* * *
Нападение на колонию Уобаш не отличалось особой масштабностью - несколько ракет уничтожили административные здания и ряд приметных ориентиров, после чего на планету был высажен не слишком внушительный воинский отряд. Но в этом случае целью был не Уобаш, а три крейсера СCK, пришедшие для обороны колонии. В известии о нападении, доставленном ССК беспилотным курьером, сообщалось об участии в нем одного бхавского крейсера и трех малых канонерок, с которыми три корабля могли справиться без особого труда. Но в депеше не могло быть сказано, что почти сразу же после скачка курьера в пространстве Уобаша появилось еще шесть бхавских крейсеров, затаившихся в засаде. Они разрушили спутник, запускавший скачковые курьеры.
Крейсеры ССК прибыли в пространство Уобаша, соблюдая все меры предосторожности, - к тому времени уже было ясно, что Союз колоний подвергся тотальной агрессии, а командиры кораблей ССК не отличались ни опрометчивостью, ни глупостью. Но обстоятельства сложились не в их пользу с самого начала. Крейсеры ССК "Августа", "Саванна" и "Портленд" уничтожили три бхавских корабля и все малые канонерки, но при этом погибли сами, рассеяв металл, воздух и свои экипажи в пространстве планеты. Оборонительный потенциал Союза колоний уменьшился на три крейсера. Стало понятно, что разбираться с подобным инцидентом придется многочисленной эскадре, которой не будет угрожать опасность встретиться с превосходящими силами противника. Количество колоний, защищаемых ССК, становилось все меньше. Приоритеты, уже сместившиеся однажды под влиянием новых реалий войны, сместились снова, и опять не в пользу СК и, конечно же, Роанока.
* * *
- Вы с ума спятили! - заявила Мария Черная. - На нас напал этот треклятый конклав, он грозится стереть нас с лица земли, а вы говорите, что выход в том, чтобы отказаться от помощи человеческой расы! Нет, это форменное безумие!
Украдкой оглядев сидевших за столом членов совета, я понял, что мы с Джейн остались вдвоем. Точь-в-точь, как она и предполагала. Даже Манфред Трухильо, знавший ситуацию намного лучше всех остальных, был обескуражен нашим предложением объявить себя независимыми. Вновь образовалась сплоченная группа, настроенная против нас.
- Мы останемся не одни, - убеждал я. - Если мы станем независимыми, нам помогут обиняне.
- Тогда уж точно не о чем волноваться! - язвительно бросила Черная. - Иноземцы объединились, чтобы нас убить, но нам нечего бояться, потому что нас спасут другие иноземцы, которых вы приручили. Может, и спасут - пока не решат, что лучше им скооперироваться с другими нелюдями.
- Вы не совсем верно оцениваете обинян, - вставил я.
- Но ведь их нисколько не интересует наша колония, - вступил Ли Чен. - Их тревожит лишь судьба вашей дочери. Если с ней не дай бог что-нибудь случится, где мы после этого окажемся? У обинян больше не будет причин помогать нам. И мы окажемся в полной изоляции от Союза колоний.
- Мы уже изолированы от Союза колоний, - возразил я. - Нападениям подвергаются все планеты союза. ССК уже вступили в бой. И Союз колоний уже выстроил приоритеты своей обороны. Мы в их число не попали. Мы свою роль уже сыграли.
- Но ведь это всего лишь ваши слова, - рассудительно заметил Чен. - Теперь, когда нам разрешили включить ЭЗК, мы вновь получаем новости. И в них не говорится ни слова ни о чем подобном.
- Его слова могу подтвердить я, - сказал Трухилйо. - Скажу честно, я не готов прямо сейчас подписывать декларацию независимости, но Перри не лжет. Союз колоний определил для себя свои важные, не очень важные и совсем не важные объекты, и мы замыкаем список последней группы.
- Я не хочу сказать, что мы не верим вашим словам, - уточнил Чен. - Но сами подумайте: к чему вы нас призываете? Вы просите нас рискнуть всем - абсолютно всем! - положившись лишь на ваше слово.
- Допустим, мы решимся на это… И что тогда? - спросил Лол Гербер, заменивший в совете Хайрама Йодера. - Мы останемся в одиночестве. Если Союз колоний уцелеет, нам придется вымаливать у него прощение за мятеж. Если СК падет, то мы останемся одни из всей человеческой расы и сможем только уповать на милость иных существ. Неужели можно надеяться на то, что они станут долго защищать нас чуть ли не от всего космоса, стремящегося извести нас полностью? И разве можем мы с чистой совестью просить, чтобы обиняне ради нас поставили под угрозу свое собственное существование? Союз колоний - это человечество. К которому мы принадлежим, как бы там ни было.
- Это не все человечество, - сказал я. - Есть еще Земля.
- Которую Союз колоний задвинул в какой-то дальний угол, - пренебрежительно бросила Черная. - От нее нам точно не будет никакой помощи.
Я вздохнул.
- Мне ясно, к чему идет. Я сам попросил совет проголосовать по моему предложению, и мы с Джейн подчинимся вашему решению. Но я прошу вас хорошо подумать. Не позволяйте своему предубеждению против обинян, - я взглянул на Марию Черную, - или чувству патриотизма заставить вас забыть о том, что сейчас идет война, мы находимся на самой передней линии и не имеем ровно никакой надежды на поддержку из дома. Мы брошены на произвол судьбы. И только нам решать, что предпринять, чтобы уцелеть, потому что никто другой за нас этого не сделает.
- Перри, вы никогда еще не были таким мрачным, - заметила Марта Пиро.
- Наверное, никогда еще дела не были настолько погаными, - ответил я. - Ну, ладно. Давайте голосовать.
Я проголосовал за независимость. Джейн воздержалась - по давней традиции мы располагали только одним голосом на двоих. Все остальные члены совета проголосовали за то, чтобы остаться в Союзе колоний.
С формальной точки зрения во внимание следовало принять только мой голос. Опять же с формальной точки зрения, призывая к отделению от СК, я совершал государственную измену. Так что не исключено, что несогласные оказали мне благодеяние.
- Что ж, - подвел итог я, - мы остаемся колонией.
Почти все присутствующие заулыбались.
- И что нам теперь делать? - спросила Мария Черная.
- Я думаю, - ответил я. - Можете мне поверить, я думаю.
* * *
Планета Бонита вполне соответствовала своему названию, данному в честь красивой, стремительной и очень вкусной земной океанской рыбы. Она представляла собой прекрасное место с богатым животным и растительным миром, подходящим по своей генетической организации для потребления человеком. Бониту заселили пятнадцать лет назад, и эта довольно молодая колония уже вполне окрепла. На Бониту напали дтрутцы, раса, амбиции которой явно превышали ее мыслительные способности. Впрочем, в том столкновении Союз колоний одержал решительную победу: три крейсера ССК, базировавшиеся в районе Бониты, быстро разобрались с десантными силами дтрутцев. Часть кораблей нападавших уничтожили в самом начале боя, остальных же, сделавших безнадежную попытку уйти на дистанцию скачка и скрыться, наши крейсеры без труда догнали и расстреляли с короткой дистанции ракетами с наружных установок. Авантюра дтрутцев закончилась плачевно.
Эта агрессия получила известность не из-за успешных действий нашего флота и не из-за невероятной бездарности нападавших, а из-за своей неожиданности. Дтрутцы не входили в конклав; как и Союз колоний, они издавна предпочитали самостоятельность любым альянсам. Запрет на развитие колонизации был обращен против них так же, как и против СК.
И все же они напали на нас. По космосу все шире распространялись вести о том, что Союз колоний втянут в смертельную войну с членами конклава, а это означало возможность захватить кое-какие сравнительно мелкие человеческие колонии, пока ССК заняты в другом конце вселенной. Союзу колоний наносились раны, кровь широко растекалась в воде, и ее вкус привлекал из глубин мелкую рыбешку.
* * *
- Мы пришли за вашей дочерью, - сообщил мне Гикори.
- Прошу прощения.
Несмотря на всю напряженность момента, я не мог сдержать ухмылку.
- Наше правительство решило, что нападение на Роанок и его гибель неизбежны, - пояснил Гикори.
- Вот те раз.
- Мы с Дикори оба сожалеем о таком развитии событий. - Гикори слегка подался вперед для большей убедительности. - И что мы не можем помочь вам предотвратить беду.
- Что ж, спасибо, - сказал я, надеясь, что это прозвучало не слишком фальшиво.
Очевидно, мне удалось прикинуться искренним.
- Нам запрещено вмешиваться в ход событий или предлагать вам помощь, но мы решили, что удалить Зою из-под удара будет возможно, - продолжал Гикори. - Мы запросили для нее и для нас транспортное судно; оно уже вышло сюда. Мы решили сообщить об этих планах, потому что она - ваша дочь, а также потому, что мы добились разрешения вывезти вас и Джейн, если вы пожелаете.
- Получается, что мы втроем сможем ускользнуть из мясорубки?
Гикори кивнул.
- А как насчет всех остальных?
- У нас нет разрешения вывозить кого-нибудь другого, - ответил он.
- Но ведь отсутствие разрешения не означает, что вы не можете взять кого-то еще, верно? - спросил я. - Неужели вы откажете, если Зоя захочет взять свою лучшую подругу Гретхен? И почему вам кажется, что Зоя согласится уехать, если мы с Джейн останемся здесь?
- Вы собираетесь остаться? - уточнил Гикори.
- Конечно.
- Вы погибнете.
- Возможно, - согласился я, - хотя я сейчас занимаюсь поиском путей, которые позволили бы избежать этого. Но как бы там ни было, наше место на Роаноке. Мы никуда не полетим отсюда, и я подозреваю, что вам будет непросто убедить Зою уехать без нас или без ее друзей.
- Она согласится уехать, если вы ей прикажете, - сказал Гикори.
Я улыбнулся, наклонился к ЭЗК и послал Зое сообщение с просьбой немедленно прийти ко мне в кабинет.
Она вбежала через несколько минут.
- Гикори и Дикори хотят, чтобы ты покинула Роанок, - сказал я.
- А ты и мама полетите? - спросила Зоя.
- Нет, - ответил я.
- Тогда пусть они катятся ко всем чертям, - заявила Зоя, взглянув в упор на Гикори.
Я развел руками и тоже повернулся к Гикори.
- Я же вам говорил.
- Вы не приказали ей улететь.
- Зоя, ты должна улететь с Роанока, - твердо повторил я.
- Плевала я на тебя, девяностолетний папаша, - сказала Зоя с улыбкой, но в то же время совершенно серьезно и добавила, повернувшись к обинянам: - И на вас обоих я тоже плевала. И, раз уж дело дошло до этого, плевала я на то, кем вы меня считаете и что обо мне думаете. Если хотите защищать меня, защищайте людей, которые мне дороги. Защищайте эту колонию.
- Мы не можем, - ответил Гикори. - Нам это запретили.
- В таком случае у вас возникла проблема. - Зоя больше не улыбалась, ее глаза метали молнии. - Потому что я никуда не улетаю. И вы никогда, никогда меня не уговорите!
Она вылетела, как ураган, громко хлопнув дверью.
- Ну, видите, все прошло точно так, как я и ожидал, - констатировал я.
- Вы не приложили всех сил для того, чтобы убедить ее, - заметил Гикори.
Я, прищурившись, взглянул на него снизу вверх.
- Вы считаете меня неискренним?
- Да.
Выражение его лица было еще более непроницаемо, чем обычно, но я не сомневался, что это далось ему с очень большим трудом; наверняка он испытывал сейчас такое эмоциональное напряжение, что довольно скоро ему пришлось бы выключить имплантат. Это было заметно и по все более усложнявшемуся построению фраз.
- Вы правы, - согласился я. - Я говорил неискренне.
- Но почему? - спросил Гикори, и я поразился, уловив в его голосе жалобные нотки. - Вы же погубили своего ребенка, ребенка Чарльза Бутэна.
- Она пока еще жива. Как и мы с вами. И вся эта колония.
- Вы знаете, что мы не можем допустить, чтобы Зое был причинен вред, - нарушил свое постоянное молчание Дикори.
Я тут же вспомнил, что в этой паре он был высшим по положению.
- Вы намерены вернуться к прежнему плану - убить меня и Джейн, чтобы защитить Зою?
- Надеюсь, что удастся обойтись без этого, - ответил Дикори.
- Какой поразительно двусмысленный ответ.
- Он не двусмысленный, - сказал Гикори. - Вы же знаете, в каком положении мы находимся. И наши обязанности…
- А я попросил бы вас вспомнить о моем положении, моих обязанностях и точке зрения. Я уже говорил вам, что при любых обстоятельствах вы должны защищать Зою. И эта моя точка зрения не изменилась.
- Но вы существенно затруднили исполнение наших обязанностей, - посетовал Гикори. - Думаю, что вы лишили нас возможности их выполнить.
- А я так не думаю. Позволю себе сделать вам обоим предложение. Скоро прибудет ваш корабль. Я могу пообещать, что Зоя отправится на нем вместе с вами. Но вы, в свою очередь, должны пообещать мне, что доставите ее в место, которое я вам укажу.
- Какое место? - спросил Гикори.
- Пока что я вам этого не скажу.
- Это помешает нам дать согласие, - сказал Гикори.
- Вы, конечно, вправе так сказать. Но я гарантирую вам, что в том месте, куда вы ее доставите, она будет в куда большей безопасности, чем здесь. И сейчас. Соглашайтесь, и я сделаю так, что она улетит с вами. Если же вы не согласитесь, то вам придется найти способ, как защитить ее здесь от почти неизбежной смерти, или же убить меня и Джейн, а потом попытаться увезти ее силой. Выбирайте.
Гикори и Дикори склонились друг к другу и несколько минут переговаривались. Я еще ни разу не видел, чтобы они совещались так долго.
- Мы принимаем ваше условие, - сказал наконец Гикори.
- Вот и прекрасно. Теперь мне остается всего ничего - уговорить Зою уехать. И конечно, уломать Джейн.
- Теперь вы скажете нам, куда мы должны будем доставить Зою? - спросил Гикори.
- Передать сообщение, - ответил я.
* * *
Машинное отделение "Кристины Мари" взорвалось, когда она только-только успела пристыковаться к станции "Хартум". Добрая четверть транспортного судна превратилась в пар, а оставшуюся часть громадного корпуса прямиком вбило в станцию. Корпус станции перегнулся и лопнул, сила взрыва и вырвавшийся воздух разбросали людей во все стороны. Герметичные переборки в зоне, прилегающей к месту аварии, как положено, встали на место, но их тут же сорвало с креплений тушей "Кристины Мари", продолжавшей по инерции наваливаться на станцию. Экипаж транспортника рассеялся в безвоздушном пространстве. Когда остов судна наконец-то оторвался от станции и можно было подсчитать потери, оказалось, что погибли 566 человек на станции, а из многолюдного экипажа "Кристины Мари" уцелели лишь шестеро, из которых двое вскоре умерли от полученных ран.
Ущерб от взрыва "Кристины Мари" не ограничился уничтожением корабля и тяжелейшими повреждениями хартумской космической станции. Он произошел как раз во время уборки свинчаток - местных деликатесных фруктов, составлявших весомую долю экспорта Хартума. Свинчатки получили свое название потому, что после созревания быстро портятся и годятся лишь на корм свиньям. Поэтому колония на всем протяжении своего существования вкладывала массу сил и средств в организацию быстрой уборки и отправки урожая через хартумскую станцию. Помимо "Кристины Мари" в пространстве Хартума ждали погрузки драгоценных фруктов еще сотни торговых судов Союза колоний.
После катастрофы на хартумской станции отработанная система отгрузки свинчаток оказалась полностью разрушенной. Корабли послали на планету свои шаттлы и попытались вывезти на них хоть часть запланированного груза, что привело к страшной неразберихе на планете, поскольку сразу полетели к чертям все планы и графики. Следовало распаковать громадные транспортные контейнеры с фруктами и перегрузить их в не слишком вместительные шаттлы. Для такой работы остро не хватало грузчиков. В результате едва ли не весь урожай свинчаток сгнил на складах, отчего экономика Хартума получила тяжелый удар, который должен был сказаться в будущем и на ходе работ по восстановлению станции, и на возможности поддерживать обороноспособность на уровне, позволяющем отразить прямую агрессию.
До швартовки на хартумской станции "Кристина Мари" сообщила свои позывные и передала туда свою грузовую декларацию и описание последнего маршрута - это было обязательной частью стандартной проверки безопасности. Из сохранившейся документации выяснилось, что недавно "Кристина Мари" посетила Квии, планету расы кви, одного из немногочисленных союзников СК, где пришвартовывалась по соседству с кораблем, ходившим под флагом Илана, члена конклава. После этого "Кристина Мари" посетила еще два порта. Хартум был третьим. Исследование остатков погибшего корабля однозначно показало, что катастрофа произошла в результате преднамеренной диверсии, а не случайной неисправности в машинном отделении.