- Значит, у тебя нет вкуса, и ты - полная бестолочь в плане искусства, - натужно усмехается Айлин. Арсену удается отобрать у нее альбом, и он, отойдя к окну, просматривает ее рисунки. - Слышал бы ты, как над моими работами смялись, какими эпитетами вознаграждали… Только один человек со всей выставки, которая проводилась в нашей школе, сказал: "Это девочка мило рисует"; и то, это был наш учитель истории - профессор Рогожкин. Он ко всем добр! В тот день я поклялась себе, что никогда не буду рисовать!
Уж не тот ли это Рогожкин, о котором говорил мне Бронштейн?
- Ну и зря, - поднимая на нее глаза, говорит Арсен. - Ты действительно отлично рисуешь.
- Вы что, сговорились? - с горечью произносит она и обхватывает себя руками. - Я еще понимаю он! - Айлин кивает в мою сторону. - Но ты, Арсен…
- А что я? - удивляется мой сын. - Говорю то, что есть. Не стоит бросать делать то, что у тебя хорошо получается из-за кучки каких-то неудачников.
Приступ начинается мгновенно. Мне сдавливает виски и простреливает переносицу, затылок немеет. Перед глазами все кружится. С каждой секундой боль усиливается и становится невыносимой. Чувствую, как из носа на губу течет кровь. Прижимаю пальцы ко лбу, тело дрожит, и я медленно оседаю на пол.
- Отец, что с тобой? - бросаясь ко мне, испуганно спрашивает Арсен.
- Отец? - в голосе Айлин сквозит недоумение. Почти такое же, как у Риты, тогда, на лестнице. - Как такое возможно?
Не получив ответа, она убегает. Слышу, как она гремит чем-то металлическим, а потом открывает дверцу шкафчика.
- Что с тобой? Ты можешь говорить? - теребя меня за плечи, спрашивает Арсен. Пытаюсь ему ответить, но язык не слушается. Он замечает на шее повязку и касается ее рукой. - Что все это значит?
- Я болен… - это все, что мне удается прохрипеть с третьей попытки.
- Почему ты не сказал мне об этом раньше? - взволнованно говорит Арсен, помогая мне встать на ноги. - Чем вызвана твоя болезнь?
- Надеялся, что все обойдется… Мне сделали укол, и это началось.
- Кто? Кто это сделал? - тревожность Арсена растет, ее запах схож с ароматом полыни и режет ноздри.
- Америго Кальенте, мой брат.
Арсен сталкивает на пол чемодан с вещами Айлин. Укладывает меня на ее постель. Девушка приносит салфетки и вытирает кровь с моего лица. Ее серые глаза внимательно наблюдают за мной. Пальцы у нее мягкие, прохладные.
- Давление, наверное, подскочило, - деловито говорит она, поправляя мне подушку. - Могу заварить чай из трав. Бабушке он помогал.
- Ничего не надо, - заверяет ее Арсен.
- Как пожелаете. А теперь о важном. Мне с вами жить, - садясь в кресло, говорит Айлин, - и я хочу знать, кто вы такие. На друзей похожи, но с трудом верится. Ты называешь его отцом, но по возрасту вы выглядите ровесниками… В какие игры вы играете, мальчики?
- Сейчас не время для подобных обсуждений, - говорит Арсен. - Тебе важно помнить только одно - мы никогда не причиним тебе вреда.
- Но этого мало! - протестует Айлин. - Мне важно услышать правду. Клянусь, что не буду вас осуждать.
- Всему свое время, - мягко отвечает мой сын.
- Вы геи, да? - выдвигает предположение Айлин.
- Что, так похоже?
- В принципе, нет, - подумав, отвечает Айлин.
- Если сомнения все еще есть, то я встречаюсь с твоей кузиной, - Арсен впервые говорит вслух о том, что у них отношения с Диной. И как мне кажется, даже гордится этим.
- Вот, черт… Ну как же так! А я-то наделась, что ты свободен! - с деланным сожалением откликается Айлин. - Уже начала представлять, как ты пригласишь меня на свидание.
- Минуту назад ты считала меня геем, - напоминает ей Арсен.
- Ты можешь мне доверять, я умею хранить секреты, - не отстает от него Айлин, и ее настойчивость напоминает мне Америго.
- Обещаю, что расскажу тебе обо всем, но не сейчас, - терпение Арсена по отношению к Айлин поистине безгранично. Будь на ее месте кто-то другой, он был бы уже послан далеко восвояси. - Надеюсь, это не помешает нам подружиться, нет?
- Можно. Ты забавный.
- А ты-то какая смешная! - не остается в долгу Арсен.
Айлин тихо смеется.
Закрываю глаза, проваливаюсь в темноту. Не знаю сколько проходит времени, прежде, чем боль начинает отступать. Облегчение напоминает эйфорию, я словно парю в невесомости, радуясь тишине в своем теле. Распахиваю веки и вижу, что за окном уже густая тьма. Рядом со мной сидит Арсен. Вид у него поникший и расстроенный. Он хмурит брови, выпячивая нижнюю губу, словно обиженный ребенок. Выглядит это более чем забавно.
- Тебе нужно поесть, - шепчет он, видя, что я пришел в себя, и кивает в сторону Айлин, которая дремлет в кресле. Отрицательно мотаю головой. Ее кровь я не буду пить ни при каких условиях.
- Всего один глоток, чтобы ты хотя бы смог встать, - продолжает уговаривать меня сын. - Она даже не заметит этого.
- Нет, - поднимаюсь на ноги бросаю взгляд на часы. Почти десять. Думаю, за это время Дэшэн и Рита не просто успели убраться, но и мини-ремонт сделать. Подхожу к Айлин и трогаю ее за плечо. Она просыпается и лениво потягивается, демонстрируя шрамы на запястьях.
- Поднимайся, мы идем домой, - говорю я, не сводя глаз с ее рук.
Дом, где живет Рита, находится на Мраморной улице, 168. Двухэтажный, с красивым крыльцом и мезонином, с небольшим садом вокруг. Вдоль изгороди стоят кусты сирени. В мае здесь, наверное, чудесно. Мы поднимаемся на крыльцо, и я стучу в дверь. Проходит секунд сорок, прежде, чем румяная и растрепанная Рита нам открывает. Она на ходу поправляет платье и приглаживает волосы. Арсен тихо хихикает, но воздерживается от комментариев. Айлин, даже не удостоив ее взглядом, проходит внутрь и начинает раздеваться.
- Пригласи нас, - понижая голос, прошу я. При попытке переступить порог места, куда он не приглашен, вампир натыкается на невидимую стену.
- Зотикус, Арсен проходите! Так нормалью? - спрашивает она.
- Вполне, - оказываясь в гостиной, откликаюсь я и стаскиваю с себя пальто. - Где Дэшэн?
- Он в подвале, - отвечает Рита. - Выглядишь ты что-то не очень.
- Дина дома? - требовательно спрашивает Арсен.
- Она на кухне, готовит ужин. Я вам что, секретарь? - злится Рита. - И хоть кто бы спросил, как дела у меня!
- Судя по твоему румянцу и блеску в глазах - чудесно, - беря ее за плечи и награждая поцелуем в лоб, говорит Арсен и удаляется к своей подружке.
- Я ужинать не буду, - заявляет Айлин. - Очень устала - пойду спать. Моя комната все та же?
- Да, на втором этаже последняя дверь слева, - отвечает Рита. Айлин медленно поднимается по лестнице, на ходу распуская волосы. От них исходит запах лаванды и ромашки. Сладкий, умиротворяющий, нежный.
- Всем пока! - кричит она, добравшись до последней ступеньки. Оборачивается, на секунду наши взгляды встречаются. Она тут же хмурится и, опустив голову, идет к себе.
Дэшэн осматривает мою рану на шее и убирает повязку.
- Все зажило, - довольно говорит он. - Новых уплотнений пока нет.
Берет шприц, заставляет меня выпрямить руку и вводит иглу в вену. Медленно вытягивает кровь, потом вытаскивает шприц и долго рассматривает ее на свету.
- А вот в крови улучшений нет, - с сожалением сообщает он. - Господин, я бы просил вас обратиться к настоящему врачу.
- Да-да, пошли меня к терапевту, - усмехаюсь я. - Вампиры не болеют, соответственно и врачей у нас нет.
- Но есть те, кто изучает вашу генетику, - возражает Дэшэн. - Вам нужно сделать анализы, обследование на хорошем оборудовании. Ничего этого я вам дать не могу. Да и опыта у меня мало. Поговорите с господином Ви. У него хорошие связи, может быть, он вам что-то посоветует.
- Ви возьмет меня тут же под стражу, как угрозу для вида… - с сомнением говорю я. - Ведь неизвестно, чем эта болезнь может закончиться и не представляю ли я опасности для других вампиров.
- Вы не заразны, - с уверенностью говорит Дэшэн, - но ваш организм разлагается, и мне неизвестно, как это остановить. Я не хочу потерять вас, господин. Поэтому сделайте что-нибудь.
Он кланяется мне, потом берет мою руку, целует ее и тут же бегом поднимается по лестнице, оставив меня в полном смятении.
Оставшись один, я внимательно осматриваю подвал. Здесь сухо и тепло. Пол сделан из досок, в воздухе витает древесный запах. Мне это нравится. Раньше так пахли свежие гробы. Рита оказалась права: он пришелся мне по вкусу. Несмотря на то, что сейчас ночь - время для веселья и бодрости, мне хочется прилечь. Растягиваюсь на полу и, едва опустив веки, проваливаюсь в транс.
Прихожу в себя от того, что кто-то трясет меня за плечо. Издаю короткий рык, выпускаю клыки, готовый в любой момент атаковать. Зрение после отдыха еще не вернулось, и я не вижу того, кто нарушил мой покой. Лишь ощущаю запах пота и морского бриза. Дина.
- Тише, тише это я, - ее голос звучит мягко, мелодично. Руки скользят по моим плечам, словно желают успокоить.
- Ты с ума сошла? - строго спрашиваю я. - Знаешь ведь, как это опасно - будить меня! Я мог убить тебя в два счета.
- У меня не было выбора. Елена явилась ко мне и попросила привести тебя, - говорит Дина. Она выглядит растрепанной. Из-за ушей стекают тонкие струйки пота. На ней крохотная майка и короткие шорты, сделанные из старых джинсов. Похоже, тетка пришла к ней, когда та занималась спортом. - Нельзя медлить, идем.
Дина берет меня за руку и тащит за собой. Мы быстро поднимаемся по лестнице и направляемся к выходу из дома. Снимаю с вешалки пальто и протягиваю его ведьме. Она молча влезает в него и, сбежав с крыльца, ускоряет шаг. На улице глубокая ночь. Небо темное, но ясное. На нем красуется полная луна с лёгким румянцем. Когда-то оттенки красного на светиле считались дурным предзнаменованием.
Мы идем быстро. Позади остается центр города. Сворачиваем на темную аллею. В этот час она пустынна.
- Куда ты меня ведешь? - спрашиваю я Дину, и, похоже, она недовольна вопросом. На ее усталом лице отражается раздражение.
- На утес, - коротко отвечает она, хмурит брови и переходит на бег. Мне всего лишь приходится ускорить шаг.
Аллея заканчивается. Какое-то время мы двигаемся по грязной проселочной дороге с огромными лужами, похожими на болота. Приходится ступать очень осторожно, чтобы не поскользнуться и не упасть в коричневую жижу. Наконец, это испытание позади - перед нами раскидывается лес. Теперь Дина идет тихо, осторожно переставляет ноги, прислушивается к каждому звуку. Звенящую тишину изредка прерывают крики птиц, это заставляет настораживаться. Позади меня хрустит ветка, резко оборачиваюсь. Поблизости никого нет, но я отчётливо слышу чей-то стук сердца. Моя спутница тоже оборачивается и что-то бормочет. Догадываюсь, что это очередное заклинание. Мы выбираемся на узкую тропинку, которая убегает вверх. Нас ждет крутой подъем.
Проходит еще час, прежде чем мы добираемся до утеса. Дина замерзла и дрожит. Она нервно кутается в пальто, оглядывается по сторонам и ее зубы клацают друг о друга.
- Елена? - тихо зовет она.
- Слишком долго, - слышу я за спиной знакомый голос и оборачиваюсь. На краю обрыва в белом платье стоит Елена. Волосы распущены, лицо юное. Она выглядит точно так же, как в тот день, когда мы увиделись впервые. Ее силуэт двигается ко мне, тонкие пальцы касаются моей щеки, но я не чувствую прикосновения. Не такой я представлял себе нашу встречу.
- Ты знаешь, кто убил тебя? - вопрос сам слетает с губ, я озвучиваю его, не подумав.
- Нет, все произошло так неожиданно, что я не успела запечатлеть лицо убийцы. Знаю только одно - была очень удивлена. Но это вряд ли тебе поможет. Ты ведь хочешь найти того, кто это сделал.
- Твоя смерть будет отомщена, - заверяю ее я, и она хмурится.
- Не стоит за меня мстить, - возражает она. - Сама нарушила баланс и была наказана. Все закономерно. И я не в обиде на того, кто это сделал. Он сам найдет свою расплату.
- Ты хотела дать мне поручение, которое смогу выполнить только я.
- Да, я хотела поговорить с тобой об Айлин, - Елена оборачивается и смотрит на Дину. - Не могу сказать, что я тебе доверяю, особенно после того, как ты обменяла свой дар на одну ночь секса. Но у меня нет выбора, ты должна это узнать, но сохранить в секрете.
- Елена, не тяни! - видя ее замешательство, прошу я. - Здесь все свои. Какую бы тайну ты не открыла, вряд ли кто-то из нас упадет в обморок.
- Айлин - дочь Амалика, - на одном дыхании выпаливает Елена. Дина тихо охает, в ее глазах отражается ужас. Прикрыв ладошками рот, она отворачивается. Я, мало что знающий, жду продолжения истории. - Он похитил Василису и, выключив ее волю, сделал своей любовницей. Рассчитал зачатие девочки так, чтобы родилась сильная ведьма, благодаря которой он бы поднялся еще на одну ступеньку к могуществу. Когда моя дочь родила, он забрал себе ее магию. А потом убил. Мне пришлось сочинить историю об аварии, я никому не могла сказать правды, ведь тогда жизнь Айлин стало бы сохранить невозможно.
- Но ведь она просто ребенок… - не понимаю я.
- В Айлин соединилась магия нашего рода и Амалика, которую он копил более трех тысяч лет. Это ядерная смесь. Когда в ней пробудится сила, то она встанет на одну ступеньку с дьяволом. Отец захочет забрать дочь к себе. Во время посвящения она должна будет принести три жертвы: так ее силы активируются, и тогда с ней уже не сможет справиться никто. Более того, девчонка подчинит себе души всех тех, кто был в нашем роду, и они уже никогда не смогут переродиться, а она будет лишь выкачивать из них энергию, пока не иссушит полностью. А когда это чудовище родит ребенка, то он станет избранным, потому что Айлин произведёт на свет первого бессмертного.
- А твоя внучка знает, что за сумасшествие творится вокруг нее? - спрашиваю я, немного ошалевший от таких подробностей.
- Нет. И не должна. Так будет лучше.
- Но ты не даешь ей сделать выбор! Что если она не хочет такой жизни, какую ты ей пророчишь? - возмущаюсь я.
- Нет его! - повышает голос Елена. - Есть только предназначение и ничего больше. Выбор - это иллюзия для трусов, что, мол, мы сами управляем своей жизнью, смотрите, какие мы хорошие! А на деле все не так! Какой бы вариант ты ни выбрал, он все равно приведёт тебя к тому, для чего ты родился.
- Отлично, замечательно. Это очень вдохновляет. Что мне со всем этим делать? Ты назначила меня ее опекуном, зная, что я древний вампир и мне чертовски опасно соседствовать с человеком. Зачем ты это сделала?
- Мне тяжело об этом говорить, Зотикус, но ты должен убить Айлин.
- Что? - это не укладывается у меня в голове. Уверен, из-за сильного ветра, что бушует здесь, я ослышался.
- Ты можешь сделать это легко и безболезненно, просто усыпить ее, - как ни в чем не бывало продолжает Елена. Дина смотрит на нее широко распахнутыми глазами и, как и я, не хочет верить происходящему. - Так ты спасешь ее, и весь наш род, дав нам прийти в этот мир в новых телах и продолжить свою работу.
- А других вариантов совсем нет? - осведомляюсь я.
- Только если по каким-то причинам она лишится своих сил. Но это настолько маловероятно, что я даже не рассматриваю подобный ход событий, - задумчиво говорит Елена. - Ты ведь не подведешь меня? Я могу тебе верить?
- Да, можешь, - скрепя сердце говорю я.
- Следи за ее глазами. Если они станут золотистыми, даже на короткий момент, значит, активация близко, и ты не должен больше медлить. Но если этого так и не произойдет до того, как ей исполнится двадцать один год, тебе не о чем будет волноваться. Ты можешь ее просто отпустить. Она никому не принесёт вреда.
- Что может спровоцировать эту активацию? - мне необходимо знать такие важные вещи.
- Все, что угодно. Насилие, убийство, шок, даже чрезмерная радость. Ты ведь еще не знаешь, что Амалик наложил на свою дочь особого вида заклятье… В любом живом существе она будет вызывать агрессию и ненависть. Никто и никогда не сможет полюбить ее, пока она живет в мире людей. Ее будут избивать, унижать, причинять боль. Такова политика Амалика, чтобы создать совершенное оружие из обиженной жизнью девочки. Я ведь тоже ненавидела ее, и мне стыдно за это теперь… Но тогда оправдывала себя тем, что по ее вине погибла Василиса. А на самом деле была просто слаба, как и остальные смертные. У Айлин была тяжелая жизнь, и я надеюсь, что хотя бы ее смерть будет легкой… - Елена замолкает. Она стоит передо мной, опустив голову. Рука сама тянется к ее лицу, чтобы убрать со щеки непослушную прядь волос, закинутую туда ветром.
- Мне пора, - с тоской говорит она и смотрит на Дину. - Теперь вся ответственность за род и семью будет лежать на тебе, девочка. Я знаю, что ты справишься. Ребенок, которого ты родишь, будет особенным. Но тебе придется заплатить за него высокую цену.
Елена начинает медленно растворяться в воздухе. Ее силуэт с каждой секундой становится все тусклее, все еле различимее. Это была наша последняя встреча. Мы больше никогда не увидимся. Никогда.
Посиневшая от холода Дина безучастно наблюдает за мной. Ждет минуту, и ни слова не говоря, начинает спуск вниз. Мне ничего не остается, как следовать за ней.
Глава 12
Когда мы оказываемся в лесу, я снова ощущаю чье-то присутствие рядом. Прислушавшись, улавливаю частое сердцебиение и прерывистое дыхание. Этот кто-то прячется за кустами, ожидая нашего возвращения. Только приехали в город и уже кому-то мешаем. Что ж, повеселимся. Ощущение опасности возвращает мне бодрость. Делаю Дине знак, что мы здесь не одни. Она кивает: мол, поняла. Прежде, чем успеваю сообразить, как лучше будет двигаться, на меня с громким рыком бросается нечто огромное, покрытое черной шерстью. Падаю на спину и вижу перед собой оскалившуюся пасть то ли волка, то ли собаки. Эта тварь нацелена на мое горло. Его глаза зловеще светятся золотом. Слюна капает из огромной пасти мне на лицо. Массивные лапы прижимают меня к земле. Дина пронзительно кричит, на долю секунды это отвлекает зверя, и я этим пользуюсь. Сбрасываю его с себя, словно перышко, вскакиваю на ноги и, схватив Дину за руку, тащу ее за собой. Не разбирая дороги, мы бежим, ломая ветки. За спиной слышится рычание преследователя.
- Я больше не могу, - бормочет запыхавшаяся Дина.
- Придётся. У меня нет желания разбираться с тем, чего я не понимаю, - не оборачиваясь, отвечаю я. Выбегаем на просёлочную дорогу. Дина поскальзывается и падает. Останавливаюсь и пытаюсь помочь ей подняться. Но она лишь мотает головой.
- Беги один, - вместе со словами из ее горла вырывается свист. Она опускает лицо, ее белокурые локоны падают в грязь.
- Так не пойдет, - поднимаю ее с земли и, перебросив через плечо, продолжаю бежать. Дина пытается выразить протест моим действиям, но я не обращаю на это внимания. Дыхание зверя все ближе.