- Смиренно прошу прощения, моя леди. Да будет отпущен несчастному грех, который он совершил в неведении, захваченный одурманивающими миазмами сна.
- Горазды же вы говорить, сударь, - девушка аж прищелкнула язычком. - Согласна… Да будет отпущен. Вы прощены, господин Хорс.
Жуля вся горела нетерпением отправиться в путь. Мне бы задуматься, куда она так торопится, но я залюбовался девушкой. Нет, что ни говори, она мне нравилась все больше и больше. Этакая бодрая живость в прекрасной оболочке… Что за чушь? Какой-такой оболочке? Здесь что, классификация обитателей по наличию в них определенных составляющих живое существо… …! Хм. Опять занесло неизвестно куда.
Местное жаркое светило сегодня почему-то не вышло поглядеть на землю, скрывшись за тесно столпившимися и грозно нависающими над горами тучами. Утро получилось не ярким, но в то же время и не унылым; вроде бы ожидалась гроза, но было ясно, что осадков не предвидится. Может, чуть в стороне, но не на перевале. Веяло прохладцей, но воздух еще далеко не остыл, и такая погода обещала продержаться несколько дней. Что ж…
Я не торопясь собрал вещички, затоптал почти потухший костер и разбросал угли - будет неплохое удобрение местной кустарниковой флоре. Где там Пахтан? Я свистнул. Нет ответа. Где его шайтан носит? О!.. Пахтан-шайтан, неплохо получилось. Почти как у Лема. Податься, что ли, в менестрели?
- Эгей! - мой зычный вопль многократно отразился от скал и нагромождений валунов, направился куда-то далеко вниз и вверх, вернулся, столкнулся с собственным отражением и снова перешел в эхо. Горы отозвались еле заметным уху низким гулом, где-то далеко сошла лавина.
- Идиот! - шепотом сказала Жуля. Ее большие черные глаза были расширены от страха. - Нельзя же так кричать! Это горы, здесь и так опасно, да еще тбписты услышат… Теперь уж вряд ли получится пройти незаметно.
Я смутился.
- Откуда мне было знать, что тут такое эхо сильное.
- А его здесь вообще нет… Не было. Но у тебя голос как… как у кашалота в брачную пору. Я никогда не слышала ничего подобного. Ты, случайно, не мегафоном работаешь, а?
- Не приходилось, - проворчал я. - Попробовать, что ли?
- Только не сейчас, ладно?
Появился Пахтан, взмыленный, словно скакал весь день галопом. Глаза у него были круглые, удивленные, он воззрился на меня как баран на новые ворота… Хм. Новая рифма: Пахтан - баран. Здорово. Лему пора на покой.
За демоном приплелась кобылица. Я посочувствовал бедняге: ей здорово досталось. Хорошо для нее, что сегодня будем идти своим ходом.
Спустя несколько минут окончательных приготовлений мы снова двинулись в путь. Жуля, как обычно в пути, вернула себе неразговорчивость; может, готовилась к возможному грядущему состязанию в искусстве говорить. Меня тоже чесать языком особо не тянуло, дорога довольно тяжелая. Я осторожно озирался, надеясь избежать очередного удара судьбы.
Нет, вот тут много событий описывается, хороших и разных… Но если прикинуть, можно увидеть, что одни из них минуются как-то мельком, быстро, другие же вырисовываются во всех подробностях, мелких и еще более мелких. Странное дело, но ведь в тех местах, где говорится, вот, мол, поехали, через три часа приехали, и тут такое началось… в этом наблюдается нечто пренебрежительное ко времени. Те же самые три часа не просто так пролетели, разумеется. В мире кто-то успел умереть, кто-то родиться, произошли мелкие и крупные беды и радости, всего не перечесть. Да и со мной и моими спутниками - тоже всякое происходит. Так что пренебрежение - оскорблению подобно.
С другой стороны, к чему описывать превратности пути во всех подробностях - как сказано, до мельчайших из них? Кому интересно, как Пахтан попал копытом в естественную ловушку между камней, и мы десять минут плясали вокруг, пытаясь использовать в качестве рычажной системы уздечку, котелок, несколько продолговатых камней, пока не справились с возникшим затруднением? Или как спасались от небольшой локальной лавины - вероятно, отголоска моего вопля - которая наполовину засыпала дорогу, только что пройденную? Или еще что-то другое, сродни подобным неприятностям, в изобилии сопутствующих долгой дороге? Все это - достаточно рутинно, если воспринимать события глобально. Следует лишь упомянуть в описании почти мгновенной фразой - поехали и приехали - и заняться более важными вещами; захватом в плен, например.
Глава 7. Ровуд. Случайные истории
Даp тысячи судеб
В одном дуновеньи
И горек Хлеб
В забытом ПоколеньиДенис Евстигнеев. "Дар"
Я и не заметил, как на скалах, ограничивающих петляющую тропинку, появились устрашающие фигуры. Устрашающими они были по разным причинам - одни громадные, другие мелкие, с оригинальными одеяниями и головными уборами, но к тому же все разукрасились, дабы навести ужас на проходящих путников. И, несомненно, так и случилось бы, если б не галдеж, поднявшийся сразу после возникновения фигур.
- Ну вот, попались, - пробормотал я с досадою. Жуля подъехала поближе, она казалась напуганной. - Ты знаешь какие-нибудь стишки?
- Стишки? Зачем?
- Незабвенный Хром Твоер мне посоветовал постоянно что-нибудь говорить, если попаду к тбпистам, так? Вспомни что-нибудь и повторяй, неважно что. Глядишь, живыми выберемся.
Сваливать было некуда, нас окружили со всех сторон. Дикари подхватили коней под уздцы и, усилиями трех дюжих молодцев решительно пресекая любые попытки Пахтана к сопротивлению, повели куда-то, даже не удосужившись спросить нашего мнения. Суровые люди, однако.
Последовав собственному совету, я забормотал нечто рифмованное; кажется, это где-то уже слышал - но когда? где? как? Опять вопросы…
- Был час ночной; под полной луной
Разнесся по лесу тоскливый вой,
То стая шла старинной тропой,
Средь вечных деревьев дорогой лесной,
От неба закрытою кроной густой
Бесшумно; и только тоскливый вой
Мир слышал под полной кровавой луной.
Жуля, неуверенно посмотрев на меня, тоже принялась шевелить губами, припоминая что-то. Я же валил напролом; ритм стихотворения захватил меня, и строфы стали произноситься чуть ли не скороговоркой:
- Мирских добродетелей, верно, не счесть;
У стаи иные понятия есть,
Здесь ценятся верность, отвага и честь, -
И только; преследуют яростно лесть;
А если приходит печальная весть,
То скоро вершится кровавая месть, -
Так требуют память, законы и честь.
Я аж запыхался, когда пришла пора ставить очередную точку. Но и это еще не все…
- В глубоком лесу затерявшийся стан;
Здесь спит и потомство растит волчий клан,
Здесь раненые оживают от ран;
Но если тебе волчий облик не дан,
Тогда не пытайся добраться незван
До тайного места, где кроются стан
И старые волки, создавшие клан.
Тбписты нас тесно окружили, подхватили под руки и повели в неопределенном направлении; я же отнесся к этому факту совершенно безразлично, ритм и рифма подхватили меня и понесли вдаль…
- Привыкшая жертву часами гонять,
Измором добычу сумевшая взять,
По лесу бесшумная стелется рать,
Несущая семьям скотину пожрать,
Чтоб пиршества после счастливо играть,
Волчатам волков воспитание дать.
Тбписты восхищенно пялились на меня и на Жулю, которая умудрялась бормотать и осматривать местность одновременно. Я же на такое оказался неспособен; зачаровывающее, почти магическое рокотание собственного шепота было трудно преодолеть. И только странное, почти идиотское окончание декламируемого шедевра привело меня в чувство:
- Был час ночной; под полной луной
Разнесся по лесу тоскливый вой,
То стая шла старинной тропой,
Средь вечных деревьев дорогой лесной,
От неба закрытою кроной густой, -
На водопой…
Я огляделся и вздрогнул. Дорога пролегала в исключительно примечательном каньончике: тонкий хребет тянулся куда-то вперед, слева и справа рукой было подать до бездонной пропасти, в которой камни из-под башмаков людей исчезали беззвучно; а еще шагах в десяти за пропастями высоко вверх вздымались отвесные стены гор. Здесь можно было рассчитывать только на себя. Поняв это, я снова начал:
- Был час ночной…
Тбписты обнаружили флягу с самогоном и, не спрашивая хозяина - то есть меня, - тут же ее оприходовали. Декламируя строчки, я поймал себя на том, что с завистью наблюдаю за ними. Нехорошо, спиваться начинаю…
Примерно час пути по описанным гиблым местам с повторением одного и того же не проходит даром - начинаешь ощущать бессмысленость произносимого бреда и собственного существования… По крайней мере, это дало свои плоды - тбписты, сии дикие и невежественные фанатики и язычники, стали поглядывать на меня как на своего. Да и Жуля не отстала: с ее губ то и дело слетали убийственные реплики; если б я не знал, что она может молчать часами, не понаслышке, ни за что б не поверил в такое.
Наконец мы вышли из ущелья, и впереди открылась своеобразная чаша между гор; возможно, когда-то здесь был кратер. Теперь живут люди.
И живут, похоже, довольно давно. В окружающих отвесных стенах зияют пещеры, частью рукотворные; рехнуться можно, представляя, сколько труда потребовалось для их сотворения. Подняв взгляд, сразу перед и над собой я увидел четыре устрашающих физиономии, выбитых прямо на скалах. Наглые лица, объединяющие в себе хитрость, цинизм и пофигизм, странным образом привлекали к себе внимание проходящих мимо. Так, сопровождающие нас туземцы элементарным образом пали на колени и громко воззвали к рожам, но что они выкрикнули, осталось непонятным. То был невнятный вопль офанатевших дикарей. Он многократным эхом отозвался от стен и пошел гулять по окрестностям, давая знать о нашем появлении. Из пещер показались новые людские фигуры, и их оказалось довольно много. Я немного подумал и решил не падать на колени перед рожами; хм-м, возможно, они сочтут это кощунством, но все ж не всякий метод приемлем для сохранения собственной жизни. Для меня такое поклонение показалось уже - слишком.
Все это время я, однако, не забывал повторять ставшие уже магическим речитативом строки о волках.
Толпа диким образом одетых варваров внезапно расступилась, и навстречу нам вышел Некто. Именно Некто, иными словами это не передать. Ужасающе длинный; именно длинный, а не высокий, ибо при такой худобе невольно начинаешь вспоминать анекдоты про дистрофиков. Жутко сутулый; но тем не менее все равно на голову выше всех остальных, даже меня, а ведь Хорс Потерявший Память на низкий рост не жалуется. Обросший аж до невероятия; длиннющие волосы космами торчат в разные стороны, борода и закрученные кверху щеголеватые усы создают впечатление своеобразной перевернутости лица. А уж круглые черные очки - Хорс милосердный, где он достал здесь такие очки?! - нагнетают полное ощущение безумия. Это было бы смешно до колик в животе, если б не было столь абсурдно, до страха. Узрев это видение, я невольно хихикнул и тут же заткнулся, ошарашенный диким воплем, вырвавшимся из уст невероятного создания.
- Ах-ха-уа-ха-ха!!! - прогремело в ущелье, эхо разнесло клич по округе и вернуло его обратно. Я понял, что будет дальше, и предусмотрительно зажал уши. Жуля сделала то же самое. И все равно эффект был оглушительным.
- Ах-ха-уа-ха-ха-а-а!!! - рявкнули тбписты и пришли в неописуемый восторг. Впрочем, несколько фанатиков повалились на землю и забились в судорогах. Неудивительно, здесь словно взорвалась небольшая бомба. Вскоре донесся гул сошедшей неподалеку лавины. Немного подрожала и успокоилась земля. Я ожидал чего-то большего, но на этом катаклизмы местного значения закончились.
Гигант подплясывая подошел ко мне, снял очки, сунул их куда-то далеко во внутренний карман и уставился сверху вниз в глаза. Я почувствовал, что меня куда-то затягивает, и стал сопротивляться. Душу тут же отпустило, а во взгляде дикаря я заметил некоторое уважение. Впрочем, совсем небольшое.
- Меня называют Эд-Ар, - дохнул он мне в лицо чесноком. - Я верховный жрец и глава племен. Если будешь делать то, что я говорю, может, уйдешь отсюда живым. Если не будешь, тоже уйдешь. Но мертвым. Ты кто такой?
Я ненадолго зажмурился и сосчитал до пяти, больше не посмел. Открыл глаза - и что же? Угрожающая обросшая морда по-прежнему нависала надо мной. Эд-Ар явно ожидал ответа и уже начинал сердиться. Следовало что-то говорить, иначе меня съедят как вечного молчуна. Несправедливо, однако, быть съеденным собственной галлюцинацией…
- Меня называют Хорс Потерявший Память, - пролепетал я. Черт, надо же, не знал, что голос может так дрожать. Ох, и умеют некоторые производить впечатление! Надо бы поучиться. Уроки взять, что ли?
- Никогда о таком не слышал, - фыркнул Эд-Ар. Почему-то после этого он сразу стал как-то ближе, приземленней, понятней. Душа моя осторожно выглянула из пяток и, немного поразмышляв, решила вернуться обратно. Но вот куда это - обратно? Я задал себе такой вопрос и не сумел ответить. Но, по крайней мере, это отвлекло.
- Разумеется. Я недавно здесь. Еще неделя не прошла.
- При желании можно прогреметь за один день, - презрительно возразил Эд-Ар. Его мнение обо мне явно упало до нуля. По шкале Кельвина. Да… А кто такой Кельвин, может мне кто-нибудь сказать?
- Я такой цели перед собой не ставил, - ах, какая жалкая попытка оправдаться. Впрочем, она возымела действие. Эд-Ар фыркнул.
- В самом деле? Ну что ж. Тогда еще можно простить. А вы кто будете? - Эд-Ар повернулся к Жуле.
- Жюли, к вашим услугам, - присела в реверансе девушка. Я выпучил глаза. Сколько еще она будет меня удивлять?
- Жюли, Жюли… Хм-м. Что-то знакомое… Вы случайно не родственницей Хасиахулле приходитесь?
- Нет, сэр. Но я слышала о нем.
- Ну что ж, ладно. Оставайтесь моими гостями сегодня. Завтра будем решать вашу судьбу. А эту ночь живите, как не жили еще никогда. Может, такой возможности более не представится.
Эд-Ар повернулся к толпе и воздел руки.
- Ах-ха-уа-ха-ха!!!
- Ах-ха-уа-ха-ха!!! - прогремело в ответ, и тут же народ вокруг взорвался галдежом. Я же вдруг понял, что все время разговора Эд-Ара со мной стояла оглушительная тишина. Я посочувствовал тбпистам: бедняги, как же несладко им пришлось - целых несколько минут выдержать, не произнося ни звука…
Вновь забормотав спасительные стишки, я взял Жулю за руку и повел на поиски безопасного местечка. Тбписты пялились на нас, громко переговариваясь и что-то яростно обсуждая. Непрестанный галдеж царил вокруг; стало казаться, что сама атмосфера насыщена фразами, словами, звуками и просто невнятным мычанием. Это было ужасно.
Ориентируясь на местности по нехитрому принципу "где потише", мы вышли к костру, за которым в одиночестве сидел еще один бедолага, как я определил сначала. Приглядевшись, впрочем, я изменил свое мнение. Человек был несомненно странником, причем профессиональным, это проявлялось по едва уловимому сходству его поведения с Лемовым. Но более того, он чувствовал себя более чем уверенно, и по этому признаку я понял, что он здесь не впервые. Исходя из таких предпосылок, - во-первых, странник, во-вторых, не впервые, я пришел к выводу, что он регулярно посещает тбпистов, однако раз за разом успешно выбирается отсюда. Значит, он в хороших отношениях с племенем. И с большой долей вероятности собрат Лема по профессии, иначе кто ж еще мог быть столь дружествен наглым дикарям? Столь ими уважаем, что регулярно оставляем в живых? Разве что маг. Этот на мага был не похож. Хотя что я знаю о магах?
Мы неслышно подошли к костру. Я кашлянул. Мужик поднял на нас спокойные глаза. Как Лем одевался во все зеленое, так и этот - во все синее, да и глаза у него тоже были синие. В противовес Лему, чье лицо походило на недоваренный картофель, незнакомец был симпатичен, даже красив. И он явно тщательно ухаживал за своим видом, опять же, в отличие от Лема. Кроме того, явно был умен; хотя в этом удивительного мало - многие из встреченных мной оказывались вполне образованны, начитанны и умны.
- Позвольте представиться, - снова кашлянул я. - Хорс Мемраластест, к вашим услугам. Мадемуазель Жюли, она изволит странствовать со мной.
- Что, неужели только странствовать? - хихикнул незнакомец, тут же закряхтел и восстановил серьезное выражение лица. Он протянул руку: - Ровуд Лукаму, пиит, так сказать, как дурак. Странствую вот, пишу всякую чушь, читаю ее с серьезным видом, как дурак. Мне за это денюжки плотют, жратву дают, выпивку и еще кой-чего. Прошу прощения, леди, если оскорбил случайно. Коли собираетесь общаться со мной, придется привыкнуть. У меня, как дурак, шутки всегда такие.
- Кажется, я о вас слышал, - задумчиво проговорил я. - "Через края льется", - это не ваше ли выражение, случаем?
- Мое, а как же. Я, понимаешь, как дурак, подвизаюсь в весьма деликатной области стихосложения. Только самые современные поэты, самые продвинутые решаются пробовать силы там, где пишу я. Смею надеяться, у меня неплохо получается.
- Может, прочтете что-нибудь?
- Позже, - Ровуд махнул рукой. - Я, как дурак, вечером буду декламировать тбпистам, вот там, пнимаешь, и наслушаешься.
Впервые встречаю поэта, который не стремится по первой же просьбе вывалить на тебя кучу стихотворного хлама. И на том спасибо, не поплатились за вежливость.
- Кажется, вас часто упоминал некий Серот, - сказал я.
- А, так вы знакомы с Лемом! Как же, как же, великий человечище, как дурак. Надеюсь, у него сейчас в ухе свербит. И что же он тебе обо мне понарассказал?
- Да ничего особенного. Я только и сумел уловить, что Лем большинство своих произведений скатал с ваших и теперь выдает за свои.
- Узнаю шутки Серота, узнаю, как дурак. Да ты мне не выкай, на "ты" обращайся. Я же тебе тыкаю.
- Да как-то непривычно, - смутился я.
- Привыкай. А насчет стихов Лема, тут все законно, он у меня ничего не воровал, если цитирует, то обязательно упоминает, из кого цитата. Это все Серот, лет десять уж над беднягой издевается.
- Погоди, какие десять лет? - возмутился я, разом осваиваясь. - Лем говорил, то они два месяца назад познакомились, то два года… Но все равно не десять лет, правильно?
Ровуд расхохотался.
- Лем с Серотом неразлучная парочка, как дурак, так уж лет пятьдесят длится. Ты больше слушай, что тебе говорят, может, как дурак, умнее станешь, хе-хе.
- Полвека? - Исключительно странно. - Лему и на вид-то лет двадцать пять-тридцать… А ты - полвека.
- Ты что, не знаешь? Лему давно двести пятьдесят стукнуло, он один из старейших жителей Тратри, как дурак.
- Песок, вроде, из него не сыплется, - растерянно пробормотал я, пытаясь переварить неожиданную информацию. Оказывается, я пьянствовал с живым артефактом.