- Возможно, в одном из тех сундуков, что уронил носильщик, - буркнул Скитер. - Чего мне хотелось бы знать, так это за каким чертом Юлий спутался с этими террористами? Он ни за что не принял бы участия в таких делах без основательного на то повода.
- Хоть вожаки "Ансар-Меджлиса", которых ты отловил, и отрицают это, - задумчиво произнес Роберт Ли, - совершенно очевидно, что они заплатили Армстро за нападение на Джину Кеддрик. Поэтому можно с большой вероятностью утверждать, что за нападением на Йаниру стоит тоже Армстро. Если не ошибаюсь, Юлий исчез тогда же, когда и вся ее семья, верно? Но ведь мальчик наверняка не стал бы добровольно помогать "Ансар-Меджлису"?
Кит посмотрел на Скитера и увидел в его глазах убийственную ярость.
- Если Армстро шантажировал его, угрожая смертью Йаниры, - процедил бывший мошенник-виртуоз сквозь зубы, - он мог делать все, что от него требовала эта шайка убийц. Выжидая при этом возможности самому перерезать им глотки.
Кит зябко поежился. Такого Скитера ему видеть еще не приходилось - того Скитера, что пережил Монголию двенадцатого века, не говоря уже о таком детстве, какое и не снилось никому на ВВ-86. Подумав, Кит согласно кивнул.
- Да, пожалуй, ты верно оценил ситуацию, Скитер. Чтобы спасти Йаниру, Юлий пошел бы на все. Если, конечно, Армстро похитил и ее, как Джину Кеддрик. Дружки Армстро из "Ансар-Меджлиса" могли взять мальчика в плен вместе с Маркусом и девочками. Возможно, они силой заставили его помочь им покинуть станцию. И готов поручиться, Армстро послал как минимум одного из своих людей сквозь Британские Врата с фальшивыми документами, которые должен был использовать приятель Джины Кеддрик. Бенни Катлин, выходит, всего лишь приманка - ложная цель, которая должна убедить нас в том, что похитители Джины Кеддрик отправились в Лондон, тогда как на деле они с самого начала собирались в Денвер.
Роберт Ли переводил ошеломленный взгляд с Кита на Скитера и обратно.
- О'кей, - вдруг ухмыльнулся он. - Да, ты меня убедил! Ты поступил чертовски умно, наняв этого гения. Вопрос только, что нам теперь делать?
Кит пристально смотрел на Скитера.
- Как у тебя с ездой верхом?
Скитер Джексон вдруг ослепительно улыбнулся.
- Могу ездить на всем, у чего есть копыта.
- В таком случае мы, пожалуй, пройдемся в "Путешествия во Времени, Инкорпорейтед". Твой новый босс возвращается с пенсии. Давненько я не бывал в Денвере.
Роберт Ли невольно разинул рот. Потом антиквар рассмеялся.
- Ох Боже мой! Только подожди, пока об этом не узнают! Голди Морран, например, просто кондрашка хватит. Кит Карсон и Скитер Джексон, соучастники? Жаль, что я не могу бросить свое заведение, чтобы составить вам компанию!
Кит сочувственно похлопал его по плечу.
- Это плата за уникальность. Ты как-никак единственный специалист МФВУОИ на станции. Впрочем, ты можешь помочь нам кое в чем…
- И почему это мне кажется, что я должен покрепче держаться за карман и запереть все свое добро в сейф?
- Обижаешь, - ухмыльнулся Кит. - Ты не против пробежаться к Конни? У нас всего шесть дней до открытия Врат Дикого Запада, а это означает, что нам надо было начать сборы еще неделю назад, не говоря уже о подготовке, которую необходимо пройти Скитеру прежде, чем мы шагнем сквозь Врата. Я бы пошел к Конни сам, но нам со Скитером необходимо рассказать все Ронише. И сенатору.
Скитер заметно побледнел.
- Ну, раз уж ты ставишь вопрос таким образом, - поспешно заявил Роберт, - я скорее буду просить об услуге Конни, чем появлюсь в радиусе ста ярдов от Кеддрика - в любое время дня и ночи.
- Весьма разумное решение. Идем, Скитер. Сенатор не бросит тебя в тюрьму - не будет же он арестовывать гения, вычислившего, куда исчезла его малютка.
Скитер поперхнулся.
- Ох, ладно.
- Пошли, Джексон. Время не ждет.
Улыбка вышла у Скитера немного вымученной, но хотя бы попытка уже заслуживала одобрения.
Что же касается Кита, ему не терпелось залезть в берлогу к этому зверю. Из всех вещей, которых он не выносил, заносчивые политики занимали одно из первых мест. Особенно те, которые угрожали закрыть его станцию. Сенатор Джон Кеддрик пока еще не знал этого, но смертельного врага себе он уже нажил. Кит лелеял серьезные надежды сполна насладиться местью.
Глава 3
Йанира Кассондра не знала, давно ли она в плену.
Человек, который принес ее в эту комнату, долгие дни держал ее опоенной какими-то зельями. Она знала только, что находится в Лондоне, оторванная от единственных людей, способных помочь ей, и что жизни ее угрожает слишком большая опасность из Верхнего Времени, чтобы рисковать возвращением в Сполдергейт-Хаус и искать помощи у друзей со станции. Она была так же одинока, как в Афинах, замужем за жестоким купцом, ценившим ее лишь ради гипотетических сыновей, которых она ему так и не смогла родить. Первый муж приводил Йаниру в ужас. Но человек, державший ее в плену теперь…
Он совершенно сошел с ума, этот доктор Джон Лахли. К тому же он был мозгом банды из двух убийц, известной в Верхнем Мире как Джек-Потрошитель. Стоило Джону Лахли приблизиться к Йанире, как она почти теряла сознание от таких жутких видений, которых раньше и представить себе не могла.
Как только послышались шаги на лестнице, ведущей в служившую ей местом заточения спальню, Йаниру охватила непроизвольная дрожь, а лоб покрылся холодным потом. Однако когда дверь отворилась, за ней стоял всего лишь слуга, Чарльз. В руках он держал поднос с едой.
- Миссис Сиддонс приготовила вам обед, - мягко произнес Чарльз - он явно жалел несчастную "больную". Еда, разумеется, была напичкана сонным зельем. Как и всегда.
- Спасибо, - хриплым шепотом поблагодарила его Йанира.
За окном ее спальни сгущались над крышами и дымовыми трубами Лондона сумерки. Она заставила чуть успокоиться свои дрожащие руки - этой минуты она ждала давно, и теперь, когда она настала, боялась любой случайности, которая может погубить план. Чарльз поставил поднос на небольшой столик у кровати, а сам сел в кресло и приготовился смотреть, как она ест. Ее никогда не оставляли наедине за едой: надо было убедиться, что она проглотит всю отравленную пищу, от которой у Йаниры мерк разум, и она становилась совершенно беспомощной. Слуге и кухарке, миссис Сиддонс, сказали, что Йаниру мучают кошмары от пережитого ею серьезного потрясения. После того, что сделал с ней Джон Лахли в наказание за попытку привлечь слуг на свою сторону, она больше не пыталась заговорить с ними…
Йанира поежилась под одеялом. Во всем Лондоне не найдется столько горячей воды и мыла, чтобы смыть то, что он с ней сделал. После этого Йанире пришлось придумывать другой путь на волю. Поэтому она села, отчаянно дрожа, и потянулась к подносу, который неловко уронила. Содержимое его с лязгом столового серебра и звоном бьющегося фарфора разлетелось по ковру.
Чарльз с тревожным вскриком вскочил и бросился убедиться, что с ней ничего не случилось.
- Сейчас, уберу это, - сказал он, осторожно уложив Йаниру обратно на подушки, - и принесу вам еще…
Стоило ему выйти из комнаты, как Йанира спрыгнула с кровати. Она бросилась к окну, сдвинула тяжелую деревянную створку наверх и перебралась через подоконник. Ее спальня располагалась на третьем этаже, но выходила на задний фасад дома, в неухоженный, сырой сад. Она повисла на руках и спрыгнула вниз, на крутую крышу заднего крыльца - прямо в чем была, то есть в одной ночной рубашке.
Она тяжело упала, прокатилась по скользким, мокрым черепицам и уцепилась за металлический желоб на краю крыши. Мгновение она висела на руках, потом разжала пальцы и рухнула в мокрые кусты и траву. Долгую минуту она лежала, оглушенная, потом ей удалось перекатиться на четвереньки, поднять голову и оглядеться по сторонам сквозь пелену спутанных волос. В доме уже слышались крики и топот бегущих ног. Всхлипнув от страха, охватившего ее с новой силой, Йанира поднялась на ноги и, прихрамывая на ушибленную ногу, побежала босиком по сырой траве.
Из сада нужно было выбраться любой ценой. Со всех сторон его окружала высокая стена. Поэтому Йанира, поскальзываясь и оступаясь, бросилась босиком к передней части дома. Размокшая земля брызгала из-под ног, так что пришлось подобрать подол рубахи до колен. Она нашла наконец калитку, нащупала щеколду и отодвинула ее. Тяжелая деревянная створка со стуком распахнулась, и Йанира побежала дальше, по узкому проезду, мимо маленькой пристройки для экипажей. Изнутри до нее донеслось фырканье стоявшей в стойле лошади и ритмичный стук копыта по земле. Лошадь…
Она не умела ездить верхом, но лошадь наверняка унесла бы ее дальше и быстрее, чем убежала бы она босиком. Йанира нырнула в пристройку, в кромешной темноте пробралась на ощупь к стойлу, где фыркала, сунув морду в кормушку, лошадь. Усилием воли Йанира заставила себя успокоиться хоть немного, нашла висевшие на крюке вожжи и распахнула дверь стойла.
- Привет, - шепнула она удивленной лошади. - Пойдем-ка, покатаемся вдвоем.
Она пристегнула вожжи к удилам и вывела лошадь из стойла, мимо темного силуэта экипажа д-ра Лахли. Встав на подножку экипажа, она с опаской забралась лошади на спину, потом легонько стукнула лошадь босыми пятками по бокам и послала ее вперед, пригнувшись, когда они выезжали из дверей пристройки. Лошадь свернула в сторону улицы.
- Вон она!
Крик послышался со стороны сада за спиной. Йанира замолотила пятками по бокам лошади, и испуганное животное рвануло вперед. Она цеплялась за гриву и изо всех сил сжимала бока лошади ногами. Прямо перед ними возникла темная фигура. Кто-то закричал и швырнул в них чем-то. Лошадь заржала и попятилась от внезапной угрозы. Пальцы Йаниры разжались, и она, взвизгнув, полетела вперед. Сильно ударившись о землю, она осталась лежать, оглушенная, не в силах пошевелиться. Оставшаяся без седока лошадь ускакала прочь.
А потом он навалился на нее, схватив за запястья, ощупав ее всю - нету ли переломов.
Она отчаянно билась, пытаясь расцарапать ему лицо ногтями.
- Не прикасайтесь ко мне!
- Она снова бредит, бедняжка. - Джон Лахли сдавил ее горло большим пальцем, не давая произнести ни звука, даже вздохнуть. Йанира продолжала биться, пока не лишилась сознания. Когда она снова смогла дышать и видеть, он уже тащил ее наверх, в ее тюрьму. Она ощущала щекой колючую ткань его шерстяного пальто, сырого от ночного тумана. Йанира крепко зажмурилась; слезы жгли ей глаза. Всего пять минут… Будь у нее еще пять минут…
- Вы уверены, что она не получила никаких увечий? - спросил мужской голос откуда-то из-за спины ее похитителя. Этот голос был ей незнаком; она попыталась извернуться, но Лахли только крепче притиснул ее к своей груди. Она тихо застонала, когда тот отвечал своему невидимому собеседнику.
- Разумеется, Кроули, я немедленно осмотрю бедняжку. Ужасно жаль, что пришлось втравить вас в эту историю.
- Вовсе нет, - возразил Кроули несколько возбужденным голосом. - Я восхищен и заинтригован. Кто, дьявол подери, она такая?
- Насколько мне удалось выяснить, иностранка, павшая жертвой грабителей сразу же, как ступила ногой на британскую землю. Бедняжка вот уже неделю бредит - нападение тяжело сказалось на ее рассудке. Мне приходится давать ей успокоительное, чтобы она не повредила себе что-нибудь в бреду.
- Должен сказать, она чертовски старалась убежать.
- Да, - сухо согласился Лахли, занося ее обратно в комнату. - Бандиты жестоко с ней обошлись. С тех пор она не в своем уме, бедное дитя. Ей мерещится, что все мы бандиты, намерившиеся довершить то, что начали. Я надеюсь, что кризис все-таки пройдет, и тогда я узнаю, кто она такая. Возможно, мне даже удастся в какой-то степени загладить то не самое лестное представление, которое она пока имеет об Англии.
- Весьма красивое дитя, не правда ли? На вид лет двадцать пять. Есть в ней что-то восточное.
- Еще бы. - Лахли снова уложил Йаниру в постель. - Она говорит по-гречески как ангел. Так, теперь… А, Чарльз, старина. Ты принес?
Йанира забилась, пытаясь отодвинуться от иглы.
- Нет, пожалуйста… Я никому не скажу, пожалуйста, пустите меня…
Бесполезно. Он легко сделал ей укол, удерживая ее до тех пор, пока снадобье не разбежалось по ее венам, оставив ее вялой и беспомощной. Вместе с этим пришли кошмарные видения: женщины, погибшие от беспощадных рук этого человека, нож в руках другого мужчины, разящий в темноте по наущению ее пленителя… И призрачный склеп глубоко под улицами, где пахло протухшей кровью и разлагающейся плотью…
- Бедняжка бредит, - донесся откуда-то издалека голос Кроули.
- Да. Судя по тому, что она бормочет, я не могу отделаться от мысли, не бежала ли она от нашего уайтчеплского приятеля только для того, чтобы пасть жертвой уличных громил.
- Но она не похожа на уличную женщину, - произнес Кроули; голос его ревом отдавался в ее ушах.
- Нет. Но откуда нам знать, нападет ли Уайтчеплский убийца на леди, а не только на уличных шлюх, будь у него такая возможность? В конце концов, она явно только-только вышла из порта, отбилась в толпе от родных и не знала, как позвать на помощь… - Голос Лахли то доносился до нее, то проваливался куда-то. Ей удалось открыть глаза, и она увидела его, склонившегося над ней. Лахли откинул волосы с ее лица и улыбнулся прямо ей в глаза, обещая взглядом гнусное наказание за то, что она совершила этим вечером. Йанира вздрогнула и отвернулась, в отчаянии зажмурившись. Что он сделает с ней, если она попытается предупредить Кроули о том, что Лахли и есть Уайтчеплский убийца…
Весь кошмар заключался в том, что Кроули ей не поверил бы.
Никто не поверил бы ей.
Беспомощная, отчаявшаяся, провалилась она в черноту.
* * *
Рониша Аззан провела в кабинете оперативных совещаний уже целый час, занимаясь делом Джины Кеддрик, когда охрана проводила туда прибывшего из гостиницы "Странник во Времени" сенатора. Он явился в сопровождении толпы вооруженных кейсами референтов, однако федеральных агентов с ним, как ни странно, не было. Эта неожиданная любезность дала Ронише возможность вздохнуть чуть свободнее - но только "чуть", поскольку взгляд сенатора не сулил ей ничего, кроме неприятностей, причем в самом ближайшем будущем. Ей оставалось только гадать, плохо ли он выспался или просто встал не с той ноги.
Бакс появился сразу же за сенатором; в руках он держал стопку распечаток и мини-диск. Судя по мешкам под глазами, менеджер "Путешествий во Времени" провел не лучшую ночь в своей жизни, как и Рониша, не отрываясь от работы. Она кивнула Баксу в сторону кофеварки; он налил себе большую чашку и только потом опустился в кресло за огромным столом заседаний. Рониша переключила внимание на не самого желанного в этом помещении гостя.
- Доброе утро, сенатор. Надеюсь, вам хорошо спалось?
Кеддрик набычился еще сильнее.
- Если уж на то пошло, шайка Богом проклятых психов в номере подо мной всю ночь не давала мне уснуть. Насколько я понимаю, вы и правда пускаете на свою станцию всяких безумцев, чтобы они молились тут Джеку-Потрошителю как своему божеству?
Рониша передернула плечами.
- Последний раз, когда я проверяла, у нас имелась еще свобода вероисповедания, сенатор. До тех пор, пока они не представляют собой реальной угрозы для кого-либо, они имеют право поклоняться кому угодно.
Кеддрик вспыхнул.
- Значит, у вас нет намерения защищать общественное спокойствие? Или установить соответствующие правила?
Референты лихорадочно заскрипели перьями.
Рониша ощетинилась.
- Я устанавливаю те нормы и правила, которые считаю необходимыми для поддержания мира на этой станции, сенатор. Ряд федеральных агентов уже проверил это на собственном опыте. А теперь, поскольку вопросы культов Потрошителя не имеют отношения к интересующему нас делу, я предлагаю перейти к обсуждению возможного местонахождения вашей дочери.
- Это меня устраивает! - рявкнул Кеддрик. - И позвольте мне прояснить кое-что. Если вы не вернете мне мою девочку, живую и невредимую, я лично прослежу за тем, чтобы ваша карьера на этом и завершилась! Вам не удастся получить работу ни в индустрии туризма во времени, ни где еще. И не надейтесь, что у меня не хватит сил сделать это. Я разрушал карьеры поважнее вашей!
В помещении повисла неприятная тишина, только Грен-вилл Бакстер скрипел креслом, вытирая обильно вспотевший лоб.
Конечно же, Рониша ожидала чего-нибудь в этом роде, однако ожидание угрозы не ослабило удара. Нижняя часть живота ее словно налилась свинцом.
- Сенатор, - мягко заметила она, категорически не желая задирать лапки кверху перед первым же политическим мракобесом. - Мне хотелось бы, чтобы вы поняли, что выбрали не самый удачный путь. Посмотрите-ка внимательно на того, кто сидит сейчас в кресле управляющего станцией. Посмотрите и призадумайтесь. Как следует призадумайтесь. Не один вы на этой станции можете командовать тяжелой артиллерией. Последние пять политиканов вашего калибра, имевшие неосторожность конфликтовать с Советом Женщин-Бизнесменов Африканского Происхождения, потерпели неудачу на следующих же выборах. Точнее сказать, крах. И раз уж мы преследуем одну и ту же цель - найти вашу дочь и благополучно вернуть ее на станцию, - мне кажется, вам не обязательно следовать этим путем и дальше, как вы полагаете?
В кабинете можно было услышать шорох оседающих на стол пылинок.
Лицо Бакса приобрело нездоровый оттенок, а сенаторские референты - те просто побелели как снег.
Мучительно долгое мгновение Джон Кеддрик смотрел на нее с застывшим как маска лицом, сощурив глаза. Рониша не дрогнула под этим холодным, оценивающим взглядом рептилии. Когда маска оттаяла настолько, что один уголок рта скривился в подобии неприятной, довольно вялой улыбки, она поняла, что ее угроза попала в цель. Разумеется, ей придется действовать с оглядкой, но ничего такого же грубо-прямолинейного он больше не предпримет. Во всяком случае, пока. А если ей удастся добыть одну живую и брыкающуюся девицу, и вовсе никогда. Кеддрик, конечно, наглый хам, но далеко не дурак.
- Я рада, что мы понимаем друг друга, сенатор. А теперь я предлагаю изучить психологический портрет вашей дочери в поисках возможных зацепок и прикинуть, какие Врата они с ее похитителем могли бы использовать.
- И это лучшее, что вы можете предложить после целой ночи работы? А потом, полагаю, вы достанете Джину как кролика из цилиндра? - Его хмурый взгляд явно определил Ронише место в палате умалишенных.
Рониша сощурила взгляд и заставила себя промолчать. Когда-нибудь ты еще подавишься этими своими словами, сенатор! Надеюсь только, что увижу это своими глазами.
- В настоящий момент мы делаем то, что возможно сделать, - ледяным тоном отвечала она, - нравится вам это или нет. Поскольку идентифицировать по регистрационным документам нам не удалось ни Джину, ни ее похитителя, я предлагаю заняться изучением интересов Джины. - Она перелистала досье девушки. - Так, исторические постановки, верховая езда… Значит, в конюшне на Лонг-Айленде у нее две лошади?
Сенатор кивнул: