру смуты - деятельность какого-то хитрого мусульманина".
* * *
Гордон закончил чтение и посмотрел на меня.
- Судя по этому рассказу, мумия предопределила весьма многое, - заметил он. - Немецкий ученый сделал несколько ее фотографий, и странно, что их не украли вместе с ней. Увидев эти снимки, Морли убедился: он на пороге какого-то чудовищного открытия. Дневник отражает его внутреннее состояние. День ото дня в нем все больше тумана и путаницы, все это граничит с сумасшествием. Что же так расстроило его? Не подвергли Катулос его гипнотическим чарам?
- Эти фотографии… - начал я.
- Попали в руки Шулера, и он дал одну из них майору Морли. Я нашел ее среди рукописей.
Гордон вручил мне снимок. Я вгляделся в фотографию, потом вскочил и налил себе бокал вина.
- Нет, это не мертвый идол из шаманской хижины, - потрясенно заключил я. - Это чудовище, наделенное жуткой формой жизни, оно скитается по всему миру в поисках жертв. Майор Морли видел Хозяина - вот почему у него помрачился рассудок. Гордон, я готов поклясться чем угодно, что на фотографии лицо Катулоса!
Гордон, не разжимая губ, глядел на меня.
- Почерк Хозяина. - Я засмеялся, охваченный мрачным весельем. Гордон, этот англичанин со стальными нервами, наверное впервые в жизни был абсолютно растерян.
Гордон облизал губы и проговорил почти неузнаваемым голосом:
- Господи! Ведь если вы правы, в мире не осталось ничего устойчивого. Человечество ступило на край бездны необъяснимых, безымянных ужасов. Если находка фон Лорфмона - действительно Скорпион, каким-то странным способом вернувшийся к жизни, то разве способен его одолеть простой смертный?
- Мумия в лавке Камоноса… - начал я.
- Да, конечно, человек, чьи мышцы окостенели за тысячелетия, не кто иной, как Катулос! У него как раз хватило времени сбросить лохмотья, закутаться в полотно и шагнуть в футляр прежде, чем мы вошли. Вы ведь помните, тот ящик стоял у самой стены и его загораживал большой бирманский идол, не позволяя нам как следует его разглядеть. Господи Боже, Костиген, с каким доисторическим кошмаром мы столкнулись?!
- Я слыхал об индийских факирах, они могут вести образ жизни, ничем не отличающийся от смерти, - припомнил я. - Почему бы не допустить, что Катулос, талантливое порождение Востока, привел себя в такое состояние, а его сторонники опустили футляр в океан, зная, что когда-нибудь он обязательно будет найден.
Гордон отрицательно покачал головой.
- Нет, я видел факиров, которые умели имитировать смерть до такой степени, чтобы превращаться в мумию. В своих записях Морли рассказал, что к находке фон Лорфмона прилипло много водорослей, обитающих только на самом дне океана. Да и породу дерева фон Лорфмон затруднился назвать, хотя он один из крупнейших знатоков флоры. И в его заметках снова и снова подчеркивается необычайный возраст находки. По его мнению, невозможно установить, сколько лет этой мумии, но он уверен, что она пролежала в бездне морской не тысячи, а миллионы лет!
Мы должны смотреть фактам в лицо. Вы определенно убеждены, что на фотографии Катулос, а подделка тут почти невозможна. Исходя из этого, можно с уверенностью утверждать: Скорпион никогда не умирал, просто многие века тому назад его поместили в футляр для мумии, и все это время в нем каким-то образом поддерживалась жизнь. А возможно, он умер, а после его воскресили! Если рассматривать любое из этих предположений в холодном свете здравого смысла, оно кажется абсолютно невероятным. Неужели мы оба сошли с ума?
- Попробовали бы вы когда-нибудь гашиш, - мрачно ответил я. - Поверили бы во что угодно. Посмотрели бы хоть разок в жуткие глаза чародея Катулоса, глаза рептилии, - перестали бы сомневаться, что он одновременно и жив, и мертв.
Гордон выглянул в окно, его волевое лицо казалось совершенно изможденным в сером рассвете.
- В любом случае, - заключил он, - до восхода солнца я намерен тщательно обыскать два места: антикварную лавку Камоноса и дом на Сохо.
Глава четырнадцатая
ХВАТКА СКОРПИОНА
Но гордых башен страшен вид:
С них исполинша-смерть глядит.
Эдгар По
Хансен улегся на кровать и задремал, а я знай себе мерил шагами комнату. Прошел еще один день, и уличные фонари опять замерцали в тумане. Странно действовали на меня их огни. Они представлялись твердыми волнами энергии, бьющимися в мою голову, проникающими внутрь. Они скручивали туман в удивительные фигуры. Как много ужасающих сцен пришлось осветить этим огням рампы в театре, который зовется лондонскими улицами! Я прижал ладони к пульсирующим вискам, пытаясь вызволить мысли из хаотических лабиринтов.
Я весь день не видел Гордона. Пытаясь разгадать загадку "Сохо, сорок восемь", он в первых лучах рассвета ушел организовывать обыск в этом доме, а меня оставил здесь под охраной Хансена. Гордон опасался покушения на мою жизнь, кроме того, он считал, что мне лучше не рыскать по знакомым притонам: это может насторожить наших врагов.
Хансен храпел. Я сел и начал разглядывать турецкие домашние туфли у себя на ногах. Зулейка тоже носила турецкие туфельки - как часто она появлялась в моих беспокойных снах, скрашивая своими чарами самые прозаические вещи! Она улыбалась мне в тумане, глаза светились ярче фонарей, призрачные шаги эхом отдавались в отравленных клетках моего мозга.
Эти шажки выбивали бесконечную дробь, привлекая мое внимание и завладевая им, и вот уже кажется, будто их эхо сливается со звуками в коридоре за дверью. Я застыл, весь обратился в слух. Внезапно в дверь постучали, и я вздрогнул.
Хансен не проснулся. Я быстро пересек комнату и настежь распахнул дверь. Коридор наполняли причудливо кружащиеся клочки тумана, и за ними, точно за серебристой завесой, я увидел ее. Зулейка стояла передо мной, это ее волосы блестели, ее алые губы полураскрылись, и ее громадные темные глаза смотрели на меня.
Я молчал, словно язык проглотил, а она поспешно оглядела коридор, шагнула в комнату и затворила дверь.
- Гордон! - прошептала она взволнованно. - Твой друг! Он во власти Скорпиона!
Хансен проснулся и вытаращил глаза от изумления. Зулейка не обращала на него внимания.
- И еще, Стивен! - воскликнула она, и слезы выступили на глазах. - Я изо всех сил старалась достать еще немного эликсира, но ничего не вышло!
- Неважно. - Я наконец обрел дар речи. - Расскажи, что с Гордоном.
- Он вернулся в лавку Камоноса один, а Хассим и Ганра Сингх схватили его и доставили в дом Хозяина. Сегодня вечером у Скорпиона соберется целая толпа, чтобы принести Гордона в жертву!
- В жертву?! - У меня в жилах застыла кровь. - Неужели нет пределов этой мерзости? Зулейка, скорей говори, где дом Хозяина!
- Сохо, сорок восемь. Ты должен сообщить в полицию, но самому тебе идти нельзя.
Хансен вскочил, готовый действовать, но я повернулся к нему. Теперь я соображал совершенно трезво, или мне так казалось. Трезво и неестественно быстро.
- Подождите! - бросил я Хансену и снова повернулся к Зулейке. - На который час назначено жертвоприношение?
- Это случится, когда луна поднимется в зенит.
- То есть всего за несколько часов до рассвета. Еще есть шанс спасти его. Но, если окружить дом и напасть, они убьют Гордона прежде, чем мы до них доберемся. И одному Богу известно, какие дьявольские козни ожидают всякого, кто туда приблизится.
- Не знаю, - вдруг воскликнула Зулейка. - Я должна возвратиться, не то Хозяин меня убьет.
Как только она произнесла эти слова, мной овладела жгучая ярость.
- Никого твой Хозяин не убьет! - заорал я, высоко поднимая кулаки. - Он умрет еще до того, как порозовеет небо! Клянусь всем праведным и неправедным!
Хансен непонимающе уставился на меня, а Зулейка даже отшатнулась, когда я к ней приблизился. В моем изнуренном наркотиками мозгу внезапно вспыхнул свет истины.
Я знал, что Катулос - гипнотизер и полностью раскрыл секрет власти над сознанием и душами других людей. И я понял, наконец, причину его страшного господства над этой девушкой. Гипноз! Как змея зачаровывает и привлекает птицу, так и Хозяин держит при себе Зулейку с помощью невидимых оков.
И только одно могло разрушить эту власть: гипнотическая сила другого человека, более мощная, чем влияние Катулоса. Я положил руки на изящные девичьи плечи, повернул Зулейку к себе.
- Зулейка, - твердо произнес я, - здесь ты в безопасности. Больше не придется возвращаться к Катулосу. Ты свободна.
Но еще прежде, чем я начал внушать, я уже понял: ничего не выйдет. В ее глазах жил необъяснимый страх, и она забилась в моих объятиях.
- Стивен, ну, пожалуйста, отпусти меня! - взмолилась она. - Я должна… Должна…
Я подтащил ее к кровати и попросил у Хансена наручники. Он с нескрываемым удивлением достал их, я приковал тонкое запястье Зулейки к спинке кровати. Девушка плакала, но не сопротивлялась, ее прозрачные глаза взирали на меня с мольбой.
Я страдал, навязывая ей свою волю, но иного выхода не видел.
- Зулейка, - нежно пояснил я, - ты теперь моя пленница. Скорпион не сможет тебя обвинить в измене, ты ведь не в состоянии отсюда уйти. И прежде, чем взойдет солнце, ты полностью освободишься от его чар.
Не допускающим возражения тоном я обратился к Хансену:
- Оставайтесь здесь и не отходите от двери, пока я не вернусь. Ни в коем случае не впускайте сюда незнакомых людей. И поручаю вам эту девушку. Не отпускайте ее, как бы она вас ни уговаривала. Если ни я, ни Гордон не вернемся завтра к десяти утра, отвезите ее по этому адресу. Когда-то я дружил с живущей там семьей, она позаботится о бездомной девушке. Я отправляюсь в Скотланд-Ярд.