Оба раза он сделал ударение на первый слог. И снова этот едва уловимый итальянский акцент. Против итальянцев брат Фредди, в общем-то, ничего не имел. В алабамском Гринвилле, где он вырос, их почти не было; позже, в юности, преподобный твердо усвоил: макаронники - слово ругательное. В сущности же большинство итальянцев ведь католики, правильно? А значит, не христиане; а значит, никакого интереса для его миссии не представляют. Вот только от этого непонятного итальянского типа явно добра не жди.
- Мистер Фуччи, - улыбнулся брат Фредди, - расскажите, пожалуйста, нашим зрителям, откуда вы.
Ванни обратил на телекамеру гневный взор.
- Родился я в Пистойе, но последние семьсот лет провел в аду.
Улыбка застыла на лице брата Фредди, он осторожно посмотрел на Билли Боба. Тот суматошно вычерчивал на левом нагрудном кармане звезду. Какой-то малоизвестный религиозный символ? А! Администратор имеет в виду, что уже позвали охрану или даже полицию. Позади софитов и телекамер триста человек из живой студийной аудитории прекратили шебуршать и шептаться, ерзать на стульях и кашлять в кулак. Воцарилась мертвая тишина.
- Понимаю вас, мистер Фуччи, - ласково усмехнулся брат Фредди. - В каком-то смысле все те из нас, кто согрешил, отбывают свое наказание в аду. Избежать же вечных мук мы можем только благодаря милосердию Господа нашего Иисуса. Расскажите, когда вы приняли Христа? Когда к вам пришло Спасение?
- А оно ко мне и не приходило. - Смуглый Ванни Фуччи оскалил в улыбке белоснежные зубы. - В мое время нельзя было, как вы, фундаменталисты, это называете, "обрести спасение". Нас всех крестили во младенчестве. В юности я совершил несколько мелких проступков, и ваш так называемый Спаситель ничтоже сумняшеся приговорил меня к бесчеловечным пыткам, вечным пыткам в седьмой "злой щели" восьмого круга ада.
- Хм… - выдавил брат Фредди и, повернувшись в кресле, махнул рукой камере номер один. Пусть дадут самый крупный план. Теперь на всех мониторах отображалась только его физиономия. - Итак, чрезвычайно приятно было побеседовать с нашим гостем, мистером Ванни Фуччи. К сожалению, сейчас мы вынуждены будем на минутку прерваться - я ведь обещал вам показать одну запись. Мы с братом Бо на прошлой неделе установили и освятили новую спутниковую антенну в Амарильо. Давайте посмотрим. Бо?
Одновременно Фредди несколько раз чиркнул себя правой рукой по горлу, но так, чтобы в кадр жест не попал. Билли Боб усиленно закивал в ответ, повернулся к кабине режиссера и что-то зачастил в микрофон.
- Нет, - вмешался Ванни Фуччи, - давайте не будем прерывать нашу беседу.
Мониторы отобразили общий план. Чудесные миссионеры-тройняшки разинули рты от изумления, их свисавшие с дивана ножки походили на восклицательные знаки. Преподобному Буббе Дитерсу, наверное, захотелось почесать в затылке - он поднял правую руку и уставился на торчавший из нее стальной крюк (напоминание о воле Господней, явленной ему во время Вьетнамской войны), а потом медленно опустил ее обратно. Фрэнк Флинси, сам профессиональный ведущий, с изумлением переводил взгляд с камер на мониторы: датчики не горели, но на экранах по-прежнему отображалось все происходящее в студии. Брат Фредди так и застыл с ладонью поперек горла. Невозмутимым оставался один лишь Ванни Фуччи.
- Рой Роджерс, муж вашей ненаглядной Дейл Эванс, помнится, сделал из верного скакуна чучело и поставил его в гостиной. Как думаете, если бы старушка Дейл сыграла в ящик раньше лошади - из нее бы он чучело делать стал? - спросил итальянец.
- Хы-ы-ы? - прохрипел брат Фредди. Звук собственного голоса напомнил ему кряхтение спящего столетнего старика.
- Это я так, к слову. Может, все-таки продолжим разговор?
Брат Фредди кивнул. Краем глаза он видел, как трое вооруженных людей в форме пытаются подняться на сцену, но вокруг участников ток-шоу словно выросла невидимая прозрачная стена.
- На самом деле я провел в аду не все семьсот лет, а лишь шестьсот девяносто. Но вы же понимаете, в подобной ситуации время течет ох как медленно. Прямо как на приеме у зубного.
- Да, - почти пропищал брат Фредди.
- А вы знали, что всего одной проклятой душе из целой болджии и всего один раз за вечность позволено прервать страдания и ненадолго вернуться в мир смертных? Прямо как у вас, американцев: "Вы арестованы и имеете право на один телефонный звонок".
- Нет, - прокашлялся брат Фредди. - Не знал.
- Именно так. Думаю, основная идея состоит в том, чтобы мы вспомнили о земных наслаждениях, когда-то и нам доступных. Тем самым по возвращении пытка становится еще горше. Что-то в этом духе. К тому же время ограничено - всего пятнадцать минут. Так что наслаждениям предаться не очень-то и успеешь, верно?
- Да.
К радости брата Фредди, его голос звучал уже гораздо увереннее. Всего одно короткое "да", зато в нем слышались и мудрость, и легкое недоумение, и отеческое наставление. Надо подумать над подходящей цитатой из Библии, которую ему следует произнести, когда он возьмет ситуацию в свои руки.
- Ни то ни се, - продолжал меж тем Ванни Фуччи. - Суть же заключается в том, что все проклятые души из седьмой болджии восьмого круга ада единодушно проголосовали за меня. Я должен был явиться сюда, на ваше шоу. - Гость наклонился вперед, и свет прожекторов эффектно заиграл на золотых запонках. - А вы знаете, брат Фредди, что такое болджия?
- А? Нет… - Вопрос отвлек брата Фредди от размышлений. Он уже выбрал цитату, но как-то именно сейчас она была не очень к месту. - Или нет, знаю. Это вроде такая герцогиня или графиня, она была отравительницей в Средние века.
- Нет. - Ванни Фуччи со вздохом откинулся в кресле. - Вы путаете с семейством Борджиа. Болджия - итальянское слово, обозначающее ров, а еще сумку или карман. В восьмом круге ада десять таких рвов, до краев наполненных дерьмом и грешниками.
Все зрители в студии одновременно выдохнули от изумления, даже у оператора отвисла челюсть. Брат Фредди бросил тоскливый взгляд на мониторы и в отчаянии прикрыл глаза. Его единственный и неповторимый "Утренний клуб "Аллилуйя"", самая рейтинговая христианская программа в мире (ну разве что специальный выпуск "Крестового похода Билли Грэма" однажды их опередил), только что стал первой программой в истории телеканалов Ти-би-эн и Си-би-эн, где в прямом эфире употребили слово "дерьмо". Что скажут члены попечительского совета миссии? Семеро из одиннадцати были его родственниками, но это никак не меняло сути дела.
- Послушайте, вы… - сурово начал брат Фредди.
- Вы читали "Комедию"? - прервал его Ванни.
Что-то еще плескалось в его глазах, кроме энергии и злости. Наверняка он больной, сбежавший из психиатрической клиники.
- Комедию?
А может, какой-нибудь актер-комик с наклонностями психопата? Пытается провернуть некий рекламный трюк? Операторы на площадке разворачивали тяжелые камеры и проверяли объективы. Но мониторы по-прежнему выдавали картинку с ведущим и его гостем. Брат Билли Боб перебегал от камеры к камере, спотыкаясь о кабели, дергаясь на проводе собственного микрофона, как обезумевшая такса на коротком поводке.
- Он назвал это "Комедией", а лизоблюды-потомки окрестили ее "Божественной". - Итальянец, нахмурившись, грозно смотрел на брата Фредди, словно строгий учитель на нерадивого ученика.
- Простите, я не…
Один из операторов принялся разбирать камеру. Все объективы были направлены в сторону от сцены, но картинка на мониторах не менялась.
- Алигьери! Мерзкий плюгавенький флорентиец, вожделевший восьмилетнюю девочку! За всю свою ничтожную жизнь написал одно-единственное удобоваримое произведение! - Ванни Фуччи нетерпеливо повернулся к остальным гостям. - Ну же! Вы что - читать не умеете?
Пятеро христиан на диване дружно шарахнулись от него.
- Данте! - завопил смуглый иностранец. - Данте Алигьери! Да что с вами такое, джентльмены? Будущим фундаменталистам что, делают лоботомию? Или у вас в голове вместо мозгов алабамская кукуруза насыпана? Данте!
- Минуточку… - Брат Фредди привстал с кресла.
- Да что вы, собственно говоря… - Фрэнк Флинси тоже поднялся со своего места.
- Да кто вы, собственно говоря… - Бубба Дитерс, потрясая крюком, вскочил с дивана.
- Эй! Эй! Эй! - закричали хором чудесные тройняшки, безуспешно пытаясь спрыгнуть на пол.
- СИДЕТЬ! - прорычал итальянец.
Этот рык мало походил на человеческий голос. По крайней мере, без микрофона человек не способен издать подобный звук. Брату Фредди однажды здорово не повезло: во время выездной кампании он случайно встал прямо перед тридцатью огромными колонками, и тут режиссер как раз решил проверить аппаратуру, причем врубил полную громкость. В этот раз эффект получился сходный, только гораздо сильнее. Брат Билли Боб и другие работники студии упали на колени, одновременно пытаясь сорвать с себя наушники. Наверху раскололось несколько стеклянных плафонов. Зрители разом вжались в стулья и дружно всхлипнули, словно заскулил один гигантский трехсотголовый зверь, а затем наступила мертвая тишина. Похоже, никто даже не дышал. Фредди плюхнулся обратно в кресло, его гости попадали на диван.
- Это сделал Алигьери, - как ни в чем не бывало продолжал Ванни Фуччи обычным голосом. - Умственное ничтожество с воображением как у навозного жука, но именно он это сделал. А все почему? Всего лишь потому, что никто не сделал этого до него.
- Сделал что? - спросил брат Фредди, с ужасом взирая на психопата в плюшевом кресле.
- Создал ад.
- Чушь! - завопил преподобный Фрэнк Флинси, автор четырнадцати монографий о конце света. - Ад создал Господь наш Иегова, ад и все остальное тоже.
- Да ну? - усмехнулся Ванни. - И где же именно, позвольте спросить, об этом написано в вашей Библии? В вашей насквозь шовинистической книжонке, составленной из подобранных наугад примитивных преданий?
Брат Фредди испугался, что вот сейчас, в прямом эфире собственного телешоу, на глазах у трех миллионов трехсот тысяч американских семей его хватит удар. Сердце ведущего судорожно сжималось, лицо стало малиновым, но даже в этот трудный момент мозг преподобного работал не переставая. Он все еще искал подходящую цитату из Писания.
- Я расскажу вам об одном эксперименте, проведенном в тысяча девятьсот восемьдесят втором году в университете Париж-юг, - не унимался Ванни Фуччи. - Группа ученых, специалистов в области квантовой физики, под руководством Алена Аспе изучала поведение двух фотонов. Эти фотоны летели в противоположных направлениях от источника света. В ходе эксперимента подтвердилась одна из основных теорий квантовой механики: измерение одного фотона немедленно сказывалось на природе второго. Фотоны, да будет вам известно, джентльмены, перемещаются со скоростью света. Очевидно, что скорость передачи информации не может превышать скорость света. Но сам процесс определения природы одного фотона мгновенно изменяет природу другого. Вывод очевиден. Улавливаете?
- Хы-ы-ы? - прогнусавил брат Фредди.
- Хы-ы-ы? - отозвались с дивана пятеро гостей.
- Вот именно, - согласился Ванни Фуччи. - Ваш эксперимент лишь подтвердил то, что нам в аду уже давно известно. Реальность созидает обратившийся к ней великий разум, разум того, кто первым решился ее измерить. Новые идеи формируют новые законы природы, и Вселенная послушно меняется. Это Ньютон создал законы тяготения, а потом космос подстроился под его концепцию. Эйнштейн определил соотношение времени и пространства и тем самым перекроил Вселенную. А Данте Алигьери, полоумный идиот-невротик, начертал первую подробную карту ада, и ад появился, чтобы потрафить всеобщему представлению о нем.
- Но это же абсурд, - выдавил из себя брат Фредди. Он напрочь забыл о камерах, зрителях, вообще обо всем, захваченный чудовищной, порочной, но самое главное - богохульной логикой сумасшедшего итальянца. - Если бы это… была правда, мир… все вокруг… безостановочно бы менялось.
- Вот именно. - Ванни Фуччи снова улыбнулся, продемонстрировав маленькие белоснежные зубки, очень острые на вид.
- Ну… тогда… ад бы менялся тоже… - тужился брат Фредди. - Данте написал о нем много лет назад. Триста, четыреста лет, а то и больше…
- Он умер в тысяча триста двадцать первом году.
- Да… ну… и вот…
- Вы ничегошеньки не поняли, - покачал головой Ванни Фуччи. - Если концепция по-настоящему значительна, детальна и всеохватна, если она способна перекроить под себя Вселенную - она будет доминировать сколь угодно долго. До тех пор, пока не сформулируют другую столь же мощную парадигму, которую примет общественное сознание. К примеру, ваш ветхозаветный Бог держался тысячи лет… А потом его вытеснил гораздо более цивилизованный, хотя и довольно шизофренический новозаветный Господь. И даже эта новейшая и явно более слабая версия протянула целых полторы тысячи лет и лишь теперь рискует окончательно загнуться от приступа аллергии, вызванного современной наукой.
Брат Фредди не сомневался, что сейчас его хватит удар.
- Но ад-то кто возьмется перекраивать? - трагическим тоном возгласил Ванни Фуччи. - В нынешнем столетии немцам это почти удалось, но они потерпели крах прежде, чем их идеи успели закрепиться в массовом сознании. Так что у нас в аду все по-старому. Все те же вечные пытки. В вашем мизинце на ноге, в вашем аппендиксе смысла и то больше.
"Это же, наверное, демон", - осенило наконец брата Фредди. Сорок с лишним лет он проповедовал, устрашая паству демонами, рассказывал о свойствах демонов, искал демоническое влияние во всем, начиная с рок-музыки и заканчивая постановлениями Федеральной комиссии связи. Демоны, учил он, повсюду: в школах, в компьютерных играх, на логотипах кукурузных хлопьев. Фредди считался одним из главных экспертов по демонам в стране и сколотил на этом немаленькое состояние. Теперь же прямо перед ним сидел человек, вполне вероятно одержимый демоном, а возможно, и сам являвшийся таковым, и эта мысль брата Фредди почему-то немного смущала. Ничего подобного он в жизни своей не видел, разве что когда у жены преподобного Джима Бэккера, Тэмми Фэй, разыгрались "демоны-шопоголики". Это было еще до скандального развода.
Брат Фредди схватил левой рукой Библию, а правую грозно воздел над головой Ванни Фуччи.
- Изыди, сатана! - заголосил он. - Изгоняем тебя, всякая сила сатанинская, всякий посягатель адский враждебный… Изгоняем! Из этого благочестивого места! Именем и добродетелью Господа нашего И-и-и-и-суса! Именем и добродетелью Господа нашего И-и-и-и-суса!
- Заткнитесь, - отозвался Ванни Фуччи и посмотрел на золотые наручные часы. - Самого главного я еще не сказал, а времени в обрез.
Брат Фредди так и остался сидеть с воздетой правой рукой. Правда, через минуту она затекла, пришлось ее опустить. Зато с Библией он не расстался.
- Мое преступление было сугубо политическим, - продолжал Фуччи, - хотя узколобый флорентиец и запихал меня в болджию для воров. Да-да, вижу - вы не имеете ни малейшего понятия, о чем это я. В те времена сражались между собой черные и, чтоб их, белые гвельфы. Больше трети своего треклятого "Ада" Данте посвятил этому политическому противостоянию. Конечно же, сегодня никто не помнит, за что боролись обе партии. Через семьсот лет ваших республиканцев и демократов тоже помнить не будут. Так вот. В тысяча двести девяносто третьем году мы с друзьями ограбили ризницу Пистойского собора. Нашей партии нужны были деньги. В числе прочего украли чашу для причастия. Но нет - я загремел в Дантов ад не из-за ничтожного ограбления, в мои времена такое было обычным делом, как у вас супермаркет обчистить. Нет, я загремел в седьмой ров восьмого круга ада только потому, что я был черным гвельфом, а Данте - белым. Нечестно, дьявол вас всех дери!
Брат Фредди закрыл глаза.
- Целая вечность в канаве, полной дерьма и раскаленных углей, - такое возмездие удовлетворило бы любое психически больное божество, склонное к садомазохизму, но нет. - Ванни Фуччи развернулся к сидевшим на диване гостям. - Я признаю, у меня очень вспыльчивый характер. Когда я выхожу из себя, то показываю Господу кукиш.
Фрэнк Флинси, преподобный Дитере и чудесные тройняшки непонимающе уставились на итальянца.
- Кукиш, - повторил тот, сжал руку в кулак, просунул большой палец между указательным и средним и выразительно им пошевелил. Зрители в студии затаили дыхание - значение жеста всем было очевидно. Ванни Фуччи снова наклонился к ведущему. - А после этого, разумеется, каждый вор, находящийся в радиусе ста ярдов от меня, превращается в рептилию. А это значит, просто-напросто все поголовно в проклятущей седьмой болджии становятся рептилиями.
- Рептилиями? - прохрипел брат Фредди.
- Кенхры, якулы, ехидны, фареи, двухголовые амфисбены - и всякие прочие. Алигьери постарался. И разумеется, каждая чертова змея бросается на меня. Меня охватывает пламя, и я осыпаюсь дымящейся кучкой пепла и горелых костей…
Брат Фредди послушно кивал. Краем глаза он видел, как сестры Донна Лу и Бетти Джо вместе с тремя охранниками пытаются стулом проломить невидимый барьер. Безуспешно.
- Так-то вот. - Ванни Фуччи наклонился еще ближе. - Чертовски неприятно…
"Ладно, - подумал брат Фредди, - когда все это закончится, я отправлюсь в небольшой отпуск, в свое христианское убежище на Багамы".
- А ведь это при всем при том ад, - продолжал Ванни Фуччи, - так что останки - мои, между прочим, останки - не умирают. Они собираются воедино - очень-очень болезненная процедура, скажу я вам, - и я снова оказываюсь во плоти. Нечестно, ужасно нечестно, меня это просто бесит… так что я… ну, вы поняли…
- Опять показываете кукиш? - закончил за него брат Фредди и тут же испуганно зажал себе рот ладонью.
- Два кукиша, - печально кивнул итальянец. - И опять все по новой. - Он посмотрел прямо в камеру номер один. - Но и это еще не самое худшее.
- Не самое худшее? - ужаснулся брат Фредди.
- Не самое худшее? - эхом откликнулись пятеро сидевших на диване.
- Ад на самом деле очень похож на парк развлечений. Администрация постоянно старается выдумать какие-нибудь новые аттракционы, разнообразить приевшиеся увеселения. И лет десять тому назад наш небесный начальничек, большой шутник, решил пытки усовершенствовать. Знаете как? - Ванни Фуччи уже почти кричал, разъяряясь все больше и больше.
Брат Фредди и его гости энергично помотали головами.
- ОН НАМ ПОКАЗЫВАЕТ "УТРЕННИЙ КЛУБ "АЛЛИЛУЙЯ"" БРАТА ФРЕДДИ! - Ванни Фуччи вскочил на ноги. - ВОСЕМЬ РАЗ В ДЕНЬ! В НАШЕЙ СЕДЬМОЙ БОЛДЖИИ ТЕПЕРЬ ЧЕРЕЗ КАЖДЫЕ СЕМЬ МЕТРОВ ВИСЯТ ТРЕКЛЯТЫЕ ДЕВЯНОСТОДЮЙМОВЫЕ ТЕЛЕЭКРАНЫ!
Брат Фредди вжался в кресло. Разгневанный итальянец брызгал слюной прямо на его кафедру.
- ЛАДНО БЫ ЕЩЕ, - неистовствовал Ванни Фуччи, вперяя пылающий гневом взор куда-то ввысь, поверх прожекторов, - ЛАДНО БЫ ЕЩЕ ПРОВЕСТИ ВЕЧНОСТЬ, ПОДЖАРИВАЯСЬ В ОГНЕННОМ АДУ, КОГДА ТЕБЯ КАЖДЫЕ ТРИ МИНУТЫ РВУТ НА ЧАСТИ ПРОКЛЯТУЩИЕ ЗМЕИ, НО ЭТО… ЭТО!
И он воздел к потолку обе руки.