Ринарк взглянул на нее. Забавно, подумал он, насколько по-разному ведут себя люди в чрезвычайной обстановке. По голосу Уиллоу можно было подумать, что она вот-вот лишится чувств. А Эсквиелу, казалось, все нипочем. Теперь Ринарка интересовало только, как выглядит Телфрин после этой передряги и что он будет делать, когда вернется.
Клейн тем временем продолжал, отвечая на вопрос Уиллоу:
- Выходит, что так, дорогая. Легче попасть сюда, чем выбраться отсюда. Вы ведь существуете только в одной пространственно-временной матрице Вселенной, в которой сейчас находится Беглец. Мы вместе с ним будто переливаемся в другие измерения. А вы, пытаясь вырваться отсюда, пронзаете эти измерения под пренебрежительно малым углом, и - ух! - вас разносит: одних в одну сторону, других - в другую. Нет, вам не вырваться отсюда.
- Ну, Ринарк, у тебя теперь забот не оберешься, - заметил Эсквиел, поигрывая своими перчатками.
- Их даже больше, чем ты думаешь, судя по тому, что я узнал, - устало ответил Ринарк. - А ты выяснил что-нибудь?
- Да так, ничего определенного. Эти одиннадцать планет имеют множество имен - люди их называют так, а инопланетяне - этак. Существует миллион версий относительно природы Беглеца, в основном это фольклор с примесью суеверия. Говорят, обитатели Трона были первыми и, возможно, "коренными жителями", так сказать "аборигенами" системы. В этом, вероятно, и кроется причина их враждебности ко всем, кто вторгается в нее.
- Еще что-нибудь узнал?
- Да, существует некая популяция, называемая в просторечье "желейные вонючки", которым, кажется, что-то известно о происхождении мультиверсума. Кроме того, есть планета под названием "Забытое Милосердие", которую считают сущей преисподней всей этой треклятой системы.
- Кажется, подтверждается то, что говорила мне Мери, - заметил Ринарк.
В комнату вошел Телфрин. Видимо совсем выбившись из сил, он устало плюхнулся на диван.
Немного помолчав, Ринарк продолжал:
- Есть ряд вопросов, на которые мы должны получить ответы. Но мы не можем тратить время на это. Почему Беглец движется именно по этой орбите? Как ему это удается? Если мы поймем принцип его движения, то сможем, использовав его, построить такие космические корабли, которые позволят нам эвакуировать нашу Галактику. Конечно, логика - если здесь уместно такое понятие, - которой подчиняется система, несовместима с нашей, но мы должны овладеть ею. Кроме того, не мешало бы выяснить, все ли вселенные сжимаются одновременно.
Было очевидно, что этот последний вопрос давно мучил Ринарка, и только теперь, впервые он решился задать его вслух.
- Если так, то у нас нет никаких шансов. С другой стороны, то, что мы узнаем, позволит нам…
- Изменить естественный ход событий и предотвратить гибель одной вселенной и возникновение новой? Нет, Ринарк! - с усмешкой перебил его Клейн.
- Да, Клейн, мы должны сделать то, что в наших силах!
- О чем, черт побери, мы тут спорим? - устало подал голос Телфрин, который все еще сидел на диване. - Ведь нас всего трое, а против нас - вся наша Вселенная со своими естественными законами, не говоря уж об этом проклятом месте, где все наоборот.
Он отрицательно помотал головой.
- Ну, в самом деле, то немногое, что я узнал, повергло меня в отчаяние - все безнадежно, все бесполезно, мы беспомощны перед тем, что должно произойти. Я сдаюсь, ведь смешно воевать с тем огромным и неизбежным, что надвигается, судя по всему, на нас, со вселенским законом, грозящим гибелью не только человечеству, но и всей органической материи не только в нашей Вселенной, но и во всех остальных. Человечество отжило свой век, и мы должны достойно принять роковой конец. Если ты можешь возразить мне, Ринарк, я готов…
Это было внезапным, как озарение, - Ринарк вдруг понял: он не хочет больше, чтобы Телфрин был рядом.
- Боюсь, мне нечего сказать тебе, - печально ответил он. - Ты фаталист и не хочешь рискнуть собою, чтобы спасти человечество, которое ты, прости за откровенность, ненавидишь. В отличие от всех других форм жизни нашей Вселенной, человечество обладает способностью воздействовать на природу - управлять ею. Отличительный признак homo sapiens в том, что он на протяжении тысячелетий отказывал природе в праве, в свою очередь, хоть до некоторой степени управлять собою. Человек приспособил окружающую среду для удовлетворения своих потребностей, подчинил ее себе. Конечно, то, что грозит сейчас человечеству, - катастрофа вселенского масштаба, но прежние правила игры все еще в силе. Теперь, вероятно, мы будем вынуждены покинуть привычные миры и снова взяться за работу - завоевать новую вселенную и научиться управлять ею. Если Человек совершит это, он навсегда утвердит за собой право на существование!
Телфрин молчал, подавленный неожиданной силой и убежденностью, с которой Ринарк отвечал ему, потом вновь задумчиво покачал головой. Ринарк и раньше чувствовал в нем слабинку - так опытный механик чувствует, что какая-то деталь, достигшая предела своей выносливости, вот-вот откажет, хотя, казалось бы, машина отлажена и нет оснований тревожиться.
- Лучше тебе остаться здесь, - сказал Ринарк.
Телфрин кивнул:
- Я подвел тебя, Ринарк. Но, пойми, ты хочешь слишком многого. Сколько можно обманывать себя? Пора посмотреть фактам в лицо.
- Могут появиться новые факты, - упрямо возразил Ринарк и отвернулся от Телфрина, как бы давая понять, что исчерпал свои доводы.
- Неужели отступишься? - вскинулся Эсквиел. - Что с тобой?
- Обстоятельства сильнее меня, - с горькой улыбкой ответил Телфрин, поднялся и вышел из комнаты.
Эсквиел озадаченно глядел на Ринарка.
- Не понимаю его. Может, я чего-то не знаю?
- Возможно, - невозмутимо ответил Ринарк, а взволнованный и растерянный Эсквиел обернулся к Уиллоу и посмотрел на нее долгим взглядом.
Ее глаза стали наполняться слезами.
- Я не выдержу этого, - сказала она. - Ни за что - после того, что мы только что испытали…
- Ты уже не любишь меня больше, да?
- О нет, Эсквиел… Я всегда буду любить тебя. Ты… Ты ведь можешь остаться здесь, со мной.
Эсквиел бросил быстрый взгляд на Ринарка.
- Летим на Трон, - сказал он.
- Ну что ж, если так…
- Побереги себя, Уиллоу. Может, я вернусь, кто знает? - сказал Эсквиел, выходя из комнаты.
Они с Ринарком направились за город, к своему крейсеру, приговорив себя к нечеловеческим испытаниям, а может, и к смерти.
- Он всегда был глуп, - тихо сказала Уиллоу, обращаясь к Клейну. - Мог бы отказаться от своих обязательств, все так и делают. А эти двое сами дурачат себя, гонятся за какими-то высокими идеалами. Чего ожидать от глупца…
- Обязательства? - переспросил Клейн. - Какие обязательства? Он знает, что делает. Не обязательство, моя дорогая, а шанс сохранить собственную жизнь.
Уиллоу озадаченно уставилась на Клейна.
- Я так хотела, чтобы он остался, - сказала она.
Глава 5
Ринарк бросился к главному пульту, привел в действие все сложные системы управления, и корабль ожил.
Разные отвлеченные теории и научные концепции сейчас уже не занимали его. Он жаждал деятельности, решительной, активной и последовательной деятельности, чтобы получить наконец ответы на вопросы, под бременем которых изнемогал его рассудок.
Прокладывая курс к Трону, он вдруг вспомнил что-то и обернулся к Эсквиелу, который с унылым видом сидел у пульта управления вооружением, тупо уставясь на приборную панель.
- Слушай, ты когда-нибудь раньше слышал о помешанной Мери? - спросил Ринарк.
В ответ Эсквиел отрицательно покачал головой.
Ринарк только молча пожал плечами. Он искренне сочувствовал своему другу, но не мог допустить, чтобы эмоции захлестнули его, поколебали его решимость.
Из тех скудных сведений, которые ему удалось получить, Ринарк понял, что межпланетное пространство Беглеца еще в меньшей степени подчиняется каким-либо законам, чем сами планеты. Поэтому он был готов к тому, что преодолеть сравнительно небольшое расстояние, которое отделяет их от Трона, будет очень трудно.
Не оборачиваясь, он сказал Эсквиелу:
- Когда мы выйдем в космическое пространство, мне нельзя будет отвлекаться, и тебе придется не только пилотировать корабль, но и делать все остальное. Мне необходимо мысленно настроиться на Трон и провести корабль сквозь эти сменяющие друг друга измерения, пространственные и временные структуры. Ты должен быть готов к тому, что на нас нападут; ты сам сделаешь все, чтобы отбиться, - я не могу позволить себе отвлекаться на это. Ты понял?
- Давай стартуй наконец, ради Бога! - нетерпеливо воскликнул Эсквиел.
- И смотри не злоупотребляй антинейтронной пушкой, - добавил Ринарк и нажал кнопку старта.
Корабль рванулся ввысь.
И тут их настиг ужас!
Хаос. Он был так непомерно велик - он просто не имел права на существование. Он попирал всё, все законы, все знания, даже те, что Ринарк считал бесспорными.
Смятение. В этом состоянии было что-то бесконечно притягательное. Но Ринарк должен был преодолеть его, отринуть, ибо оно было обманчивым, коварным, пагубным.
Агония. Корабль несся сквозь мириады многомерных потоков, которые мчались, кружились в адском хороводе и завывали вокруг него, которые низвергали в бездну безумия этих двух смельчаков, а они, отчаянно сопротивляясь, проклиная все и вся, сверхчеловеческим усилием не давали хаосу поглотить себя.
Ужас. Им нельзя здесь находиться. Они это знали, но отказывались повиноваться здравому смыслу. Хаос этой маленькой вселенной они заставили склониться перед силой, мужеством, волей. В воинствующем беспорядке этой точно сорвавшейся с цепи системы они олицетворяли собой островок упорядоченности и надежности.
Искушение. У них не было ничего, кроме простого осознания себя людьми, интеллектуальными, мыслящими существами, способными вырваться за те пределы, которыми природа ограничила их. Они взбунтовались, они восстали; они яростно эксплуатировали свой мозг, они нещадно истощали резервы своего организма, о которых и не подозревали прежде.
Поставленные в жесткие условия, они до конца исчерпали отпущенные человеку ресурсы интеллекта, хранящиеся под спудом с первобытных времен, когда животные инстинкты доминировали в сознании людей. Они отринули все, что мешало им, и Ринарк вел свой корабль сквозь эти враждебные потоки, бросая вызов зловещим силам, грозящим ему безумием. Эти два слова "Я - человек" он повторял как заклинание, как боевой клич, искусно направляя корабль, ныряющий в неупорядоченные пространственно-временные потоки, пробивая путь сквозь этот пылающий ужас навстречу гибельному Трону.
Ринарк, конечно же, понимал, какую опасность представляют собой параллельные миры, существующие в других измерениях, - они будто затаились, готовые заманить его в ловушку, отвлечь, не дать достигнуть цели, к которой он пробивался. Он старательно избегал их, сконцентрировав внимание на том, чтобы не отклоняться от курса на Трон.
Вот уже долгих четыре часа они отчаянно пытались сохранить рассудок, сопротивляясь волнам безумия, которые однажды уже захлестнули Мери, превратив ее в слабоумную психопатку.
И тут наконец на экране появился Трон. Ринарк, ослабевший, с ощущением нервной дрожи во всем теле, но тем не менее радостно возбужденный, ввел корабль в околопланетное пространство Трона, и хотя эта чреватая неожиданностями планета не сулила ничего, кроме новой опасности, с роковой неизбежностью подстерегавшей их тут, Ринарк испытывал облегчение - несмотря ни на что, он все же достиг Трона, на который возлагал столько надежд.
Во время полета Ринарк и Эсквиел не могли даже словом перемолвиться. Но оба сознавали, как сблизило их это путешествие.
Они поровну поделили и весь ужас этого полета, и радость победы.
Облегченно вздохнув, Ринарк снизился над планетой и стал внимательно изучать ее.
Планета казалась пустынной, только у Северного полюса куполом возвышался какой-то город. Другие города были, по-видимому, необитаемы. Приборы молчали, сканирующие устройства не фиксировали никаких признаков жизни. Где же свирепые обитатели Трона? Неужели все они засели в этом маленьком городишке у Северного полюса?
- А, черт с ним, - сказал Ринарк, - давай сядем прямо здесь, посмотрим, что там творится. Всегда ставил на карту все до последнего и не жалею об этом. Что скажешь?
- Нашел кого спрашивать, ты что, меня не знаешь? - усмехнулся Эсквиел. - Давай, можно сесть на большой площади, мы видели ее в этом городе.
Ринарк кивнул в знак согласия, поколдовал с приборами управления, завис над большим городом и, выбросив столб пламени, посадил корабль на твердую каменистую поверхность площади.
Их встретила гробовая тишина.
- Ну что, высадимся? - спросил Эсквиел.
- Конечно. Послушай, там рядом шкафчик, открой его, пожалуйста.
Эсквиел отворил дверцу и изумленно уставился внутрь - там был небольшой склад оружия. Ведь все знали, что Ринарк никогда не имеет при себе оружия, предназначенного для убийства.
- Видишь, там антинейтронный излучатель. Дай мне его, - попросил Ринарк.
Эсквиел не стал задавать лишних вопросов, просто подал Ринарку затянутый в чехол пистолет, на который тот взглянул как-то странно.
- Крайняя мера, - сдержанно пояснил он. - Здешние жители не внушают мне особой симпатии, хотя у них вполне могут быть оправдательные причины для такой, казалось бы, необъяснимой воинственности. Наша с тобой миссия столь высока, что приходится поступиться нравственными принципами. Ты знаешь, я ненавижу жестокость и насилие, но наши жизни сейчас слишком много значат для всего человечества.
- Пойдем, - сказал Эсквиел.
Ринарк тяжело вздохнул. Они влезли в скафандры и поднялись к люку.
Город, казалось, вымер. Они брели по пустынным улицам, без труда угадывая назначение непривычных построек и механизмов, хотя сразу было видно, что это плоды деятельности чуждой им цивилизации.
Они не могли понять, почему город пуст, куда делись его обитатели. Видно было, что его покинули недавно, не было никаких следов ни обветшания, ни разрушений, причиненных временем или войной.
Ринарк мысленно обшаривал все вокруг в поисках обитаемого жилья, но ощущал только характерные возмущения временных и пространственных слоев, распространяющиеся за пределы континуума системы.
Жизнь, казалось, трепетала где-то поблизости, парила, как привидение, то приближаясь, то снова уносясь прочь. Чувствовалось присутствие чего-то жуткого, потустороннего.
Они обошли город и уже возвращались к площади, где вздымался их корабль, как вдруг что-то случилось.
- Господи, меня тошнит… - прошептал Эсквиел, полуприкрыв глаза.
Ринарк тоже почувствовал дурноту, и на мгновение у него в глазах как бы все раздвоилось. Он увидел слабые тени, мерцающие по контурам всех предметов вокруг, причем тени имели ту же форму, размер и вид, что и сами предметы. Казалось, эти тени сливаются с самими материальными объектами, - и вдруг сразу город ожил, мгновенно стал обитаем.
Площадь тотчас наполнилась какими-то существами, похожими на собак, но с шестью ногами: на четырех они двигались, а две служили руками.
Вот они, обитатели Трона!
Потрясенные этим зрелищем, Ринарк и Эсквиел выхватили пистолеты и стали отступать к кораблю, а инопланетяне окружили их, не спуская с них глаз.
И те и другие как бы оцепенели.
Вдруг троицы подняли какие-то странно изогнутые трубки, навели их на людей, прицелились и выстрелили. Ринарк и Эсквиел рухнули на землю, но защитные экраны их скафандров нейтрализовали страшное воздействие неведомого оружия.
- Стреляй, надо опередить их! - крикнул Ринарк.
Они приподнялись с земли и, в свою очередь, пустили в ход смертоносное оружие.
Лучи, сотканные из бешено пляшущих частиц антиматерии, вонзились в самую гущу тронцев, проникая в их тела, взрывая их изнутри и превращая в едва видимые капли деструктурированного вещества, которые тут же, на глазах, совсем исчезали. Защитные экраны в скафандрах людей содрогались под ударами тронцев. Смертоносные антинейтронные лучи плясали над толпой тронцев, слегка угасая на расстоянии, поражали все, чего они касались, будь то органическая или неорганическая материя. Поблизости осталось всего несколько тронцев.
- Кажется, они не очень-то годятся для переговоров, - язвительно заметил Эсквиел в микрофон своего скафандра. - Что будем делать, Ринарк?
- Пока вернемся на корабль.
Приборы систем связи в кабине управления шипели и свистели на все голоса. Эсквиел бросился настраивать их, и ему удалось поймать регулярно повторяющиеся серии высокочастотных сигналов, которые можно было истолковать однозначно - это была закодированная человеческая речь. Он уменьшил высоту тона и с изумлением обнаружил, что слышит голос, изъясняющийся высокопарным стилем на вполне понятном земном языке. Ринарк в это время занимался регулировкой сканирующих устройств, настроенных на Трон, и наблюдал, как тронцы снова начинают собираться на площади. Тем не менее Ринарк тоже слушал, что говорит голос.
- Остерегайтесь тронцев… Остерегайтесь тронцев… Остерегайтесь тронцев…
Правда, было непонятно, что это - то ли их хотят предупредить об опасности, то ли им угрожают. Эсквиел произнес в микрофон, стараясь настроить выходной сигнал на доступную собеседнику частоту:
- Кто вы? Я вас слышу. Говорите.
- Мы враги тронцев. Мы шаарнцы, чьи предки вызвали к жизни планету Трон. У тронцев есть средства, против которых вы не можете бороться, - вас просто вышвырнут прочь из этой системы на Лимбо. Уходите немедленно, направляйтесь к Северному полюсу. Мы видели, как вы пролетали над нами, но не сумели сразу изыскать средства связи с вами и форму, в которую мы могли бы облечь наше обращение. Приносим вам свои извинения.
- Можно ли доверять им? - спросил Эсквиел.
- Из огня да в полымя, - ответил Ринарк. - Снимаемся. Сообщи им, что мы направляемся к ним.
Эсквиел передал это сообщение.
- Вам следует поспешить, - ответил шаарнец, - нас мало, и мы почти не имеем средств защиты от тронцев. Вы должны попасть в наш город прежде них, так как мы сможем продержаться лишь очень короткое время, достаточное только для того, чтобы впустить вас и снова закрыть барьер.
- Подготовьтесь, мы стартуем, - сказал Эсквиел.
Корабль взмыл ввысь, выровнялся в горизонтальной плоскости и на предельной скорости взял курс на север.
Меньше чем через минуту они уже увидели, как внизу вспыхивает и гаснет купол, вошли в его пределы, после чего купол снова сомкнулся. Корабль мягко приземлился на небольшой посадочной площадке, которая находилась в самом городе. Это был совсем небольшой городок, дома, почти все трехэтажные, окружали небольшую площадь - не сравнить с просторными городами тронцев. Ринарк и Эсквиел видели, как у них над головой, над городом метались корабли тронцев и ослепительно, до боли в глазах, вспыхивали энергетические барьеры, которые генерировал силовой купол, вздымавшийся наверху.
Ринарк и Эсквиел оставались на месте, ожидая, когда можно будет вступить в контакт с шаарнцами.