Когда Нино легла спать, ещё долго крутилась в её голове эта мелодия. "В переходах подземных станций… Какой он хороший и милый. Почему все наркоманы такие привлекательные внешне? Наверное, все или почти все красивые люди испытывают на себе повышенное внимание со стороны окружающего мира, и, соответственно, требования и ожидания завышаются. Ведь у них больше возможностей. Не все выдерживают этот груз".
Пришло время, когда его выписали, за ним приехали родители, Ярик попрощался со всеми и с Нино тоже. И ей показалось, что он уже не с ней, а в другом мире, в другой теме, как будто его и не было никогда здесь. Но он был… Нино потом вспоминала его очень часто. Этот юноша подарил ей что-то такое неуловимое, приятное, нежное… Может, это был его кусочек мира, такой непостижимый и опасный.
А Нино продолжила свою безрадостную жизнь, которая становилась всё мрачнее и мрачнее с каждым днём. Она училась в институте, работала в больнице, ругалась с мамой. И вскоре она уволилась из больницы.
– Я заболела, – сказала она по телефону, когда не смогла подняться на рабочую смену. На самом деле ей просто всё надоело. Она устала…
– Чем заболела, что случилось? – спросила заведующая.
– У меня депрессия, – сама себе поставив диагноз, заявила Нино.
– Это симптом. На работу можно с ним ходить.
– Извините, у меня не валяется в тумбочке таблетка стипама, которая привела бы меня в чувства.
В воздухе повисло молчание.
– Я уже давно работаю в психиатрии, и мне бывает необходимо снять интеллектуальную активность и напряжение, – ровным голосом ответила заведующая.
Нино, счастливая, звонила в дверь своей квартиры. Она купила два торта и фрукты. На пороге её встретила гневная мама.
– Что это ты затеяла?
– Мама, я хочу пригласить к себе на день рождения друзей, – Нино никак не ожидала, что мама будет против.
– Нет, никаких гостей. Ты мне не помогла с переездом. Я, как проклятая, таскала сумки и мебель, а ты даже палец о палец не ударила. Убирайся жить к своему отцу, ты с ним два сапога пара, вся в него. И надо же было унаследовать только плохие гены, – с ненавистью проговорила мать.
– Ну, мама, это же мой День рожденья! И потом ты не просила меня помочь с переездом, – закричала Нино, переполненная обидой.
– А ты что сама не понимаешь, что мне нужна помощь? Всё, никаких! Будет своя квартира, води кого хочешь. А это моя квартира и я не потерплю никаких гостей.
Гнев исказил лицо Нино гримасой – она ведь обещала уже своему другу, как же так. Она размахнулась и со всей силы бросила торты на пол. Они выпали из коробок. Нино их пнула, и они размазались по стенам коридора. Нино развернулась и побежала вниз по лестнице на улицу. Она сдерживала слёзы, готовые вырваться наружу. "Нет, плакать нельзя. Я сильная, я выдержу. Пусть теперь ищет меня и жалеет, что не разрешила отметить день рожденья".
Мама у Нино не любила вообще о чём-либо просить, надо было догадываться. А это не всегда удавалось. Конечно, разве возможно прочитать мысли другого человека самостоятельно, без специального прибора? Этот прибор был очень дорогим и использовался только в полиции и некоторых научных исследованиях.
С Верой Нино познакомились около двух лет назад в клубе. А когда Нино переехала с мамой и братом, оказалось, что они ещё и живут рядом. Вера была очень красивой девушкой, у неё была добрая гостеприимная мама. И в этот раз подруга приняла Нино радушно и сострадательно.
– У меня приятель работает в биохимической лаборатории и у него есть доступ к стипаму, – видя расстроенную подругу, сказала Вера.
Стипам – средство, стирающее память. Тяжесть событий не играла значение. Стипам был запрещён в свободной продаже и считался наркотиком. Один был минус у этого средства: он был синтезирован около пяти лет назад и пока ещё не было данных о побочных эффектах и последствиях. Он был в разных формах: в таблетках, в курительных смесях и в порошке.
– Мхм, да, хорошо, здорово, – не особо понимая, промычала Нино. – Давай, я согласна, лишь бы стало легче. Я, кстати, помню эти таблетки, в смысле, с таким названием, видела у заведующей отделением.
– А что не взяла?
– Не думала тогда об этом. – Нино сделала дорожки, скрутила купюру и вдохнула порошёк.
– Пойдём сегодня в клуб.
– Пошли в рок-клуб.
– Давай.
К ночи подруги собрались и вышли на встречу неизведанному, новому. Хотя в этот клуб они ходили часто, там у них были свои друзья. Когда с улицы заходишь в клуб, тут же меняется пространство. Это и в буквальном, и в не буквальном смысле тоже. Полумрак, вкусный дым, туман и тьма, в глубине всё мерцает, сверкает, искрится и – музыка. Громкая, очень громкая, то, что надо. Вихрем заносит на танцпол и начинает кружить, кружить, кружить. Танцевать, танцевать, танцевать. Не хочется останавливаться! Нино подошла к Вере. Подруга стояла возле барной стойки и рядом с ней два молодых человека. Один светленький и повыше, а другой тёмненький, очень симпатичный.
– Нино, познакомься. Это два моих новых друга. Они приглашают нас потусить по клубам, отвиснуть, кайфонуть вместе.
Молодые люди слушали музыку. Один из них подмигнул Нино. Мальчики были очень обаятельные и весёлые.
– Хорошо. Когда срываемся? – ещё разгорячённая танцами спросила Нино. Ей хотелось больше движений, драйва, скорости, всё по максимуму. Всем так хотелось. И она ничего не боялась. Она безгранично доверяла окружающему миру и этим молодым людям тоже.
– Что едим, красотки? – перекрикивая музыку сказал тёмненький.
Теперь она не обращала внимания на упрёки и недовольства мамы. И когда они ругались с ней, Нино знала, куда идти и что делать. Был великолепный стипам. Он спасал её от душераздирающей боли отверженности, брошенности, никчемности и пустоты. У неё появились новые приятели, знакомые, которые всегда были рады помочь купить наркотик. Это был новый увлекательный мир, непостижимый. А запрещённое только привлекало и возбуждало.
– Привет! Есть "чё"? – спросила Нино у Юрика, нового знакомого, с которым её жизнь свела в одном из наркоманских притонов.
– Есть, да, – улыбаясь, ответил Юрик и достал шприц с жидкостью.
– Не, я не колюсь, в сухом виде есть? – Нино поругалась с мамой и очень хотела курнуть или понюхать.
– Не а, только так, и то, это моя вечерняя доза. Я просто могу великодушно поделиться с тобой. Вижу тебя колбасит.
– Да нет, меня не колбасит, просто тошно и противно жить. С мамой поругалась, она выгоняет меня к отцу жить. Она меня не любит.
– Да брось ты, мамы любят всегда, такого не бывает.
– Думаешь, я гоню, придумала или капризничаю. Я чувствую, что не любит. Ладно, давай. Уколешь меня?
Это было невыносимо, что никто даже и не верит, что её мама не любит… считают бредом, её фантазией…
– Не вопрос, – ответил Юрик.
Он взял ремень и потрогал вену на правой руке у Нино. Обмотал ремнём руку. Нино не боялась уколов, тем более сама работала медсестрой. Она наблюдала, как игла входит в её вену, как кровь наполняет контроль и медленно плывёт раствор в её тело. Юрик достал шприц и прижал ватку, чтобы кровь не текла. Волна прошла по всему телу Нино от вены до кончиков пальцев ног. И ей стало очень хорошо и безмятежно.
– Спасибо, – нежно сказала Нино и чмокнула Юрика в щёку.
Довольство и благодушие разливалось по сущности девушки, проникая в сознание, бессознательное. Всё нутро заполнилось этой ангельской волшебной жидкостью. Нино захотелось затянуться и она взяла сигарету из рук Юрия. Все движения её были плавные и она сама тащилась от себя. Сделала затяжку, выдохнула. Всё медленно, как в замедленном фильме, не торопясь. А куда собственно торопиться? Мама всё равно выгоняет и не любит. А ей хотелось, чтобы её любили. Все любили. Чтобы весь мир был у её ног. Ведь она такая хорошая, красивая, добрая. Мысли медленно текли в её голове.
– Ты хороший, – сказала Нино Юрику. – Спасибо большое тебе.
Домой Нино не хотела идти домой, поэтому гуляла допоздна с Юриком. Она было очень благодарна ему, что он, не требуя ничего взамен, спас её от мучительных переживаний и душевной боли.
– Мне надо до одиннадцати часов прийти домой, – сказала Нино Юрику.
– А что за ограничения? Погуляем немного, – удивился Юрий.
– Нет. Мама будет ругаться. Ей вставать рано на работу, она ложится спать в одиннадцать. Она уже сказала, чтобы я после этого времени не приходила и ночевала, где угодно.
– Да, жесть, конечно, у тебя дома, гестапо прямо, – пошутил Юрик. – Тогда пока. Увидимся.
– Да, – Нино обняла Юрика и чмокнула ещё раз в щёку.
Он не привлекал её как мужчина. Просто был хорошим другом. Она позвонила в дверь. Открыла мама и даже не взглянула на неё. "Тем лучше, не обнаружит моих глаз". Нино было стыдно, и она чувствовала себя виноватой. Она понимала, что делает что-то неправильное, запрещённое. "Наркотики – это плохо и ужасно. Главное не загреметь, тихо, тихо. Чай не попить, не поесть". Она молча прошла в комнату, разделась и легла спать. Но уснуть она не могла ещё долго и тихонько ворочалась, чтобы никто не услышал, что она не спит. Под утро она заснула и слышала, как мама собирается на работу, брат в школу. Проснулась уже к полудню и в институт идти было уже поздно. Она не знала, чем заняться, и наполнившая её пустота выгнала на улицу в поиске, чем её заполнить.
Был будний день и начало весны. Людей было мало, все на работе или в делах. А у Нино не было дел. В институт она не пошла, она часто стала пропускать учёбу. С работы уволилась. Мама пилила. И ощущение безнадёжности, пустоты и отчаянья накрывало с головой. Она направилась к Вере.
– Может, выпьем по маленькой? – предложила подруга, она никогда не работала и почти всегда была дома.
– Нет, не хочу я пить что-то. Мне бы что-нибудь другого.
– Замутим стипам?
– Вот это да, мне бы не помешало.
Вера взяла телефон и принялась звонить. У неё были знакомые, продававшие стип.
– Готовь бабло, через час встреча на остановке.
– Отлично.
У Нино защемило сердце в ожидании наркотика. Это ожидание очень волнительно. Предвкушение эйфории и страха. Вера взяла деньги, ушла и вскоре вернулась. Она достала два пакетика из фольги, в которой был заветный порошок и два шприца. Невротическое волнение в период приготовления раствора, укол и невероятное ощущение волны, проходящей по вене и всему телу. Это стоило ожидания и страха. Нино казалось, что она улетает высоко-высоко, далеко-далеко и уже всё в мире не важно, не существенно. Она ощущала себя королевой, богиней, гением. Ей всё казалось лёгким и простым.
В 2010-м году учёными для исследовательской деятельности был изобретён препарат, стирающий память. Тогда ещё не было известно о его последствиях и побочных эффектах. Позже, когда проявились вредные для человека воздействия, было слишком поздно. Его необходимо было хранить под строжайшим запретом, чтобы злоумышленники не воспользовались. Однако злоумышленники нашлись и стали в подпольных лабораториях изготавливать препарат. Люди становились холодными, не эмоциональными, ведь препарат мог стереть все страдания и человек забывал о боли, снова и снова совершал всё те же ошибки. Биороботизация была кому-то необходима. Это удобно руководителям предприятий, правительству. Человек работает, не испытывает никаких эмоций, и дёшево. Роботы стоят дорого. Их эксплуатация и использование. Так появился новый мощный наркотик Стипам. Несмотря на то, что уже стали известны случаи его отрицательного воздействия, он вовсю был распространён в среде наркоманов. Его употребляли как таблетки, курительную, нюхательную смесь, и как инъекцию. Курительная смесь была более щадящей, а нюхательные и инъекционные могли мгновенно спровоцировать верную смерть или сделать человека инвалидом. Самое ужасное, что возникала мгновенная зависимость, не только психологическая, как от курительных смесей, но и физическая.
– Пойдём в клуб? – предложила Вера, развалившись на диване, глубоко вдыхая дым сигареты. После укола очень приятно выкурить сигарету. Она как-бы продлевала ощущение кайфа.
– Пошли.
Девушки собрались, накрасились, нарядились и вышли на улицу. Уже закончился рабочий день и наступил вечер. Со стипамом очень быстро пролетало время. Они решили пешком прогуляться до клуба. Это было не очень далеко. А под наркотиком удовольствие погулять, не смотря на мрачную и пасмурную погоду. Было тепло. Симпам давал ощущение теплоты, наполненности, уверенности и надёжности. И вдруг Нино увидела Ярослава. Он разговаривал с другим парнем и ловил машину. Нино подошла поближе и окликнула его. Он посмотрел в их сторону и узнал её. Они почти год не виделись с того момента, как его выписали из больницы. И Нино не надеялась его когда-либо увидеть. И вот это был он. Ярик обрадовался и подошёл к девушкам.
– Ты что здесь делаешь? – удивляясь и улыбаясь своей обворожительной улыбкой, спросил Ярослав.
– Мы идём в клуб.
– А мы тоже собирались попозже немного. Поехали с нами? А потом уже в клуб, – предложил Ярослав.
– А куда вы едете? – спросила Вера.
– Здесь недалеко барыга ждёт уже. Туда же подъедет мой друг на машине, и мы будем на колёсах.
– Поехали, – не сомневаясь и не думая, ответила Нино. – Вера, не волнуйся, я знаю Ярослава уже давно, не беспокойся.
В это время приятель Ярослава остановил таксиста, и они все прыгнули в неё. Нино сидела рядом с Ярославом и телом ощущала его близость. Она не могла поверить в то, что вот так случайно они встретились и теперь вместе. Ей не хотелось расставаться с ним никогда. Рядом с Ярославом она чувствовала себя в безопасности и защищённой.
Они укололись ещё раз в машине и поехали в клуб. Немного потусив там, Нино заскучала, ей было не интересно. Много людей, всё прокурено, громкая музыка. И хотя она любила этот драйв, сейчас ей было не до того. Она хотела быть рядом с Ярословом. Нино нашла Веру, которой тоже, оказывается, было не по себе в клубе. Стипам – такой наркотик, который не вызывает желания быть в толпе, танцевать и веселиться. Он больше депрессивный, под его воздействием больше хочется думать либо быть в тихом спокойствии и уединении. Втроём они ушли из клуба и всю ночь гуляли, провожая Веру домой. И наконец-то они остались вдвоём. Только Нино и Ярослав, у него дома. Как же она мечтала о нём.
– Что-то будешь? Чай, воду? – спросил Ярослав, когда они прошли в его комнату.
– Да, ужасно хочу пить, – ответила Нино кокетливо, поджав губы и закатив глазки.
– Сейчас, моя принцесса.
– А ничего, что мама в соседней комнате?
– Нет, она спит, к тому же я ей рассказывал про тебя, мою прекрасную медсестру.
Ярослав принёс графин, два стакана, налил воды и подал. Нино с жадностью отглотнула. Ощутила, как струйка воды потекла по горлу. Ярослав сел на подлокотник кресла, в которое погрузилась Нино. У неё учащённо забилось сердце. Она поймала своё дыхание и задержала его. Тут она почувствовала, как тело её становится мягким, безвольным, и испугалась. Она теряла контроль над ситуацией, как будто умираешь.
– Что с тобой, милая? Ты так побледнела.
Нино заставила себя открыть глаза и посмотрела на Ярослава. Что-то зловещее, страшное, тайное он увидел в этом взгляде и тут же стал её бить по щекам. Налил в стакан воды, плеснул в лицо девушки. Нино очнулась. Отпустило.
– Ты меня напугала, – Ярослав нежно протёр влажным полотенцем лоб Нино.
– Да, мне не на шутку стало плохо. Перебрала я сегодня. – Нино сжала руку Ярослава.
– Ты думала о том, что встретишь меня когда-нибудь?
– Нет, не думала.
– А я знал, что увижу тебя снова, фантазировал, придумывал нашу первую встречу.
– И что ты придумывал? – с интересом спросила Нино, чувствуя возбуждение.
– Что я ложусь снова в больницу и там встречаю тебя. Ты по-прежнему работаешь медсестрой. Я прижимаю страстно тебя к стене и начинаю целовать в лицо, волосы, шею, грудь. Ты изгибаешься вся, горя в желании. Я ложу тебя на кушетку в процедурной и трахаю, трахаю, трахаю. А ты стонешь в истоме. Я очень тебя хочу.
С этой поры они не расставались. Она ждала его, когда он задерживался в игровых автоматах, не спала без него, плакала. Они вместе кололись. И был потрясающий секс. Достаточно было ему только войти в неё и она тут же кончала. И кончала, и кричала, и снова кончала, и снова кричала. Он входил в неё очень аккуратно, осторожно, бережно, медленно двигаясь. И это было похоже на сон, на сказку. Нино перестала общаться с подругами, задвинула институт. Наркотики, секс и Ярослав – вот, что наполняло жизнь Нино смыслом. С каждым днём доза увеличивалась, и вскоре они кололись уже утром и вечером. Нино любила всё с размахом, по-максимуму, на полную катушку, отдаваясь страсти. Либо всё, либо ничего. Когда Нино было восемь лет, папа раскачивал её на качели. Нино смеялась и двигалась в такт качели, ещё больше её раскачивая. Вперёд, взад, вперёд, взад…
– Ещё, ещё! – кричала она отцу. И он старался, подталкивал качели. Она сделала почти "солнышко", как хотела, но перекладина резко остановила кружение, Нино вылетела, не удержавшись, в овраг. Хорошо, что он был засыпан дворником опавшими листьями. Нино мягко приземлилась. Ни царапины, ничего не было на теле и даже страх и испуг отсутствовали в душе ребёнка. Так она и привыкла ко всему с размахом. Зато она научилась летать!
Вскоре деньги закончились и у Нино, и у Ярослава. И так как никто из них не работал, стало не на что жить.
– Я скоро приду, – сказал Ярослав утром, уходя на поиски дозы. Он поцеловал Нино и вышел. Нино ждала его два дня. Она металась по квартире, не зная, что ей думать, что делать. Его не было. Она смотрела в окно. Садилась, вставала, снова садилась, снова вставала, подходила к окну. И так весь день и всю ночь и снова весь день. Ярослав пришёл только к вечеру, весь избитый и пьяный. Наркотики он не принёс. Нино колбасило во всю.
– Давай хоть водки выпьем тогда, – взмолилась Нино. Она знала, что это не поможет, но хотела хоть немного заглушить судороги, которые сковывали всё тело. Это были ломки. Она скрючилась на диване и думала, что медленно умирает. Ей хотелось умереть, чтобы не чувствовать эту ужасную боль. Казалось, что множество крючков тянули её кожу в разные стороны. Тянули, тянули. Так противно. Нино умирала, оживала, отъезжала, откачивали. И зачем? Она не хотела жить в этом гавёном мире. Сколько раз колола себе большие дозы, смертельные, и всегда был кто-то рядом, кто возвращал ей жизнь. Вечно кто-то рядом всё портит. Три месяца жёсткой системы. Как ей нравилось постоянно быть на волоске от смерти, ходить по лезвию бритвы. Умирать-возрождаться. Видно, что-то было в этом мире, раз не удавалось ей умереть, как она ни старалась покончить со своей жизнью.
– Давай поженимся, – как-то сказал Ярослав. – Бросим употреблять наркотики, заведём ребёнка.
– Да, звучит заманчиво, – ответила Нино. Когда они были вмазанные, всегда думали о том, чтобы завязать. Эти мысли никогда не приходили "на трезвую голову".
– Надо подать заявление в загс.
– И в чём проблема? Если ты согласна, можем хоть сейчас пойти, – Ярослав улыбнулся своей нежной, милой улыбкой и заглянул в глаза Нино, которая лежала безмятежно на диване. Они ещё были голые после занятия любовью, жар тела не сошёл, и казалось, он парил в воздухе, наполняя её запахом секса.
– Ты серьёзно? – улыбнулась удивлённая Нино.