Со стороны это, должно быть, выглядело, как если бы все трое громил непонятно отчего просто упали. Всё произошло так быстро, что только воин уровня Леека уловил бы все нюансы схватки. На долю секунды Посланник застыл, пытаясь проанализировать ситуацию, разгорячённый и чуть-чуть рассерженный. Сердился Леек в основном на себя: слишком уж он стал в последнее время полагаться на собственную способность считывать контекст ситуации, совсем забывая, что дело приходится иметь с совершенно неизвестным, живущим по своим законам миром. Вот вам и результат: чуть было не оказался убитым из огнестрельного оружия. Причём хорошего оружия: бесшумного и изящного, каждой своей линией говорящего о том, что не так уж и отстал, оказывается, этот мир обшарпанных домов и полупьяных обитателей от передовых цивилизаций.
Впрочем, относительно оружия Леек ограничился исключительно разглядыванием: жизнь приучила не брать в руки незнакомых вещей, особенно убивательно-взрывательного предназначения. Пару раз Посланник уже оставался из-за подобной небрежности без рук и даже без лица. Ему не понравилось.
Все трое противников корчились на асфальте, но все, как ни странно, были живы. Леек вообще не любил убивать, когда это не служило его интересам. А с интересами в этом мире ещё предстояло разобраться.
Действовать следовало быстро. Леек нагнулся, глубоко вдавил большой и указательный пальцы в точку в основании шеи одного из нападающих - дюжего мужика, лысого как колено и, судя по наполненным смертельным страхом глазам, стремительно трезвеющего. Что-то хрустнуло, нерв вновь обрёл чувствительность, и лишь сжавшиеся на горле пальцы помешали бедняге завопить что есть мочи. Леек чуть ослабил хватку. То, что сейчас скажет это лысое чучело, могло оказаться очень важным - особенно если сказано это будет на одном из знакомых Посланнику языков.
- Terminator! - с неподдельным ужасом выдохнул мужик, должно быть, что-то из местного фольклора.
Предчувствие опасности резануло по нервам раскалённым клинком. Посланник вдруг резко рванул лысого вверх, выставляя объёмное тело между собой и подворотней, откуда на него свалились первые три неприятности. Вовремя. Тело дёрнулось, прошитое очередями из автоматического оружия, и в той же подворотне нарисовалась ещё парочка неприятностей - на этот раз они были одеты в официального вида костюмы, с какими-то проводками, тянущимися от воротников к ушам, и куда как лучше вооружены. Эти тоже не отличались особой трезвостью, но вряд ли это поможет Лееку, если они и дальше будут палить столь же щедро.
Посланник рванулся вниз и в сторону, акробатически ползущим кувырком перекатился по тротуару, схватил выроненное нападавшими оружие. Опасности от этой игрушки он не ощущал, а ситуация была такова, что пришлось рассортировать возможные неприятности по степени вероятности их осуществления. Двое парней с почти бесшумными автоматами (как Посланник про себя окрестил эти игрушки) казались сейчас Лееку ну очень существенными.
Оружие легло в ладонь как влитое. Ствол едва ощутимо дрогнул, дважды испустив полубеззвучное: "Пок!" Двое в костюмах свалились на землю обмякшими мешками. Леек уважительно приподнял брови: хорошее оружие. Он, конечно, был обучен снайперски стрелять из чего угодно и как угодно, да и расстояние здесь было не слишком велико. Но с первого раза, без пристрелки, без тренировки... Хорошее оружие в руках первых встречных. Жизнь в этом мире вдруг показалась Посланнику ещё менее привлекательной, чем в первые минуты перехода.
Не глядя, Леек перевёл ствол вниз, так что тёмное дуло оказалось направлено прямо между глаз первому из нападавших, скрюченному от боли в сломанной ключице, но при этом умудрившемуся наполовину вытянуть ещё один пистолет из кобуры на лодыжке. Однако внимание Посланника было сосредоточено не на нём, а на том неудавшемся дипломате, что получил пяткой в солнечное сплетение и теперь, чуть оклемавшись, ползком продвигался к злополучной подворотне. Даже наркотические пары, туманившие сознание, не помешали парню понять: самым разумным в подобной ситуации будет спешное отступление. Хотя бы даже и ползком.
Подхватив под мышку резвого стрелка (попутно пришлось угостить его локтём по морде и выбить из пальцев извлечённый откуда-то нож, а также наскоро обшарить на случай ещё каких-то заначек), Леек рванул за отползающим. Тут требовалась крайняя осторожность: судя по стремительной реакции, у этих ребят был способ как-то просматривать улицу, не выдавая себя при этом. Посланник прекрасно владел искусством сливаться с окружающим: рука, выгнутая вдоль изгиба ветви, тело, расслабленное под плащом, сливающимся с камнями крепостной стены, неприметные движения неприметно затерявшегося в толпе неприметного человека. Только вот сейчас его тело выделялось на фоне ночи вызывающей белизной наготы, под руками болталось тело никак не желающего успокоиться и стать невидимым парня, и кругом не наблюдалось ничего напоминающего толпу. Ох уж эта работа с минимальными ресурсами!
И тем не менее он справился. Смог так раствориться в тенях, что заметил, в какую из дверей нырнул улепётывающий бандит, затем, стремительным броском метнувшись вперёд, ухватился за ручку, прежде чем тяжёлая, бронированная, снабжённая всевозможными замками створка успела захлопнуться.
Сейчас самым важным была скорость: сработать прежде, чем сидящие внутри и наблюдающие за представлением (а Леек был уверен, что такие есть) смогут среагировать. Он влетел внутрь - ну, разумеется, небольшой тамбур. Наивно было бы предполагать, что те, кто тут окопался, пренебрегут столь элементарными мерами безопасности. По идее, сейчас замкнутое пространство должно было наполняться ядовитым газом или простреливаться из таких вот автоматических игрушек, но, учитывая несколько заторможенное состояние аборигенов...
Ему опять повезло. Или, вернее, он опять виртуозно просчитал время. Беглец только-только успел открыть замок на второй двери, как Леек угостил горе-бандита скользящим ударом (мерзко хрустнуло раздроблённое горло) и проскользнул внутрь. Всё оказалось даже ещё проще, чем он смел надеяться. В достаточно просторных (и грязных) помещениях обнаружились ещё четверо в различных стадиях опьянения (пошевелиться без посторонней помощи они были неспособны).
Леек остановился перед этажеркой маленьких чёрно-белых экранчиков, во всех подробностях показывающих улицу и разбросанные по ней в живописных позах тела. Глупец. Это надо было умудриться - не понять, для чего были миниатюрные белые ящички, столь нелепые на фоне старинных стен, явно созданные на пару столетий позже, чем сами дома! Ну разумеется, камеры слежения. На которых он и засветился - во всём великолепии. Теперь оставалось только надеяться, что информация не пересылалась куда-то ещё и что записи, если такие существуют, ему удастся найти и уничтожить.
Вообще, Посланник прекрасно сознавал, что за первые десять минут в новом мире он умудрился показать себя невероятным кретином. Эти ребята, даже если они оказались не слишком тренированными, снаряжены были весьма и весьма неплохо. Даже думать не хотелось, что случилось бы, вздумай Леек вот так, внаглую, сунуться в точно такое же гнездо, где обосновались бы профессионалы. Или просто десяток трезвых парней с автоматами.
Однако с самокопанием можно подождать, пока он не окажется хотя бы в относительной безопасности, а сейчас надо действовать. Первое: эти ребята - не профи, значит, вряд ли они охотились специально за Посланником. Второе: сомнительно, чтобы они успели передать сигнал тревоги куда-то ещё, и ещё сомнительней, чтобы этот сигнал приняли всерьёз. В таком состоянии мальчикам не только голые пришельцы могли привидеться. Значит, будем считать, что до утра это место сравнительно безопасно. Третье: а вот тела с улицы следует убрать, и побыстрее. Не похож был этот город на те места, где убитые могли валяться на тротуарах и это ни у кого не вызвало бы вопросов.
Посланник взялся за дело. Прежде всего камеры наблюдения. Он, конечно, не знал, как ими управлять, но создавались эти игрушки для людей, использовались тоже людьми, а значит, были некоторые закономерности... Леек прижал ладони к корпусу аппаратуры и сосредоточился, генерируя направленный разряд биоэлектричества. Экраны обиженно моргнули и погасли, как погасли и маленькие огоньки, расцвечивавшие пульт. А над корпусом зазмеился попахивающий палёным пластиком дымок...
Стремительно оглядев комнату, он обнаружил шкаф, в котором нашёлся небольшой арсенал оружия. А также - что, судя по всему, было особенно важно для этого мира, - кучу несвежей одежды. Пришлось раздеть одного из сходных по комплекции аборигенов, чтобы понять, в какой последовательности надевать эти тряпки. Ещё одна драгоценная минута ушла на исследование кодового замка. Следовало торопиться: оказаться сейчас на улице в компании трёх трупов и одного "выключенного" Посланнику не хотелось бы.
Наконец Леек выскользнул обратно на свежий, прохладный воздух (как всё-таки смердело в этом помещении!) и осторожно, стараясь не оставлять лишних следов, затащил тела внутрь. Крови натекло не очень много, оружие у этих людей было аккуратным, но всё равно...
Парень, которого Леек про себя назвал "Живчиком" за излишне активные попытки прервать его, Леека, линию существования, пришёл в себя и даже успел вытащить какое-то миниатюрное, похожее на панельку с кнопками устройство, в котором Посланник мгновенно опознал портативный коммуникатор. Ещё раз врезав дураку по шее и отобрав игрушку, Леек и его затащил внутрь. Оценивающим взглядом окинул улицу - будто ничего и не случилось. Даже ментальных следов не осталось - по крайней мере, таких, которые смог бы заметить бездарный в этом отношении Леек. Что ж, остаётся надеяться, что хотя бы несколько часов никто и в самом деле не будет беспокоить. Всё-таки середина ночи...
Посланник сознавал, что строит слишком много предположений на слишком куцых данных. Но выбора пока не было. Первый контакт с обитателями странного мира ставил в тупик. И двигаться дальше, не разобравшись в происходящем, было бы ошибкой из тех, что принято называть "смертельными". Знать бы ещё, как придётся потом назвать решение остаться на месте...
Леек ещё раз обошёл помещение, на этот раз медленнее, концентрируясь не на всей картине в целом, а на мельчайших деталях. Обои с набивным рисунком рассказывали и о сложном индустриальном производстве, и о развитом искусстве. Хорошая деревянная мебель, ковровое покрытие на полу, замаранное и безнадёжно испорченное. Судя по всему, эти апартаменты были когда-то с размахом обустроены, но без души - именно как служебное помещение, стандартное и безликое, предназначенное для таких вот полувоенных компаний. А аппаратура - это вопрос отдельный. Оборудование легко можно было вычленить из других предметов обстановки по чёрному цвету и стремительным линиям очертания. Определённо, потоковое, может быть, даже конвейерное производство. Максимум - индустриальный период. Хотя... надо будет ещё посмотреть, что это за оборудование. Судя по тому изящному, снабжённому миниатюрным экранчиком коммуникатору, который Леек конфисковал у аборигена, эти ребята вполне уже могли развивать информационные технологии. Вот только процесса глобализации ему для полного счастья и не хватало...
В общем, наблюдения наблюдениями, а пора было переходить и к более активным способам добывания информации. В учебной программе Академии обозначенного как интервью. А среди выпускников той же Академии более известного как допрос.
Посланник неслышно подошёл к тому самому человеку, что уже доставил ему больше неприятностей, нежели все остальные, вместе взятые. Вот ведь неуёмный! Теперь Живчик, почти теряя сознание из-за боли в сломанной ключице, подполз к аппаратуре и пытался дотянуться до какого-то стоящего на столе приспособления. Посланник хмыкнул уважительно, осторожно поднял начавшего брыкаться парня, водрузил его на стол. Сосредоточенно пощупал ключицу - перелом, скорее даже трещина в кости, был чистым, "правильным", по всем законам искусства. Такой должен был зажить без особых проблем и уж, конечно, не требуя хирургического вмешательства. Но вот помучиться парню придётся изрядно. Леек на что-то нажал, зафиксировал руку, затем резко рванул её - парень взвыл и тут же удивлённо замолк: боль исчезла, а онемевшее плечо отказывалось повиноваться. Посланник сосредоточенно нахмурился, затем в две минуты соорудил из обрывков пиджака и каких-то странных палочек (кажется, столовых приборов) сносное подобие фиксирующей повязки. Вот он, гигантский опыт полевой хирургии. Интересно, а хотя бы тот же примитивный гипс в этом мире накладывать умеют? Выяснить. Но чуть позже.
Ну, поехали.
Посланник коротко ткнул себя в грудь, как делал уже не один десяток раз за свою карьеру, и представился:
- Леек.
Затем, всем существом излучая вопрос, ткнул пальцем в пленника. Приподнял брови.
Живчик яростно сверкнул глазами из-под падающих на лицо тёмных прядей. Коснулся здоровой рукой забинтованного плеча. Покосился на сваленные в углу тела.
Тем же жестом ткнул себя в грудь.
- Yuri.
- Йури-и, - старательно повторил Леек.
Абориген чуть дёрнул головой и назвался ещё раз, чётко выговаривая каждый звук. После пары неудачных попыток Посланник наконец воспроизвёл имя правильно. Звали этого представителя туземной фауны Юрием.
Одарив парня сияющей улыбкой, Леек поднял плоский круг из твёрдой бумаги, используемый, судя по всему, для того, чтобы накладывать еду, и вновь вопросительно вскинул брови.
Юрий поморщился, догадываясь, за каким занятием ему предстоит провести ближайшие часы, но послушно сказал:
- Tarelka.
- Тарэлка.
- О Gospodi, - сказал вдруг туземец не в тему. - Vo chto уа vlip?
Почему-то этот вопрос Леек понял даже без перевода. И подарил бедняге ещё одну сверкающую улыбку.
Глава 2
Данаи.
Этот мир был прекрасен, как может быть прекрасен сон. Ночная пустыня расстилалась вокруг, насколько хватало глаз. Песок, светлый, отливающий едва уловимым серебром, взмывал причудливыми дюнами, излучая голубоватое сияние и освещая необъятные просторы. Но небеса - небеса были чёрными. Чёрными той бархатистой, зеленоватой чернотой, подсвеченной алмазной россыпью звёзд, которая пленяет взор и заставляет сердце невольно биться в предвкушении счастья. Шесть лун - огромных, сияющих различными оттенками серебра - скользили по этому высокому, бесконечному небу. Казалось, нет и не может быть ничего величественней и прекрасней этого затягивающего неба, этих растекающихся дюнами песков.
Скалы разрезали живое серебро дюн чёрными тенями, взмывая ввысь, - узкие внизу, они расширялись кверху, на их плоских вершинах тянулись к серебряным лунам тонкие шпили городов.
Леек застыл, потрясённый обрушившимся на него после пустоты перехода величием. Опасности, боль, новое тело - всё отступило перед этой минутой. Посланник стоял, босыми ступнями опираясь на серебристые пески, и пил глазами эту небывалую красоту.
Его тело было молодо, в крови играла чистая, торжествующая сила. Леек откинул голову и расхохотался, пьяный от осознания того, что в этом восхитительном месте ему предстоит прожить ещё долгие и долгие годы...
...Солнце, величаво поднимавшееся над барханами, залило необъятные просторы золотисто-зелёным светом. Леек уже много часов бежал, зарываясь по щиколотку в песок, подставляя лицо прохладному утреннему ветру, но ни следа усталости не было в юном теле.
Впереди что-то мелькнуло. Длинный караван тёк среди дюн, подобно гигантской змее. Высокие и величественные животные, в густом мехе которых поблёскивали пряжки сбруи, а на спинах мерно качались объёмные тюки. Закутанные в просторные балахоны всадники на тонконогих скакунах двигались рядом, обеспечивая охрану. Примерно дюжина этих стремительных хозяев пустыни отделилась от каравана и, подобно рассветным теням, заскользила к Лееку.
Бежать было бы глупо. Прятаться - бесперспективно.
Посланник остановился на вершине дюны, спокойный, уверенный. Зная, что в случае необходимости сможет справиться с ними со всеми, Леек ожидал первой встречи с обитателями Данаи.
Одинокий человек, обнажённая кожа которого слишком нежна для того, кто умудрился оказаться в самом сердце серебряных песков и выжить. Он, должно быть, казался очень подозрителен приближающимся всадникам...
Они окружили его, быстрые, точно ртуть, на своих изящных скакунах. Предводитель легко соскочил на землю, и в глаза Лееку смело взглянули чёрные, обрамлённые густыми ресницами и потрясающе выразительные глаза. Глаза, которые могли бы заставить позеленеть от зависти любую женщину. Однако линии мощного поджарого тела не оставляли сомнений, что это именно мужчина. Воин. Сын пустыни.
Лицо всадника было закрыто тёмной тканью, фигура скрыта широкой одеждой, но движения и повадка выдавали врождённую уверенность человека, чьи предки в течение многих и многих поколений ходили по этим ненадёжным пескам.
Рука человека скользнула к поясу - Леек напрягся... - и отцепила кожаную фляжку, оплетённую серебром и украшенную причудливым тиснением. Бедуин спокойно протянул воду незнакомому человеку и сказал на вполне понятном, хотя и несколько архаично звучащем койне:
- Отпей, Посланный Богами, здесь телу нужна живительная влага. Мы долго ждали тебя. И ты пришёл вовремя...
* * *
Он едва заметно вздрогнул, просыпаясь, - небывалый срыв для того, кто привык плыть между сном и явью, в любую секунду будучи готовым отразить атаку. А проснувшись, ещё долго лежал с закрытыми глазами, вслушиваясь в звук собственного дыхания и пытаясь понять, как жить дальше.
Ему опять снилась Данаи. Даже после всех самовнушений, после данных самому себе обещаний - ему всё ещё снилась Данаи. Место, ставшее для бесприютного Посланника больше чем домом. Место, которое он вынужден был покинуть, повинуясь воле тех, кто посылал подобных ему в разные миры и времена.
Леек спокойно, размеренно выдохнул. Нет смысла думать об этом. Данаи осталась в прошлом, а он - здесь. В мире, который должен спасти. Если, разумеется, он сможет в нём выжить.
В принципе, пока всё шло не так уж плохо. Если оставить в стороне приземление в помойке и попытку первого же встречного отправить Посланника на тот свет, даже замечательно.
Шёл второй день его пребывания в мире, который, как Леек теперь знал, назывался на местном диалекте Земля. Было ещё с десяток названий, но Посланник пока решил придерживаться этого. Предстояло ещё столько выяснить...