Правда, мне это было в радость, не меньше чем дочкам. Ничего, за полчаса поймал, хоть и другие дети мне старательно мешали. За Женькой даже с горки следом пришлось скатиться, с Максимой и Сашей на руках. Родители на скамейках громко болели за меня.
Так с дочками на шее и подмышками я и вернулся обратно в квартиру. Пока Дарья Михайловна квохча и бормоча, снимала с дочек мокрую от снега одежду, я, скинув обувь и верхнюю одежду прошел в кабинет, где набрал номер приемной генерала, попросив меня соединить с ним. Тот оказался недоступен, на совещании. Попросив секретаря записать меня прием, добавил, что буду через сорок минут и пошел одеваться. Мысленно выстраивая будущий разговор.
Спускаясь вниз, на ходу поправляя шарф и застегивая дубленку, я пробежал мимо консьержки и, выйдя во двор, заторопился к машине. Уже вставляя ключи в машину, я замер глядя вниз и оставив ключи в дверном замке, присел, разглядывая едва заметные заметенные снегом и пургой следы, но от этого не ставшие невидимыми.
Вернее ветер выдул часть недавно упавшего снега из следов. Отряхнув легкий и летучий недавно выпавший снег, задумчиво погладил подбородок кончиками пальцев.
Присмотревшись, заметить, что кто-то подходил и явно возился рядом с машиной стоя на коленях, было возможно. Следы не детские, вполне себе взрослые по размеру. Что получается? Кто-то что-то делал рядом с моей машиной или с ней.
Тревожный звоночек зазвонил, связать некролог и эти следы было не трудно.
Встав на колени, я заглянул под машину.
– М-да. Банальщина.
Под водительским местом были закреплены в связке три гранаты, причем не слабые такие, Ф-1. От чеки одной из гранат, натянутая бечевка тянулась к карданному валу. Не было кирпича, да и запаса в бечевке не было, то есть, зная, что я прогреваю машину, кто-то решил устроить взрыв во дворе. Выехать пока горит замедлитель, я точно не успею. Пока разворачиваюсь на вычищенной площадке, неминуемо произойдет взрыв. А три Ф-1 – это три Ф-1. Встав на ноги, я посмотрел на играющих детей и зло ударил по крыше машины. Тот кто устанавливал взрывное устройство был моральным уродом. Даже я себе подобное не позволяю.
Вытащив ключи из машины, я посмотрел на свою красавицу и с опаской на детей.
Бросать хоть и на пару минут машину не хотелось категорически.
Быстро оглядевшись, я заметил того кто мне был нужен, Махайлу Спиридоновну.
Консьержку из нашего подъезда. По видимому сегодня у нее был выходной, у нее с напарницей сменная работа.
– Михайла Спиридоновна, можно вас на минутку? – попросил я подойти старушку. Та сперва удивилась, что молодой ее заставляет бегать, но встала со скамейки и засеменила ко мне, искоса поглядывая на своего внука, что вопил на горке не меньше остальных.
Старушка пенсионерка раньше работала в органах правопорядка. К кому еще обращаться из местных? Только к ней.
– Что случилось Игорь? – спросила она.
– Беда, Михайла Спиридоновна. Большая беда может случиться, – тихо ответил я, когда пенсионерка подошла. – Вы только не волнуйтесь, кто-то заминировал мою машину. Ночью, судя по следам. Вы посторожите машину, чтобы к ней никто не подошел, а я сбегаю вызову соответствующие службы.
– Ой, беда то какая, тут же дети, – охнула та, но уверенно кивнула и встала на пост у машины. Теперь можно быть уверенным, к машине можно подойти только через ее труп.
Быстрым бегом поднимаясь по ступенькам, я невольно улыбнулся своим мыслям.
Фактически этим своим решением мои противники поставили себя мало того что вне закона, так еще дали понять что я на верном пути. К тому же теперь я могу безотлагательно привлечь к этому своих бывших коллег, как и собирался сделать поехав к Сахаровскому. А уж они будут копать на совесть, вон, убийц Тобольского до сих пор со всем рвением ищут, а тут можно все это связать в одно дело.
Приподняв меховой воротник, я накинул на голову капюшон (куртку мне шили по заказу) и, поёжившись смотрел как пройдя через милицейское оцепление ко мне идет полковник Рощин. Доверенный человек генерала Сахаровского. Да и мы с ним были неплохо знакомы.
Сорок минут назад я поднялся к себе в квартиру и. пройдя к телефону в прихожей позвонил первым делом в контору сообщив о заминированной машине, адресе и личности звонившего. Потом с тем же сообщением в райотдел нашего района, и только после этого в приемную генералу оставив секретарю сообщение, сам генерал все еще находился на совещание. После этого я сразу же побежал обратно.
Милиция прибыла на забитом людьми 'бобике' через семь минут, к этому времени жители под руководством Михайлы Спиридоновны убрали со двора детей. Двор опустел, только в окнах были видны любопытные лица да я под начавшимся снегопадом стоял как тот снеговик, охраняя машину.
Сотрудники милиции надо отдать должное быстро разобрались в ситуации. Я сообщил старшему, что уже вызвал товарищей из комитета и они скоро прибудут со своими специалистами, попросив организовать оцепление. Тот все сделал, но предварительно подошел и с десяти метров присев, убедился, что вызов не был ложный. Спустя пятнадцать минут прибыла уже дежурная группа из комитета.
Осмотрели закладку и последовали моему совету подождать сапёра. Тот вместе с экспертами прибыл на пару минут раньше полковника Рощиным. Милиция же навела порядок, жителей эвакуировать не стали, но вот прошлись по квартирам и попросили укрыться в дальних комнатах. Честно скажу, не многие последовали этому совету. Я лично считал, что жителей надо было эвакуировать, этому советовал здравый смысл.
Стекла в окнах разлетятся от взрывной волны и если не убьют, то покалечат многих.
Но когда я подошел к сотрудникам комитета, что руководили на месте происшествия, меня попросили не нагнетать панику. Пришлось вернуться на свое место к дверям подъезда и наблюдать оттуда.
– Добрый день, – поздоровался я с полковником за руку. Сам я продолжал стоять рядом с подъездом, замещая сотрудника милиции. У каждого подъезда стояло по одному, остальные на въезде в оцепление.
– Привет, – кивнул тот. Обернувшись и встав рядом, он тоже стал наблюдать как сапёр, подстелив брезент на снег, лег сперва на живот, потом на бок и стал изучать закладку под днищем моей машины. Причем, не смотря на световой день, подсвечивая себе фонариком.
– Генерал в курсе? – спросил я.
– Да, он именно поэтому меня и отправил сюда. Велел проследить и доложить ему лично… Кстати, ты же у нас вроде сапер?
– И сапер тоже, – согласился я.
– Почему сам не снял? Закладка же простейшая?
– С виду да, но не все так просто. Гранат слишком много, да и бечёвка слишком натянута. А так не должно быть. Думаю, поставлена как раз на сапера. Перерезал, и сработала закладка. Наверняка там детонатор без замедлителя. Сам такие не раз ставил, так что тему знаю.
– То есть на тебя рассчитана? Что ты сам полезешь и снимешь? – задумавшись, уточнил полковник, и тут же встрепенулся. – Ты саперу об этом сказал?!
– Конечно, поэтому он так долго и осматривает.
В это время сапер достал из чемоданчика инструменты и в течение пары минут возился под машиной. Вот он слегка приподнялся и стал осторожно доставать гранаты, обезвреживая и сразу же передавая в руки криминалистов. Вдруг тот подрывник прощёлкал и оставил отпечатки? Минифургон криминалистов КГБ стоял у выезда, загораживая дорогу.
После этого воспользовавшись моими ключами, сапёр проверил салон и заглянул в капот с багажником, после чего крикнул:
– Чисто!
Немедленно к машине направились эксперты-криминалисты, а сапер с пару минут что-то энергично объяснял начальнику следственной группы, потом направился к нам, вытирая снегом руки.
– Митрич, ну что? – спросил я у него.
– Ты Игорек не ошибся. На тебя ставили, без сомнения, – сплюнул кряжистый пятидесятилетний сапер.
– Значит, была ловушка? – уточнил Рощин.
– Взрыватели проверю, скажу точно, но если бы я перерезал бечевку, что была привязана к валу, то рванула бы. Хитрая схема… Суки. Полный двор детей был.
Неужто не понимают? Действуют как поляки в сорок четвертом, когда наши наступали.
Ладно, пойду, мне еще рапорт и экспертное заключение давать.
Сапер направился к фургону, а мы продолжили наблюдать за работой криминалистов.
– Они мне всю машину так своим порошком обсыпят, – недовольно сказал я, видя, как один эксперт снимает с дверцы отпечатки пальцев.
– Ладно, им тут работы еще на полчаса. Рассказывай, зачем хотел с генералом встретиться, – велел Рощин. – Александр Михайлович велел мне разобраться с этим.
– Давайте поднимемся, там и доложусь.
Мы поднялись ко мне, полковник разделся и, надев тапочки (ботиночки у него были не зимние), следом за мной прошел в кабинет. Закрыв дверь, я предложил ему присесть и, достав бутылку хереса, сказал:
– Мне нужно немножко выпить. Будете?
– Немного, – пошел на контакт полковник.
За полчаса я выложил все свои мысли насчет британцев и что они действуют руками завербованных сотрудников комитета. Генерала Тобольского и полковника Стругова я тоже на них навесил. Полковник покачивая в руке полупустой бокала и иногда прикладываясь к нему слушал очень внимательно, казалось бы впитывая информацию.
Ой, чую не зря его генерал себе в замы взял, не зря.
– Интересная информация, но согласен, она идеально ложиться на все несуразности последнего месяца, – задумчиво сказал полковник. – Ты куда-то собрался? Что за чемоданы в прихожей?
– Кстати, странная ситуация, но заставляет задуматься. Фактически машину я поставил на прикол на две недели до возвращения из Киева. Билет я купил, всех обзвонил, поздравил, предупредил. Однако неизвестные все равно минируют машину.
Что это говорит?
– Ты хочешь сказать, они не владели этой информацией? – подался вперед полковник?
– Именно, если бы они знали что я улетаю и наверняка воспользуюсь такси, что логичнее чем гонять свою, они бы машину не минировали, но они этой информацией не владели. Но и минировал, по словам Митрича профессионал. Несуразность какая-то.
Было видно, что полковнику очень интересна эта загадка и он приложит все силы чтобы ее разгадать.
– Когда у тебя самолет?
– Через три часа.
– Значит так. Сейчас все что мне сказал пишешь на бумаге на имя Александра Михайловича, и улетаешь. Мало ли как ту все повернётся, рисковать не будем. Я позвоню в киевское управление и предупрежу их о тебе. Пусть приставят охрану.
– Дело конечно хорошее, но они будут привлекать внимание, – попытался отказаться я.
– Не волнуйся, они будут охранять тебя со стороны. И это не обсуждается… Я спущусь, узнаю как там дела у экспертов, а ты начинай писать рапорт. Все давай, – велел Рощин и, поставив пустой бокал на столешницу, направился в прихожую, однако остановился у двери и спросил. – Телефоном воспользоваться можно?
Мне понравилась его вежливость, поэтому я без промедления кивнул:
– Конечно, товарищ полковник.
Дочки находились в зале у телевизора, с ними была Дарья Михайловная, а я сидел почти два часа в кабинет и быстро писал, почти не останавливаясь. Даже сделал несколько предположений, пусть и их отрабатывают. Если получится, это очень осложнит противнику работу.
Под конец вернулся Рощин и терпеливо дожидался, когда я закончу, заодно сообщив, что машина первично проверена и ее в данный момент отгоняют в гараж управления, где она пройдет более вдумчивое исследование и по возращении я смогу ее забрать.
Потом сложив более двух десятков листов в свой портфель и, коротко попрощавшись, отбыл в управление. Молодец он, освободил меня от опроса дежурного следователя, что вел дело о минировании моей машины. Все что надо, то есть мои показания, он уносил с собой в портфеле.
Как только я проводил полковника, то крикнул, чтобы собирались. Выделенная управлением машина, что отвезёт нас в аэропорт, как сказал полковник, уже должна ожидать, да и в аэропорт надо успеть вовремя.
Те были фактически собраны, поэтому с Дарьей Михайловной мы быстро их одели, я подхватил два чемодана из четырех, и мы заторопились вниз. Во дворе было полно народу, в основном из молодежи, участковый, что беседовал с замученным опросами следователем дворником и стоявшая у входа черная 'Волга', больше никого не было.
Водитель выскочил из салона, чтобы помочь мне, открыв багажник. Пока он усаживал дочек я побежал наверх за остальным багажом. Перехватив у лифтовой площадки Дарью Михайловну с чемоданами, она решила помочь, поблагодарив ее и укорил, что в ее возрасте носить тяжести нельзя, коротко попрощался и поспешил обратно.
Погрузив оставшиеся чемоданы в багажник, я проверил, как сидят дочки на заднем сиденье и сел на переднее.
– Аэропорт, и поторопись. Опаздываем.
– Сделаем, – ответил тот, запуская двигатель и врубая на рулевой колонке первую передачу.
Доехали мы действительно быстро, вот что значит ехать на служебной правительственной машине да еще с опытным водителем. Я бы честно говоря на своей приехал на минуту позже.
Пока водитель доставал багаж, я помог выбраться из салона дочкам. Вместе с водилой подхватили по два чемодана и заторопились к кассе выкупать забронированные билеты.
Успели едва-едва. Как раз сдали багаж и с последними пассажирами поднялись на борт. Водителем мы расстались еще у пункта сдачи багажа, где коротко распрощались. Я его не знал, но нормальный такой парень.
Полет был недолгий и скоро мы уже покинули салон самолета.
– А где снег? Папа кто-то снег украл! – закрутилась Женя, спускаясь по трапу.
– Видно еще не выпал доча, – ответил я. – Идем, вон дедушка и тетки руками машут.
– Где? – хором спросили дочери, закрутив головами.
– Вон, в вокзале, видите? – указал я рукой.
Дочки тоже им помахали. Мы прошли по полю, по которому дул умеренный, но на удивление холодный ветерок и, пройдя в здание вокзала, начали радостно обнимать родных. Сестры взяв племянниц за ручки побежали к машине, а мы с отцом пошли за багажом.
– Что, все-таки выполнил заказ матери? – спросил отец, пока служащий выдавал мне багаж по квитанции.
– Да почти все.
– Вот зря ты им потворствуешь. Что не попросишь все везешь. Нет, это конечно хорошо, я теперь всякую мочу не пью, только херес и коллекционные коньяки… Ты его кстати привез?
– Да, вот в этом чемодане, – ответил я.
– Ага, хорошо… О чем я?
– Надо знать меру в просьбах мамы, – напомнил я.
– Точно.
– Ну тут ты бать не совсем прав. Мне вот лично все это приятно делать. Я люблю наблюдать, когда мама радуется, получая подарки. Так что мне все это в удовольствие… Так. Ты давай стой с этими, я отнесу сперва эти два чемодана, потом вернусь за остальными и за тобой.
– Давай, – согласился отец.
Перетаскав багаж в машину, мы с отцом сели на переднее сиденье, девчата чирикали на заднем, вполне удобно там уместившись и поехали к дому родителей. Пока ехали я поддерживая разговор постоянно держал окружающую обстановку под вниманием, проверяясь я таки обнаружил за собой машину. Причем, как чуть позже выяснилось, их было три, они ехали за нами, сменяясь друг с другом.
– Снега у вас еще не было? – спросил я.
– Почему не был? – удивился отец. – Выпал неделю назад, сантиметров десять был, но почти сразу растаял, а два дня назад ударили морозы и держатся до сих пор.
Минус девять на уличном термометре показывает.
– Понятно. У нас минус пятнадцать да сугробы по колено. Когда обильные снегопады были, мы во дворе снежную горку сделали, три метра высотой. Правда, часть снега пришлось с улицы заносить. Трешка трактористу, он нам натаскал. Зато детвора в восторге, из соседних домов прибегают кататься. Шум и гам во дворе до самого вечера.
– Не мешают?
– Да нет. Старушки и деды из нашего дома даже дежурство организовали во дворе.
Следят, чтобы ничего не случилось и не баловались. А то на льду поломать себе не трудно. Да и нравится им, не только сплетнями меняются, какая-никакая, а работа по интересам. Тем более внуки и правнуки там играют, а то сидят по квартирам носа во двор не кажут, мол не лето, а сейчас попробуй загони, самые экстремальные еще и чай с собой выносят в термосах.
– Да, интересно там у вас.
– Так приезжайте. Отдохнем у вас и айда с нами. Чай недельку за свой счет сможете на работе взять? Вот и Тома с Лидой повеселятся, у них же каникулы.
– Надо будет подумать, – ответил отец, поворачивая на нашу улицу. Я от поворота и дом разглядел.
– Толик тут?
– Завтра должны на поезде приехать. Это ты самолётами как такси пользуешься, простым людям билеты трудно достать. Особенно вот в такие предпраздничные дни.
– Так надо было мне сказать, я был Артуру позвонил и пробил этот вопрос.
– Артур это кто?
– Зам директора Аэрофлота.
– Ну у тебя и знакомые, – покачал головой отец. Не понятно то ли одобрительно, то ли недовольно.
– Да нормальные, причем я их особо не ищу. Сами находятся. Вон ты в прошлый приезд у меня на квартире с Никулиным и Варней сфотографировался. Разве плохо?
– Это да, с этой стороны знакомые у тебя очень хороши. Только вот я с Натальей разговаривал, голос не тот, что с экрана. Я специально на недавний киносеанс с Сарой ходил. Вслушивался. Не её голос. Не похож.
– Ее Румянцева озвучивала, – рассеянно ответил я, и тут же выскочил из машины открывать ворота, чтобы пропустить машину во двор и услышал ответ отца:
– Точно, а я понять не мог. Ну знакомый голос и все тут!
Распахнув ворота, я пропустил изумрудную 'Волгу' отца во двор и стал закрывать их, пока хлопали дверцы машин и слышались детские голоса. Обернувшись, я увидел, как девчата скрываются в доме. Отец же открывал багажник. Подойдя к нему, я подхватил два чемодана и пошел в дом. Поздоровавшись с мамой и расцеловав, поздоровался с Машей и Ольгой, которые помогали маме готовится к нашему приезду.
Какой-никакой, а праздник.
Сбегав за остальными вещами, отдал все что нужно маме, она там сама разберётся, спустился в гостевую спальню в подвале и разложил вещи по шкафу и комоду. У родителей удобно, дочки спят с тетками у них, так что комната мне предоставлена единолично. Ничего на отдыхаемся.
К шести вечера начали собираться родственники, и мы отпраздновали наш приезд.
Так, легко, до десяти вечера. Многие не хотели вредить здоровью перед Новым Годом на котором уж ух!
На следующее утро я встал с кровати, и пройдя все водные процедуры, воспользовавшись ванной, направился завтракать. Мама уже раза три приходила пытаясь меня растолкать. А я что? Я отдыхаю.
После завтрака, наблюдая, как мама убирает последствия праздника, ей в этом помогали сестры и дочки, я спросил:
– Надо чем помочь?
– Делов тут. Хотя… Сходи в магазин, я сейчас список накидаю.
Забрав список и прихватив авоську, идти было до магазина недалеко, поэтому я не стал обращаться к отцу, что растапливал баню.
Прогулка до магазина принесла мне много интересного и дала пищу для размышлений.
Топтунов было три, причем один явно конкурент паре. Одна машина обнаружилась в конце улицы, другая у здания музея, откуда дом родителей хорошо просматривался. 'Де двое явно из конторы, а это что за живчик? И ведь не только за мной, но и за этими двумя присматривает. Интересный персонаж', – размышлял я, проходя в магазин.