Битва закончилась. Потери с нашей стороны были минимальными, сто двадцать три воина убитыми и чуть более семисот раненых. Из витязей же боярина Мещерского никто не получил ни царапины, зато окрест полегло двадцать семь тысяч чёрных колдунов-воинов и теперь татарские конники деловито гонялись по степи за уцелевшими в битве магическими конями. Приварок вышел неплохой, почти двенадцать тысяч коней, не говоря уже о том, сколько железа привезли на себе монголы. Дружина Викулы Никитича, поймав на руку и прицепив за спины не знающих усталости стальных кречетов, прискакала к крепостце, где уже собрались все князья и бояре, жаждущие получить ответы на вопрос: - "Ребяты, вы чевой-то тут натворили?" Ответ они получили немедленно, причём в резкой форме, а к нему прилагалось по магической рации для связи. Удовлетворившись простейшими объяснениями вроде такого: - "А мы почём знаем, с чего это монголы сбесились и в драку полезли? Вон, даже богов наших переполошили и те требуют, чтобы вся чёрная колдовская сволочь была непременно вырезана под корень. Ладно, робяты, нам спешить надо. Пора в Тюльган скакать, куда прибудут прусские рыцари и ежели мы их колдовским зельем не напоим, то помрут они все от страшной усталость. Чай от самой Конунг-горы скачут."
С такими словами, взяв подменных коней и корзинки с горячим обедом в дорогу, дружина боярина Мещерского тут же ускакала. Скакать до Тюльгана было не очень далеко, но перед тем русским витязям предстояло сделать большой крюк и заглянуть на огонёк, завтра ночью, в огромный монгольский лагерь, чтобы насмерть перепугать в нём Бату-хана и остановить его продвижение на запад. Этот упырь уже передумал ехать в град Железный и потому его стотысячная орда повернула налево и стремительным галопом неслась по степи в сторону Орска, где уже собиралась русская конная рать и немалая, почти вдвое больше числом, но такой она станет только на пятый день и, получив донесение от Викулы Никитича, поскачет к сожженному башкирскому поселению Чилекта, где с ходу даст жестокий бой Бату-хану и тот, бросив войска, сбежит вместе с отрядом в семь тысяч сабель. Половина остальных монголов также сбежит вслед за ним, из оставшихся треть ляжет костьми, а остальные сдадутся в плен, но это будут как раз не монголы, а уйгуры.
Настроение у Викулы Никитича и его витязей было отличное, а самочувствие прекрасное. Ещё бы, выпить по литру колдовского зелья деда Максима с кое-какими добавками, сделавшими его втрое мощнее. Правда, через пять дней за это последует расплата, но не слишком жестокая, просто в Тюльгане они будут отсыпаться вместе с прусскими рыцарями трое суток, после чего закатят такой пир, что даже богам станет завидно, но до этого нужно было ещё дожить. Мы вели дружину по кратчайшему пути к месту очередной, самой впечатляющей схватки с врагом. Было ещё скакать и скакать, а потому, пустив магических коней свежей рысью, витязи после сытного обеда, китайские маги постарались на славу, дремали в седле. Путь был немалый, но вёрст через сорок пять отряд остановился на ночлег и я приказал всем спать и набираться сил, хотя витязи и говорили, что не чувствуют особой усталости, а сам завёл беседу с Викулой Никитичем. Того очень заинтересовало, чего именно от него хотят боги. Удобно развалившись в воздухе, жуя невидимую ему колбасу с энергетическими коржиками и запивая их колдовским отваром, я сказал:
- Викула, с твоей помощью царь Игорь Юрьевич должен не только разбить наголову супостата и вычистить от чёрных зёрен всю Азию, но и завести новые порядки в Московии, а также до предела расширить её границы, пока на земле ещё есть такие места, где сотню верст окрест всего одно малое село стоит, иначе потом будет поздно. Однако, об этом я ему сам в своё время скажу. На первых порах ты без меня с ним встретишься и передашь ему магические средства связи, чтобы он управлял войсками. Так что не волнуйся, не тебе с ним о новых порядках говорить.
Боярин сразу же спросил:
- А чем богам наши старые порядки не нравятся?
- А тем, Викула, - ответил я, - хотя рабства на Светлой Руси нету, холопство всё же имеется, а это плохо. Нам ведь всё равно, Викула, кем человек рождён, холопом или боярином, нам важно, как он жизнь прожил и какой след после себя оставил, добрый и светлый, или злой, да, кровавый. Один боярин, вроде твоего старшего брата, заботится о своих холопах, всем, чем только может им помогает, зато другой за малейший вздох приказывает плетьми стегать. Разве на Руси от того светлее становится?
Викула Никитич уныло согласился со мной:
- Да, точно не становится, а ведь без холопов никуда. В моей дружине дворянских детей всего полсотни душ, а все остальные холопские дети. Их всех ещё наш батюшка десятилетними пострелами отобрал и принялся ратному делу обучать, а за то, что они в его дружину служить пошли, всем остальным холопам множество послаблений дал, а иным, которые поклялись ему, что не съедут из его деревень, даже вольную выписал. Но они и без клятвы с места не ушли бы, ведь батюшка за ними все их наделы навечно закрепил, пока государь разрешает ему землями нашими исконными владеть беспрепятственно.
Улыбнувшись, я сказал:
- Вот и я прикажу царю всем холопам в честь великой победы вольные грамоты выписать и называть их крестьянами, да, поселянами, а слово холоп предать забвению. Боярам же я прикажу не сгонять крестьян-поселян с их наделах, если они над ней радеют и ещё прикажу специальную народную казну учредить, чтобы бояре брали из неё денег и всякого товара на блюдение над народом. В общем повелю сделать так, чтобы бояре народом управляли по государевым законам и блюли интерес Московии, а крестьяне своим трудом богатели и множились, чтобы укреплять мощь Великого царства Московии, над многими землями главенствующей и вас, дворян, содержали в великом достатке.
- Чудно ты говоришь, Лель. - С радостной улыбкой сказал боярин Викула Никитич - Словно молитвы батюшки нашего долетели до небес. Он о том же всегда мечтал и нас с Ильёй учил быть добрыми к крестьянам-поселянам, а не лютовать над ними. Вот потому-то я в каждом своём витязе, как в себе самом уверен.
На следующий день, с утра пораньше отмахав больше полусотни вёрст, я приказал дружине сделать в полдень привал на четыре часа, чтобы дать коням поесть и отдохнуть, а также переседлать их. Более свежих под седло и тяжелую броню поставить, а уставших навьючить и укрыть бронёй полегче. В начале же пятого дружина выступила в поход и мы, летя впереди, задали ей скорость быстрой рыси и направление, а с наступлением ночи подобрались к Чилекте на расстояние часового броска стремительным галопом. В самой Чилекте Бату-хан уже готовился к тому, чтобы провести точно такой же некромантский обряд, что и невезучий Нерке, только посложнее и изощрённее. Всех мужчин, детей, стариков и старух в Чилекте убили, но сохранили жизнь молодым и красивым девушкам и женщинам. Вместе с захваченными в плен ранее, их набралось ровно пятьсот душ. Об этом я рассказал витязям перед самым штурмом огромного вражеского лагеря, который нам предстояло рассечь, словно мечом, надвое.
На наше счастье обряд Бату-хан намеревался провести этот обряд не в самом центре лагеря, а с краю, на берегу небольшой речки. В задачу витязей входило: построившись журавлиным клином и заставив коней молчать, уже самостоятельно преодолеть с нашей помощью внешние укрепления, перемахнуть через речку, подхватить нагих девушек и затем, не сворачивая, проскакать через весь лагерь не обращая внимания на золотой шатёр Бату-хана, который останется по левую руку от них. В ту сторону я запрещал даже смотреть, так как сорванный людоедский обряд при оставшемся невредимом шатре, в котором он должен завершиться, практически поставит крест на этом изверге. Палашей было приказано не обнажать, зато по ходу пьесы разрешалось палить огнёвками с обеих рук и не жалеть магической плазмы стальных кречетов, ещё витязям было рекомендовано подготовить плащи, чтобы закутать в них бедняжек, натерпевшихся столько страха. Сразу же после этого, витязи, подвязав прочными ремнями к поясу магических коней, поскакав сначала рысью, прямо со спины подняли в воздух беспилотники. Мы летели на этот раз позади них, чтобы обеспечить бесшумное продвижение.
Когда до вражьего стана осталось всего три версты, беспилотники подняли лошадей вместе со всадниками, а мы принялись наколдовывать, наполняя воздух тихим гулом, самое тяжкое колдовство, телекинез полёта. Хорошо, что по прямой, подняв в воздух на пять метров вьючных лошадей и потому не только сумели подобраться к лагерю врага незамечено, но и перелететь через рогатки, выставленные остриями в нашу сторону. Перелетев через них, мы приземлились и витязи с ходу преодолели реку на магических конях, вздымая тучи брызг. Им, наконец, было разрешено взреветь по медвежьи. Перед рекой колдуны поставили пятьдесят П-образных деревянных виселиц и под каждой стояло на цыпочках по десятку нагих девушек, руки которых были вытянуты вверх верёвками. В считанные секунды все верёвки были перебиты плазмой, стальные кречеты стреляли с неописуемой меткостью, девушки подхвачены на руки и журавлиный клин витязей, сузившись вдвое и на ходу перестраиваясь в треугольник, помчался через вражеский стан, поставив перед собой в сотне метров огненный шквал. Мы прикрывали дружину с тыла, пуская во врага огнёвки размером с баскетбольный мяч и поболее.
Не отклоняясь в сторону, мы промчались в полукилометре от золотого шатра Бату-хана, глядящего на нас с ужасом и чуть ли не умоляющего хотя бы плюнуть в его сторону, чтобы сорванный некромантский обряд не ударил по нему сильнейшим откатом, лишающим доброй половины колдовской силы. Теперь, чтобы не лишиться её, он должен срочно найти ещё пятьсот девушек, да, кто же ему их даст. Правда, у него оставалась последняя надежда, истребить часть чёрных колдуний, тех, которые помоложе, но они, смекнув, чем пахнет весь этот переполох, уже седлали лошадей, а некоторые улепётывали из лагеря на неосёдланных буквально голыми, прихватив с собой первые попавшиеся торбы. Да, спасая жизнь и не на такое пойдёшь, но сколько верёвочки не виться, а все чёрные колдуны так или иначе будут выслежены и уничтожены по целому ряду причин, а вместе с ними будет уничтожена и вся прочая нечисть вроде чёрной нежити, вампиров и зомби. Чингисхан успел к своим сорока семи годам за двадцать три года натворить такого, что потом целых двадцать семь лет пришлось разбираться со всеми его деяниями, одно чернее и подлее другого. На Земле Прима по этому поводу говорили, что магические знания станут как раз той самой платой, которую мы получим за эту зачистку в далёком прошлом.
Это всё, конечно, прекрасно, но я всё-таки не совсем понимал основы, почему боги сначала подсунули мне книжку Викулы, а уже потом позволили продолжить учёбу. Куда логичнее было бы поступить наоборот. Впрочем, спорить с их решением, у меня почему-то не возникало никакого желания, ну их к богам, этих богов, а то ведь они могут и прогневаться. В любом случае, прочитав инструкцию от корки до корки не один десяток раз, я не нашел в ней ничего такого, отчего у меня опустились бы руки. Но мне всё же было обидно, что после шестнадцати месяцев всей этой катавасии из нас так и не получится толковых колдунов уровня Максима Синеуса. Так, школяры какие-то и это тоже меня очень сильно удивляло. Впрочем, богам точно было виднее и я в глубине души подозревал, что нас ждут на Земле Магии и другие испытания. Ну, а дружина, тем временем, построив впереди острие из сотни самых могучих витязей-колдунов, мчалась сквозь вражеский лагерь, сея смерть и разрушения, оставляя после себя горящую землю и перемолотые конскими копытами ошмётки.
Встать на её пути было верной гибелью и мало кто из воинов Бату-хана успел отбежать в сторону. Боги и на этот раз наделили витязей и их магических коней силой настоящих титанов, как и нас самих. Может быть от того-то мне и подумалось, что для "Синей птицы" и всех людей на Земле Прима, которые уже очень скоро получать самый полный отчёт о нашем первом вирджсёрфинге в далёкое прошлое, это послужит наглядным примером того, кем мы все сможем стать, если не станем валять дурака, а будем прилежно учиться. Да, именно титанами магии и науки, способными воплотить в жизнь мечту нашего президента - объединить все Земли и их космические владения в единую, могучую магическую цивилизацию Белой магии. Представляю себе, какой популярностью будет пользоваться теперь на Земле Прима ролик с этим историческим вирджсёрфингом. Правда, меня несколько настораживало то, что с нами теперь скакало пять сотен голых девиц одна другой краше, а никому из витязей, кроме Викулы Никитича, не стукнуло ещё и тридцати двух годков. Как бы не случилось конфуза, но я надеялся на лучшее.
Вскоре мы промчались через весь лагерь и, плавно забирая к северо-западу, галопом помчались в сторону Тюльгана. Беспилотники между тем взмыли в воздух без моей команды и полетели позади нас быстро отставая, чтобы встретить магической, и от того ещё более горячей, плазмой погоню, но Бату-хан так и не отважился снарядить её. Малыш Джонни и ещё несколько ребят смотались туда и вскоре доложили, что в лагере царит жуткая паника. Рать Бату-хана была на грани бунта, так как чёрные колдуны и те воины, которые мечтали ими стать, прекрасно понимали, что эта незавершенка поставила их на край гибели. Одни только уйгуры, мечтавшие о нападении русских витязей, чтобы сдаться им в полон, оставались спокойными. Для них это был единственный шанс вырваться из рабства Чингисхана. Ну, а витязи, тем временем, вовсе не проявляли никакой слабости. Закутав спасённых девушек в свои тёплые суконные плащи, подбитые шелком, они на полном скаку ловко достали из вьюков торбы со сменной одеждой, подложили их девушкам под сад, мчались вперёд и если что и делали, так это дали им поесть и напиться на ходу, да, ещё успокаивали и говорили, что души невинно убиенных уже находятся в раю и им радостно, что девушки спасены.
В Тюльган дружина прискакала в три часа пополудни, но мы побывали там заранее и потому этот башкирский городок, уже битком забитый войсками, встретил нас деловито и без истерик. Витязи с рук на руки сдали девушек, а среди них были даже китаянки, сердобольным башкиркам и те немедленно увели их в свои избы и юрты. В этом городе и тех, и других строений было примерно поровну. Ну, а для дружины боярина Мещерского в том месте, куда вскоре должны были прискакать прусские конные рыцари, уже разбили отличный лагерь, в котором всё было готово к тому, чтобы немедленно оказать первую помощь усталым рыцарям и витязям, однако, последние не проявляли никакой усталости и были свежи, аки розовый бутон рано утром.
Поэтому витязи быстро спешились и, даже не сбросив с себя доспехов, первым делом сняли вьюки и пока половина дружины ухаживала за магическими скакунами, вторая половина готовилась принять рыцарей барона Генриха фон-Химмельдорфа. Прусские рыцари прискакали через три часа и держались на конях из последних сил. Обессиленные, они падали на руки русских витязей и те сразу же давали им испить колдовского зелья, которое очень быстро приводило их в чувство и придавало сил, однако, это было далеко не так и потому боги и богини чуть ли не пинками загоняли их в шатры, где добровольные оруженосцы помогали им снять доспехи, а также окровавленную одежду, опытные колдуны-лекари немедленно заживляли их ссадины и потёртости, обтирали им тела рогожными мочалками, предварительно замочив их в горячей воде, переодевали и укладывали спать на походные раскладные кровати. За их магическими конями, которым первым делом дали выпить по ведру колдовского зелья, также был организован надлежащий уход. Единственный рыцарь, который отказался отправиться в свой шатёр немедленно, был Генрих. Рыцаря всё-таки завели в шатёр, где с него сняли доспехи, под которыми не нашлось ни пятнышка крови, да, и потом от него разило не так уж и сильно и всё-таки усадили его за стол, а от шатра турнули подальше всяких любопытствующих личностей. Нам предстояло поговорить за жизнь. Генрих посмотрел на меня улыбаясь запёкшимися губами и, вдруг, спросил:
- Лель, ты будешь воспламенять для меня сердца девушек?
Усмехнувшись, я сказал:
- Викула, сунь ему под нос зеркало. Нету? Жалко. - После чего попенял барону - Генрих, если бы ты сейчас глянул на свою рожу, то сразу бы понял, хотя я и бог-сводник влюблённых, мне в данном случае только и остаётся, что отойти в сторону, так как твоя физиономия, исполненная благородного стоицизма, надеюсь тебе знакомо это слово, действует на девичьи сердца примерно так же, как горящая лучина на созревший магический лён русичей. Знаешь, парень, я даже затрудняюсь представить себе, сколько же детей родится по всей Азии от тебя, начиная через девять месяцев после завершения твоего трёхсуточного сна. Полагаю, что не одна тысяча, да, и дружок твой Викула тоже приложит максимум усилий к тому, чтобы восполнить недостаток мужчин в освобождённых землях, но за тобой, друг мой, ему вместе с половиной своей дружины не угнаться, а раз так, то Жива позаботится, чтобы силы твои мужские никогда не иссякли.
Сказав так, я тут же прочитал обоим великим воином сжатую, но очень ёмкую лекцию о правильном дыхании и самоконтроле, позволяющем постоянно поддерживать организм в тонусе, а также исцеляющем множество болезней. Сжатая-то сжатая, моя лекция, тем не менее заняла целых пять часов и Викула с Генрихом жадно ловили каждое мое слово, хотя и не я написал текст этой лекции, а величайшие учёные моего мира, но специально для них. В дальнейшем выяснилось, что моя лекция пошла на помощь всей объединённой дружине, но, как это часто бывает, их потомки проявили, на мой взгляд, едва ли не преступное небрежение и эти знания были уже через двести лет полностью утеряны. Да, знания полученные из чужих рук, а не выстраданные и приобретённые тяжкими трудами, забываются довольно быстро в том мире, который и без того полон великих таинств. Правда, в одной книге я как-то раз прочитал, что где-то на севере Германии существует нечто вроде учения о целительной силе человеческого разума и стихии воздуха. Ну, так или иначе, а колдовское зелье Максима Синеуса и эта моя лекция уже через три года сделала русских витязей и прусских рыцарей - Бессмертными Великанами, наводящими животный ужас на врага.