- Что именно? - Син снова стояла в дверях, взирая на жениха с сожалением и лаской в чёрных глазах.
- Не знаю, - пожал плечами тот. - Но определённо надо. А то малой рехнётся.
- Вы давно устраивали что-то серьёзное? - негромко спросила Син, подходя ближе. - Давно выбирались на иные Грани ради настоящего дела, как это называет ваш командир, "операции"?
Нам покачал головой.
- Месяца четыре назад. После того, как мы с тобой назначили дату свадьбы.
- Вот тебе и ответ, - она положила руку ему на плечо. - Сначала вы привыкли к чуду, и оно начало становиться обыденностью. Потом ты решил, что раз у тебя впереди семейная жизнь, то ты должен себя оберегать.
- Ты же сама…
- Я помню. Просила не ввязываться в опасные авантюры. И теперь жалею об этой просьбе. Вам нужно и всегда будет нужно что-то новое. Неожиданное. Что снова вас сплотит. То, за чем забудутся мелкие дрязги, разваливающие Братство. Действуй. Считай, что обещание взято назад.
Нам перевёл взгляд на телефон, усмехнулся и поднял трубку.
- Лис? Знаешь что, а приезжайте-ка лучше ко мне. Совратитель с похмелья, а я сегодня никуда не хочу выбираться. Да, давай, переводи всем стрелки. Жду. Отбой.
Он повесил трубку, благодарно кивнул Син, вышел в прихожую и стукнул кулаком по двери ванной.
- Никуда не едем, все притащатся сюда! - прокричал он, перекрывая шум воды. Дверь приоткрылась, и в неё высунулась встрёпанная голова с зубной щёткой во рту.
- И нафига быво межа бузить? - осведомилась голова, истекая пастой. Нам пихнул его в лоб открытой ладонью:
- Уйди, мерзкое создание. Кофе будешь?
- Угу. Шпашыбо.
Вит вернулся к процессу очищения зубной полости от остатков вчерашнего алкоголя. Через пару минут сплюнул пасту в раковину и поднял глаза. Из зеркальца на стенке взглянула помятая физиономия начинающего выпивохи.
- Как же мне хреново… - прошептал юноша, утирая губы. - От этой тоски свихнуться можно. Надеюсь, никогда в жизни мне больше не придется испытывать такого. Ладно, Витти. Соберись. Плюнь на всё, сосредоточься на каком-нибудь деле. А рано или поздно всё будет. Ты уже начал работать над сутью, доставшейся тебе от отца. Главное - ни о чём не жалей. И не останавливайся.
Он провёл ладонью по отражающей поверхности, стиснул кулаки и вышел из ванной.
* * *
2009 год. Июль. Поезд "Воронеж - Санкт-Петербург".
Вит поморщился и повернулся на другой бок. Воспоминания поблёкли и отступили, давая возможность вернуться к обычным снам, которых он не видел уже много лет. Ему снился дождь, светлыми струями падающий с чистого неба. А ещё - море. Синяя бесконечность, над которой медленно кружили птицы. Одна из них подлетела ближе - почему-то это был орёл. Он сел на берегу рядом с Витом, посмотрел на него одним глазом, потом другим, открыл клюв и сказал…
- Молодой человек, Санкт-Петербург. Просыпайтесь.
Глава седьмая
- в которой упоминаются различные тайные организации, происходит непростой разговор, и начинает раскрываться истинная подоплёка многих событий.
2009 год. Июль. Санкт-Петербург, центр города.
Маленькую комнату заливал свет десятков горящих свечей. Они были повсюду: в подсвечниках и без, в простых стеклянных банках и в хрустальных бокалах. Множество маленьких язычков пламени колебались под еле уловимым движением воздуха. Эрик с мрачным видом сидел на низком стуле и осматривался. Здесь было не просто "место для сна", как у большинства холостых мужчин. Каждая вещь, каждая деталь в помещении обладала своей историей и душой.
В углу возле самой двери огромной глыбой возвышался старинный двустворчатый шкаф. Тёмные дверцы были украшены затейливой резьбой, а на боковой стенке кто-то вырезал перочинным ножиком короткое бранное слово, что, несомненно, снижало стоимость раритета в несколько раз. Массивный приземистый комод в изголовье кровати - судя по цвету дерева и отделке, совершенно из другого набора мебели - тем не менее, смотрелся в помещении вполне естественно. Пушистый тёмно-коричневый ковёр на полу и ещё один, белый, - будто в насмешку над общественным мнением - на стене.
Кровать с резными спинками, судя по виду, семнадцатого века. Два вполне современных кожаных кресла и изящный журнальный столик. С потолка тут и там свисали длинные цепочки, унизанные то ли хрустальными, то ли полудрагоценными шариками и каплями. Вещицы переливались, отбрасывая на стены причудливые тени. Электричество сюда не было подведено, но в комнате было светло как днём.
- Какого дьявола ты столько тянул? - тихо спросил Эрик. - Не знал, сколько тебе остаётся?
- Осталось мне ещё достаточно долго, - слабым голосом возразили ему с кровати, - в каком виде, это уже другой вопрос.
- Мелкий, ты идиот. Ну почему ты не позвонил мне сразу же?
- Я хотел… - чуть задыхаясь от слабости, отозвался светловолосый, - …хоть что-нибудь сделать сам. Всю жизнь. Ты мне помогал. Спасал меня. Учил, выручал. Даже эта квартира. Куплена и обставлена на твои деньги.
- И поэтому ты живёшь в бывшем чулане?
- У меня с некоторых пор агорафобия.
- Чудесно. Чем ещё ты успел обзавестись? Геморроем?
- Успокойся. Так и так я был бы тебе не помощник. В нашем тандеме я - мозг, а ты универсальный исполнитель. Мы много раз поступали наоборот. Выходило чёрт знает что.
- Ладно, "мозговой центр". Что, как и когда тебе колоть, чтобы ты не отдал концы через неделю, я усвоил. Давай, излагай свои соображения. Что делать-то будем? Связываемся с Намом или начинаем поиск их пропажи самостоятельно?
- Придётся связываться. Сами мы его не отыщем.
- Ну, вообще-то, - Эрик задумчиво почесал щетинистый подбородок, - я могу вспомнить о своём статусе объекта "сто восемнадцать К" и обратиться к спецслужбам. Или в Агентство.
- О первом и думать не смей. Забыл, как тебя военные гоняли по всей Европе? А второе… Они хранители, а не консульство. Просто так, по первому требованию перевести кого-то через Рубеж - это не к ним, это именно к Сумеречным. Психологически они до сих пор подростки. А Агентство не знает, что мы здесь, и пусть дальше не знает.
- Ну, предположим, не просто так. Мне есть, что предложить этим "хранителям". И потом, помимо Агентства есть ещё и другие… конторы. Мелкие, но…
- Но, во-первых, они не занимаются подобными делами. Они помогают таким, как мы, адаптироваться здесь. А во-вторых, они "на карандаше" у Агентства, все до единого. Поверь, я всё обдумал, - Мелкий тяжело вздохнул, - кроме Братства, нам рассчитывать не на кого. Телефон Нама записан у меня в мобильном.
- Утром позвоню. Спи.
- Добрых снов, Эрик. Не гаси свечи, я к ним привык.
- Хорошо. Спи крепко, Мелкий.
Эрик поднялся, огромный, тяжёлый, обманчиво неповоротливый, подошёл к кровати, ласково провёл широченной ладонью по непослушным светлым волосам друга и вышел, аккуратно притворив за собой дверь. После мерцания свечей электрический свет показался ему мертвенно-бледным.
Осторожно ступая, Эрик прошёл по светлым просторным комнатам на кухню. Открыл холодильник, хмыкнул, вытащил бутылку ликёра.
- Кто ж на морозе сладкое держит? - пробормотал он и свернул крышку. Сделал несколько глотков из горлышка, шумно выдохнул. Залез в карман плаща и вытащил мобильный телефон, в его лапище казавшийся игрушкой. - И всё же ты не прав, дружок. Братство - далеко не единственные, с кем можно работать, - ухмыльнулся он. Несколько секунд задумчиво смотрел на название в списке контактов "Ливси, Блад и Холлидей - Доки Своего Дела", затем покачал головой и набрал совсем другой номер, отмеченный в телефоне как "Жульё":
- Алло? Фил, ты? А, Руди, прости, опять спутал вас. Узнал? Вот и хорошо. Где вы сейчас? Швейцария? Так, ребята, ноги в руки и летим в Санкт-Петербург. Нет, тот, который в России. Вы мне нужны. Да. Не обижу. Так, в худшем случае послезавтра я жду вас здесь. Не знаю, хоть Слейпнира ловите. Отбой.
* * *
2009 год. Июль. Санкт-Петербург, Дачный проспект.
Старая квартира встретила Вита тихим шумом сантехнических труб, гудением пожилого электросчётчика и тяжёлой волной воспоминаний, накрывшей бывшего командира с головой. Он постоял в прихожей, закрыв глаза и вслушиваясь в такое знакомое и в то же время такое изменившееся помещение, потом тряхнул головой:
- Надо же, как вы тут всё перестроили, - голос сорвался, и последнее слово прозвучало совсем тихо. Нам со странной улыбкой разглядывал брата.
- За мной, - коротко сказал он. - Только разуйся.
Они прошли в гостиную, свернули налево, в небольшую комнату, и Вит застыл, уставившись на большое чёрное кожаное кресло у окна. Ему подумалось, что если бы этот предмет интерьера обладал человеческой мимикой, то на его роже красовалась бы ехидная ухмылка.
- Это… - сдавленно начал бывший командир.
- …то, что позволит, наконец, поверить тебе, - закончил Нам, плотно закрывая дверь. - По крайней мере, я точно смогу. Поверить. Садись.
Вит медленно покачал головой.
- Ты решил меня доконать? - негромко произнёс он. Старший брат глубоко вздохнул.
- Если ты сейчас же не сядешь, то останешься в этой комнате до завершения наших поисков. А то и собственной жизни. Печати на косяках и рамах уже работают - сам чувствуешь. Всё, братец. Ты в ловушке. Опускай задницу, будь столь сказочно любезен.
Вит скрипнул зубами, осторожно приблизился к креслу, закрыл глаза, помотал головой, но всё же медленно опустился в него. Во взгляде Нама появилось нечто, очень похожее на удовлетворение.
- Я не буду извиняться за то, что сейчас делаю, - сказал он, доставая мобильный. - Потому что ты это заслужил. Как ты любишь говорить, "по полной программе".
Нам набрал номер и перевёл телефон в режим громкой связи. Вит рванулся, поняв, кого он сейчас услышит, и обмяк. Мягкая, но невероятно мощная сила удерживала его на месте. Бывший командир знал эту обманчивую мягкость. И помнил, чем она может смениться в любой момент.
Гудки завершились негромким щелчком установившейся связи, и лоб сидевшего в кресле мужчины покрылся холодным потом.
- Здравствуй, Витти, - произнёс в звенящей тишине низкий женский голос. Опальный основатель Братства опустил голову.
- Здравствуй. Син, - глухо ответил он. - Я знал, что наш разговор состоится, но не полагал, что он будет таким.
- Каким? - поинтересовалась женщина.
- Телефонным, - пояснил Вит, не поднимая головы.
- Ну, извини, - раскаяния на том конце провода явно не было. - Дела заставили меня уехать прежде, чем вы влезли в очередную историю. В этом деле я вам не помогу. Почти. Ты ведь помнишь это кресло, Витти? Помнишь, что в нём произошло? Точнее, на нём.
- Лучше бы я не помнил, - через силу ответил тот.
- Боль и стыд, - задумчиво сказала та, кого назвали Син. - Это хорошо, что я слышу в твоём голосе именно эти эмоции. В этом кресле остался твой след. Твоё пламя, твоя страсть и твоё удовлетворение. Я не могу быть рядом с тобой сейчас, но смогла вложить в эту вещь и свою силу.
- К сожалению, - проскрежетал Вит.
- Идиот, - отозвался Нам, меряя яростным взглядом скорчившегося в кресле названого брата.
- Помолчи, дорогой, - мягко произнесла Син. - Сейчас не твоя очередь говорить. Ты ответишь на все вопросы, мои и Нама, Совратитель. И ответишь правдиво, иначе твоя ложь станет последней в жизни. Пояснить, в чьей?
- Догадываюсь, - Вит неожиданно выпрямился. - Спасибо.
- За что? - спросила женщина. Удивления в её голосе не было, как и любопытства. Она явно ждала этой фразы и теперь желала услышать пояснение.
- За то, что даёшь мне возможность если не оправдаться и не исправить то, что я сделал, то хотя бы искупить это.
- Исправить, - Син медленно просмаковала каждый звук. - Это хорошее слово. Оно мне нравится. Не за что. Перейдём, пожалуй, к самому животрепещущему вопросу. Милый, можешь начинать. А я послушаю.
По лицу Нама прошла тень.
- Зачем? - тихо произнёс он. - Зачем ты это сделал? И почему не решился взять на себя ответственность?
Повисла долгая пауза. Вит заставил себя встретиться взглядом со старшим братом.
- Ты и так знаешь, - ответил он. - Я хотел её. Считал, что люблю, но не любил. Просто хотел обладать. Хотя бы раз. Хотя бы так. Очень хочется сказать, что я себя не контролировал, что напился в хлам… но не скажу. Я был практически трезв и сделал то, что хотел сделать. Переспал с твоей невестой на её же девичнике, воспользовавшись своим даром совращения. А после - сбежал, поняв, что не смогу смотреть тебе в глаза. Не смогу признаться, что ради своей похоти разрушил твою семью и расстроил свадьбу.
- А теперь, значит, можешь смотреть?
- Теперь - да, - кивнул Вит. - Потому что знаю - какой бы ни была расплата за то, что я сделал, выбранный мной путь был намного хуже. И принёс всем намного больше боли.
- Я был в ярости, - Нам провёл рукой по лицу, будто стерев ненависть. В его глазах теперь плескались усталость и… сочувствие. - Когда понял, что не могу обнаружить тебя в городе. Ты устроил восемь лет ада себе и лишился доверия в наших глазах.
Вит снова опустил голову.
- Я никогда не отличался смелостью, - произнёс он. - Только ваша поддержка позволяла мне совершать все безумства, которыми славилось Братство. А когда… когда я очнулся в этом кресле, когда схлынула эта пелена, я понял, что остался один. И побежал.
- Да ты никогда не оставался один! - взорвался Нам. - Ты, грёбаный трус и алкоголик, даже не понял, кого ты трахнул!
Вит медленно поднял взгляд. В лице его не было ни кровинки.
- Ч-что?.. - прохрипел он.
- Думаешь, я бил тебе рожу за то, что ты переспал с Син? - Нам нервно хихикнул. - Я избил тебя за то, что ты сбежал, чёртов трус!
- Скажи мне, малыш, - женский голос в мобильном был убийственно серьёзен, - ты действительно считаешь, что твоих возможностей восемь лет назад хватило бы, чтоб как-то затуманить голову мне?
Вит хватал ртом воздух.
- Остальные… знают? - выдавил он. - Нет, не то… Кто же тогда…
- Знают, - жёстко сказал Нам. - Лис - потому, что от него ничего не утаить в этой квартире. Сова и Багира - потому, что я им сказал. А Кит - потому, что это была она. Её дар метаморфа и влюблённость в тебя сыграли хорошую злую шутку. Которая обернулась твоим предательством. - Старший брат помолчал и криво усмехнулся. - А теперь, когда ты всё знаешь и понял, мне очень интересно посмотреть на твою реакцию.
Вит помолчал. Открыл рот, закрыл его, потом снова открыл и начал говорить. Он говорил долго, со вкусом, сопровождая слова бурной жестикуляцией. Нам слушал брата, задумчиво барабаня пальцами по трюмо. Наконец бывший командир выдохся.
- Ты успел поставить на запись? - в интонациях Син звучало неприкрытое восхищение.
- Да, - отозвался Нам. - Только первых трёх-четырёх слов не будет - не сразу среагировал. Но я запомнил.
- Время?
- Три минуты шестнадцать секунд. С первыми словами - три двадцать.
- Повторения?
- Насколько я заметил, ни одного.
- Прекрасно, теперь я должна Кит желание. Я считала, что три минуты - его предел.
Вит молчал, физически ощущая на своей голове ослиные уши невиданной длины.
- Теперь ты понимаешь, за что на самом деле ты должен расплачиваться? - Нам внимательно посмотрел на брата. Тот кивнул.
- Хорошо, последний вопрос: ты имеешь отношение к пропаже Лиса?
- Нет, - на лицо Вита возвращался румянец. - Ни малейшего. Восемь лет! Восемь грёбаных лет!!! Второго такого дебила…
- Свет белый не видывал, - Нам усмехнулся. - Вставай, брат. Будем работать. Считай, что ты прошёл реабилитацию. Теперь будешь рыть со всех конечностей.
- Буду, - сквозь зубы пообещал Вит. - Ещё как буду. Старшая…
- Не сейчас, малыш, - спокойно сказала Син. - У нас ещё найдётся время поговорить. Когда вы разберётесь с тем, что у вас там происходит. Удачи вам.
Она дала отбой. Вит медленно, будто во сне, выбрался из кресла и сомнамбулически пошёл к двери.
- Я полетел в город, - сказал ему в спину Нам. - Договариваться с барабашками и встречаться с Кит. А тебя ждёт твоя комната.
- В каком смысле? - бывший командир с трудом возвращался к реальности. Нам фыркнул.
- Там не убирались восемь лет. Как думаешь, "в каком"? Слепок фона можешь не сдавать, в этом кресле ты не смог бы соврать.
- А почему не проверить им остальных?
- Со здравым смыслом всё ещё проблемы, - Нам постучал согнутым пальцем по лбу брата. - Кресло настроено на тебя, кретин. Ну и на Кит, разумеется, но Син готовила его специально для тебя. Пропажу Лиса, конечно, никто предугадать не мог, тем не менее, жена была уверена, что ты рано или поздно объявишься. И оно тебя ждало. Теперь можно будет с чистым сердцем сжечь.
Вит оглянулся и посмотрел на вещь, которая являлась источником стольких эмоций и воспоминаний.
- Нет, - твёрдо сказал он. - Ни за что. У себя в комнате поставлю. Когда приберусь.