3
"Толстяк" трижды облетел Планету. Его приборы фотографировали, записывали, анализировали. По Планета была мертва.
- Кто же тогда просил милости? - удивился Тактик и приказал Шкиперу посадить крейсер на удобную площадку.
Только скалы да вода. Ничего больше не было на этой Планете. Шкипер ввел данные визуального обзора в компьютер, поразмышлял немного над ответом и повел крейсер на посадку.
Каменистое плато километров в пять диаметром окружало корабль. Датчики мгновенно проанализировали состав атмосферы. Воздух оказался вполне пригодным для дыхания. Из выходного люка крейсера выдвинулся пандус, и по нему на землю негостеприимной Планеты, стуча копытами и мягко раздувая бока, сошли три скакуна. На своих спинах они несли Тактика, Оружейника и Советника.
Сдерживая горячившегося, заряженного на сто часов скакуна, Тактик сказал:
- Ну? Как вам нравится эта распрекрасная Планета? Куда они все подевались? Может, устроим маленький кавардак? Как ты считаешь. Советник?
- Кавардак не помешает. А если аборигены спят, то поможет разбудить их к обоюдной радости.
- Заметано, - оживился Тактик и пустил своего скакуна вскачь. - Кавардак устроим! А ты что думаешь, Оружейник?
- Мое дело маленькое, - нехотя ответил Оружейник. - Арбалеты да мечи. Оружие ближнего боя… Если сами нападут, что ж, будем отбиваться.
- Не чувствую задора. - Тактик остановил своего скакуна на краю пропасти. - Выбирай, какую из скал мы для начала превратим в пар.
- Не мое это дело - выбирать. Пусть Советник советует.
- А я тебя спрашиваю, Оружейник!
- О, Пустынный Космос! - вздохнул Оружейник. - Да по мне хоть и вовсе не превращать в пар. Красота-то, красота какая!
Скакуны высекали искры из камней, испуганно прядали ушами-локаторами, косились чувствительными фотоэлементами на край обрыва.
Внизу, под стометровой кручей, бежал ручей, неширокий, в три проскока хорошего скакуна, но бурный, горный. Далее расстилалась холмистая равнина с причудливым нагромождением скал. Ярко-желтое Светило залипало местность потоками лучей, и в нагретом, дрожащем воздухе, казалось, плывут и переливаются невиданные и чудные корабли.
- Значит, не превращать?
- Как скажешь. Тактик. Исполнять ведь Канониру, а не мне.
- Ну и настроение у тебя! Недаром Неприметный возле тебя трется.
- О, Пустынный Космос! - в испуге воскликнул Оружейник. - Да по мне хоть в пар, хоть в плазму. Только ошибается, ошибается Неприметный! Я ведь и Бунтаря в карцер, и Дурашку… Чуть ли не каждый день! Вспомни, Тактик, всю мою верную службу!
- Так-то лучше! Так что, Советник?
- Превращать.
- Эй, на "Толстяке"! - крикнул Тактик, нажав кнопку на мундире. - Вдарь-ка, Канонир, так чтоб нам хорошо видно было!
И через мгновение чугунное ядро просвистело над их головами и взорвалось километрах в полутора. Яркая вспышка ослепила Оружейника. Он закрыл ладонями глаза и долго не открывал их, хотя гул от взрыва, петляя между скал, уже затих.
- Что за чертовщина?! - испуганно сказал Тактик.
Оружейник открыл глаза и увидел, что долина не изменилась. Ничто не превратилось ни в пар, ни в плазму. Все так же плыли в солнечном расплаве странные корабли - скалы, тихо журчал ручей. Мир оставался прежним. Оружейник проглотил комок в горле и испуганно огляделся. Чем черт не шутит! Этот Неприметный может оказаться за спиной, когда его и не ждешь. И как только у него получается?
- Канонир, усиленным! - крикнул Тактик. - Кавардак так кавардак!
Чугунное ядро в пять раз больше диаметром просвистело над головами. И снова яркая вспышка, и снова нетронутые скалы, целые, невредимые, сказочные.
- Да что же это?! Бунт! - Тактик повернул своего скакуна к крейсеру. - Из всех калибров! Чтоб только мокрое место!
"Толстяк" ощетинился жерлами бомбард и исчез в клубах дыма. Троица уже доскакала до вздрагивающего пандуса. Оружейник оглянулся. Мир только расцветал новыми красками. И нипочем ему были чугунные ядра.
- Да что же это?! - растерянно спросил Тактик. - Нападение! Враги! Уничтожить! Врезать!
- Стволы греются! - кричал Канонир. - Передохнуть бы…
- Ну, Планета! Смотри у меня! Ты еще попляшешь! Посмотрим кто кого…
И пропустив вперед Оружейника и Советника, Тактик крепко закрутил запоры выходного люка.
4
Необъяснимое поведение Планеты встревожило Тактика. Если она не хочет превращаться в пар, то в свою очередь наверняка захочет уничтожить их звездолет. Необходимо было принять меры предосторожности. Все датчики крейсера чутко уставились на Планету. На ночь было необходимо организовать и внешнюю охрану.
В сумерках на каменистое плато сошли пять скакунов с пятью членами экипажа на своих пластмассовых спинах. Возглавлял ночной патруль сам Тактик.
- Оружейник и Лекарь, - сказал он, - будут охранять южную часть плато. А Советник и Звездочет - северную. Я поддерживаю связь с обеими группами и крейсером.
Застучали копыта скакунов, высекая из камней искры. Тактик для начала сопровождал южную группу. Светило скатилось за горизонт, но каменные нагромождения, отсвечивающие как драгоценные камни, были еще видны отчетливо.
- А красиво все-таки, - сказал Оружейник.
- И отсюда мы должны ждать нападения? - спросил Лекарь.
- Планета - враг! - сказал Тактик. - И неизвестно, что она может выкинуть.
- А планетяночки, должно быть, шикарные женщины, - вздохнул Лекарь.
- Так что будем делать, Тактик? - спросил Оружейник.
- Делать? А делать будем вот что. Вы останетесь здесь. Особенно не шумите. Скоро станет совсем темно, так что надейтесь больше на уши, а не на глаза. Если заметите что странное, сигнальте.
- Если нападут, не успеешь и до крейсера доскакать, - сказал Лекарь.
- Нападут? - переспросил Оружейник. - Да кто тут на тебя нападет?
- А планетяне… - сказал Тактик.
- Кто их видел?
- Оружейник! Ты, кажется, уверен, что Неприметного нет рядом. Что за упадочническое настроение! А ну-ка, приободрись!
- Есть, Тактик! - И Оружейник выпрямился в седле, расправил плечи.
- Вот так-то лучше. В случае чего… первый выстрел в воздух, второй - по ногам, третий - сами понимаете…
- Да у них, может, и ног-то нет, - заметил Оружейник.
- Нет, значит, нет. Тем хуже для них!
Тактик развернул скакуна и начал удаляться, растаяв в уже сгустившейся на плато темноте.
- Как ты думаешь, Оружейник, нападут они на нас? Мы, вроде бы, им еще ничего плохого не сделали.
- Вроде бы, нет…
- А тело-то неизвестное обстреляли! И скалы в пар хотели превратить. Не просто ведь так мы сюда приперлись?
- Ничего не могу сказать, - ответил Оружейник. - Это компетенция Стратега и Тактика… Ну что, для начала двинем налево или направо?
- Давай налево, - предложил Лекарь.
Впереди ехал Оружейник. Лекарь за ним. У Лекаря арбалет нелепо болтался и бил по спине, колчан с лучами свисал чуть ли не до земли. В случае необходимости до него и не дотянешься сразу. Было видно, что не привык Лекарь к оружию. Среди бинтов да скальпелей, вот где он чувствовал себя свободно и легко. У Оружейника арбалет словно прирос к мундиру, ни разу не шевельнулся отдельно, только вместе с телом, в такт осторожным шагам скакуна. Так доехали они до восточного склона, постояли немного, прислушались. Тишина, никаких посторонних звуков.
- Назад поехали? - спросил Оружейник.
- Ага. Давай.
И хотя места здесь было сколько угодно, они развернулись, как на узкой тропе, и снова поехали спина в спину, только теперь впереди был Лекарь.
Вдруг с запада послышался какой-то шум.
- А ну-ка, пригнись! - тихо приказал Оружейник. - Кажется, начинается… - И молниеносно сорвал арбалет с плеча, снял луч с предохранителя. Лекарь никак не мог сдернуть свой. Запутался, зацепился у него за что-то арбалет. - Фу ты! - вдруг с облегчением сказал Оружейник. - Это же Тактик. Он объехал плато, потому и с другой стороны.
- Эй! - донеслось из темноты. - Патруль!
- Здесь мы, - отозвался Оружейник.
Тактик подъехал ближе. Арбалет у него лежал поперек луки седла.
- Доложите обстановку! - коротко приказал он.
- Все спокойно, - отозвался Оружейник.
- Все, говоришь? Не замечено никаких признаков нападения?
- Не замечено, Тактик.
- Не нравится мне это. Притаились враги!
- Да откуда ты взял, что здесь есть эти самые враги? - удивился Оружейник.
- Разговорчики! - повысил голос Тактик. - О субъективных впечатлениях не спрашиваю.
Оружейнику вдруг стало ясно, что Тактику позарез нужно это нападение. Нападение! Враг! Все понятно. И Тактик будет точно знать, что ему делать. Уничтожить врага! Победить! Зачеркнуть в памяти тот неприятный случай днем, когда бомбарды "Толстяка" не смогли превратить в пар эту Планету. Победителей не судят. У победителей даже не спрашивают, правы ли они.
5
На вершине крейсера вдруг зажегся прожектор, тревожно замигал, заметался из стороны в сторону.
Тактик включил нагрудную радиостанцию, что-то выслушал, потом сказал:
- Понимаю… Хорошо… Приступаем к действиям.
- Ну?! - хрипло спросил Оружейник.
- Кто-то открыл люк крейсера, - сказал Тактик. - Проник внутрь или нет, пока неизвестно. Скорее всего нет, потому что стреляли по убегающему.
- По какому убегающему? - недоуменно спросил Лекарь.
- Да разве в темноте разберешь? Кто-то открыл люк, был замечен и бежал.
Тактик снова прислушался к тому, что передавали ему по радио.
- Слушаю… Понятно… - И уже обращаясь к патрульным: - Неизвестный бежал в нашу сторону. Звездочет и Советник заходят слева, а нам - от центра и вправо.
- Километры здесь, - не очень радостно заметил Лекарь. - А нас трое.
- Ну и что?! - Тактик весь горел нетерпением. - Скачем к крейсеру челноком!
И Тактик, натянув поводья скакуна левой рукой, правой высоко поднял арбалет и помчался к "Толстяку". Лекарь жался ближе к нему. Оружейник оказался крайним слева. Через две минуты из темноты выскочили на взмыленных скакунах Звездочет и Советник.
- Что скажешь, Советник?! - крикнул Тактик.
- Стрелять по ногам! - ответил тот, мчась вдоль цепи. - Живые нужны! Живыми будем брать!
- Есть, значит, у них ноги, - с удивлением пробормотал Оружейник, пришпоривая и без того мчавшегося на предельной скорости скакуна.
- Слышите, живыми брать! - приказал Тактик.
Цепь начала заворачивать влево.
Сердце Оружейника билось в груди учащенно. Раза два скакун спотыкался и сбрасывал Оружейника на камни. Но тот снова вскакивал в седло и боли не чувствовал. Левее, ближе к центру, шибанул выстрел из арбалета. "Началось", - подумал Оружейник. А оно и действительно началось! Еще и еще раз громыхнуло из арбалета. Цепь смялась.
- …вое! - донеслось до Оружейника.
"Что за "вое"?" - подумал он.
Выстрел грохнул совсем рядом.
- Не стрелять! Не стрелять! - орал кто-то, приближаясь со стороны крейсера.
Облава смещалась к обрыву изломанным полукольцом.
- Не стрелять!
- Стрелять! - это голос Тактика.
- Не стрелять!
- По ногам целься! - А это голос Советника.
- Не знаешь, кого и слушать, - хрипло выдавил из себя Лекарь, внезапно появившись перед Оружейником. - Ты, что ли? Своих перестреляем!
- Вот они! - кричал кто-то. - Вот! Двое!
Крики. Топот копыт.
Чуть правее себя Оружейник увидел неясную фигуру. Она растаяла в темноте, растворилась. А в одно единственное мгновение случайно удержавшейся тишины Оружейник услышал тяжелое дыхание тех двоих. Двоих! Он поймал направление, бросил скакуна в их сторону. Мимо промчался Тактик, стрелявший из арбалета.
- Упустили! - заорал он.
Цепь приблизилась почти к самому обрыву. Садануло еще несколько выстрелов.
- Прекратить! Не стрелять!
"Это же Умелец! - удивился Оружейник. - Он-то как сюда попал?"
"Толстяк" грохнул из всех своих бомбард. Но это больше для острастки. В пламени взорвавшихся где-то за десяток километров чугунных ядер Оружейник увидел мчавшегося во весь опор Умельца. О, Пустынный Космос! Что же он делает?! Умелец на всем скаку налетел на Тактика. И сделал он это не случайно, а намеренно. Но Тактик вовремя оглянулся, развернул своего скакуна и поднял его на дыбы. Скакуны столкнулись. Умелец вылетел из седла на камни, а Тактик бросил своего скакуна к самому обрыву.
Взрывы ядер освещали местность, но в перерывах между вспышками тьма становилась еще кромешнее, непрогляднее.
Оружейник соскочил с седла и нагнулся над Умельцем. Тот был жив.
- Останови его, - с трудом прошептал он.
- Вниз! - крикнул Тактик, спешившись. - Заходи к ручью!
- Да останови же его! Не стреляйте! Ведь такие же люди!
Оружейник начал что-то понимать, но еще не совсем, не до конца. А крики погони раздавались уже откуда-то снизу. Умелец застонал. Оружейник хотел было поднять его и усадить на своего скакуна.
- Скорее! Останови их! Да брось ты меня! - крикнул Умелец.
Оружейник кинулся к обрыву, заскользил вниз, как по мокрой глине, натыкаясь на острые камни и разрывая в клочья мундир. Последние метров десять он кувыркался через голову. Распластавшись на камнях, он услышал торопливый говорок горного ручья.
- Люди это! - крикнул Оружейник, поднимаясь.
Тишина, а потом страшное предупреждение Тактика:
- Стой! Стреляю!
"Как будто они могут понять", - удивился Оружейник и различил впереди себя человека, лежащего на животе, с раскинутыми в стороны ногами и твердо держащего арбалет на локте.
- Тактик!
- Смотрите, чтобы через ручей не ушли!
- Тактик! Остановись!
Тень метнулась по камням через горный поток. За ней вторая. Обе они не были неожиданными. Но первая все же подготовила успешный выстрел по второй.
И выстрел грянул!
Крик!
- Ушел!
И тут второй выстрел. Стрелял Тактик. Оружейник упал на него сверху, когда тот издал удовлетворенный, радостный вопль. Попал Тактик! Пронзил врага лучом из арбалета! И хотя он не ожидал нападения сзади, не растерялся, потянулся за ножом, но тут же сообразил, кто на нем, и только попытался скинуть его с себя.
- Зачем ты стрелял?! - застонал от внутренней, душевной боли Оружейник.
- А… Оружейник… Раздавишь… Катись…
- Один есть! - крикнул Советник.
Тактик скинул с себя Оружейника, встал, отряхнулся. Советник и Звездочет с арбалетами на изготовку стояли возле валунов, цепочкой протянувшихся через ручей, не решаясь приблизиться к тому, что лежало там.
6
- Один есть! - передал Тактик по радио Стратегу. - Канониру остудить стволы бомбард… А ну-ка! Я сам! - И Тактик прошел мимо расступившихся Советника и Звездочета.
- Га-а-а-а-а-ды! - вдруг раздалось уже с той стороны. - За что вы его убили!
Тактик остановился, вздрогнул, чуть не свалился со скользкого камня в воду.
Похолодели спины стоявших у ручья. Голос-то ведь был свой, только сумасшедший, дикий, гортанный.
Тактик нервно рассмеялся, крикнул:
- Эй ты! Выходи!
Тихий шорох шагов, и все смолкло.
- Эй, посветите фонариком, - попросил Тактик.
У Советника нашелся и фонарик. Четко очерченное световое пятно скользнуло по камням и воде и замерло на мгновение, потом задрожало, забилось в забавной и страшной пляске. Звездочет вскрикнул, застонал тоскливо и жутко.
- Похож, очень похож, - сказал Тактик и носком сапога перевернул тело.
Голова Бунтаря нелепо качнулась и стукнулась о камень. Грудь его была прожжена лучом арбалета.
- Да что же это?! - крикнул Оружейник.
- Выходит, на своих охотились, - констатировал факт Советник.
- А кто же второй? - всхлипнул Звездочет.
- Дурашка, наверное, - предположил Советник.
Оружейник надвинулся на Тактика, весь гнев и боль.
- Зачем ты стрелял?! Стрелял зачем?!
Тактик отступил на шаг:
- Ведь планетяне же…
- Зачем ты стрелял?!
Сильный и злой удар кулаком бросил Тактика в воду.
Сверху с обрыва засигналил Лекарь:
- Что там у вас? Поймали?
- Нет, - ответил Звездочет. - Убили.
- Убили? И кто же он такой?
- Бунтарь! Бунтаря убили!
- Бунтаря… Да как же так? Ведь за планетянами охотились…
- Что будем делать? - спросил Звездочет.
- Понесли на крейсер. Оружейник, держи голову.
- Взяли.
- Осторожнее!
- Чего уж теперь осторожнее…
Цепляясь за камни, трое медленно поднимали в гору четвертого. Чуть поотстав, но уже догоняя их, отплевываясь и что-то невнятно бормоча, полз Тактик.
Наверху нервно били подковами разгоряченные скакуны.
7
Дурашка был Офицером для Наказаний. Случалось иногда так, что провинившегося нельзя было помещать в карцер. К примеру, Шкипера, который проводил в это время сложный маневр "Толстяка" в пространстве, или Стряпуха, готовившего обед. Так вот, наказание в таких случаях за всех отбывал Дурашка. Плата за такую работу шла порядочная, наказание розгами применялось редко, карцер был давно обжит, казался родным и уютным. Находясь здесь частенько, Дурашка, как мог вычистил его, дал имена и своему, и запасному топчану, привинченным к полу стульям и столу, графину с водой и чашке, в которой ему приносили остатки обеда. Он научился разговаривать с неодушевленными предметами, знал их повадки и привычки, относился к ним с нежностью и уважением, любил и понимал. Ему и сам крейсер представлялся живым существом. В те дни, когда никто из команды не совершал проступков, он любил лазить по всяким закоулкам корабля, поглаживать трубы и кабели, спрашивать о самочувствии планетарные и космические двигатели, вытирать пыль или смазывать трущиеся части, выслушивать стуки и вздохи "Толстяка". Словом, корабль он знал хорошо, хотя никто об этом и не догадывался.