На втором часу этакого кафкианства стало слегка страшновато. Самому Савелию досталась простенькая роль "честного избирателя": один раз он должен был по велению сердца проголосовать за "красного" кандидата и один раз за "синего". С "красным" все прошло относительно гладко, а вот что касается "синего"… Сначала попытались задурить голову, будто Савелий вообще не из этого района, хотя в паспорте (на имя Непомнящего Ивана Ивановича) вымышленный адрес был прописан четко. Потом уронили под ноги несколько бюллетеней и пригрозили вызвать полицию на том основании, будто он (это он-то!) хотел подбросить их в урну: вот свидетели! От такой неслыханной наглости кровь ударила в виски, и Савелий Павлович чуть было не сорвался на крик…
К счастью, тут же опомнился. "Боже! - потрясенно подумал он. - Это ведь только игра… Что же будет на самом деле?"
Даже и не пытаясь больше приблизиться к урне, пришибленно отошел в сторонку.
- Адекватно, адекватно… - пророкотал за плечом одобрительный баритон Петра Маркеловича. - Запуганный избиратель - один в один! Я смотрю, и впрямь в тебе ролевик пропадает.
- Что-то не по себе как-то. - Савелий поежился. - Пойду я, наверное…
- Дело твое. А то останься досмотри… Глянь, как Иван Николаевич наблюков прессует! Прелесть что такое!
Савелий взглянул и, к своему изумлению, в наблюдателе, прессуемом Иваном Николаевичем, узнал иеродиакона Илиодора в мирском платье. И поди еще пойми, кто кого прессовал. В данный момент могучий инок потрясал блокнотиком и исполненный гражданского гнева говорил что-то небожественное.
- Я думал, вы только эльфов да витязей корчите, - Савелий даже головой покрутил.
- Совершенно необязательно. Все, что угодно, лишь бы материал был подходящий.
- А Иван Николаевич… он кто в данном случае? Фальсификатор?
- Н-ну… не совсем. Персонаж у него довольно сложный, не чета твоему. "Член по принуждению, внутренне не готовый к фальсификациям, но зависимый от председателя…"
- Как? - не поверил услышанному Савелий.
Петр Маркелович повторил.
- А что ж он наблюков прессует, если по принуждению?
- Значит, достали…
Разговор прервался, поскольку в следующее мгновение грянули вопли, отразились от стен, от потолка - наблюдатели засекли "карусельщицу", милую интеллигентную даму в тонированных очках и легкой накидке. Сомнений быть не могло: она уже один раз голосовала, и ее запомнили. Особа, однако, оказалась тертая, такую голыми руками не возьмешь.
- Вот открепительный, - наивно хлопая накладными ресницами, лепетала она. - Вот паспорт… Ой! А паспорт-то я, оказывается, дома забыла… Какая досада!
Озабоченно потирая синевато-багровую каинову печать меж бровей, приблизился старый знакомец Николай Иванович. В руках айпад.
- Ваша правда, Петр Маркелович, - покряхтывая, признал он. - Есть нам, есть чему у вас поучиться… Сыпануть бюллетени под ноги - это вы заранее придумали?
- Упаси боже! Импровиз чистой воды.
- М-м… Вот как?.. Надо взять на вооружение. Только не избирателю, конечно, под ноги, а наблюку. - Замолчал, вперил взор в айпад. - Ну что? По предварительным прикидкам, нужных бюллетеней в урне на двадцать пять штук меньше, чем хотелось бы. Но это даже ничего. Лучше чуть меньше, чем больше, а то потом хлопот не оберешься…
Тут Савелия Павловича замутило окончательно, и он бочком-бочком двинулся на выход, а месяц спустя окунулся в точно такой же абсурд, с той лишь разницей, что выхода из него не было.
* * *
- Вы уверены, что они друг у друга не списывали?
Клара Карловна изучала отчет. Над головой ее по-прежнему располагался загадочный зловещий плакатик: "Народ уничтожают со святынь". Савелий сидел напротив и украдкой изучал владелицу кабинетика. Что-то изменилось в их отношениях, как-то теперь по-другому воспринимал молодой педагог свое начальство.
И если бы только его! Точно так же, как убежденный атеист, повсюду, куда бы он ни посмотрел, видит отсутствие Бога, Савелий Павлович после избирательной мистерии в спортзале везде и во всем подозревал игру. На улице, в общественном транспорте, на педсовете, в классе он ловил себя на том, что упорно пытается определить, у кого какая легенда, кто тут мастерский (с несложным заданием), кто дивный (заигравшийся до утраты ориентации), кто орченок (напросившийся на отрицательную роль)…
Вот и сейчас тоже.
"Кабинетка… - машинально прикидывал Савелий. - Кабинетка-театралка в чистом виде… Клара - загруженная, а я… А я, пожалуй, провисший…"
- Если и списывали, - кашлянув, произнес он вслух, - то не больше, чем всегда. Передирают, как правило, дословно… а тут об одном и том же, но по-разному.
- Так! - решительно сказала завуч. - Что в итоге? Получается, чуть ли не четверть ваших родителей - ролевики?
- Моих?
Завуч поморщилась.
- Перестаньте цепляться к словам, Савелий Павлович! Вы прекрасно понимаете, о чем я… Впрочем… - уголок слегка подкрашенного рта презрительно покривился, - с кем поведешься…
- Вы про Петра Маркеловича?
Краска бросилась в лицо Клары Карловны, и Савелий Павлович, отвлекшись наконец от своих ролевых фантазий, впервые в жизни обратил внимание, что завуч скорее молода, чем моложава. Если и старше самого Савелия, то не намного. Внезапное это открытие вызвало новый оползень предположений. А ведь что-то у них там, наверное, стряслось с Петром Маркеловичем, если она даже имени его не может спокойно слышать.
- Вы проницательны, - процедила Клара, то ли угадав его мысли, то ли просто отвечая на предыдущий вопрос. Взяла первое попавшееся сочинение, прочла: - "На выборы мы не пойдем, потому что в воскресенье у нас полигонка…" Что такое полигонка?
- Полевая игра. Видимо, всей семьей выезжают.
Отвечал Савелий Павлович механически, а сам пытался припомнить, когда он заметил первый раз эту лютую ненависть завуча по воспитательной работе к женолюбивому преподавателю истории. А ведь, получается, между первой и второй четвертью прошлого учебного года… иными словами, в ту самую пору, когда Петр Маркелович сочетался очередным законным браком. Совпадение?..
- Что вы сами об этом думаете? - резко спросила Клара.
Савелий не сразу сообразил, о чем она? Ах да, полигонка… Назначена на субботу и продлится до понедельника. А в воскресенье выборы. Честно говоря, Савелий Павлович много уже чего передумал. Помнится, сразу же, как только проверил сочинения, кинулся к Петру Маркеловичу:
- В чем дело? Вы что, все отменили? Почему?
Игротех тонко улыбнулся.
- Так, мастерский произвол.
- А-а… - сообразил Савелий. - То есть ролевики будут в поле, а в городе за них проголосуют?
- Упаси боже! Все по-честному.
Больше из него вытрясти ничего не удалось. История представлялась Савелию совершенно загадочной: провести такую подготовку, потратить столько сил - и в последний момент сыграть отбой? В голове не укладывалось. Единственная относительно правдоподобная версия звучала так: итоги павильонки в спортзале оказались настолько неутешительны, что оппозиция пошла на попятную. Или на сделку с властью, что, собственно, одно и то же. Короче, от помощи неформалов политики, скорее всего, отказались.
- Так что вы об этом думаете? - настаивала Клара Карловна.
- Возможно, форма протеста, - неуверенно высказался молодой педагог.
- То есть ролевики решили бойкотировать выборы?
- Ну да…
Несколько мгновений Клара Карловна сидела неподвижно и незряче, не смея поверить этакому чуду. Слишком уж, согласитесь, удачно все складывалось. И не исключено, что в ту же самую минуту во всех школах Гоблино с точно такой же надеждой в глазах замерли многие-многие педагоги, отягощенные обязанностью обеспечить Парамону Сидоровичу Кирдыку убедительную победу на выборах.
Возможно, так оно и было, поскольку в следующие два-три дня агитационная истерия плавно и неуклонно пошла на спад. Действительно, к чему напрягаться, если противник сам обрек себя на поражение?
Но все это чуть позже. А в данный момент Савелий Павлович завороженно смотрел на оцепеневшую завуча (а как еще скажешь?) и по-прежнему силился уразуметь, что за персонаж перед ним. Конечно, не "член по принуждению, внутренне не готовый к фальсификациям, но зависимый от председателя", - тут иное… Так кто она? Фанатка дисциплины, бесполая и беспощадная, или же (более сложный случай) несчастная женщина, долго и терпеливо подбивавшая клинья под импозантного мастера игры, готовая ради этого хоть на полигонку - лишь бы вместе… затем подло обманутая в своих ожиданиях и возненавидевшая все, что имеет отношение к ролевой чуме?
Завуч вышла из столбняка так внезапно, что Савелий не успел отвести взгляд. Несколько мгновений педагоги смотрели друг на друга в упор, затем чего-то испугались. Клара даже глаза закрыла. Потом открыла вновь.
Но это уже были совсем другие глаза.
* * *
- Есть, мой капитан! - с чувством произнесла юнга Кэтрин. - Будет исполнено, мой капитан!
Капитан Джек Воробей, долговязый, рукастый, в распахнутой кружевной рубахе, стоял на корме, широко расставив ботфорты, и с надменным видом похлопывал коротким клинком по бархату штанов. Утренний бриз играл концами алой наголовной косынки. Лето выдалось влажное, заливные луга еще и не думали выгорать, вода в озерах и ериках стояла по-весеннему высоко.
Кэтрин была влюблена в своего капитана. Собственно, ради него кроткая набожная девица бросила родимый кров в Новой Англии, бежала в пираты и вот уже третий год скрывала свой истинный пол. На корабле ее звали Ником.
Да, не красавица: исчезающе маленький подбородок, излишне раздвинутые щеки, куда ж ей до великосветских дам с мраморными плечами и ненавистно классическим профилем - из тех, что постоянно увиваются вокруг знаменитых морских разбойников! Бесчувственные расчетливые твари, готовые при первом удобном случае на любую низость… швырнуть на пол священную книгу… оторвать голову идолу… А Кэтрин - при всех своих изъянах - одна такая. И никогда не найти капитану более преданного и горячего сердца!
- Теперь все зависит только от тебя, мой мальчик, - сурово насупив брови, юношеским баском напутствовал юнгу Джек. - Не подведи своего капитана…
- Так точно, мой капитан! - в восторге отозвалась Кэтрин-Ник и спрыгнула с кормы галеона на низкий бережок Гоблинки. Как давно она мечтала о том, что ей, непременно ей, поручит легендарный пират миссию небывалой важности, от выполнения которой зависит все: в том числе и само существование этого мира.
В брезентовом шатре влюбленная юнга переоделась в нечто не слишком, на ее взгляд, приличное и достала свиток, который, собственно говоря, свитком как таковым не являлся и скорее напоминал вырезанную из Библии страницу. Почему именно из Библии? Потому что в набожных семействах Новой Англии иных книг не водилось. В левой части листа выстроились столбцом несколько строк, а в правой - такое же количество крохотных пустых квадратиков. В третьем сверху был заранее проставлен магический символ.
Покинув шатер, юнга взбежала на зеленеющий склон, за которым обозначилась невероятно ровная, должно быть, проложенная какой-нибудь древней исчезнувшей цивилизацией дорога, а на ней… Кэтрин приостановилась, отыгрывая нерешительность. Посреди дороги стоял невиданный экипаж, подобный галере на колесах. Лошадей поблизости не наблюдалось, да и как бы они смогли сдвинуть с места такую громаду! Подобный подвиг, пожалуй, был по силам разве что африканскому зверю элефанту, о котором часто рассказывали в кубрике морские бродяги. Возле колесной галеры слонялись люди в столь же нелепых и неприличных одеяниях, какое было на самой Кэтрин. Кое-кого она узнала. Прихлоп Билл Тернер, Гектор Барбосса, губернатор Суонн с дочерью своей Элизабет…
С одной стороны, оказаться в такой компании было для юнги большой честью, а с другой - получалось, что не ей одной доверили столь важную миссию.
Кто-то хлопнул Кэтрин по плечу.
- Ну что, юнга? Вперед?
Она обернулась. Это был Кракен, утопивший вчера "Черную жемчужину". Вообще-то подобное прикосновение (не важно, к чему: к кораблю, к человеку) означало немедленную гибель, но только не сейчас. Сейчас все они, и пираты, и губернаторы, и даже подводные чудовища, были спаяны единой целью - спасти Карибы. А заодно Мордор, Нуменор, Нарнию и Лукоморье в придачу.
Первая партия загрузилась в чудовищный самоходный экипаж. Кто-то ударил по струнам и запел:
Выруби свет! В пламени наш Вазастан…
Автобус тронулся.
* * *
Нашествие ролевиков на избирательные участки оказалось столь неожиданным, что сопротивления со стороны официальных лиц, можно сказать, не последовало. Более трети членов комиссии, как выяснилось позже, были ставленники Шкарятина, народ знающий, ко всему готовый, не раз и не два отыгравший выборы под мудрым приглядом опытного Петра Маркеловича, да еще и в тесном контакте с наблюдателями.
Ну и как было тягаться с этакой оравой политическим лохам от педагогики и медицины, наивно поверившим, будто противник отступил без боя, и беспечно пустившим все на самотек!
В принципе, ничего страшного не произошло. Был Кирдык - стал Шкарятин… Однако в том-то все и дело, что Валентин Валентинович оказался честным человеком. Или просто дураком - тоже возможно. Да мало ли чего наобещает кандидат перед выборами! Что ж теперь, все выполнять?
Иной вон клянется: приду к власти - вымоем сапоги в Индийском океане! Все прекрасно понимают, что это не более чем игра, и радостно голосуют за него.
А ну как вправду вымыть заставит?
Глава 6. ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Вот только замучит проклятый
Ни в чем не повинных ребят…Александр Блок
- Да отвлекись же ты хоть на минуту! - процедила Кристина. - Неужели так трудно родному сыну помочь?
- А я чем, по-твоему, занимаюсь? - не оборачиваясь, огрызнулся Славик.
Действительно, судя по тому, что творилось на мониторе, супруг отнюдь не дурака валял, но добивал в ударном порядке стенд "Страна Хоббитания" для классного уголка. "Юный хоббит храбр. Юный хоббит честен…" Как там дальше? А! "Юный хоббит предан Родине…" Свихнуться можно…
- Что… задачка не решается? - рассеянно спросил Славик.
- Дурдом! - бросила в сердцах Кристина. - На литературе завязли.
- Ну вы даете! - хмыкнул он, выводя на экран следующий лозунг. - Сейчас… Доверстаю…
Кристина помаячила и сгинула. Супруг выпрямил закостеневшую спину и дал глазам отдохнуть. В углу между шифоньером и бельевой тумбой извилисто и тускло блестел давно нечищенный металл. Там стояла метровая статуэтка Саурона. Темный Властелин вздымал потемневший от времени шестопер. Грозил не поймешь кому. Одно из перьев на шлеме было кривовато прилеплено, второе отсутствовало вовсе. Потерялось три года назад.
В задумчивости Славик покусал ноготь большого пальца. Вернее, поклацал зубами, поскольку кусать там уже было нечего. Вот вынь да положь к послезавтра стенд… Нет, на классную руководительницу он сердца не держал - куда ей, бедной, податься, если Клара вконец задолбала! Да и не только ее - всех… А ведь в его, Славиковы, времена Карловна так не зверствовала. Вроде и замуж вышла, и должность у нее теперь - выше не придумаешь: завуч по ролевым играм. Выше только директор… Или просто дело в том, что Славику в школьные годы все было по барабану? Возможно, возможно…
- Кончай глодать! - процедила Кристина, невесть когда вновь возникшая у монитора. - До локтей уже скоро сгрызешь! И еще удивляется, в кого пацан пошел!
Славик вздохнул и, сохранив работу, поднялся со стула. Комната на миг дрогнула, поплыла. Саурон в углу колыхнулся, будто выпимши. Вот он, переход из виртуала в реал, пропади пропадом и то, и другое!
- Двоечники вы, - с мягкой язвительностью молвил Славик, переждав краткое это головокружение. - Ну что может быть неясного во "Властелине Колец"? Добро светлое, зло черное. Добро раздроблено, зло монолитно. Мораль: хочешь одолеть зло - объединяйся…
- Да? - вспыхнула Кристина. - Умный какой!
"Где были мои глаза?" - удрученно думал Славик, вглядываясь в остервенелое личико жены. Вроде бы и не толстомордая, но такое впечатление, будто за каждой щекой держит по некрупному яблоку. Подбородка как не было, так и нет… Зато наметился зобик. А ведь каких-нибудь десять лет назад, когда шли к венцу, он находил в ее чертах нечто манящее, необычное, черт возьми…
Впрочем, судя по выражению лица Кристины, при взгляде на унылую физиономию мужа ее одолевали похожие мысли.
Славик вздохнул вторично и, сопровождаемый супругой, направился к дверям малой комнаты, где корпел над домашним заданием их единственный отпрыск.
- А что же с ним будет в старших классах? Там ведь Сапковский пойдет, Перумов с Еськовым…
- Иди-иди, - сказала жена, подтолкнув в спину. Чисто конвоир.
Несчастный Борька (Боромир Святославович) сидел за столом и с привычным равнодушным горем смотрел в раскрытую тетрадку. Шеенка у отпрыска была тоненькая, уши оттопыренные, губешки надутые.
- И что у нас сегодня? - бодро осведомился отец, беря тетрадь. Прочел задание, моргнул, прочел еще раз… Нет, наверное, надо вслух.
- Концептуальный аспект нравственного выбора… хоббита Фродо, - озадаченно огласил он.
Глава семьи задумчиво взялся свободной рукой за узкий подбородок и зачем-то взглянул в окно. За черным стеклом шуршал дождь. Концептуальный аспект, надо же… В некстати опустевшей голове крутились одни лишь заповеди со стенда: "Юный хоббит храбр, юный хоббит честен…" Взяли бы и надергали из интернета! С той же "Арды-на-куличках"…
- Н-ну… - сказал он наконец, досадливо тряхнув тетрадкой. - Наверное, так: если бы Фродо не принял решения отправиться к Ородруину, чтобы бросить в него Кольцо Всевластия, то событий, описанных в романе, просто бы не было…
- Нравственного! - сухо напомнила Кристина и презрительно поджала губы. - Нравственного выбора.
- А! Ну да… Нравственного! - С каждым новым словом Славик чувствовал себя все увереннее. Сказывался опыт редакционной работы. - А чтобы принять такое решение, хоббиту Фродо была прежде всего необходима храбрость, которой он изначально не обладал. А храбрость, Кристиночка, - это понятие нравственное… - Славик запнулся, потому что рожицу отпрыска внезапно перекосило восторженной шалой улыбкой. С такой физией детишки обычно решаются на неслыханную шкоду. - Боря, я сказал что-нибудь смешное?