Утро в Изирале выдалось крайне беспокойное. Повсюду сновали стражники и солдаты. Они хватали бездомных и тащили их в лагерь, построенный за одну ночь, за городом. Над городом повисли крики и плачь. Но не поимка бездомных была главной целью солдат. Ночью сбежал глава ордена Белого тигра, готовившего заговор против Императора. Наместница устроила травлю городской стражи, которая не справилась с охраной одного человека. Лютия металась по дворцу, гоняя ленивых придворных. Отец впервые возложил на нее ответственность, а она все провалила. Мало того что она отдавала приказы, против воли отца, так она еще и упустила главного преступника. Если она не найдет Феликса, то это будет конец.
Лютия допросила стражников, дежуривших в эту ночь в тюремных покоях. Все допрошенные говорили, что ничего не видели и не слышали. В книге дежурств, были отмечены три десятка человек дежуривших в эту ночь. Мимо стражи не могла проскользнуть даже мышь, не то, что высокий воин, из-за заколдованной двери. Командир караула, у которого были ключи, клялся, что всю ночь провел в караульном помещение и ключи были при нем. Это подтверждали еще несколько стражников. Так что найти крайнего в этом бардаке, было невозможно. Лютия приказала посадить всю стражу, дежурившую в эту ночь, в ту же тюрьму, которую они охраняли. Девушка приказала допрашивать их каждый день, проверяя, не сбиваются ли они в своих показаниях и не вспомнят ли что-то новое. Рано или поздно, кто-то признается, ведь никому не хочется, чтобы с них живьем содрали кожу. Девушке было неприятно от того что кого-то придется пытать, так что первое время, было приказано не применять телесные пытки к заключенным.
Лютия вызвала Ангерана де Лофера чтобы от него получить отчет о действиях тайной канцелярии. Но хранитель только пожимал плечами, говоря, что нужно время, чтобы со всем разобраться. Его люди выбиваются из сил, но найти второго, после императора человека по своей влиятельности, в городе, где у него полно агентов, за сутки просто невозможно. Кроме того. Магистр не мог сбежать сам. Ни черная магия, ни прочие ухищрения не могли помочь ему выбраться из каменного мешка. Кто-то очень влиятельный помог ему. Кто-то из стражников, определенно предал вас.
Девушка внимательно смотрела на сановника. Он был так спокоен, как будто был посвящен во все обстоятельства нового заговора, но по какой-то неведомой ей причине не выкладывал свои карты. В этом момент он казался страшной старинной статуей, скрывающей тайны древности. Надень на него доспехи, и он станет похож на темного бога Чарра.
- Можно называть вас Ангеран? - нежно, почти дружественно спросила девушка.
- Конечно, ваше высочество. Но за что я вам так обязан?
- Вы заботитесь о благе Империи, моей семьи. Вы знаете все, что происходит в городе, да и во всем государстве, наконец. Вы всевидящее око государя.
- Мне лестны ваши слова. Но я плохо улавливаю их суть.
- Вы не могли не знать о готовящемся побеге. Вся стража под вашим колпаком. Если кто и может выйти из тюрьмы, то только по вашему распоряжению. И если я узнаю, что вы в этом замешены, то я вас казню. Просто слишком долго зачитывать ваше имя и титулы, потому я и хотела бы называть вас просто Ангеран. Вы свободны, хранитель печати.
Лютия распорядилась закрыть ворота и обыскать каждый дом в городе, включая дома богатых горожан. Пусть обыщут, даже мой дворец, - приказала девушка. Потом княжна спустилась к интенданту. За последние несколько месяцев, девушка готовила проект нового дома призрения. Всех бездомных детей и тех, кто не может сам о себе позаботиться, надлежало поместить в это здание, дав тем самым им жилье и заботу. Интендант, пытался упираться, но настойчивость правительницы, не оставила ему никаких шансов. Архитекторы, по ее распоряжению, уже давно составили план здания. Она уже лично отобрала служителей церкви, которые будут осуществлять уход за больными и детьми. Так что все было готово, оставалось, только построить здание. Интендант сказал, что для этого понадобятся годы, и огромные средства. Но Лютия осекла его, сказав, что деньги это не его забота, а строительство ускорят маги из Высшей Академии громовержцев.
Закончив с делами, Лютия вновь взялась за написание писем любимому. Потом приняла ванну и легла спать. На улице еще светило солнце, и большинство горожан еще не задумывались о сне.
На следующий день начались великие гуляния. Народ веселился. Повсюду стояли огромные бочки с элем, раздававшие спиртное бесплатно. Провизию, же которую негде было хранить, продавали по сниженным ценам, так что она быстро разлеталась, насыщая народ. Горожане бродили по торговым площадям, на радостях скупая, все что есть. Жители Изираля, любили бои на арене, акробатические трюки, разлетающиеся по небу салюты. Весь город наполнился музыкой и весельем.
Лютия тоже гуляла, пытаясь веселиться. Молодые пажи ухаживали за прекрасной девушкой, желая добиться ее благосклонности. Но девушка танцевала, была вежлива, даже время от времени флиртовала, но не позволяло ничего, что выходило бы за рамки приличия. Ее фрейлины пытались подсунуть ей одиноких кавалеров, ослепленных ее красотой. Лютия как не странно сильно захмелела, от выпитого бокала вина. Она только что закончила танцевать, так что ее партнер отвел их к шатрам, раскинувшимся на дворцовой площади. Дворцовая площадь нависала над городом, создавая как бы огромный балкон, на вершине скалы. Девушка пошатнулась, ее взор заволок туман, и только подскочивший мужчина не позволил ей упасть. Он поднял ее на руки и подошел к краю площади, смотря на веселящийся город раскинувшийся внизу. Мужчина стоял так, держа на руках хрупкое тело девушки, вкушая легкие порывы теплого ветра. Лютия сквозь туман посмотрела на человека, желая сказать, чтобы он отпустил ее, но что-то не позволило ей вымолвить ни слова. Крепкий сон охватил ее. Мужчина же восприняв молчание девушки как согласие, понес ее во дворец. Пройдя по краю площади, он зашел в небольшую дверь, занеся принцессу, в просторный коридор дворца. На часах никого не было, так что мужчина, без труда прошел в небольшую комнату, расположенную в этом же коридоре, в правой крайней его части. Зайдя в комнату, он положил обездвиженную девушку на постель и начал раздеваться. Закончив приготовления, мужчина начал ласкать тело красавицы. Что-то неведомое пробудило ее тело ото сна. Она сама того не желая начала отвечать на ласки незнакомца. Внутренний голос кричал, пытаясь вырваться из рук негодяя. Еще секунду и она предаст любимого, предаст саму себя. Тогда девушка собрала всю свою волю и начала шептать загадочные слова. Насильник, испуганно отстранился от девушки. Ее волосы расплескались по подушке. Платье было порвано, почти полностью обнажив белоснежную грудь. Принцесса лежала на подушках и шептала какую-то молитву. Незнакомец, провел ладонью по лицу, вновь пытаясь завладеть разумом девушки, но ее глаза налились кровью и она закричала. Крик был настолько сильным, что картины полетели со стен, а человек, нависший над ней, пролетев пару метров, сильно ударился о массивный шкаф. В комнату вбежали стражники. Они увидели обессиленную принцессу, в неестественной позе, замершую на кровати. Гвардейцы закутали госпожу и вынесли, уже пришедшего в себя преступника. Начальник караула, приказав молчать о произошедшем, одним ударом перерезал мужчине горло. Так умирают те, кто осмеливаются покуситься на особу императорской крови. На следующее утро Лютия пришла в себя. Она до конца так и не могла понять, что с ней произошло. Похоже, этот человек подмешал ей что-то в бокал. Но как он управлял ее сознанием? Ни один маг бы не осмелился на такое. Принцесса хотела допросить насильника, но начальник караула сказал, что никого не видел, и этого человека никогда не было. Лютия поняла, что от него ничего не добиться. Гвардейцы очень ревностно относятся к драконьей крови, так что по их законам, даже упоминание о лице, покусившемся на особ императорской крови, считалось страшным грехом.
После этого происшествия, Лютия выбрала десять гвардейцев и, приказав им принести ей личную клятву верности, назначила их личными хранителями.
Пока шли празднования, стража ни на минуту не прекращала поиски магистра. Они обыскивали каждый дом, но нигде не могли найти беглеца. Феликс сидел в небольшой комнатушке, из окна поглядывая за дежурившими внизу стражниками, оберегавшими его от самих себя. Судьба просто смеется над ним. Недавно великий магистр ордена Белого тигра, теперь скрывается в чужом доме, от тюрьмы его отделяет небольшой железный забор и два десятка гвардейцев. А ведь они и сами бы с превеликим удовольствием прикончили его, если бы знали, кто живет в доме, который они охраняют. Уже прошел целый день с тех пор как он сбежал. Слова того черного человека не выходили из его головы. Каждый исполнит свое предназначенье! Но магистр со всей уверенностью решил покончить с этим. Ему только нужен еще один шанс. Но где его взять? И тогда ему пришла идея. Последняя возможность выйти из этого замкнутого круга. Император должен проиграть войну. Все должно закончиться на полях Антверпена. Армия Империи терпит поражение и тогда только орден и его силы станут последним щитом на пути орды. И тогда он сможет восстановить свою честь. Феликс позвонил в колокольчик. В дверь вошел верный слуга, который много лет служил его дому. Когда схватили его господина, он оставался поблизости и с надеждой ждал что господин выйдет из застенков. Так и произошло прошлой ночью.
- Принеси мне голубя и лист бумаги, - приказал магистр.
Слуга поклонился и вышел за дверь. Через некоторое время он вернулся с небольшой клеткой, в которой был посажен белый голубь и с принадлежностями для письма. Он положил все это на стол и молчаливо, вышел из комнаты, предварительно, плотно закрыв за собой дверь. Феликс начал писать письмо. Буквы с трудом давались уставшему воину. Император сам поставил меня в такое положение. Теперь выбор был только один: покончить с правлением Генриха.
Дописав письмо, Феликс привязал его к ноге голубя и выпустил его в окно. Птица старательно замахала крыльями и устремилась в небо.
- Лети! Лети мой верный друг. Принести эти слова тем, кто должен их услышать. И пусть их преданность возобладает над долгом. Или нет, но тогда все будет кончено.
Феликс уже сел обедать, когда в дверь ударилось что-то тяжелое. Дверь распахнулась, и в комнату ворвались несколько стражников. Слуга попытался преградить им путь, но острый клинок, вонзился в живот старика. Воины налетели на магистра, нанося удары рукоятями мечей. Феликс пытался отбиваться, но его умения не могли сравниться с многочисленными вооруженными стражниками. Магистр потерял сознание и его вновь потащили в тюрьму, из которой он недавно, так легко ушел. Ангеран де Лофер, стоял во дворе охотничьего дома Императоров, расположенного в эльфийском квартале. Он смотрел, как из дверей вытаскивают магистра, и какая-то неведомая ему прежде жалость охватила его. На мгновение он захотел отпустить друга детства, но вспомнив угрозы Лютии, отбросил эти мысли. Потом, сев в карету отправился во дворец, сообщить обо всем принцессе. Магистра поймали, и теперь ничто не угрожает спокойствию Империи, не считая огромной армии орков, уничтожающих восточные провинции.
Основные силы имперской армии маршировали по южной дороге, обходя стороной Астерит. Войска должны были двинуться на Дижон, и только потом подойти к Антверпену. Армия шла через поля и леса Империи, не встречая врага. Не смотря на сообщения об отрядах орков рассеявшихся по землям Империи, за все три дня следования имперцы не встретили ни одного орка. Лео ехал в первых рядах рыцарской кавалерии. Можно было сказать, что его назначали командовать главным копьем рыцарей, настолько, насколько это было возможно. Рыцари империи не подчинялись никому и презирали всякую дисциплину. Каждый воин был закован в тяжелую броню и вооружен отличными клинками и пистолетами. Это была бы самая неудержимая сила, если бы каждый воин не рвался вперед всех, да к тому же без всякого приказа. Катрин недавно присоединилась к Лео, так что путешествие стало намного веселее. Она облачилась в длинное белое платье, с разрезами для посадки на коня. Тело девушки защищал позолоченный панцирь, описывающий идеальную фигуру красавицы. А на плечах крепились небольшие наплечники, изящно расписанные эльфийскими узорами. На руки и ноги были надеты легкие поручи и поножи. На боку висела тяжелая сабля, а в руках девушка держала длинный посох. Он был похож на переплетающиеся ветви лозы, на конце заканчиваясь небольшим белым камнем, зажатым средь ветвей. Катрин разговаривала с рыцарями, забыв о Лео. Так уж повелось, что беседа у них не вязалась. Они были слишком похожи, чтобы уживаться вместе. Наконец Катрин решила побеспокоить друга.
- Лео, неужели вас назначали во главе копья? По-моему это была самая большая ошибка этой войны. Боюсь, вы отойдете с девушкой, а армия останется без командира, - мило улыбаясь, произнесла Катрин.
- Если вы намекаете на графиню Пуату, то ничего не было. Она очень порядочная девушка. И хорошая жена. Вы сами-то, что делали в Дижоне? Может вы уже против нас?
- Тоже мне, против нас. Если бы мы были врагами, то вас бы уже не было. Ничего без меня не можете. И ты вроде не похож на эльфа. Так чего же тебе бояться?
- Я за друга беспокоюсь. Его вперед как теленка на убой послали. Хорошо хоть Белые тигры теперь не проблема. Феликс в тюрьме. Его скоро повесят. Так, что если ты с ним как-то связана, то я бы на твоем месте скорей заметал следы.
- Глупости ты говоришь! Как ты мог такое продумать.
- Может я и не слишком умный, но я за версту чувствую предательство. Особенно после Луизы. Я ничего не сказал Дейлону. Надеюсь, ты сама все расскажешь. И тогда, может быть, он тебя простит.
- Все кончено, Лео. Феликс и его сановники в тюрьме. Эльфам ничего не грозит. Мне не в чем признаваться, - с упорством, пыталась убедить девушка.
Сзади, со стороны основных сил армии, послышался громкий топот копыт. Это скакал всадник, в белых геральдических одеждах ордена Белого тигра. Он громко выкрикивал фразу, которая как стрела пролетела по рядам войск. Люди начали перешептываться, соображая, что делать дальше. Герольд кричал страшные вовремя войны слова: Железный Феликс на свободе! Орден восстанет! Всадник промчался вперед, направляясь в Дижон, чтобы сообщить радостную весть в штаб квартиру ордена. Назревала гражданская война. Гонец удалялся все дальше и дальше, становясь недосягаемым для воинов империи. Катрин вскинула посох. Прицелившись, произнесла какое-то странное слово, и струя молнии, преодолев поле, ударилась о всадника. Он задымился и полетел с коня. Лео же испуганно посмотрел на девушку.
- Ты что творишь, ведьма? Это же посыльный. Кто убивает герольдов? - изумленно воскликнул граф.
- Вы глупец, Лео. Воины ордена не должны узнать, что их магистр на свободе, иначе война. А Дейлону конец. Ты разве забыл, что он идет на Дижон?
Лео напряг лоб, как будто стараясь что-то вспомнить. Но его голова отказывалась соображать. Катрин еще сердитей посмотрела на бестолкового друга. Тогда он сделал вид, что согласен и приказал оруженосцу связать пленного. Рыцари неодобрительно посмотрели на товарища. Схватив герольда, он нарушал кодекс рыцарской чести, так что и без того хромающая дисциплина упала ниже некуда. Но такое положение было не только в рыцарских копьях. Полки ополчения пристроились к обозу и начали его опустошать. Интенданты и стражники пытались защищать имущество армии, но ополченцев было так много, что избитым стражникам пришлось отступить. Обоз армии сгрудился в небольшом овраге, через который проходила дорога. Повозки были набиты добром сеньоров, жалованьем солдат и еще множеством прочего имущества. Лео услышал лязг и крики, как будто сражение шло у его ног. Кто-то закричал: Орки! Другие: холопы взбунтовались. Боевой дух армии стал улетучиваться так же быстро, как и появился. Оттого что никто не видел врага, становилось еще страшнее. Испуганные люди начали сбиваться в кучи, давя друг друга. Офицеры пытались остановить обезумевших людей, но ничего не получалось. Лео приказал своим оруженосцам узнать, в чем дело. Через несколько минут примчался избитый всадник. Его камзол был порван, а из глубокой раны на голове, текла кровь. Он чуть не свалился с лошади, произнеся одно слово: обоз… Лео сразу понял что случилось. Он вскинул стяг, сзывая рыцарей к себе. Но никто не ответил на призыв. Рыцари стояли, как бараны, сбившись, друг к другу. Несколько человек были затоптаны тяжелыми рыцарскими конями. Лео выстрелил в воздух, но никто как будто не слышал своего командира. Тогда Катрин вырвалась вперед и громким голосом обратилась к воинам.
- Наш обоз грабят! Кому имущество свое дорого, все за мной.
Рыцари, пришпорив коней, с боевыми криками бросились к оврагу, сминая ряды пехоты. Всадники как лавина, скатились в овраг, начав нещадно рубить свое ополчение. В овраге завязалась жестокая рубка. Несмотря на свою силу и мощь, рыцари несли большие потери. Небольшое холмистое пространство, запруженное повозками, не давало кавалерии возможности для маневра. Ополченцы, длинными крюками, прицепленными к копьям, стаскивали всадников с лошадей, вспарывая им горло. Ненависть охватила людей. Лео не стал лезть в потасовку. Он одиноко стоял, на краю оврага и грустно наблюдал за происходящим, понимая свою беспомощность. Через четверть часа все было кончено. Ополчение разбежалось кто куда, а рыцари рыскали по телегам, ища свое имущество. Несмотря на благородство, они не гнушались и чужими вещами. Так что это напоминало революционный передел собственности. Император со своей свитой подъехал к Лео. На нем не было лица. Он весь посерел. То ли испуг, толи злоба читалась на его лице. Он смотрел на Лео, на рыцарей, бродивших меж повозок, повсюду усеянных телами, и не понимал, что он собрался делать с этой безмозглой толпой.
- Кажется, нам лучше вернуться в Изираль. Там у нас хотя бы есть шанс. А тут мы быстрей перережем друг друга, чем врага. Восстановите дисциплину. За неповиновение, взимайте штраф, именем Империи. Большего с этих рыцарей не спросишь, - бросил Генрих.
Император развернул коня и умчался туда, откуда пришел. Лео еще немного наблюдал за беспорядком. Потом нашел отряд мушкетеров, расставив их вокруг холма, приказав сделать залп, поверх голов рыцарей. Катрин в это время охраняла свои повозки, спасая тем самым себя от походной жизни. Залп мушкетеров застал ее врасплох. Она, упала на оглобли, прижавшись к лошадям. Девушка громко кричала, пытаясь показать Лео, что она здесь. Рыцари обратили внимание на мушкетеров, перезаряжающих мушкеты.
- Я не намерен терпеть неповиновение. Если я что-то приказываю, то вы должны хотя бы скакать в одном направление со мной. Этой мясорубки можно было избежать, но вы поскакали спасать имущество, а не восстанавливать порядок. Каждый, кто нарушит мой приказ, будет расстрелян, это приказ Императора.