Крякнул ещё раз и оглянулся. Глаза прищурились. Он шумно выдохнул, повернулся ко мне и крикнул.
- Я тебе про зенитку говорю! Проснись, родимый! Ты в жопе.
- Зенитка!
Моя рука дрогнула. Мне в голову не приходило, что на базе набитой техническими чудесами окажутся столь банальные вещи, как зенитки. Голова поникла.
Пилот откровенно ухмылялся. Провёл пальцами по усам.
- Остыл? Отдай игрушки по-хорошему. Тебе отсюда всё равно не выбраться.
Он протянул руку.
Я сжал губы в тонкую линию и поднял голову. Психея взяла из моей руки автомат и мотнула дулом в сторону вертолёта. Я вытащил пистолет. Ладонь согрела тяжёлый металл.
- Мой невидимый друг вышибет тебе мозги, как только ты хоть на миллиметр отклонишься от плана, - сказал я. – А план таков.
- Автоматчики ждут приказ для штурма, - сказал Аскольд.
Каморка начальника охраны набита народом. Только самые необходимые.
- И положить ещё кучу людей?
Лицо Аскольда похоже на ледяную скульптуру, на которую кто-то напялил чёрный парик.
- Мы не знаем, что он задумал. Видеокамеры…
Директор сморщил рот и махнул рукой.
- Знаем мы, что он задумал! Угнать вертолёт. Какие ещё могут быть варианты! Уплыть на катере? Куда? На другой берег? А потом пешком через тайгу? Не-а. Он не дурак. Улетит в Яргыль, к гадалке не ходи.
- Так что, отпустить его? – спросил Аскольд.
Директор опустился в кресло начальника охраны за письменным столом и почесал подбородок. Поднял на хозяина кабинета удивлённый взгляд.
- Ты сегодня голову дома забыл? Ты хоть представляешь, сколько этот ублюдок знает! И сколько он знает, чего мы не знаем о том, что он знает.
- Яргыль – не Москва. Найдём.
Директор улыбнулся.
- Аскольд, душа моя. Если он от тебя с замкнутой, охраняемой базы сбежал, то с пятитысячного городка, где есть железная дорога, порт и аэродром, он выберется с закрытыми глазами. Нет. Придётся сбивать. Пусть готовят зенитку.
- Но как же Психея?
- Нам ответит ответственный за зелёный сектор. Адам Петрович?
Мельников сидел сбоку от стола. Он махнул ладонью в воздухе и улыбнулся.
- В Багдаде всё спокойно. Клон можно сделать в любую минуту. Образцы тканей в полном составе. Можем начинать в любой момент.
Директор усмехнулся, нагнулся вперёд и пошлёпал учёного по плечу.
- Вот так работать надо. Учитесь. Главное – устраним носителя, а гулящая Психея на клона по-любому клюнет. Вспомните Мартына. Тут мы её возьмём тёпленькую. Готовь ракету, Аскольд.
Толстое, пуленепробиваемое стекло отъехало в сторону. Словно с куска горы сошёл оползень, обнажив чёрный зёв пещеры. Вертолёт замолотил воздух винтами и тут же ушёл влево. Вниз, поближе к воде. Рядом с пилотом сидела Психея и подбадривала его автоматом, уткнутым в голову. Чтобы он соображал быстрее.
Винт закрутил воздух над верхушками кедров и вертолёт на скорости 200 км в час помчался над тайгой в сторону Яргыля. Секунды взмокли на спине пилота пятнами пота. Он крепко сжал челюсти и смотрел перед собой. Секунда, ещё секунда. Так низко его трудно обнаружить радарами. Ещё секунда. Пилот почти улыбнулся и в этот момент гулкий взрыв разметал красное облако обломков над тайгой.
Аскольд выслушал донесение и отнял рацию от уха.
- Готов.
Директор вздохнул и вытер лоб платком.
- Слава богу!
Инна Сергеевна опустила глаза и потёрла щёку. Подняла взгляд на Чаграя. Тот поджал губы и пожал плечами. Рюрик прислонился к стене, скрестив руки на груди, хмуро улыбался.
Директор приподнял кустистые седые брови и обвёл взглядом собравшихся.
- Это хорошо. Но есть одна проблемка.
В кабинете повисла тяжелая пауза.
- Ты дай отбой, Аскольд, чего зря людей пугать.
Начальник прорычал что-то в рацию, ему прорычали что-то в ответ.
- Готово.
Директор сцепил в замочек руки на столе.
- А вопрос такой, други мои. Как отписываться будем?
В комнате повисла кислая от пота тишина.
- Куча трупов, сбежавший доброволец, подбитый вертолёт, погибший пилот. Энергетический модуль, который шляется теперь неизвестно где. Безмозглый и опасный. А?
Адам Петрович поджал губы и поправил галстук. Но ничего не сказал.
- Вы понимаете, что нам всем конец? Что сегодня последний день базы 46? Меня на пенсию. Вас всех куда подальше, а кого-то тут же в озере упокоят. Кто слишком много знает. Может и меня такая пенсия ждёт. Может кого-то из вас. Думайте, други мои, думайте. О своей жизни думаете. В лучшем случае нас просто расформируют. Вы представляете, какой козырь для наших врагов! Да нас в лепёшку разотрут. Президент таких ошибок не прощает.
- Просто скрыть, - сказал Аскольд.
- Скрыть исчезновение из ведомости вертолёта и кучи людей?
- Подделать бумаги.
- Подделать бумаги, - со вкусом повторил директор. – А через неделю к нам куратор нагрянет, для инспекции зелёной зоны. Красную он благословил. Вроде бы всё ничего. Но вдруг он не один, а с аудиторами приедет? У нас ведь ещё и лифт накрылся, вдобавок. И самое печальное, вся база в курсе, что случилось ЧП.
- Да очень просто, - сказал Рюрик.
- Просто? – директор снова приподнял брови. – Позволь полюбопытствовать?
Рюрик пожал широкими плечами и опустил руки. Отклеился от стены и встал посреди комнаты. Обвёл всех взглядом. Аскольд смотрел сквозь вещи, остальные опустили глаза, кроме директора. Он смотрел на боевика.
- Говори, родимый, и говори по делу. Я сейчас не расположен в твои игры играть.
- Всё конкретно. Но для этого нужно согласие всех присутствующих. А уж охранники будут молчать. Они люди служивые. Приказ, есть приказ.
- Объясни.
- Всё очень просто, - Рюрик приподнял в ухмылке уголок рта. – Всё просто, как дважды два пять. Кто из персонала вообще знает, что происходит на самом деле? Почти никто, но Лев Антонович сам порвёт любого, кто посмеет разлучить его с любимым драконом. Он человек надёжный. А остальные знают, что была какая-то стрельба. И всё.
- Разумно мыслишь, - директор качнул головой. – Дальше.
- Дальше просто. Сегодня мы обнаружили среди охранников парочку агентов чистюль. При попытке задержания они открыли огонь и убили нескольких коллег. Захватили вертолёт, попытались скрыться, но были доблестно остановлены расчётом ракетчиков. Можно ещё и скандал поднять.
Директор воздел руки.
- Вот же! Вот! Умеете, когда захотите. Рюрик, ты чудо. Надеюсь, ни у кого нет возражений, претензий, - директор обвёл взглядом собравшихся. – Нет? Вот и славно. Значит, работаем в штатном режиме. Чаграй, Инна Сергеевна вы вообще ничего не знаете. А ты Рюрик займись уборкой и назначь виновных.
Рюрик шутливо отсалютовал.
- Слушаюсь!
Чья-то рука потрясла меня за плечо. Я отдёрнул плечо. Свернулся калачиком на каменном полу. Завернулся в трофейную куртку, но она не спасала от ломоты в костях.
- Отстань! – подумал я.
Психея пнула меня ногой в бок. Вот сука!
Я ночевал в ангаре с грузом, после того как взорвали вертолёт. Психея тут же вернулась ко мне и стояла на страже всю ночь, пока я спокойно спал, среди здоровенных ящиков, обшитых брезентом. Теперь я похож на дельфина, всегда наполовину бодрствую.
Я до последнего не верил, что они взорвут собственный вертолёт с пилотом на борту. Но они взорвали, пока я наблюдал происходящее глазами Психеи. Теперь, осталось выбраться отсюда, и для этого мне нужен пилот. Но до него ещё надо добраться.
Я открыл глаза и упёрся взглядом в пятнистый брезент. Воняло деревом и резиной. Я отвернул лицо и распрямил продрогшие члены. В скале холодно даже летом, или какое там сейчас время года интересно! Я зевнул и потянулся. Приподнялся и прислонился спиной к ящику. Обхватил руками колени. Стопы ледяные. Как бы ни заболеть. С другой стороны…
Психея скользнула в меня и тут же кровь нагрелась и помчалась по венам горячей волной. Сердце забилось быстрее, а глаза стали видеть чётко. Грубая текстура ткани на ящиках, жилы и вены камня вокруг.
Я вскочил. Ступни словно стояли на полу с подогревом. Струя мочи потекла по стенке ящика. Теперь бы воды внутрь.
Тревога!
Я пригнулся и нащупал пистолет в кармане куртки. Под прикрытием ящиков прокрался к выходу. Лучше перебраться в одну из кладовок. Еле слышно жужжали электротележки, на которых ехали охранники. Я присел за одним из ящиков, ожидая, когда освободится выход.
- Где техники? Пусть тащатся ставить новые камеры на лётной площадке, - сказал один из голосов.
- Не выйдет. Я только от Степаныча. Они всю ночь базу сканировали. Теперь до вечера все в лёжку.
- Ладно, нам без разницы. Сёма, бери двух человек и гоните за ловушками. Ведомость отдашь Корнею. Остальные на погрузку.
Выбраться несложно, когда у тебя есть невидимые глаза и уши. Я без проблем обошёл суетящихся охранников и выбрался в коридор. На выходе услышал:
- Кто нассал, мать вашу! Выясню, уши оборву.
Я хмыкнул и вышел в коридор.
Персонал уже разошёлся по рабочим местам, и даже свет приглушили. Но после первой же сотни метров навстречу затопали люди, и я спрятался в кладовке. Я сел между картонных коробок с туалетной бумагой и стал ждать пилота.
- Уладьте этот вопрос самостоятельно, - сказал директор.
Он стоял перед стеклом и смотрел на природу. Ослепительно синее озеро разгладило волны. Лес вытянул ввысь зелёные плащи. Облака боялись даже подумать о том, чтобы запачкать бледно-голубое небо.
- Я вас понял, - сказал Рюрик. Он стоял перед столом. Руки висели вдоль тела. В уголке губ и глаз затаилась далёкая усмешка. Директор знал, что увидит её отблеск, если обернётся. И стоял перед окном, заложив руки за спину.
- Отправьте вертолёт за группой Дира. Они уже ждут в Яргыле.
- Понял, - сказал Рюрик. – Ловушки?
- Обязательно. И очки. Неизвестно, где эта гулящая бродит.
Директор обернулся и посмотрел на крупную седую фигуру.
- Надеюсь, я сделал правильный выбор.
- Даже не сомневайтесь, - сказал Рюрик. Тень улыбки соскользнула с его лица. – Вы сделали правильный выбор.
Ещё один пилот – здоровый детина, под метр девяносто, с ржаво-рыжими волосами. Психея схватила его за плечи и швырнула в открытую дверь. Здоровяк треснулся спиной о железные полки, сверху покачнулась пластиковая бутылка с какой-то жидкостью. Она накренилась и глухо стукнула его по голове.
Вертолётчик произнёс несколько слов, от которых Психея покраснела.
- Если будешь ругаться (чуть не сказал "в классе") – вымою рот мылом. Здесь полно чистящих средств и швабра.
Он прищурился, и до меня дошло, что он ничего не видит. Я протянул руку и нажал на выключатель. Медленно вспыхнул тусклый свет. Здесь экономят энергию на всём.
Мы оба дружно заморгали. Психея держала здоровяка за шею и одну из рук. Второй он схватился за невидимую руку, пытаясь оторвать её от своего горла. Под чёрной курткой, такой же, как у меня, взбугрились крупные мускулы. Его щёки залил яркий румянец. Я качнул головой.
- Это как с удавом. Чем больше стараешься, тем хуже будет.
Он зыркнул на меня и медленно разжал пальцы. Поднял руку перед собой. Ладонь у него оказалась дубовая, сплошная мозоль. Я лишний раз порадовался, что эта ладонь далеко от моей шеи. Впрочем, всего пара метров, но в нынешней ситуации – это очень много.
Психея ослабила хватку и вертолётчик закашлялся. Мой невидимый двойник оставил его и встал между нами.
Пилот потёр руками горло, кашлянул напоследок. Скользнул взглядом по моей куртке. Его губы скривились.
- Это из-за тебя Кот приземлился на ту сторону?
Голос звучал насмешливо.
- Из-за руководства базы. Из-за вас всех.
Он резко прыгнул на меня и тут же отлетел обратно на полку, рухнул на какие-то ящики, и бутылки посыпались на него.
- Что ж вы все такие тупые и борзые! – сказал я. – Встань!
Психея уловила звук шагов. По коридору кто-то шёл. Психея рванула к пилоту и зажала ему рот рукой. Я выключил свет.
Шаги остановились возле дверцы. Я прижал ступню к низу двери. К счастью, это была обычная дверь, без фокусов.
Кто-то толкнул дверь. Она не поддалась. Женский голос сказал.
- Что такое! Неужели заклинило.
Шаги пошли в обратном направлении. Я включил свет.
- Продолжим.
Психея повисла между нами. Вертолётчик встал и смотрел в пол.
- Чего насупился? – хмыкнул я. – Не привык быть слабым! Ты ещё с Рюриком в догонялки не играл. А то бы знал.
Теперь он ухмыльнулся более открыто.
- Я Рюрика на вертолёте эвакуировал с его горных похождений. Только тогда его звали по-другому. И когда он доберётся до тебя, тебе не поможет весь твой чёртов телекинез.
- Это лирика. Теперь перейдём к делу.
- Сейчас сюда пришлют техника.
- Не пришлют. Они все отсыпаются после ночной смены. Теперь продолжим. Впрочем, перед тем как продолжить, должен сказать тебе одну вещь. Да. Это из-за меня погиб твой друг. А ещё я собственноручно прикончил кучу боевиков. И знаешь что! Я хорошо спал сегодня ночью.
Вертолётчик прищурился. Губы затвердели.
- И если понадобится, я вас всех здесь покромсаю, если мне не дадут уйти. Мы прояснили ситуацию?
Он скривил губы.
- Ты о чём?
Невидимая рука снова схватила его за горло. Он захрипел.
- Я начинаю понимать Рюрика. Это ведь так бесит, когда тебе перечат. Когда тебя не понимают.
Пилот махнул рукой и что-то захрипел. Я отпустил его. Он согнулся и упёрся ладонями в колени. Трудно продышался и выпрямился. На его щеках по-прежнему цвёл румянец.
- Я всё понял.
- Вот и ладушки. Но прежде чем продолжить, маленькая демонстрация. Ведь тебе наверняка захочется сбежать. И ты думаешь нечто вроде "Этому типу что-то от меня надо. И я сбегу, как только он отвернётся".
Пилот пожал сажеными плечами.
- Это лирика.
- Верно. Поэтому, выйдем в коридор.
Мы вышли, я выключил свет и закрыл дверь. Махнул рукой.
- Можешь попробовать, - я скрестил руки на груди. – Давай, вперёд!
Он нахмурился, посмотрел на меня, посмотрел на длинный ровный коридор впереди. Хмыкнул, и не торопясь, вразвалочку пошёл по направлению к вертолётной площадке. Широкая спина, обтянутая чёрной курткой даже не напряглась. Вертолётчик сделал ещё шаг и пропахал грудью пол. Он мотнул головой, опёрся руками о пол и попытался встать, но тут же завалился спиной на стену. Он повернул ко мне лицо, на котором резко обозначились веснушки. Его губы шевельнулись.
- Ладно, я понял.
Я позволил ему подняться и подойти ко мне. Он потёр шею.
- Умеешь ты заводить друзей.
- Здесь у меня друзей нет. Только потенциальные мертвецы.
Он сжал губы, посмотрел на меня сверху вниз.
- Ладно. От меня что надо?
Я задрал голову, но мне казалось, что он ниже меня ростом. Словно я разговариваю с нашкодившим школьником.
- Давай проясним ситуацию, - я незаметно для себя перешёл на учительский тон. – Если я останусь на базе – мне хана. Если мне хана – тебе тоже хана. Я доступно излагаю?
Он едва заметно усмехнулся.
- Доступнее некуда.
- Хорошо. Теперь слушай в оба уха. Ты проведёшь меня на борт, когда охранники закончат погрузку и спрячешь среди груза. Ни за что не поверю, что ты никогда не перевозил что-нибудь для себя.
Ухмылка на его лице проявилась более отчётливо.
- Я тихо-мирно долетаю до города, и ты меня не знаешь. Если возникнут вопросы, ты не при делах. Вариант два: ты играешь в умника и пытаешься сдать меня. И мой невидимый друг сворачивает тебе шею, где бы ты ни находился.
Он моргнул блеклыми глазами рыжего цвета в тон волосам.
- Первый вариант мне нравится больше.
- Значит, твоя жена не станет вдовой, - я кивнул на его руку с обручальным кольцом. Он взглянул на него и потёр пальцем.
- Я понял.
Я смотрел ему в глаза.
- Призрак всюду будет следовать за тобой. Куда бы ни пошёл. Даже если меня убьют, он останется и будет мстить за меня. Учти.
- Я понял, я сказал.
- В таком случае, обойдёмся без сюрпризов. И ещё, мне нужна одежда.
- Ты сам всё понимаешь, - сказал Рюрик. Он сидел в кресле начальника охраны. Аскольд стоял перед столом. Ровная линия его рта сдвинулась вбок.
- Понимаю, - сказал он. – Ты назначил виновных.
Новый начальник охраны развёл ладони.
- Этот пост больше подходит мне, а не тебе.
Аскольд покачал головой.
- Я годы провёл в контрразведке, после того ранения. Я знаю дело. А ты просто головорез. Но здесь тебе не горы. Здесь нужно уметь зарезать человека одной бумажкой.
Боевик слегка растянул губы.
- Я умею зарезать человека листом бумаги. И ты когда-то умел.
Аскольд снова покачал головой.
- Я лучший начальник охраны.
- Хреновый ты начальник охраны. Ты и солдат был хреновый. А теперь ты проворонил гнездо чистюль прямо у себя под носом, или побег добровольца, как тебе больше нравится. Ты должен понимать, что Агенство не может себе позволить начальника охраны, который делает такие ляпы.
Аскольд сжал кулаки, но тут же разжал их.
- И что теперь?
- Теперь ты отправишься домой. Вспомнишь своё настоящее имя. Устроишься начальником службы безопасности в какой-нибудь фирме.
- Мне положена квота на Психею для уволенных.
- Верно. Но не для уволенных за служебное несоответствие.
Ноздри Аскольда раздулись. Рюрик усмехнулся.
- Ну, давай! Хоть раз прояви эмоции.
На челюстях бывшего начальника заиграли желваки. Седой широко улыбался.
- Нет в тебе жизни, подполковник. Тебе и душа ни к чему, в общем-то. А живой человек всегда немного зверь.
- Я могу сломать тебе шею, полковник, - ледяным тоном сказал Аскольд. – Исправить ситуацию.
Рюрик звучно рассмеялся.
- Ну, хоть что-то. Нет, дружок. Не можешь. Ты хорошо тренирован, но нет в тебе правильных инстинктов. Ты обычный бюрократ, только с пагонами. В том несчастном бедолаге, что взорвался, было куда больше жизни, чем в тебе. А теперь, убирайся, подполковник, с моей базы. Полетишь в Яргыль. Дальше сам.
- Не боишься, что сболтну лишнего? Там, в Москве.
Седой перестал улыбаться. На его лице повисла всегдашняя хмурая маска, исполненная отвращения ко всему человечеству.
- Дурак ты! Ты уже наговорил достаточно, чтобы я тебя навсегда закопал в этой горе. А тебе всего лишь сунули пальчик в задницу. Слабак! А теперь проваливай с глаз моих. И если ещё раз вякнешь не по делу, я напомню тебе, как можно перерезать человеку горло листом бумаги.