В Нино боролись две части: одна, которая была воспитана в духе маминого восприятия мира и другая, которая чувствовала свой иной путь. Сегодня подходя к резервации расщепления, Нино намеревалась встретиться с "мамочкой" – своей родительской частью. Нино зашла в комнату, устроилась в кресле, притянула маску к себе и не успела она подумать, как перед ней материализовалась её мама. У Нино учащённо забилось сердце.
– Ты работаешь? Как у тебя в личной жизни? – задала любимые свои вопросы мама.
– Да какая разница, зачем это знать, это не важно. Мелочные вопросы ты мама задаёшь.
– Я хочу знать и понимать.
– Ну зачем тебе знать и понимать всё?
– Потому что я контролирую тебя.
– Зачем тебе этот контроль?
– Ну не знаю, привыкла так. А как бесконтрольно? – мама уставилась на Нино.
– Да, это действительно сложно отпустить контроль и доверить другим.
– Как можно доверять другим, только я могу всё делать правильно, остальные не могут. Ты посмотри на своего отца, да и сама ты вся в него, с его генами.
Нино смотрела на маму и безнадёжно крутила головой в стороны. Она не поймёт уже никогда. Такую её надо принять, а Нино не могла никак.
– А себе ты доверяешь?
– Да, как это, не понимаю тебя, конечно, доверяю.
– Ты постоянна и никогда не сомневаешься? Ты всегда уверена в себе?
– Нет, ну почему, сомневаюсь. Уверена? Не знаю.
– Мне кажется, что ты очень не уверена в себе, не доверяешь себе, поэтому и не можешь другим доверять.
– Я ж люблю мучиться и мучить, – обиделась мамочка.
– Любишь мучиться и поэтому не доверяешь себе?
– И мучить люблю и мучиться.
– Из-за двойственности своих потребностей не доверяешь и сомневаешься?
– Почему из-за двойственности? Я хочу быть любимой мужчиной. Ты же тоже хочешь? Вот какого мужчину ты хочешь рядом?
– Да, я хочу умного, образованного, честного, смелого, внешне привлекательного, благородного, осознанного, увлекающегося, в общем такого, как я.
– Между прочим, образование не главное, далеко не главное. Полно мужчин с вышкой и они – полные невежи, безграмотные, приземлённые, примитивные, с мелкой подлой душонкой. Посмотри на своего бывшего мужа!
Нино не стала спорить с мамой. Постоянно препираться скучно. Но обида взяла своё, и комок подкатил к горлу, готовый вырваться наружу плачем.
– Эх, мама, мама, мама! Что же ты наделала? Из-за своих проблем меня изуродовала. В детстве я отталкивала тебя, когда ты меня обнимала, как ты говоришь, – разочарованно и безнадёжно проговорила Нино.
– Это кажется мне абсурдным, вопреки природе. Такого не бывает, – защищалась мамочка.
– Хотя возможно я обижалась на тебя за то, что ты сдала меня в интернат на год, а, может, ещё что-то было, а ты не говоришь. А, может, ты врёшь, это ты меня отталкивала, ну, естественно, когда сдала в интернат. Кажется, до шести лет я была угрюмая, сердитая, грустная.
– Неблагодарная!.. Я тебя кормила, поила, воспитывала, столько сил на тебя угробила. И в театры, и в музеи водила. И музыкальную школу ты закончила. И спецшколу с углублённым изучением немецкого языка. Другие, например, сдают своих детей в детдома или пьют.
– Это ж твоя обязанность кормить, поить и воспитывать. Рожала, отдавала себе отчёт. Или нет? Так, импульсивно. И причём здесь другие? Это на их совести.
Нино достала свои детские фотографии и стала пристально вглядываться в своё выражение лица.
– Хотя вот два годика и улыбаюсь, сидя на корточках, видимо, это было, когда ты забирала меня на выходные из интерната. А вот фотка с баяном, как не стать наркоманкой? Ты сама мне в руки баян вложила. Ха-ха-ха, – Нино рассмеялась злобно. – Даже буквальное есть подтверждение.
– Как будто ты пытаешься досье на меня собрать о том, как плохо я к тебе относилась, – обиженно сказала мамочка. – Зачем тебе это?
– Чтобы оправдать себя в своей наркомании, алкоголизме и противозаконных действиях и вообще плохом поведении. Тяжело чувствовать себя виноватой во всём. И стыдно, позорно.
– Да, а я всегда говорю, что ты сама во всём виновата.
– Вот это и бесит, что ты никогда себя виноватой не чувствуешь – всё на меня валишь. Вот я и решила разобраться, разделив вину и стыд между нами. Ты же меня породила?
– Я ни в чём не виновата, – стояла на своём мамочка.
– Вот я у тебя на коленках, одной рукой мою руку держишь, а где вторая рука? Вот в школе первый класс – примерная девочка с чёрными глазами и поджатыми губами, какая серьёзная и взрослая. Вот тоже с бантиком в фартуке, какой это класс?
– Третий, наверное. Такой умный проницательный взгляд, – мамочка посмотрела на фотографию.
– А вот двенадцать лет, какой-то испуг, улыбка еле-еле вымученная, сутулая, неуверенная. Я потеряла своё место в жизни, потеряла себя после рождения брата. Да девять лет я была уверенной, главной, с умным, проницательным, интересующимся и удивляющимся взглядом.
– А потом он потух, чего-то не стало внутри.
– Я стала как пугливая овечка. Да, до девяти лет у меня была внутренняя уверенность в себе, свобода, спокойствие. В четырнадцать лет – затравленный взгляд, улыбка, которую приходится натягивать, когда фотограф говорит улыбнуться.
– Похудевшая, без интереса к жизни, без права на жизнь.
– Ты ненавидела бабушку – маму отца, а я до десяти лет очень на неё похожа взглядом, так мне кажется. Мама, ты со своими мученическими, мазохистскими наклонностями меня заразила и испортила.
– Но я не виновата, я не специально. И меня также воспитывали в детстве. Я тоже была старшая дочь.
– Бабуля называла меня НинОчка, с ударением на О. Да, блин, это здорово. Как же так?
– Я боялась, что они будут для тебя лучше и важнее, поэтому их ненавидела, обсерала и тебе внушала, какие твой отец с его мамашей плохие. Я хотела быть идеальной для тебя мамой.
– И я всю жизнь жила в этом хаосе ненависти и злобы, зависимости, созависимости, стандартов поведения, рамок, правил. И будучи слабой и беззащитной девочкой подчинялась и впитала их. Мой путь другой, и он мой путь.
– Я боюсь, что ты оступишься и пойдёшь не той дорогой. Ведь в тебе гены отцовские.
– А что твои гены? Ты знаешь, какого чувствовать себя рядом с идеалом? Ты же всегда говорила, что тебе памятник надо поставить при жизни, и гордилась этим.
– Да, мне так сказал коллега.
– Ну так вот рядом с идеалом чувствуешь себя ничтожеством, ущербной. Рядом с богиней тяжело жить. Нет идеальных людей, ты понимаешь это хоть сейчас?
– Да, я идеальная, – твердила мамочка.
– А как ты могла, когда я написала тебе стихотворение, просто сухо сказать на это: "Спасибо, загони кота в дом". Я и в музыкальной школе отличилась и у тебя в больнице, когда выступала перед больными, исполнив танго "Чёрные глаза" на аккордеоне. Меня вызвали на бис. Но ты никогда не восхищалась мной, не хвалила, не называла по имени, дочкой.
– И меня никто в детстве не хвалил, – мамочка была хладнокровна.
– А ты вообще что-нибудь можешь чувствовать? Кажется, ты заморозила свои чувства.
– Знаешь, как тяжело с двумя детьми и когда муж – пьяница? Всё на себе, да на себе. Ни конца, ни края, беспросветно.
– Ты только искала и находила недостатки, а если их не было, просто придиралась. Мне очень жаль себя, – Нино плакала. – Так обидно и больно. Но теперь я уже понимаю, что проблема не во мне, а в тебе. Жизнь с тобой меня научила стойкости, смелости, способности противостоять жестокости и агрессии, я научилась адаптироваться в любой среде и быть терпимой, – Нино успокоилась понемногу и набирала силы. – Я настоящая, не скрываю свои чувства, я благородная, честная, сдержанная, свободная. Я могу выбирать мужчин и работу, я могу творить и наслаждаться жизнью. Я получаю удовольствие от жизни. Я живу. Я познала себя и научилась страдать. Я познала удовольствие и страдание. У меня большой опыт общения с мужчинами, женщинами и деятельности в разных отраслях, я коммуникативная. В моей жизни было много разных людей, и я экспериментировала, рискуя своей жизнью, и получила опыт. Теперь я живу и наслаждаюсь жизнью. У меня есть больше, чем твоя любовь – это любовь вселенной. Она наполняет меня верой и энергией. Если я родилась, значит, я априори нужна миру. Спасибо тебе, что родила меня, – Нино вытерла нос и слёзы.
Мамочка ничего не ответила. Нино молчала. После слёз у неё наступали моменты принятия ситуации, смирения, и становилось лучше. Она понимала, что мама такой и останется, просто нужно время, чтобы принять её.
Нино пришла домой и обнаружила запись в системе. Звонила Гелла.
– Дорогая, ты где? Уже сто лет не видела тебя и не слышала. Ты там жива со своим проектом?
Нино набрала Геллу.
– Ну, наконец-то, я уже волноваться начала. Ты пропала прямо.
– Прости дорогая, совсем погрязла в проекте, так интересно, не замечаю, как дни летят. Ещё комментарий попросили написать в газету, ну это по прошлой моей подработке. Про нудизм.
– Ух, ты, ты молоток, я тобой восхищаюсь.
– Ага, сейчас думаю обязательно посетить нудистский пляж. Пошли со мной?
– Да, много сейчас пляжей нудистских. Но я нет, я не смогу, я же верующая, нам нельзя.
– Даже Ленин был нудистом и много других великих людей… Мне понравилось, я думаю, что пойду и буду ходить только на нудистский пляж. Это более высокий уровень развития, конечно. Представляешь, найду себе мужа там, потом будут меня спрашивать:
– Где вы познакомились со своим мужем?
– На нудистском пляже. Я уже как-то думала об этом, вспоминая своё знакомство в бассейне.
– Надо же!
– А какая разница? Просто люди приходят на нудистский пляж примерно с одинаковой идеологией и мировоззрением, схожими интересами и ценностями. Я не люблю фальшь, откровенна, сексуальна, признала свои несовершенства. Моё место как раз в обществе нудистов. Надо же! Как я раньше не знала об этом? Хотя нет, знала, я по-другому думала про них.
– Попробуй сначала! Ты ещё не была там и не общалась.
– В купальнике нормально, но без него комфортнее. Ага, попробую.
– Слушай, я тут решила отдохнуть. Оставлю дочь с мужем и присоединюсь к тебе, если ты не против. Помнишь, ты хотела по окончании проекта поехать отдыхать?
– Ну да. Я бы в Венесуэлу, Мексику съездила, в Бразилию на карнавал, в Австралию. А ты куда хочешь?
– А я хотела на Бали, там очень красиво.
– Меня как-то отпустило, и я уже не рвусь туда. Раньше хотела очень. А потом друг приехал оттуда и сказал, что там пахнет азией. И всё, меня как отрезало.
– Ну там всё равно красиво и хорошо.
– Да, там красиво, но я не хочу пока туда.
– Сложиться всё, как надо. Поживём – увидим. Всё будет хорошо.
– Ага, обнимаю, дорогая. Рада была слышать тебя.
– Взаимно.
Вакцина "Антифальшь" была разработана так, чтобы употребить её мог любой, кто решил измениться и изменить свою жизнь. Еще не должно быть психологических противопоказаний. Передозировки тоже не была опасна, так как лишнее отторгалось. Хорошо было бы в принудительном порядке вакцинировать детей в детдомах или, к примеру, заключённых. Необходимо получить одобрение правительства. По природе своей все люди хорошие, плохие поступки они начинают совершать из-за разных внешних причин, как правило, обусловленных воспитанием в семье, непережитыми травмами, биологически сформированным паттерном и генетическими отклонениями.
Я – это процесс бытия, когда осознаёшь себя полностью в данный момент времени и в каждый последующий. Ты можешь осознать свои мысли, чувства и ощущения в теле. Тогда нет места для фальши. Люди фальшивят, потому что не умеют осознавать себя, понимать свои эмоции и чувства, не могут прислушиваться к своим желаниям. Они делают то, что надо, что должны делать, а не то, что хотят. Отправляются в путь в поисках себя, и им повезёт, если рядом будет проводник. Те, кто находит себя, становятся просветлёнными, мудрыми и честными. Какой смысл себя обманывать? А других? Тоже не приносит удовлетворения. Конечно, для необразованных, приземлённых, неосознанных людей фальшь – это что-то вроде самоутверждения. Обдурил кого-то – появляются чувство превосходства и восторг надувательства. Отсталая позиция. Но совесть не обманешь, и муки её не оставят в покое. До такого и не дойдёт великий смысл вакцины Антифальшь. У большинства людей страх – кому охота правдиво заглянуть в себя? Это опасно.
Нино была готова к встрече с "Мудрецом". И она хотела встретиться с ним. Зайдя в резервацию, она обратила внимание, что в холле сидя на полу и облокотившись о стену, сидел мужчина средних лет. Он спрятал голову в коленки и вздрагивал. Он плакал, сжавшись в комочек. Конечно, резервация расщепления – это далеко не безболезненное место и надо быть готовым к неожиданным встречам с собой. Нино прониклась глубоким состраданием и уважением к мужчине за его силу. Ведь только сильный человек может позволить себе быть слабым. Почему-то многие считают, что плакать – это слабость. Ничуть. Слёзы – это невыплаканные и накопленные обиды. А обидно может быть любому человеку. Мы же люди, не роботы. Нино стала плакать только год назад, раньше не плакала никогда, подавляла и сдерживала.
Она зашла в свою кабинку, села в кресло, надела маску и мысленно настроилась на встречу с "мудрецом". В воздухе материализовался старичок с седой бородой и в шляпе. Он был совсем маленького роста и очень живой, в смысле он был живчик, такой шустрый и весёлый. За его спиной громоздились полки с книгами, и казалось, что полки и книги уходят в небо. Он пристально и весело смотрел на Нино. И она немного растерялась.
– Вы верите в экстрасенсов?
Мудрец молча смотрел на Нино и видимо ждал, что она будет продолжать.
– Лично я сама не верю в это. Нет волшебников. Но понимаю, на каком уровне это работает для тех, кто верит. И в йоге, вчера прочитала, что есть волшебники. Конечно, хочется верить в чудеса и волшебников. Мне кажется, что экстрасенсы – шарлатаны, которые, пользуясь человеческой слабостью и верой, гребут бабло, – немного по-детски начала Нино.
– Моё отношение к ним амбивалентно, с одной стороны я твёрдо убежден, что нет волшебников, с другой стороны я верю в высшие силы вселенной, и чудеса происходят.
– А вот ещё, если и помог экстрасенс, то, мне кажется, это на время. Сама проблема и её причины не проработаны на глубинном уровне.
– Да, именно так, но всё равно интересно, чудеса так манят, – мудрец надул губы трубочкой, как будто пускал дым.
– И проблемы другого характера будут повторяться – человек попадает в зависимость от экстрасенса.
– Полезнее к психотерапевту ходить или в резервацию расщепления. В резервацию не всем можно, только по разрешению и предписанию психолога, – лукаво подмигивал мудрец.
– У нас полно невежественных, тёмных людей, которые готовы поверить во что угодно, в тяжёлых жизненных обстоятельствах. Да, я их понимаю, в шоковом состоянии сложно быть адекватным и разумным.
– Так же необходимо прилагать усилия, трудиться, если ходить в резервацию или на психотерапию, а экстрасенс – это быстрый и безболезненный результат, и видимо временный.
– А кое-кто наживается на бедных жертвах.
– Кто-то хочет быть жертвой, а кому-то просто нравится психология жертвы. Ну, конечно, неосознанно, привыкают с детства. Они прямо притягивают тяжёлые жизненные обстоятельства и несчастья.
– Привыкают страдать, мучиться и чувствовать себя несчастными, прорабатывают какую-то эмоцию с детства, – согласилась Нино.
– Для них страдание необходимое условие для жизни. Если нет страдания, значит что-то не так.
– Нет места радости, только одни страдания и несчастья.
– В жизни бывает и радость, и печаль, – сказал ей мудрец. – Надо научиться переживать страдания. Не уходить в деятельность, отвлекающую от страданий, а именно перестрадать надо, пережить. Это больно и очень тяжело.
– Кажется, я научилась. Перестрадала, пережила. Вот дожди в это лето. Много дождей, и вчера шёл дождь. Тревоги внутри уже нет.
– Хочешь ли ты замуж, семью?
– Пока что нет. Уже не верю в любовь. А страсть или влюблённость – это недолгое влечение, невроз личности.
– А что такое любовь для тебя? – спросил мудрец.
– Для меня – это отношения, основанные на доверии и уважении, на общности взглядов и принципов, на общих интересах и ценностях, на схожих увлечениях и при общем образе мышления и мировоззрения, ну и, конечно же, удовольствие от близости другого.
– Это похоже на дружбу, – многозначительно произнёс мудрец, кивая головой.
– Возможно. Но дружба не предполагает сексуальных отношений.
– Отношения долговременные хотела бы построить?
– Да. Но я знаю, как это сделать теоретически, а практически… боюсь, видимо.
– Когда не торопишься и выжидаешь, то приходит, то что надо.
– А что, собственно, если бы я не употребляла наркоту, была бы более разумная, у меня сейчас много всего бы было. Ну да ладно, это мой путь. Жаль потерянного времени, конечно.
– А посмотри вокруг, оглянись, сколько людей не понимают и не осознают свою жизнь до смерти. Зачем вообще живут, неизвестно. Так, прожигают жизнь или выживают. Ты оторвалась по-полной, изведала всю жуть, грязь, гадость, мерзость, пустоту, опустилась на самое дно и остановилась, начала работать над собой, стала расти и развиваться – и, в конце концов, изменилась.
– А я зачем живу? – Нино задала вопрос, мучивший её всегда, а особенно в последнее время.
– Хороший вопрос. Сама что думаешь?
– Чтобы помогать людям менять их мировоззрение, вывести их на новый уровень развития, осознания себя. Приносить пользу людям. Ой, погоди, а это, действительно, польза? Наверное, я не уверена уже.
– Пройдут годы, века, когда новые поколения сменят старое, и родители смогут воспитывать детей с новым мировоззрением, смогут быть для детей достойным примером. Для этого надо много времени, ты готова ждать?
– Пока не знаю, я пока не очень уверена в себе, – тихо произнесла Нино.
– А чего ты боишься? – мягко подталкивал её мудрец.
– У меня страх перед успехом.
– Что бы ты чувствовала, когда достигла его?
– Радость, гордость, и одновременно разочарование, вину, стыд, что раскрыла внутренний мир.
– Чего же ты боишься, что там внутри?
– Быть бездарностью, не способной ни к чему, боюсь раскрывать своё, боюсь моё потерять, что заберут и присвоят себе или выкинут. Чувствую себя виноватой, когда у других плохо. Да, это есть, как будто я не имею права. Не имею права быть лучше.
Тут сбоку материализовалась "мамочка" и встряла в разговор.
– Ты смотри никого не приводи и не шарься. Да ты вся в отца своего – идиота, дурака и бездельника.
– Для меня это звучит, как не раскрывай своё и не копайся в себе и в других. Будь закрытой и не интересуйся другими людьми. Да ты дура, идиотка и бездельница, – печально произнесла Нино.
– Что за установки? И ведь они до сих пор живы в тебе! Больно, грустно, обидно, – со вздохом сказал мудрец. "Мамочка" бесследно растворилась в пространстве.