– Разумеется, сьере Атти. А если сегодня вечером, после бала?
…Вроде никаких дел у меня на это время не назначено. Потому киваю в знак согласия:
– Буду ждать вас через полчаса после окончания. Вас устроит?
– Конечно.
И на её живом лице появляется облегчение. Надолго ли только?..
Танцы продолжаются, и я, в конце концов, не выдерживаю и приглашаю Лиэй. Как ни странно, она принимает приглашение, и мы рука об руку вышагиваем в плавном круге, время от времени останавливаясь, разворачиваясь лицом к лицу и отвешивая друг другу поклоны…
– Вы – сьере Атти дель Парда? Действительно Атти дель Парда?
Я удивлён, но отвечаю:
– Да, доса Лиэй. Барон дель Парда. Тот самый. Враг, насколько понимаю, вашего батюшки и вашей семьи…
Короткая пауза, и снова шёпот, едва слышный:
– Вы же хотели взять мой платок. Почему же не решились? И так странно смотрели на меня?
– Не хотел ссориться с вашей семьёй раньше времени, доса Лиэй… А смотрел, потому что… Вы мне понравились. Честно.
На этот раз ответа не следует, и мы молча заканчиваем танец. Я провожаю девушку к отцу, и уже перед тем, как расстаться, она вдруг порывисто шепчет, уже не заботясь, услышит кто-нибудь, или нет:
– Вы мне тоже, сьере Атти…
На миг я замираю, но её рука уже выскользнула из моей ладони, а маркиз-отец передо мной и пышет гневом. Резкие слова готовы сорваться с его губ, но я предупреждаю их:
– Благодарю вас за чудесный танец, доса Лиэй…
И кланяюсь ей, как положено по этикету. Девушка приседает в ответ, и папаша в растерянности. А когда приходит в себя, то время потеряно, и я уже вернулся к своей пятёрке.
– Продолжайте веселиться, ребята. А я домой.
– Но… Как же, сьере барон?
Машу рукой:
– Всё нормально. У меня появилось одно дело…
…Забираю у лакеев свой роскошный плащ и выхожу на улицу – там свежо после духоты зала, запахов пота и притираний. Почему в Фиори женщины так любят приторные запахи? Впрочем, Лиэй выгодно отличается от прочих – никакими ароматами девушка не пользуется… Мне подводят Вороного, и я срываюсь с места… Оказавшись дома, приказываю подать мне небольшой перекус и вино – после того, что подавалось на балу, просто необходимо прополоскать рот. Слышу, как начинается суета. Усаживаюсь в кресло у горящего камина, протягиваю к огню руку, бездумно смотрю на пляшущие языки. Двери вскоре открываются, слуги вносят небольшой столик, уставленный нарезанной ветчиной, прочими копчёностями и колбасами. Есть даже свежие яблоки – один из сортов хранится практически всю зиму, оставаясь сладким и душистым… Наливаю вина в бокал, делаю пару глотков на пробу – отлично. Тонкий вкус и аромат приходятся мне по душе. Киваю, и слуги уходят, но тут в дверях появляется привратный сторож:
– Сьере барон, к вам посетительница…
– Доса Маура дель Конти?
– Да, сьере барон.
Что же, раз пришла, тем более, что обещал…
– Проводите её сюда и принесите ещё один бокал…
Требуемое появляется сразу, а спустя пяток минут в мою комнату входит и Маура, всё в том же бальном наряде. Я встаю, предлагаю ей стул, вино, и дама, ничуть не чинясь и не жеманясь, с удовольствием пригубливает из своего бокала, хвалит, а потом с аппетитом грызёт сочное яблоко. Зубы у вдовы на редкость белые и крепкие, и хрустит она очень аппетитно, сочные губы ярко выделяются на жёлтой зрелой мякоти…
– Итак, доса баронесса, какое дело вы бы хотели со мной обсудить?
Мгновенно дама останавливается, словно опомнившись, потом короткий миг мнётся, наконец решается:
– Сьере дель Парда… Моё баронство сейчас находится в затруднительном положении… Зерно в амбарах оказалось заражено жучком…
– Вы что, не протравили ямы медным камнем?!
Удивляюсь я. Ведь дезинфекция медным купоросом перед засыпкой хлеба на хранение – основа основ. Женщина вдруг посылает проклятия Нижайшему, сжав свои кулачки. Так вот в чём дело! Какой то проходимец продал ей обычную краску вместо средства. Вот и… Словом, заражённое зерно употреблять в пищу ещё можно. Но сеять – бесполезно. Не будет ни одного всхода…
– Словом, я даже на знала, к кому можно было обратиться за помощью… Но увидев вашу гильдейскую цепь… Не могли бы вы ссудить баронству Конти восемь серебряных бари? До уборки урожая? Я готова отдать вам деньги после того, как сервы снимут хлеб, и мы продадим его. Либо, если желаете, могу вернуть долг зерном по ценам гильдии. Или лесом… Словом, чем пожелаете.
Усмехаюсь, и доса понимает, что сморозила очень опасную фразу. Поэтому заливается краской, одновременно подбирая носок своей обуви под длинный подол платья, который так некстати высунулся из-под ткани. Многозначительно киваю ей, давая понять, что она меня правильно поняла, но вслух говорю совсем другое:
– Как вы правильно сказали, доса баронесса, я – не только барон, но и купец. А любой купец должен заботится о своей выгоде…
– Я готова заплатить положенные проценты…
– То есть, шестнадцать бари?
– Так много?!
Снова улыбаюсь:
– Можете мне не верить, и обратится к ростовщикам. Гарантирую, что вы получите восемь серебряных бари. Но под триста процентов. И это – если вам повезёт, доса баронесса.
Женщина обречённо кивает:
– Я уже пыталась… Всё так, как вы и говорите…
Пауза. Потом она выдыхает:
– Хорошо. Я согласна…
– Тогда, я пишу расписку? По стандартной форме?
Опять обречённый жест осуждённой на эшафот. Хорошо. Встаю, достаю из шкафчика письменные принадлежности, быстро заполняю стандартный бланк долговой расписки. Почему стандартный – а пользуется бешеным спросом, потому что его не подделать. И типография шлёпает эту бумажку тысячами штук…
– Подписывайте, доса.
Она пробегает текст глазами – всё верно. Но чего-то колеблется, потом поднимает глаза, жалобно смотрит на меня:
– Когда я смогу получить деньги?
Снова встаю из-за стола, подхожу к тому же шкафчику, открываю дверки, поднимаю верх стоящей там большой шкатулки. Отсчитываю восемь полновесных светлых монет, возвращаюсь, кладу перед ней:
– Сейчас.
Маэра тот час окунает роскошное перо в чернила, ставит витиеватую подпись, потом прикладывает личную печать к подушечке с краской, звучно хлопает по пергаменту. Повторяю те же манипуляции. Рука сгребает монетки и прячет их в платье. Торопливо глотает вино, спеша уйти. Я делаю вид, что всё нормально.
– Я очень благодарна вам, сьере дель Парда, за вашу доброту и щедрость…
Откидываюсь на спинку кресла:
– Доса дель Конти… Как вы верно заметили – я купец. И привык получать прибыль. Вы видели, что срок расписки оканчивается серединой осени. Его должно хватить за глаза, чтобы собрать урожай, продать скупщикам и получить деньги. Если по каким либо причинам вы не вернёте мне долг и проценты, не обессудьте – я воспользуюсь своим правом кредитора и взыщу с вас долг.
– Но чем, и как?!
Похоже, что она слегка напугана, и просто не верит в плохое. Как же мне это знакомо…
– Я найду чем. Имуществом, сервами, урожаем… Насчёт замка можете не волноваться – он останется вам.
Улыбаюсь, и у вдовы отлегает на сердце – юноша шутит! Ну-ну… Я то знаю, что в этом возрасте девчонки считают себя гораздо взрослее ребят-ровесников, и ищут себе ухажёров постарше… К тому же, Маура меня не узнала, но я то не забыл пощёчину в Сале… Тогда она ещё была досой дель Вейер. Только вот с деньгами я никогда не шучу, и собираюсь вернуть свои деньги до последнего диби… Так что, девочка, осенью к тебе гарантированно наведаются приставы и взыщут с тебя всё, что ты должна. Закон и порядок, как говорится… Зову слугу и приказываю проводить гостью. Маура уходит. Я ещё некоторое время сижу у камина, строя планы мести, потом укладываюсь спать. Мои вассалы уже взрослые и совершеннолетние. Так что можно и отдохнуть…
…На следующий день я остаюсь дома и на Совет не иду. Вместо себя отправляю одного из своих вассалов в качестве доверенного лица. Мой вопрос будет завтра, так что могу себе позволить сачкануть и не ходить. Вместо этого позавтракав, беру большой лист пергамента, мне разводят краски, и я в порыве вдохновения сажусь рисовать… Работаю долго, изредка отвлекаясь на необходимые мелочи. И к вечеру любуюсь результатом. Картина мне удалась. Точнее, не картина, а скорее, набросок. На берегу ручья стоит девушка в красивом бальном платье. Не в том, что одевают сейчас на балы, а в настоящем, имперском, полупрозрачном, подчёркивающем красоту талии и изгиб бёдер, с видимой ложбинкой груди в небольшом скромном декольте… Она улыбается той манящей загадочной улыбкой, которую я подсмотрел вчера. И любой, увидев картину, скажет, что это портрет досы Илэй дель Тумиан. С точки зрения нынешней морали это произведение – вопиющее оскорбление! Потому что платье просто непристойно! Видны стройные лодыжки, крошечные ступни в туфлях на высоком каблуке, начало груди в декольте… Смотрю на время – ничего себе! Скоро бал! Но я не поеду. Не сегодня. Зову того, самого разбитного из моих ребят, и когда парень появляется, подаю ему скрученный и запечатанный листок, завёрнутый в кусок драгоценного бархата:
– Тари, передашь это досе Лиэй. И предупредишь, чтобы она открыла письмо без свидетелей, когда будет одна. Понял? Когда будет одна!
– Сделаю, сьере барон. А вы сами?…
– Нет. Я устал. Весь день просидел над ней…
Киваю на пергамент. Вассал кланяется и уходит. Вскоре внизу звучат голоса, ржут кони, потом слышен топот. Всё. Я ведь ни капельки не солгал, когда заявил, что устал. Так оно и есть. Почти восемь часов не мог оторваться от листка… Опять не дожидаюсь ребят и засыпаю. Но утром мне почтительно докладывают, что поручение выполнено, и доса Лиэй клятвенно пообещала вскрыть послание дома, когда будет одна. Что же… Сегодня тяжёлый день. А вечером, на балу, я увижу реакцию девушки. По-моему, она истинная женщина, и не обидится на столь фривольный, по сегодняшним меркам, рисунок, а поймёт его красоту. Ну а теперь мне пора завтракать и ехать в Совет. Сегодня решится многое… Очень многое… Вороной уже подан. Я одет. Обе свитые вместе цепи на шее, плащ. Свита. Поехали! Вновь мчимся по улицам, опять люди жмутся к стенам узких улиц, давая дорогу спешащим благороднорождённым. Идёт Совет Властителей.
Глава 21
– Так приди и возьми!
Я стою на трибуне в центре арены. И эти слова адресованы маркизу Тумиану. Тот долго и упорно обвинял меня во всех смертных грехах, начиная от отказа передать ему завоёванные деньги, до оскорбления непорочной девицы действием. Как я понял, папочка увидел мою картинку и узнал собственную дочь. И это меня взбесило до такой степени, что я не выдержал и сорвался, рявкнув так, что задрожало пламя в факелах, освещающих зал:
– Приди и возьми!
То есть, забрать то, что я честно завоевал, ты можешь только силой! И – никак иначе… Тишина. Председательствующий мелко открывает и закрывает рот, словно что-то жуёт. Теперь, когда я попал на эту планету, здесь многое увидели впервые. Вот и сейчас обвиняемый не стал оправдываться или ссылаться на законы, а просто нагло и грубо сказал эту фразу…
– Значит, война, барон дел Парда?!
Тумиан стоит наверху арены, среди собравшихся владетелей, сжимая свои кулаки. Он высок ростом, мало уступая мне, но значительно уже в плечах. Длинные сальные волосы неопределённого цвета, не знавшие воды и мыла почти с рождения. Обычно благородные господа моются два раза – первый раз, при рождении из материнской утробы. Второй – перед тем, как лечь в гроб. Иные считают, что мытьё вообще вредит здоровью, но не я, разумеется…
– Обращаюсь к Совету Властителей!
– Вы не ответили на вопрос маркиза дель Тумиана, сьере дель Парда!
Это вмешивается Старейший, но я делаю жест, просящий его остановиться, и мужчина умолкает:
– Сейчас Парда, пожалуй, едва ли не больше всех прочих земель области Тумиан, и считать их баронством несправедливо. Я требую отныне признать земли, принадлежащие мне, графством.
Ропот пролетает по залу. С каменно-непроницаемым лицом я продолжаю:
– И тогда графство Парда примет вызов маркиза дель Тумиана. И любого, кто посмеет посягнуть на целостность моего лена. Хотя принципами, которые я исповедую, является невмешательство в дела соседей, и больше всего я желаю, что мы все жили в мире, решая свои споры здесь, на Совете… Тем не менее, в нашем государстве существует такая вещь, как война. Не все среди лордов Фиори столь добросердечны и терпеливы, как я…
Ухмыляюсь, и вновь ропот пролетает по залу. Продолжаю свою речь:
– И поскольку любое владение стоит лишь ровно столько, сколько может защититься, среди моих правил добрососедства и миролюбия есть ещё одно…
…Да простит меня великий Александр Невский за уворованную фразу:
– Кто с мечом ко мне придёт, от меча и погибнет!
…Гробовая тишина в зале, потом вдруг трибуны взрываются рёвом. Всего одно предложение, но я стал всеобщим любимцем. Кроме, естественно, маркиза и его сторонников. Вскидываю руку, призывая к молчанию, Старейший звонит в колокольчик. Наконец, кое-как, зал затихает, и я заканчиваю:
– Маркиз дель Тумиан, вы хотите войны? Вы её получите. Но знайте, что она закончится смертью одного из нас. По-другому не получится. Посему – ждите. Я пришлю вам извещение. Графство Парда объявляет войну маркизату Тумиан.
Тишина, и снова маркиз, который раскалён гневом, что кажется, будто лопнет в любое мгновение:
– Вас ещё не признали графом, сьере дель Парда!
Но тут в зале снова поднимается рёв:
– Парда уже больше остального маркизата!
– Действительно, смешно! Баронство больше доброй половины других графств в Фиори!
– Признать! Признать!..
…Особенно буйствуют молодые бароны и рыцари – ведь если моё требование удовлетворят, то и у них есть шанс подняться по феодальной лестнице! И потому сейчас они на моей стороне… И Старейший вынужден удовлетворить моё требование. Начинается голосование за то, чтобы признать меня графом. Чёрные и белые камни. Белый – да. Чёрный – естественно, нет… Лишь неполный десяток чёрных, среди белой россыпи. И с этого момента я – граф дель Парда… Удовлетворение. Представляю, как поразится матушка и сьере Ушур, к которому я привязался не на шутку. Отца у меня здесь нет, и купец фактически мне его заменяет… Мне меняют цепь. Теперь она не гладкая, как положено барону, с вытянутыми простыми звеньями, а с зубчиками, потому что собрана из квадратиков. Многозначительно кошусь, а кто-то из соседей льстиво замечает:
– Если я верно понял вас, сьере Атти, то в следующий свой визит на Совет, вы оденете цепь маркиза?
– Маркиза?
Опять ухмыляюсь, разворачиваюсь – острое лисье личико смотрит с подобострастием:
– Герцога…
Ошеломлённый вид говорит мне куда больше, чем все слова. Герцогов в Фиори всего четверо. По одному на каждую сторону света… Мда… Ляпнул. Уже через пять секунд до них донесут мои слова. И они постараются составить союз, чтобы одёрнуть зарвавшегося мальчишку. Значит… Тьфу, зараза! Не гони коней, Атти! Не гони! Опять придётся жить в бешеном ритме, не спать ночами, рвать и метать, жечь нервы… И, похоже, переводить армию на огнестрел. Значит, пора ставить селитряницы. Хорошо, что у меня много коней! И искать апатит. До энергетического оружия дальше, чем пешком до центра Галактики… Пока мой корабль не сядет…
…Заседание на сегодня заканчивается, я со своими вассалами выхожу из зала, который начинают срочно готовить к вечернему балу. Три дня прошло. Завтра опять маловажные вопросы, можно заняться своими делами, отправив вместо себя Грама. Этого парнишку, моего ровесника и младшего сына одного из рыцарей, я держу на заметке – ориентируется в хитросплетениях местной генеалогии и иерархии, словно глист в кишечнике. Мне же нужно заняться делами: посетить местный рынок, переговорить с ювелирами – хочу прикупить матушке подарки. Интересно, мой покойный батюшка дарил ей когда-нибудь хоть что-нибудь? Ну и пообщаться с местными купцами и членами Гильдии. Вдруг узнаю что-то интересное. Ещё мне нужен человек, который сможет наладить службу разведки и контрразведки. Надёжный, спокойный, вдумчивый, не боящийся крови и грязи, неизменно сопровождающей такое занятие… Седлаю коня, свита уже готова, и, на этот раз спокойно, без гонки, распугивающей обывателей, движемся к усадьбе. Останавливаюсь в воротах, указываю на прибитую над ними деревянную копию баронской короны, подзываю взмахом руки слугу:
– Снять корону барона. Прибить символ графа.
Тот кивает, что понял, потом до него доходит, и серв валится на снег, уже лёжа орёт:
– Поздравляю вас, сьере граф!
…Молния известия мгновенно облетает двор, все высыпают внутрь двора и зачарованно смотря на висящую у меня шее цепь настоящего графа. Отныне Парда – графство!.. Я же – доволен. Очень доволен! Да и окружающие меня вассалы и сервы тоже светятся гордостью – оно и понятно, одно дело быть подчинёнными обычного барона, которых в Фиори пруд пруди. И совсем другое – вдруг стать графскими подданными… Поэтому сегодня будет праздник… Не очень шумный, но весёлый. Втихаря от меня. Моя пятёрка вассалов уже роет землю копытами – поеду ли я на бал, или отпущу их одних? А что – я? Ну а почему бы мне и не похвастаться новым титулом? Тем более, что завтра за меня на Совете будет отдуваться Грам? Решено. Где там мой ужин и новый наряд?..
…Уже привычная реакция зала на моё появление. Сопровождающие меня ребята просто цветут и пахнут – ещё бы, они теперь вассалы самого графа! Да и мне есть чем гордиться – на четвёртый год своего пребывания здесь достиг, ну, не самого высокого, есть и куда выше звания, но чего-то существенного. А уж как мои обрадуются!.. Люди расступаются, давая сразу пройти в облюбованный мной уголок со столиком и камином. Устраиваемся, нам подают вино. Ого! Чем выше класс, тем лучше напитки? Улыбаюсь. Красота. Везде перешёптывания, но тут появляется моя дважды, о чём она ещё не догадывается, должница, Маура дель Конти. Интересно, что я никогда не вижу девушку в зале. Ну, раз вдова, естественно, что не девушку, а молодую и красивую женщину. Значит, у неё тоже есть доверенное лицо? Вообще на бал пускают только дворян. Доверенным может быть любой: рыцарь, соседний владетель, даже магнат, но с достаточно высоким статусом. Не ниже третьего класса Гильдии. Всего в ней восемь разрядов, или классов. Ну, как-нибудь расскажу подробнее…
– О, сьере… Граф?! Ваше баронство получило новый статус, сьере дель Парда?
– Разве вам не сообщили, доса Маура?
Она мнётся, потом всё же отвечает:
– Я ещё не видела барона дель Люке…
А! Тот самый! Мой сосед с лисьей хитрой физиономией…. Может, пошалить? А что?
– Доса дель Конте… Могу ли я вас попросить об одолжении? Совсем небольшом? Естественно, что в накладе вы не останетесь…
Мауре любопытно, как и любой женщине. А я продолжаю:
– Простите, привычка купца. Если вам оскорбительно – то прошу меня простить…
– Нет-нет, что вы… Надеюсь, это не бросит репутацию на мою честь вдовы и знатной дамы?
– Никоим образом.
Заверяю я её.
– Тогда… Если я буду свободна…