- Братья мои паладины, воздайте хвалу и благодарность Пречистой Деве за то, что мы пришли к согласию, - произнес лод Гвэйдеон. - Подойди, лод Марак. Обещаешь ли ты повиноваться Ордену во все дни своей жизни и соблюдать заповеданные нам обычаи и установления?
- Да, если будет на то воля Пречистой Девы, - кивнул престарелый паладин.
- Обещаешь ли ты возглавлять Орден, вести его твердой рукой, принимать поелику возможно мудрые решения и подавать всем своим братьям пример чести и доблести?
- Да, если будет на то воля Пречистой Девы.
- Обещаешь ли ты всегда, когда потребуется, возглавить священное войско Серебряных Рыцарей, повести его в бой супротив служителей Близнеца и пожертвовать, если потребуется, самой жизнью своей?
- Да, если будет на то воля Пречистой Девы.
- В таком случае волей Ордена я передаю тебе звание Генерала. Неси его с честью и будь достоин. Да хранит тебя Пречистая Дева.
- Да хранит она всех нас.
После этого многие подошли к этим двоим, поздравляя лода Марака с должностью Генерала, а лода Гвэйдеона - с должностью Великого Магистра. Лод Белькесир и другие паладины, что были сейчас вдалеке от своих братьев, также присоединились к общей радости.
Во время столь торжественной церемонии лагерь паладинов был образцом чинности и порядка. Зато их соседи громко шумели, пели песни и даже дрались. Эйнхерии не мыслили отдыха без чарки. А поскольку от обычной браги их хладные тела пьянели туго, употребляли они вуофринскую синюху - мерзкое зелье, которое способна пить только нежить.
От синюхи лица эйнхериев запунцовели, стылая кровь в жилах слегка разогналась, и они на краткое время стали выглядеть совсем живыми. Над кострами поплыл запах жареного мяса - гренадеры "Мертвой Головы" вытребовали у интендантов лучшее, что осталось. Беречь провиант больше незачем - до завтра его уж точно хватит.
В лагере эйнхериев отдыхал и один паладин - лод Йезекроар. Большой буян по натуре, он всегда испытывал некоторую скуку среди братьев по Ордену. Как и все, он проголосовал за нового Генерала, но после воссел у костра с новыми товарищами - капитан-поручиком Зочиханом и Витангезом Рвущим. Колдун чувствовал себя в этом обществе лишним и все порывался удалиться, но паладин не желал его отпускать и даже для верности намотал на руку край фиолетового плаща.
Пили все трое крепкую брагу, но лод Йезекроар пил ее в меру, Витангез едва пригубливал и страдальчески морщился, а Зочихан хлестал целыми ковшами, еще и разбавляя синюхой. Время от времени он заедал мутную жидкость гречневыми галетами и селедкой. Селедка была не природная, а сотворенная кем-то из колдунов, и рокушского гренадера это очень сердило.
- Разве же это селедка? - ворчал он. - Вот, помню, когда меня в армию провожали, я такую селедку едал, что и не приведи Единый. Поздно уже было, ночь-полночь, все разошлись, а только мы четверо еще сидели. Я сам, папаша мой, брательник старший да кум Брондели. Было у нас на компанию ведро пылалки, кадушка огурцов соленых да бочонок селедки. У нас в Змеином море селедка ловится такая, что нигде больше не выловить. И вот смотрю я на этот бочонок, гадаю - дуб не дуб, осина не осина… А потом понимаю - то липа! Липовый бочонок! Двухведерный. Селедки в нем до краев. И вот мы квартетом за ночь все это добро убедили, и никому - никому! - потом даже пить не захотелось! Вот такая селедка была! А это вот что у вас? А это навоз! Жрете навоз, а настоящей селедки в глаза не видали!
Витангез, которому селедка очень даже нравилась, протестующе что-то бубнил, но очень тихо - а то вдруг еще услышат?
В отличие от ифритов, паладинов и эйнхериев, колдуны не стояли единым лагерем. Многие из них и сейчас были при деле - кто приглядывал за погодой, кто подновлял защитные поля, кто трудился в санчасти. Но большинство все же разошлись по палаткам и каютам супердредноута, чтобы набраться сил, помедитировать, запастись маной.
Лишь некоторые собирались группками. Так, в самом центре образовался импровизированный слет колдуний во главе с Малдавией Пушистой. Эта озорная метаморфиня шутила, смеялась, без остановки пила молочно-спиртовые коктейли и веселилась так, словно жила последний свой день.
Да и кто может поручиться, что это в самом деле не так?
Вообще, женщин в армии Серой Земли совсем немного, и большинство их носят цветные плащи. Кроме колдуний в Лэнг отправились лишь горстка ученых плонеток, гурии-одалиски ифритов да пара сотен новообращенных жриц Пречистой Девы - в качестве капелланок и производительниц благовония Зкауба.
Прямо сейчас несколько девушек растирали в ступках мирру и полынь, подливали воды и бормотали молитвы, наполняя серым порошком полотняные мешочки, создавая ароматные бомбы и гранаты.
Им ужасно не хватало ингредиентов. Почти все пришлось везти с собой, в Лэнге подобные вещества достать трудно. Проблемы оказались даже с водой - для благовония Зкауба годится только дождевая, ибо приходит с неба. Речная или колодезная не даст той силы, что успокоит демона, сделает его смиренным и бессильным.
Колдуньи поглядывали на этих девиц с усмешкой, перешептываясь меж собой. Они хорошо помнили прежних жрецов - жутких нелюдимых типов, кутающихся в черные балахоны и вечно бормочущих какую-то белиберду. Те через одного были сумасшедшими, никогда не мылись и шарахались от женщин, но перед ними робели даже высокопоставленные колдуны.
Этим юным дурочкам еще работать и работать, прежде чем к ним начнут относиться хоть с половиной такого почтения.
Дайлариана Агония тоже сидела поблизости, но все же как-то в стороне. К общему веселью она была безразлична, предпочитая уплетать шоколадные конфекты и читать книгу. Толстенный том "Метафизики" за авторством Радовара Писца. Бегая глазами по строчкам, юная колдунья рассеянно почесывала лежащего рядом демоволка - тот блаженно жмурился и урчал. Время от времени его уши вставали торчком - демоволка беспокоил тоскливый вой На-Хага.
С небольшого расстояния за этой мирной картиной наблюдал паладин. Его звали лод Ровен, и он был совершенно заворожен Дайларианой. Сам лишь тремя годами старше ее, он не мог оторвать взгляда от этого бледного, почти фарфорового лица и бездонных оранжевых глаз.
Дайлариана не возражала против его присутствия, но ни словом, ни взглядом не показывала, что вообще знает о том, что он стоит рядом. Кажется, если бы влюбленный в нее юноша вдруг сменился каменным столбом, она бы этого даже не заметила.
Родом из Кахалы, лод Ровен был третьим сыном мелкопоместного дворянина. Зов богини он услышал в четырнадцать лет, но до этого успел побыть пажом у старшего брата и мечтал стать королевским гвардейцем. Подобно прочим отрокам тех мест, он был приверженцем культа Прекрасной Дамы, в коей видели живое воплощение Пречистой Девы. Любой желал заиметь себе такую Даму.
Чтобы стать ее "узаконенным" воздыхателем, следовало пройти несколько этапов. Сначала утаивать любовь, затем открыться и ждать от Дамы сигнала, что он принят в услужение (таковым сигналом обычно становился подаренный платок). При этом близости с Дамой искать нельзя. Идеальная любовь - любовь безответная. Она порождает страдание, которое закаляет дух. Красота страдания привносит в душу влюбленного радость и свет.
И лод Ровен избрал своей Прекрасной Дамой Дайлариану Агонию. Однако та, разумеется, понятия не имела о кахальских обычаях и не обращала на воздыхателя внимания.
Ждать от нее платка точно не стоило.
Неизвестно даже, есть ли он у нее - дважды лод Ровен замечал, как Дайлариана ужасно вульгарно шмыгала носом. Что-что, а мнение, да и само существование окружающих людей ее не волновали абсолютно.
И однако это каким-то образом делало ее в глазах лода Ровена еще привлекательнее.
- Могу ли я присесть с вами рядом, прекрасная леди? - наконец спросил он чуть охрипшим голосом.
Дайлариана безразлично пожала плечами, не удостоив юношу даже взглядом. А вот демоволк вскинул лысую башку и приподнял губы, демонстрируя кинжального размера клыки.
- Что вы читаете? - полюбопытствовал паладин.
Дайлариана показала ему обложку, по-прежнему не поворачивая головы. Паладин прочел загадочное слово "Метафизика" и вздохнул. Похоже, какой-то колдовской гримуар.
Лод Ровен никогда по-настоящему не сражался на Каабаре - его ратный путь начался уже на Рокуше, в бою при Рокат-Каста. Но он знал, что еще несколько лет назад Орден преследовал любителей такой литературы. В те времена его долгом было бы отобрать у девицы подозрительную книжку и строго допросить, где та ее взяла и не колдунья ли она.
Однако сейчас подобный поступок будет по крайней мере неумным.
- Для чего вы всегда так молчаливы и неприступны, моя леди? - вместо этого спросил лод Ровен.
Теперь Дайлариана наконец-то повернула голову, но все равно не произнесла ни слова. В ее глазах стоял холодок, и лод Ровен невольно отвернулся.
- Не развеете ли мое любопытство? - предпринял он еще одну попытку. - Для чего у вас такое необычное прозвище - Агония?
- Мне дал его экзаменатор, - ровным голосом ответила Дайлариана.
- Я понимаю это, но для какой причины он выбрал именно его?
- Не знаю. Я не спрашивала.
- Боюсь показаться назойливым, но все же - как это произошло? - робко спросил лод Ровен. - Он… просто сказал, что теперь вы - Агония? Без объяснений?
- Не сказал. Показал пантомимой.
- Я… не совсем понимаю…
- Мне было девять лет, и этот старый дурак не верил, что я готова сдать выпускной экзамен, - с досадой начала рассказывать Дайлариана. - Потребовал, чтобы я применила самое сильное заклинание, какое знаю. Прямо на нем. Его отговаривали, но он настаивал. Я выполнила его требование. Он изобразил классическую агонию, после чего перестал двигаться.
Лоду Ровену показалось или уголки губ Дайларианы в самом деле чуть изогнулись?
Нет, показалось.
- Вы упомянули пантомиму, моя леди, - вежливо произнес лод Ровен. - Она вам нравится?
- Нет. Скучно и глупо.
- О… Скажите, а увлекаетесь ли вы еще чем-нибудь, кроме чтения? Быть может, вам нравятся танцы?
Дайлариана равнодушно мотнула головой.
- Живопись?
Та же реакция.
- Буффонада?
Аналогично.
- Поэзия, быть может?.. Я сегодня как раз сочинил небольшую канцону…
Демоволк приглушенно зарычал.
- Шатранга? - начал отчаиваться паладин.
- Что это такое? - проявила легкий интерес Дайлариана.
- О, подождите несколько времени! - оживился лод Ровен.
Он вскочил и умчался к белоснежным шатрам Ордена. Кажется, юноша призвал в помощь Пречистую Деву - с такой скоростью мелькали его ступни.
Вернулся он совсем скоро, слегка запыхавшийся, держащий в руках расчерченную на квадраты скатерть с завернутыми в нее фигурками.
- Взгляните, моя леди, - расстелил свою ношу на земле паладин. - Эта игра очень любима на моей родине. Не желаете ли попробовать?
- Я не знаю правил, - ровным голосом ответила Дайлариана. Однако в ее глазах мелькнуло любопытство.
- О, я вас научу! - взмахнул руками лод Ровен. - Мм… постараюсь научить. Должен признать, эта игра весьма сложна, ее правила непросты… У начинающих порой уходят месяцы, чтобы овладеть всеми ее премудростями…
Дайлариана неопределенно хмыкнула и отложила книгу. Внимательно выслушав сбивчивые объяснения паладина, она уже через несколько минут принялась расставлять фигуры. Покрутив в пальцах крохотного арамака, колдунья уточнила:
- Он убивает каждого на своем пути? Не только одну фигуру?
- Убивает или спешивает, - кивнул лод Ровен.
- В таком случае, мне все понятно. Играем.
Ни на миг не задумавшись, Дайлариана схватила белых генералов и пошла обоими на три клетки вперед, перепрыгнув левым через лучника и меченосца, а правым - через арбалетчика и копьеносца.
- О, дебют генералов! - воодушевился лод Ровен. - Это очень хорошее начало, моя леди! Вы в самом деле никогда раньше не играли?
- Никогда. Ходи.
Лод Ровен занес руку над черным меченосцем и задумчиво прищурился.
- Что, если нам для интереса сделать небольшую ставку на исход партии? - предложил он.
Дайлариана пожала плечами и бросила на доску хрустящую купюру в пятьдесят тысяч шелахов. Изображенный на ней Креол Разрушитель гневно насупился и произнес непонятную фразу.
- Нет-нет, я не имею в виду деньги! - запротестовал паладин. - Тем более что у меня при себе ни единого киндора. Я имею в виду… э-э-э… давайте так. Если я выиграю, вы подарите мне… поцелуй. Устраивают ли вас такие условия, леди Дайлариана?
- А что будет, если выиграю я? - осведомилась колдунья.
- Тогда… я подарю вам поцелуй.
Дайлариана озадаченно моргнула. Условия были несомненно справедливыми, но ей все же казалось, что где-то притаился подвох…
Однако глаза паладина были честны, как сама Правда.
- Тебя не смущает цвет моих волос? - уточнила все же Дайлариана.
- Он необычен, - согласился лод Ровен. - Но ваш внешний облик вообще необычен - для чего меня должен смущать именно цвет волос?
- Ах да, ты же не серый… Ты не знаешь, кто у нас красит волосы в красное…
- Не знаю, - кивнул паладин. - Кто?
- Не важно.
В любом случае, Дайлариана волос не красила. Они от природы были такого цвета.
- Кстати о волосах! - оживленно воскликнул лод Ровен, переставляя меченосца. - Для случая мне как раз припомнилась презабавнейшая история! Заходит как-то раз тольнит к брадобрею и просит выстричь ему полголовы. Брадобрей спрашивает - для чего тебе такое? А тольнит отвечает - ты знай стриги, потом расскажу…
ГЛАВА 9
Полковой цирюльник повернул клиенту голову и начал подравнивать правый ус. Сидящий на ящике из-под консервов маршал все время дергался, так что мастеру приходилось быть очень осторожным. Чуть левее ножницами - и прости-прощай офицерская гордость.
Рокушский солдат без усов - не солдат, а недоразумение.
- …Еще из потерь сто тридцать девять танков-гексаподов-з, - педантично перечислял стоящий рядом адъютант. - Из них выведено из строя методами погодными - двадцать-з, выведено из строя зеньором Абхотаном - пятьдесят один-з, выведено из строя шогготской лавиной - шестнадцать-з, выведено из строя прочими демонами - двадцать четыре-з, выведено из строя иными образами - девять-з, выведено из строя частично и могут снова быть введены в строй после ремонта - девятнадцать-з…
- Куда как негодно, братец! - цокнул языком Хобокен. - А что у нас там с "Холмами"?
- Потеряно безвозвратно два-з. Еще один сильно поврежден, но может быть починен.
- Ай, как нехорошо! - невольно привскочил Хобокен. - Прости Единый, мы же так всю армию растеряем!..
- Ваше благородие, да присядьте же вы! - плаксиво воскликнул цирюльник. - Дайте же достричь как подобает!
- Ну-ну, братец, не серчай, больше не буду, - уселся обратно маршал.
Хобокену было трудно усидеть на одном месте. При жизни его переполняла кипучая энергия - и после смерти ничего не изменилось. А потеря целых двух… почти что даже трех "Холмов" его особенно расстроила. Очень уж мало было у него этих машин, очень уж полюбились они старому вояке.
Антигравитационные комбайны-дезинтеграторы класса "Холм" были созданы на Плонете еще за сотню лет до Судного Часа. Правда, модели 1000, 2000 и 3000 были чисто экспериментальными и дальше прототипов не двинулись. Первым в производство поступил "Холм-4000", но у него обнаружились серьезные недочеты, так что на поле вышло всего три или четыре экземпляра.
Зато "Холм-5000" оказался удачным. В полтора раза меньше современного и далеко не такой мощный, он однако ж царил на полях сражений почти тридцать лет, пока не уступил модели 6000. Она уже мало отличалась от современных "Холмов", разве что форму имела скорее пирамидальную. Спустя еще несколько десятилетий ее сменила модель 7000 - первая, у которой появился дезинтегрирующий бур и возможность закапываться.
Увы, для подземного передвижения форма пирамиды оказалась не очень удобной, поэтому "Холм-7000" продержался совсем недолго, уступив модели 8000 - обтекаемой, куполообразной. Ну а "Холм-9000" был создан уже во время войны с Лэнгом. В нем предельно усилили броню и мощность дезинтегратора - правда, из-за этого пришлось отказаться от возможности вертикального огня.
За последние три года профессор Лакласторос и его коллеги из ГИОТ внесли в конструкцию несколько мелких усовершенствований, но недостаточно, чтобы присвоить новой модели имя "Холм-10000". Пришлось уж ему носить номер 9100.
Но даже в таком виде Хобокену он чрезвычайно понравился. Подстригаясь, он мысленно расставлял эти железные купола по полю боя, искал, как их лучше выстроить, чем заполнить образовавшуюся лакуну. Щелчки ножниц заставляли его досадливо морщиться, отвлекали от важных дум.
Будь на то его воля, Железный Маршал вовсе бы не стал тратить время на всякую куаферщину, но завтра финальное сражение - надо держать фасон. Негоже, чтоб полководец перед своими бойцами неряхой выглядел.
После восстания из гроба стричься приходилось чуть ли не каждый месяц. Хобокен не знал, как с этим у обычной нежити, но у эйнхериев волосы и ногти росли даже быстрее, чем у живых.
А особенно быстро росли усы. Иногда казалось, что можно заметить, как они удлиняются.
Теперь цирюльник слегка подровнял их, завил кончики и так нафабрил, что они стали тверже гвоздей. Хобокен нахлобучил на седую главу треуголку, погляделся в зеркало и удовлетворенно кивнул. Да, вот так должен выглядеть человек, берущий крепости.
Немало их на счету Железного Маршала. Великий замок Осмел в Альберии, чугунная крепость Мояш, цепь юн-Гуу Каридоша, геремиадский дворец Йазуфента, закованный в адамантий Симбаларь, - и это еще только самые известные!
Но Ониксовый Замок Кадаф, что предстоит взять завтра, должен затмить их все.
- Довольны ли, ваше благородие? - осведомился цирюльник, убирая инструменты.
- Доволен, братец, куда как доволен! - снова взглянул в зеркало Хобокен. - Благодарствую, услужил.
Цирюльник спешно вышел из штабного шатра. Здесь ему было неловко - очень уж высокие чины собрались. Сплошь генералы и серые плащи - сгрудились вокруг трехмерной карты, стеками туда-сюда тычут.
В том числе и сам Креол Разрушитель. Архимаг сумрачно вышагивал взад-вперед, пока двое медиков потрошили еще живого шоггота. За этим пристально наблюдал лод Гвэйдеон - паладин сидел с обнаженным Белым Мечом на коленях.
- До начала боя я не мог понять, отчего вы приказали нам быть в резерве, лорд Хобокен, - произнес он. - Но должен признать, этот маневр с зеркалами был весьма красив.
- А я еще гадал, зачем вам нужно столько иллюзионистов… - признался Руорк Машинист.
- Да именно на такой вот случай, прости Единый… - рассеянно проворчал Хобокен. - Чтоб, будем думать, врасплох не застали…
Железный Маршал каждую свободную минуту выспрашивал Креола о всех родах войск Лэнга, о всех их умениях и возможностях. Если что он и умел, так это быть готовым к любой ситуации.
- Именно из-за шогготов в Лэнге запрещены зеркала, - сообщил Креол, опрокидывая бокал вина. - Если шоггот увидит свое отражение в зеркале, он осознает свою сущность. Его разорванные клочки личности вспомнят, что когда-то они были людьми… или кем-нибудь еще. А после этого шоггот уже не будет покорным рабом Древних.