Рука болела от внутривенных вливаний. Они всё-таки нашли способ обойти её сопротивление. Но, несмотря на все витамины, она понимала, что умирает. Не от голода, а просто потому, что пришло её время. Тихая смерть в каменном мешке. Она давно воспринимала жизнь сквозь глазницы пустого оскаленного черепа. Даже не удивилась, когда за ней пришли. Просто смерть изволила явиться в виде седого мужика лет пятидесяти. Её право.
Мне пришла в голову гениальная мысль. Я проведу пальцем по её лбу и напишу на нём "Не бойся!". Она сообразительная, ловкая девица. Знает толк в приключениях. Я протянул руку и коснулся её лица.
Она приготовилась и ждала смерть. Но когда та вдруг коснулась её лба, девушка вскрикнула. Она села на кровати, всхлипывая, сжала себя тонкими руками.
Я посмотрел в её лихорадочные глаза и опустил руку.
А другая часть меня, та, которую можно посадить в темницу, встала с кровати. Свет зажёгся. Я проковылял в ванную и включил воду. Умывал лицо, раз за разом, пытаясь смыть нечто, что только что осознал. Мне её не спасти. Психея чувствовала воду на своём бесплотном лице.
Вика поняла, что ждать осталось совсем немного. В каморке было тихо как в могиле.
Дверь без стука распахнулась. В проёме нарисовалась крепкая фигура боевика. Он, молча, подошёл к столу Аскольда и сел на стул перед ним. Походка лёгкая, как в юности. Начальник смотрел на него, полуприкрыв карие глаза. Боевик сел расслабленно, словно дома перед телевизором. На крупном лице привычное выражение усталой брезгливости к миру.
Бесшумно работает воздуховод, лениво гоняя прохладный воздух. Кабинет у начальника охраны маленький, как и большинство кабинетов в подземном бункере. Лучшие ангары отданы под лаборатории. А здесь небольшая каморка, но Аскольду уютно в ней. На стене висит портрет президента. На тумбочке спортивные призы. По дзюдо, стрельбе. Среди них небольшой самодельный кубок чемпионата базы по шахматам. На столе мощный компьютер с видеотрансляциями из любой точки базы. Некоторые жилые комнаты тоже оснащены камерами, но ученые не знают об этом. Чаграй и многие другие очень удивились бы, если бы узнали, что видел на этом экране скромный начальник охраны с внешностью скрипача и навыками убийцы. И теперь его столь спокойную, высокооплачиваемую и перспективную работу ставит под удар один очень эффективный, но абсолютно неуправляемый боевик.
Рюрик молчал, и Аскольд вопреки плану заговорил первым.
- Догадываешься, зачем я тебя вызвал?
- А то! – равнодушно сказал Рюрик. – Дрючить будешь. По-отцовски. Ремень принести или свой есть? А может, вазелин предпочитаешь?
Аскольд поднял веки и посмотрел в глаза Рюрика. Тот не отвёл взгляда, и начальник сосредоточился на его переносице. Выносить металлический взгляд свинцово-серых глаз физически тяжело. Тем более, если прекрасно знаешь, что Рюрик никогда ни перед кем не отводит глаза. Аскольд разозлился на себя за эту детскую попытку показать кто в доме хозяин. Но его лицо осталось гладким. Зрачки не дрогнули.
- Зачем ты здесь? – сказал он.
Рюрик чуть приподнял мохнатые седые брови.
- Работаю.
- Верно. И работаешь очень хорошо.
Рюрик слегка шевельнул плечами серого пиджака.
- Я всегда работаю хорошо.
Аскольд откинулся в кресле.
- Давай проясним ситуацию как взрослые люди. Мы ведь с тобой не особисты в игры играть. Оба боевые офицеры.
Рюрик молча, ждал.
- Ты сам отказался быть начальником охраны базы. Помнишь?
"Только тогда я ничего не подозревал о списке на Психею", - подумал Рюрик.
- Помню. Мне больше нравится действовать.
- Каждому своё. Хорошо, что ты это помнишь. Но, знаешь, я выяснил, что ты много беседуешь с людьми на базе о специфике нашей работы.
- Есть грешок. Переходи к делу. Давай без этих мхатовских пауз. А то ты мне напоминаешь неудачливого актера, который играется в строгого начальника. Ты думаешь, я шпион?
На лице Аскольда не дрогнул ни один мускул.
- Я думаю, Рюрик, тебя очень сильно интересуют местные исследования. Гораздо больше, чем ты пытаешься показать.
Боевик слегка развёл широкие ладони.
- Они всех интересуют.
- И ты понимаешь, что к чему?
- Сильно сомневаюсь, что даже Чаграй понимает, что к чему. Он эту энергию случайно открыл или создал, я так и не понял. И понимает он в Психее не больше нас с тобой. Только лучше это скрывает.
Аскольд открыл ящик стола и вынул оттуда лист бумаги.
- На, читай.
Рюрик потянулся вперед, и пиджак заёрзал на его мускулистом теле.
- Хм, рапорт о переводе. Думаешь, директор меня отпустит?
Аскольд тонко улыбнулся.
- С большим удовольствием. Как ты думаешь, кто номер три на нашей базе?
Боевик небрежно кинул листок обратно на стол и тот заскользил вперёд. Аскольд, не глядя, придавил его ладонью.
- Чаграй.
- Вот именно – Чаграй. Полагаю, ты понимаешь разницу между людьми незаменимыми и людьми, которых можно заменить! Это разница между тобой и Чаграем.
- Ты уверен, что легко задавишь чистюль?
- Они любители.
- Они фанатики. А это не то же самое, что просто любители. К тому же, вряд ли они на базе ВДВ в "Монополию" играют. Тренируются.
- Знаю. Но на днях прибывает группа Дира. Вместе с охраной базы и твоими бойцами, этого хватит. Понадобится, присоединится группа Эллара.
Седой фыркнул.
- Щенки!
Аскольд вздохнул.
- Рюрик, дорогой. Ты заигрался в супермена. Ты не хуже меня знаешь, а может и получше, что в случае необходимости можно спокойно нейтрализовать самого страшного человека. Даже тебя, Рюрик.
- Понятно. И какова альтернатива? Ты слишком умён, чтобы тупо угрожать.
Начальник охраны кивнул головой.
- Это деловой разговор. Я смотрю на это дело так. Ты любишь быть круче всех, но твоё время уходит. Скоро ты будешь далеко не таким сильным и быстрым как сейчас. Чтобы стать по-настоящему крутым, бессмертно крутым, тебе нужна Психея. Она ведь подгоняется индивидуально. И твоя Психея будет намного мощнее, чем у этого несчастного учителя. Вот только время не остановишь. Эксперименты продлятся еще, как минимум лет пять. Потом начнут слияние с Психеей. Но сотрудники нашей базы не будут первыми. К тому же, ты всего лишь охранник, пусть даже мой зам. Ты в третьем десятке, помнишь? И ведь мало произвести слияние. Нужно убедиться, что всё прошло успешно, а учёных мало. Процесс будет длиться очень долго. Годами.
- А за это время меня успеют спихнуть на пенсию или в озеро наверху.
Аскольд улыбнулся.
- Не так трагично, но в целом мысль верная.
- Но ведь нам обещали Психею даже в случае ухода на пенсию.
Начальник скривил губы.
- Обещали. Но ведь всегда будут те, кто работает именно сейчас. И кому душа гораздо нужнее, чем несчастному пенсионеру.
Рюрик кивнул.
- Я предполагал нечто подобное.
- Ты беспокоишься о своём будущем, и ты абсолютно прав, Рюрик. Совершенно прав. Поэтому, предлагаю тебе сделку. Ты ведёшь себя тихо и вежливо. Не хамишь Чаграю. Не валяешься на диване в присутствии директора. Не трахаешь смазливую медсестру.
Седой едва заметно улыбнулся.
- Насчёт начальства согласен, перегнул палку. Но что касается медсестры, ничего не обещаю. Придётся потерпеть.
Аскольд приподнял уголок губ.
- Ладно, оставим медсестру. Главное, мы поняли друг друга.
- Не строй из меня дурачка, Аскольд. Я знаю, что нужен вам против чистюль. Ни Эллар, ни Дир меня не заменят, даже вдвоём. Значит, я веду себя паинькой, спасаю мир от злобных фанатиков. Но что я получу взамен?
- Место в первой десятке. Вот что. Директор уже готов изменить список. Если поладим, этот вопрос решится быстро.
Рюрик поджал губы, обвёл взглядом комнатку.
- Идёт. Передай директору, что я больше не доставлю проблем.
Когда за боевиком закрылась дверь, Аскольд улыбнулся.
- Разыграл всё как по нотам. Я прирождённый музыкант, ни одной фальшивой ноты. От кнута и пряника ещё никто не уходил.
Седой вальяжно шёл по коридору, и один из техников отшатнулся, когда у Рюрика по губам скользнула холодная улыбка.
- Мертва? – спросил Чаграй.
Инна Сергеевна закончила искусственное дыхание и сейчас смотрела на часы.
- Время смерти 10:47. Мертвее не бывает.
- Ладно, пойду, доложу директору. Порадую старика.
Доктор размашисто зашагал к выходу. Двери скользнули перед ним в стороны. Лев Антонович одновременно командовал техниками и щёлкал по клавишам пульта. Гудение приборов начало ослабевать.
Помощники положили девушку в аквариум и равнодушно смотрели на обнажённое тело. Фазиля щелкнула поручнями и нажала кнопку. По белому пластику пробежали синие полосы.
- Готово.
Блондинка посмотрела на свою верную помощницу.
- Ты хорошо себя чувствуешь?
Медсестра вздрогнула и провела рукой по шее. Из-под шапочки выбивалась прядка смоляных волос. Лицо утратило солнечную глянцевую красоту. Она мельком взглянула на Рюрика, который положил в карман очередную книжку и направлялся к выходу. Двое молодых охранников проводили его почтительными взглядами. Инна Сергеевна пригнулась к её лицу. Спросила тихо.
- Он опять приставал к тебе?
Фазиля отвела голову.
- Нет. Всё нормально, Инна Сергеевна. Правда, всё хорошо.
Блондинка нахмурилась.
- Если возникнут проблемы, обращайся.
- Спасибо, но, правда, всё хорошо. Можно увозить?
- Да, конечно.
Санитары повезли каталку, Фазиля шла в голове, охранники следовали по обе стороны.
- Зачем столько охраны? – подумала доктор. – Охрана, пропуска, живём как в тюрьме.
- Слышь, Чаграй, - они стояли в прозекторской. – Хочу на море.
Доктор задумчиво смотрел на тело девушки. Словно спит. По бокам стола горят синие огоньки включённого поля. Пластиковые зажимы обнимают запястья, лодыжки, талию и шею. Небольшая упругая грудь. Плоский живот. Сквозь бледную кожу на бёдрах проступает мощная мускулатура. А на вид такая худенькая. "Бегунья", - вспомнил Доктор данные из досье, а вслух сказал.
- Не будет моря. Даже в Геленджике. Даже озёр не предвидится в ближайшее время. Только то, что наверху.
- В смысле не будет?
Инна Сергеевна в очередной раз проверила пульс неподвижного тела, приоткрыла зрачки. Результаты вбивала в свой планшет. Подняла голову, прищурила усталые глаза.
- Почему не будет?
Чаграй приподнял и бросил плечи. Прогудел.
- Извини, забыл сообщить. С этого года все отпуска отменяются. На неопределённый срок. Только озеро наверху.
- Да, по пятнадцать минут в день под прицелом автоматчиков. Мы живём как в тюрьме.
- Ну что за детские обиды, Нюся. Ты в последнее время как маленькая. Сплошные капризы.
Блондинка смотрела на него через стол для вскрытий.
- Мы с тобой уже, сколько лет здесь? Террористам и педофилам меньше дают.
Чаграй приподнял густую чёрную бровь.
- И что ты будешь делать там, на воле? – подчеркнул последние слова. – Мы не в тюрьме. Наоборот. Мы нигде не найдём такой воли творить, как здесь. Нас впереди ждёт бессмертие. А ты – море. Понимаешь, бессмертие!
Женщина вздохнула.
- А я хочу море.
- Ну, прости.
Снова уткнулась в свой планшет. Доктор кивнул на тело.
- То же самое?
- То же самое.
- Думаешь, очнётся?
- Увидим.
- Ясно. Будем ждать.
- Будем ждать.
- Не злись.
- Я не злюсь.
- Прямо сейчас.
Блондинка удивлённо подняла голову.
- Что?
Чаграй растянул в стороны губы.
- Пошли купаться прямо сейчас. На озеро. Вода уже прогревается к вечеру. На закате.
Инна Сергеевна рассмеялась и прижала ладонь к губам.
- Нас же не выпустят. Нам по плану только через два дня.
- Выпустят. Мы ударно трудимся и заслуживаем ударного отдыха. Отпрошусь у директора.
Она улыбнулась.
- Кто из нас маленький? Везде отпрашиваться приходится. Конечно, идём. Только Адамыча позову. Хоть какой-то толк от человека.
Чаграй ухмыльнулся.
- Да уж. Если бы не папаша, он бы и работал сторожем.
Они рассмеялись.
- Тебе смешно, - сказала Инна Сергеевна. – А мне кажется, Адам Петрович его на моё место метит. Недаром всех врачей загнали в иксовый сектор.
- Не говори ерунды. Директор ведь не идиот. Просто наш пройдоха своему сыночку место подготовил поближе к первым рядам. Он ведь во второй десятке как твой заместитель. А в зелёной зоне очередь заслуженных врачей и будет он Психею до пенсии ждать. А так, на твоём горбу в рай въедет.
- Я в курсе. Куда мир катится!
- Да ладно! Брось! Пошли купаться.
На кровати белый тугой матрац. Кровать, стулья. Я прислушался, но не услышал никаких звуков со стороны душа или туалета. Несколько минут простоял в ожидании, на манер бесплотной статуи. Благо, Психея может парить или стоять в любом положении неограниченное количество времени. Ей даже не бывает скучно. Потому что нет ума. Зато, у меня лежащего терпение не безгранично. Я подошёл к матовым полупрозрачным дверям и попытался всмотреться. Но никаких теней нет. Всунул голову в душ, затем в туалет. Пусто. Куда её могли деть поздно ночью? Даже меня по ночам не дёргают. Если только… моё полусонное тело открыло глаза, - если только они не повторили эксперимент.
Я рухнул сквозь пол и помчался по сияющим коридорам, словно заплутавшая душа в поисках ворот на тот свет. Мимо мелькали двери с зелёными кругами. А меня тогда водили по коридорам, где были красные знаки. Выходит, я заблудился. Остановился. Мимо прошли два техника. Для меня они выглядели как две ванильные фигурки в ярко-синей фольге. Звуки речи принимались полностью, без переваривания. Жаль, Психея не всеведующая. Было бы гораздо проще. Я пролетел на небольшую площадку, от которой расходится ряд лучей во все стороны. Как в школе на уроках геометрии. От центра отходят радиусы, по которым гуляют теоремы под ручку с Пифагором. Или что-то в этом роде. Куда идти, куда податься, где мне найти и с кем подраться.
Адамович старался не смотреть в сторону лежащего тела. Не труп, судя по прошлому разу, но всё же неприятно.
- Режим "Вечерний".
Свет потускнел. Воздух окутался в мягкие тона. Витёк грустно взглянул на мигающий с потолка зелёный огонёк. Нестерпимо хочется курить. В груди теснится батька никотин. Тянет сухое терпкое желание через ватную голову и наполнившийся слюной рот. В своём номере молодой врач давно сломал противопожарную систему и дымил в своё удовольствие. Но здесь белобрысая ведьма не позволит. Сами развлекаются, а на нём ездят, как хотят. Ещё и ножки свесили.
Адамович подошёл к шкафу и посмотрел на ряд пустых колб, пробирок, ещё каких-то посудин, названия которых он должен бы знать, но не знает. Начнём с маленькой. Небольшая пробирочка звякнула о стол. Из кармана замусоленного, теоретически белого халата появилась мензурка со спиртом. Жаль запить нечем. Но здесь и вода неплохая. Очищенная, из озера. Несколько глотков спирта булькнули в пробирку. Витёк открыл кран и тут же отдёрнул ёмкость. Чуть-чуть, главное не переборщить. Не минералка, но нечто живительное.
Быстрый выдох и спирт приятно согрел горло и желудок. Витёк зажмурился и трудно выдохнул. Да. Теперь, можно и покурить. Он улыбнулся. Тоже мне, умники!
Две колбы из шкафа. Одна побольше, другая с узеньким горлышком. Одну поставил на стол, другую взял в руку. Кончик сигареты заалел, и он воткнул её в узкое горлышко. Счастливо вздохнул и пустил дымного джина в другую колбу. Ту, что побольше. Зажал отверстие большим пальцем и улыбнулся. Вот где настоящий ум требуется.
Как всегда после спирта, мир ожил и потеплел. В ушах слегка зашумело. Где-то, едва слышно гудят приборы, словно далёкое сердце, а сам находишься в утробе матери.
Костлявый взглянул на лежащее перед ним обнажённое тело.
- Красивая зараза. Жаль, зарежут без пользы. А ему достанется уложить её голову в специальную сумку, для сохранности. Исследовать, что у неё там, в мозгу и освободить Психею заодно. Тоже для изучения. А уж для душ есть специальное устройство. Чаграй лично проектировал.
Но это позже. Пока надо подождать.
Он вытащил тлеющую сигарету и задумчиво затянулся. Пыхнул в колбу с дымным джином.
Представил, как будет держать в руках её голову. Как коснётся костлявыми пальцами её мягких тёмных волос. В паху спирт разлил небольшую лужицу жара.
Сладковатый дым "Мальборо" защекотал ноздри. Парень нахмурился и взглянул на свою руку. Сигарета! Бросил взгляд на зелёный огонёк. Пока ничего. Неловко ткнул сигаретой в узкое горлышко, колба медленно завалилась на бок и проехалась на выпуклом боку. Нырнула за край. Осколки зазвенели по полу.
Дыхание перехватило. Витёк нагнулся, прижимаясь впалым животом к коленям, но в левой руке была колба с использованным дымом. Он застыл. Расширенные глаза смотрели на сигарету, от которой тянулся дымный след. От осколков метнулись и растворились в воздухе освободившиеся язычки дыма. Дрожащие пальцы ткнули красный кончик сигареты в пол. Пластик расплавился в чёрную точку. Витёк выпрямился. Лицо пылало румянцем. Рот приоткрылся, изо рта вырывалось короткое дыхание. Зелёный зрачок не торопился подмигивать ему, прежде чем завизжать звонкой трелью. Костлявый шумно выдохнул. Посмотрел на чёрное прожженное пятно под ногами. Потёр его носком ботинка, размазывая пепел по полу.
- Сука! Сука!
Вот всю жизнь так! Нельзя было нормальные правила сделать? В других помещениях есть самовольные курилки. Но только не в царстве мёртвых снежной королевы Инны Сергеевны. Разве он виноват, что она дура набитая?
Вытер лоб рукавом халата. Палец покраснел, преграждая путь оставшемуся в плену дыму. Осталось аккуратно выпустить его перед воздухопроводом. Маленькими порциями.
Аж протрезвел. Надо выпить.
Обмыл лицо под краном. Вытер рукавам халата, от чего тот стал ещё чище, чем был перед этим. Вторая пробирка пошла быстрее и мягче.
Он посмотрел на чёрную дырку в полу и скривил тонкие губы. Пусть катится! Что она ему сделает? Ничего. Его папа номер два на базе. Даже выше Чаграя. У него связи. А у Чаграя что? Психея? Но она больше не его. Кто такой вообще этот Чаграй! Выскочка с манией величия. Надо будет, и Чаграя подвинем, и эту сучку белобрысую и всех. Главное, чтобы начальство любило. А директор не дурак. Ценит своего заместителя. Тот знает людей, а это главное.
Костлявый подошёл к столу, на котором лежала девушка.
- Спишь, красавица!
Он ухмыльнулся. Погладил рукой волосы над бледным лбом. Мягкие. Скользнул взглядом дальше. Там ещё волосы. Наверное, тоже мягкие. Теперь, в паху пылал настоящий пожар. Он посмотрел наверх.
- Эй! Потуши меня!
Рассмеялся. Надо ещё покурить. Аккуратно.
Наполнил дымом две колбы, запечатал пробками и поставил на столике в углу. Чтобы уж наверняка не разбить.