- Тебе виднее. Ты, должно быть, здорово постаралась, чтобы вляпаться в самую середину.
- Я случайно здесь оказалась, - огрызнулась Вики. - Или ты предпочел бы, чтобы я сделала вид, будто ничего не слышу?
- У тебя не было ни оружия, ни прикрытия, ни малейшего представления о том, что творится здесь внизу. - Селуччи перечислил то, что она себе самой говорила раньше. - Не могла же ты все забыть за восемь месяцев.
- А как бы ты поступил? - процедила она сквозь зубы.
- Я бы не стал пытаться угробить себя просто ради того, чтобы доказать, что я на это способен.
Нависла тяжелая пауза, под грузом которой Вики заскрежетала зубами. Неужели именно так она поступила? Она посмотрела на носки своих сапог, затем подняла глаза на Майка. При своем росте ей не часто приходилось смотреть на мужчин снизу вверх, но Селуччи, с высоты своих шести футов четырех дюймов, буквально заставлял ее чувствовать себя недомерком. А этого она терпеть не могла.
- Если ты опять собрался обсуждать мой уход из полиции, я не задержусь здесь ни на секунду.
Он устало поднял обе руки, изображая капитуляцию.
- Ты права. Как всегда, впрочем. Прости. Не будем ворошить прошлое.
- Это ты заговорил о прошлом. - Вики уже не могла маскировать звучащую в тоне враждебность, но ей было наплевать. Следовало бы прислушаться к интуиции и убраться отсюда сразу после дачи показаний. Она, должно быть, сошла с ума, раз осталась по доброй воле в пределах досягаемости Майка Селуччи.
У него заходил желвак на скуле.
- Я же попросил прощения. Ладно, валяй, веди себя как крутая, но что, если, - добавил он осекшимся голосом, - я... мне невыносимо представить, что тебя убьют? Что, если я не желаю вычеркнуть восемь лет дружбы...
- Дружбы? - Брови Вики поползли вверх.
Селуччи запустил обе пятерни в свою гриву, немилосердно распрямляя вьющиеся пряди, как делал всякий раз, когда пытался сдержать гнев.
- Что, если я не желаю вычеркнуть четыре года дружбы и четыре года секса из-за какого-то глупого разногласия!
- Просто секса, значит? Вот как? - Вики предпочла придраться к самому легкому, чтобы избежать более сложной темы - их разногласий. Недостаток поводов для перепалок никогда им не грозил. - Для меня это был не просто секс, детектив!
К этому времени оба уже перешли на крик.
- Разве я говорил о просто сексе? - Он широко развел руками и возопил на всю станцию: - Нет, это был просто великолепный секс! Потрясающий секс! Это был... Что еще?
К ним подскочил весь пунцовый от смущения констебль Уэст.
- Вы загородили проход, - запинаясь, проговорил он.
Прорычав неразборчивое проклятие, Селуччи прижался к стене.
Пока мимо проезжала каталка, на которой из стороны в сторону покачивался яркий оранжевый мешок, Вики сжала кулачки, собираясь всадить один из них прямо в классически красивый нос Майка Селуччи. Почему она позволила ему довести себя до такого состояния? У него была определенная способность пролезать сквозь тщательно воздвигнутые преграды, раздувая чувства, которые, как ей казалось, она давным-давно посадила под замок. Будь он проклят. Пусть даже на этот раз он прав. Она дернула уголком рта. По крайней мере, они снова разговаривают...
Каталка уехала, Вики разжала кулаки, положила руку на локоть Селуччи и сказала:
- В следующий раз я поведу себя, как положено по инструкции.
На большее извинение она не была способна, и Майк это понимал.
- Почему бы не начать прямо сейчас? - Он вздохнул. - Послушай, насчет ухода из полиции... Ты ведь не совсем ослепла, Вики, ты могла бы остаться...
- Селуччи, - процедила она сквозь стиснутые зубы. Всякий раз в конце разговора этот человек отпускал одно лишнее замечание.
- Ладно, забудь. - Майк протянул руку и поправил очки на ее переносице. - Хочешь, подброшу до дома?
Она взглянула на свое испорченное пальто.
- Почему бы нет.
Когда они начали подниматься по лестнице вслед за каталкой, Селуччи, шутливо встав в боксерскую стойку, слегка стукнул ее в плечо.
- Приятно снова сразиться с тобой.
Вики сдалась - последние восемь месяцев были скорее наказанием, чем победой, - и улыбнулась.
- Я тоже по тебе соскучилась.
* * *
В понедельник на первых полосах почти всех ежедневных изданий были огромными буквами напечатаны сообщения об убийстве. В одной желтой газетенке даже появилась цветная фотография каталки на выезде со станции - яркое оранжевое пятно на фоне серых и темно-синих тонов. Вики отшвырнула газету на растущую стопку "в переработку" слева от письменного стола и принялась грызть ноготь большого пальца. Версия Селуччи, которой он неохотно поделился, пока подвозил ее до дома, включала наркотик "ангельскую пыль" и что-то вроде накладных когтей.
- Как у того парня в кино - ну, "Кошмар на улице Вязов".
- Селуччи, у Фредди Крюгера была перчатка с бритвенными лезвиями.
- Один черт.
Вики не поддалась на уловку. Она прекрасно знала, что Майк и сам не очень-то в это верит. Просто ничего лучшего, пока не было новых фактов, он не придумал. Окончательная версия часто не имеет даже отдаленного сходства с первоначальной. Но Селуччи ненавидел работать с нуля. Вики же предпочитала накопить факты, а потом посмотреть, какие выводы можно сделать.
Она потянулась к телефону, но потом вспомнила и убрала руку. Это дело ее больше не касалось. Мисс Нельсон дала показания, и на том ее участие в нем исчерпывалось.
Вики сняла очки и протерла одно стекло краем футболки. Перед глазами все поплыло, но уже через секунду она словно смотрела в затуманенный туннель; довольно широкий туннель, вполне достаточный для каждодневных дел. Пока она потеряла около трети периферийного зрения. Но это пока. Дальше будет хуже.
Очки могли корректировать только близорукость. Остальные недостатки зрения уже ничто не исправит.
- Ладно, пусть Селуччи сам разбирается. А мне тоже есть чем заняться, - твердо заявила она самой себе. - Буду делать то, что могу.
И ей не мешало бы приступить к работе поживее. Накопления скоро закончатся, а клиентов по-прежнему унизительно мало: из-за плохого зрения ей приходится отказываться от многих дел.
Скрипнув зубами, она положила на колени пухлый телефонный справочник Торонто. Если повезет, некто по имени Фу Чан, которого она ищет, наследник кругленькой суммы, завещанной покойным дядюшкой из Гонконга, окажется одним из двадцати шести, приведенных в списке. Если нет... в справочнике фамилия Чан занимает больше трех полных страниц - шестнадцать колонок, приблизительно 1856 Чанов, и как пить дать по крайней мере у половины из них найдется в семье хоть один Фу.
А Майк Селуччи как раз сейчас занят поиском убийцы.
Вики отогнала эту мысль прочь.
Нельзя быть копом, если ни шиша не видишь.
Она посеяла свое поле. Теперь будет его пожинать.
* * *
Терри Нил вошла в лифт и устало привалилась к стенке, потом сделала пару глубоких вдохов и, когда ей показалось, что сил прибавилось, подняла руку ровно настолько, чтобы увидеть часы.
- Первый час? - простонала она.
"Как быстро, черт возьми, пролетел понедельник, и какой смысл ехать домой? Все равно я должна быть на месте через восемь часов". Она почувствовала вес пейджера на поясе и молча взмолилась, чтобы ей достались хотя бы эти восемь часов. Компания и так за сегодняшний день урвала свое - проклятый пейджер сработал, как только она села в машину в 16:20, - поэтому есть надежда, правда очень слабая, что до завтрашнего утра ее оставят в покое.
Дверь лифта, зашипев, открылась, и женщина, с трудом переставляя ноги, направилась в подземный гараж.
- Чтобы уйти из конторы, - пробормотала она, - нужны двое. В одиночку никак.
Слегка прищурившись от ярких ламп дневного света, Терри пересекла почти пустой гараж, глядя на собственную тень, которая выплясывала вокруг нее, словно спятившая марионетка.
Ей никогда не нравился холодный резкий свет дневных ламп, мир казался таким неприветливым, когда отбрасывал колючие тени. Особенно сегодня...
Она потрясла головой. Из-за недостатка сна в голову лезли безумные мысли. Подавляя желание поминутно озираться, Терри наконец достигла единственной своей награды за все бесконечные часы переработок.
- Привет, малышка. - Она покопалась в кармане и выудила ключи от машины. - Соскучилась?
Открыв крышку багажника, подняла свой чемоданчик-дипломат - эта чертова штука, должно быть, весила целую тонну! - и опустила его внутрь. Опершись локтями о край багажника, она помедлила, вдыхая запах новой краски, нового винила, нового пластика и... какой-то гнили. Нахмурившись, женщина выпрямилась.
Во всяком случае, вонь идет не из машины...
Судорожно сглотнув, она захлопнула багажник. Пусть охрана занимается гадким запахом. Это их дело. А ей хочется только одного - добраться до дома.
Но уже через секунду Терри Нил поняла, что никуда не доберется.
К тому времени, когда крик достиг горла, оно уже было вырвано, и ее отчаянный крик превратился в бульканье, оттого что разорванная трахея наполнилась кровью.
Последнее, что увидела женщина, когда ее голова запрокинулась, - тонкие красные струйки, стекавшие по дверце новой машины.
Последнее, что она услышала, - настойчивый сигнал пейджера: бип-бип-бип.
И последнее, что она почувствовала, - чей-то рот, припавший к ее изувеченному горлу.
* * *
Во вторник утром первая страница желтой газетенки вопила: "ЖИВОДЕР СНОВА ДЕЙСТВУЕТ". Под заголовком на читателя смотрела фотография тренера "Торонто Мейпл Лифс", а сопроводительная надпись к снимку спрашивала - уже в который раз, - не следует ли его уволить, раз команда опять заняла последнее место в Восточном дивизионе. Газета славилась оригинальным расположением материала.
- Увольте своего редактора, - буркнула Вики, поправляя очки на переносице и вглядываясь в надпись крошечным шрифтом под крупным заголовком.
Та гласила: "См. стр. 2". И действительно, на второй странице нашлись и фотография подземного гаража, и истерический рассказ женщины, обнаружившей тело, и подробное описание причиненных увечий, в точности таких же, какие Вики видела тогда на станции метро "Эглинтон Уэст".
- Проклятье!
"Следователь отдела по расследованию убийств Майкл Селуччи, - говорилось в статье, - почти не сомневается, что это преступление не является делом рук подражателя, и тот, кто ответствен за убийство Терри Нил, также убил Иэна Реддика в воскресенье вечером".
Вики подозревала, что Майк этим не ограничился. Селуччи редко считал необходимым сотрудничать с прессой или просто скрывать свою нелюбовь к писакам. И вежливостью он никогда особой не отличался.
Она еще раз углубилась в детали, и безотчетный страх снова провел своими ледяными пальцами по ее позвонкам. Вики вспомнила, как ей почудилось чье-то присутствие в туннеле, и поняла, что убийства на этом не закончатся. Она набрала номер телефона еще до того, как пришла к сознательному решению позвонить.
- Майка Селуччи, пожалуйста. Что? Нет, передавать ничего не нужно.
"И что бы я ему сказала? - подумала Вики, вешая трубку. - Что интуиция подсказывает - это только начало? Он, конечно же, пришел бы в восторг".
Отбросив бульварный листок, она принялась за другую городскую прессу. На четвертой странице более серьезного издания было напечатано почти то же самое, за исключением общих мест и истерических выпадов.
Но ни в той, ни в другой газете не упоминалось, что разорвать горло одним движением совершенно невозможно.
"Мне бы только вспомнить, чего не хватало у того трупа".
Вики вздохнула и потерла глаза.
А пока ей предстояло нанести визит пятерым Фу Чанам.
* * *
В карьере что-то передвигалось. Деверн Джонс припал к проволочному ограждению и выдохнул в темноту пивные пары. Он не знал, как поступить. Это был его карьер. Первый карьер, в котором он работал в качестве прораба. Утром тут начнут сооружать опалубку, так что, когда весна наконец наступит, все будет подготовлено к заливке бетона. Он оглядел темные очертания строительной техники. Нет, все-таки там что-то было. В его карьере.
На секунду Джонс пожалел, что, выйдя из бара, решил сделать крюк и пойти домой мимо карьера. Стояла глубокая ночь, и фигура, которую он заметил у дальней стены, это, скорее всего, какой-нибудь нищий пьянчуга, ищущий места потеплее, где его не достанут копы. Утром бригада прогонит бродягу, и все останутся довольны. Только вот у них там внизу согнано много дорогущих машин, и бродяга может оказаться вовсе не бродягой.
- Проклятье!
Он извлек из кармана ключи и направился к воротам. Висячий замок, однако, не был заперт. В сырую холодную погоду он иногда не защелкивался, но на этот раз Джонс последним покинул карьер и самолично проверил замок. Разве не так?
- Проклятье! - Хорошо все-таки, что он заглянул в карьер.
Ворота распахнулись, протестующе заныв петлями. Деверн секунду подождал в начале пандуса, не вспугнет ли скрип того, кто находился там, внизу. Ноль эффекта.
"Накачался пивом, и уже герой", - подумал он, достаточно трезвый, чтобы понимать: внизу его может поджидать беда, - и достаточно пьяный, чтобы наплевать на опасность.
Глаза привыкли к темноте, когда Джонс спустился до середины карьера. И тогда он вновь увидел это. Нечто похожее на человека, перемещаясь слишком быстро для пьянчуги, исчезло за одним из бульдозеров.
Стараясь двигаться как можно бесшумнее, Деверн ускорил шаг. Он вознамерился застукать негодяя на месте преступления. По пути он сделал небольшой крюк и вытянул из кучи мусора трехфутовую трубу - не стоило рисковать, ведь даже загнанная в угол крыса оказывает сопротивление. Скрежет металла прозвучал неестественно громко, отскочив эхом от стен карьера. Объявив таким образом о своем присутствии, Джонс, издав громкий устрашающий вопль, метнулся за бульдозер с грозно поднятым оружием.
Кто-то лежал на земле. Из темного пятна торчали ботинки. В этом же пятне тени - или создавая его, Деверн не смог четко разглядеть, - сидела на корточках еще одна фигура.
Джонс снова издал боевой клич. Фигура выпрямилась и повернулась, вокруг нее клубилась темнота.
Он так и не понял, что фигура двинулась на него, пока из его руки не вырвали трубу. Деверн еще успел поднять другую руку в бесполезной попытке спасти свою жизнь.
"Таких тварей на свете нет!" - пронеслось в мозгу Деверна Джонса, прежде чем он испустил дух.
* * *
В среду утром одна из бульварных газет вышла с четырехдюймовым заголовком: "ПО ГОРОДУ РАЗГУЛИВАЕТ ВАМПИР".
2
Он приподнял ее руку и провел языком по внутренней стороне нежного запястья. Женщина застонала, откинув голову назад и часто дыша.
"Еще не время".
Он внимательно наблюдал за ней, и только когда она приблизилась к вершине блаженства, а ее тело стало бешено извиваться под ним, он зажал острыми зубами и прокусил тонкую пульсирующую вену у основания ее большого пальца. Легкая боль почти ничего не добавила к более бурным ощущениям, и, пока она утопала в волнах оргазма, он насыщался.
Они одновременно достигли пика наслаждения.
После он протянул руку и мягко отвел с ее лица влажный локон каштановых волос.
- Благодарю, - тихо сказал он.
- Нет, это я тебе благодарна, - пробормотала женщина, ловя его руку и целуя в ладонь.
Какое-то время они лежали недвижно; она погрузилась в полудрему, а он любовался игрой света на мягких изгибах ее тела, проводя кончиком пальца по голубым венам на белой коже. Теперь, когда он насытился, вены больше не доводили его до безумия. Удостоверившись, что его слюна, обладавшая заживляющим эффектом, остановила кровь, сочащуюся из крошечной ранки на запястье, он разжал объятия и прошел в ванную комнату.
Любовница пробудилась, когда он одевался.
- Генри?
- Я здесь, Кэролайн.
- Вижу, но ты ведь собрался уходить.
- Мне нужно работать. - Он натянул через голову свитер и вынырнул из него, заморгав от внезапно вспыхнувшего света прикроватной лампы. За долгие годы он отучился шарахаться от света, но все равно повернулся спиной к его источнику, чтобы чувствительные глаза немного привыкли.
- Почему ты не работаешь днем, как все нормальные люди? - упрекнула его Кэролайн, натягивая на себя стеганое одеяло и уютно сворачиваясь под ним в клубок. - Тогда ночи у тебя освободились бы для более приятного дела.
Он улыбнулся и ответил не лукавя:
- Днем я не умею думать.
- Писатели... - вздохнула женщина.
- Писатели, - согласился он и, наклонившись, чмокнул ее в нос. - Мы особое племя.
- Ты позвонишь мне?
- Как только выдастся время.
- Мужчины!
Он протянул руку и выключил лампу.
- И это тоже.
Ловко уклоняясь от цепких рук, Генри Фицрой поцеловал ее на прощание и беззвучно пересек спальню, а затем и темный коридор. Он услышал, как за его спиной дыхание женщины изменилось, и понял, что она уснула. Обычно Кэролайн засыпала сразу после того, как заканчивался акт любви, и поэтому не знала, когда он уходит. Это было одно из тех качеств, которые он больше всего в ней ценил, - оно означало, что они редко затевали неприятные споры о том, остается он на ночь или нет.
Прихватив пальто и ботинки, он вышел из квартиры и, навострив уши, прислушался, как щелкнул замок. Во многих отношениях теперешние времена были самыми безопасными. Но во многом как раз наоборот.
Кэролайн даже не подозревала, кем он был на самом деле. Для нее он был не более чем редкой приятной интерлюдией, партнером, дарящим секс без чувства вины. Ему даже не пришлось особенно стараться, чтобы все так получилось.
Глядя на свое отражение в зеркальных дверях лифта, Генри нахмурился.
- Этого мало. - Беспокойство внутри него уже давно нарастало, почти не ослабляя хватки. Насыщение помогло с ним справиться, но не до конца. Подавив возглас разочарования, он повернулся и с силой ударил ладонью в пластиковую стенку. В замкнутом пространстве удар прозвучал как выстрел, и Фицрой уставился на трещины, разбежавшиеся из-под его руки. Ладонь горела, но боль как будто притупила чувство беспокойства.
В вестибюле никто не поджидал, чтобы выяснить причину шума, и Генри покинул здание почти в веселом расположении духа.
На улице оказалось холодно. Он поплотнее обернул горло шарфом и поднял воротник. По своей природе Фицрой был менее уязвим к капризам погоды, чем большинство людей, но все же не любил, когда холодный ветер гулял по спине. Полы его длинного кожаного пальто хлопали по ногам. Он прошел полквартала до Блуар, повернул на восток и направился домой.