Она в какой уже раз взвешивала все "за" и "против", но не приходила ни к какому окончательному выводу. А посоветоваться было не с кем. Задумавшись, Ирина не заметила, как оказалась в каком-то незнакомом, полутёмном переулке. Она огляделась по сторонам и вдруг испугалась этого сумеречного переулка и своего одиночества. Прибавила шаг, чтобы поскорее выбраться на свет. И уже прошла больше половины этой зловонной, глухой улочки, как из полутёмного подъезда вдруг вырос перед ней пьяный мужик и пошёл на неё.
Всем своим обликом и поведением он напоминал ей Вермута из ада, но только без сломанного рога и длинного, тонкого хвоста. Пьяный, бормоча что-то нечленораздельное, приблизился и стал хватать Ирину за руки. Она пыталась отбиться и вырваться. Он полез обниматься, оттесняя её к стене ближайшего дома. Ирина собрала все свои силы и резко толкнула его обеими руками в грудь. Но мужика это только развеселило. Как послышалось Ирине, он даже хрюкнул от удовольствия и вновь пошёл на неё. Тогда Ирина, вдруг вспомнив о Боге, перекрестилась и трижды мелко и торопливо перекрестила мужика. Отчего пьяный вдруг оторопел, остановился, а потом боком отступил к серому зданию и исчез в темноте, как будто провалился сквозь землю.
Ирина облегчённо вздохнула, встряхнула головой, словно избавляясь от наваждения. Мимо неё проехал автобус, освещая переулок впереди себя. В свете фар она увидела весёлую компанию с гармошкой. На другой стороне улицы тоже были прохожие. Она почувствовала, что страх проходит, возвращаются уверенность и силы.
В скверике, недалеко от дома, её окликнул Виталий:
- Я уже стал волноваться. Где ты ходишь?
- Меня просто бить некому, дуру! Если бы ты знал, как я испугалась, брат! Как я испугалась! - и она стала взволнованно рассказывать о своём приключении в переулке. Виталий сочувственно кивал. Он только что сам пережил нечто подобное: к нему приставала полупьяная женщина с вывороченными слюнявыми губами, похожая на Иудину.
Глава 4
ПОСЛЕДНЕЕ "БЛАГОДЕЯНИЕ"
Всю следующую неделю Виталий мотался в соседние города. Сбывал драгоценности и развозил деньги по наиболее бедствующим учреждениям, в которых жили или лечились старики, дети и инвалиды.
Ирина же, как бы отстранившись от этих дел и предоставив все благотворительное поле деятельности Виталию, занималась домашним хозяйством. Ей нравилось ходить за покупками на рынок, разговаривать со случайными знакомыми, стряпать, кормить Виталия, убирать квартиру и смотреть по телевизору детские программы.
Молодая женщина потеряла всякий интерес к мужчинам и если даже вспоминала иногда о своих бывших отношениях с ними, то лишь с какой-то брезгливостью и даже отвращением. Сейчас она всю свою нерастраченную нежность, женскую заботу, копившуюся много лет, отдавала своему названому брату Виталию. И хотя он был очень красив, но у неё, да и у него тоже, не возникало ни малейшего интимного чувства. Искренность общения доставляла обоим столько счастья и радости, сколько ни он, ни она не испытали раньше со своими партнёрами. Вечера они любили более всего. Обычно Виталий лежал на диване с каким-нибудь журналом или листал городские газеты. Ирина вязала, забравшись с ногами в кресло.
- Сестрёнка! Тебе не кажется, скучновато от безделья стало, даже аппетит пропал.
- А что? Опять чего-нибудь придумал?
- Понимаешь! - тут же загорелся Виталий, отбросив газету в сторону. - Я здесь с некоторыми из своих бывших товарищей повстречался. Кое-что через них пронюхал, да и сам понаблюдал чуток за одним толстобрюхим из новых.
- Что, тоже слишком богатенький и хапуга, как наш друг Олег Петрович?
- Если не хуже! Крышу он для себя хитрую построил. Даже умный сыщик не скоро догадается. Небольшой магазинчик с незавидной облицовкой в глаза не бросается. Скобяные товары, краски, лаки и разная другая дребедень. А на самом деле наркотиками торгует. И не только наш город обеспечивает, но и в другие регионы партиями отправляет.
- Как его зовут, твоего "героя"?
- Фирст - его кличка. Не перебивай, все расскажу по порядку. И что характерно, - продолжал Виталий, - ни сам Фирст, ни его трое подручных никуда во время рабочего дня не выходят. Клиенты и поставщики, видимо, бывают незаметно в толпе обычных покупателей. - Тут Виталий вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. - Вот дурак! Вроде бы все проследил, а основной момент упустил!
- Что за момент?
- Нужно за ним проследить повнимательнее. Это, конечно, он. И деньги уносит, и наркотики в магазин приносит. Ловко придумано.
- Да расскажешь ты наконец или нет! - уже разозлилась от недомолвок Виталия Ирина.
- Понимаешь, я вначале как-то и не обратил внимание на это. Один-то из служащих магазина всё-таки выходит ненадолго. Это бывает через день ровно в десять утра. Он с "дипломатом" в руках, в тёмных импортных очках, в сером костюме. Стоп! - вдруг скомандовал себе Виталий и задумался, а потом, радуясь и хлопая в ладоши, как мальчишка, принялся выкрикивать:- Бабочка у него! Бабочка!
- Какая ещё бабочка?! - снова взорвалась Ирина.
- Самая обыкновенная бабочка! - весело глядя на неё, начал объяснять Виталий. - Светлая бабочка вместо галстука на рубашке. Неплохо для подсобного рабочего или кем он там числится! Чуешь? И к тому же, в правом углу рта незажженная дорогая сигарета. Это пароль! И возвращается он в магазин, передают ему наркотики, а "бабочка", в свою очередь, - деньги. Может быть, даже на ходу передают друг другу "дипломаты", чтобы не задерживаться? - Виталий походил по залу, сел в соседнее кресло. - Да, вот что ещё забыл. Тёмные очки и наклеенные усы. То, что усы наклеенные - это точно. Потому что в магазине с усами я никого не видел.
- А ты сам в этом магазине не засветился? - неожиданно спросила Ирина.
- Да ты что?! - рассмеялся Виталий. - Я ведь не только под почтальона Печкина могу маскироваться, а под кого угодно. В магазин я приходил каждый раз в другом обличье.
Теперь остаётся только проследить за этим с бабочкой и наклеенными усами. Как все выясню, разыграем комедию!
- Ну что ж, - согласилась Ирина, - проследи, выясни, а потом уже все и просчитаем. Чтобы и алиби было.
Прошло три спокойных дня. И только в конце четвёртого, когда Виталий пришёл домой весёлый и голодный, Ирина сразу поняла, что он все выведал, прощупал, и теперь им только осталось подогнать все мельчайшие детальки в предстоящей операции.
Она не спрашивала его ни о чём, а только подливала и подкладывала еду в тарелку до тех пор, пока он окончательно не насытился и поднялся со стула, сказав: "Спасибо, сестра". Ирина, даже не убрав и не помыв посуду, последовала за ним в гостиную:
- Ну не томи, рассказывай! Что ты там вынюхал? Виталий улыбнулся, потёр ладонь о ладонь и начал говорить:
- Как я и предполагал, курьер с ташкентского поезда на вокзале берет такси и едет на нём до проспекта Октября. Там он выходит и садится на троллейбус, следующий по восьмому маршруту. Не доезжая двух кварталов до скобяного магазина, выходит и идёт к тихому переулку. Из этого переулка можно попасть дворами к магазину скобяных товаров.
Курьер с ташкентского поезда и субъект с бабочкой из скобяного магазина встречаются ровно в половине одиннадцатого посреди этой улочки. Один даёт прикурить другому и в это время меняются "дипломатами". Все культурно. Ташкентский курьер возвращается на вокзал.
- Но они, значит, знают друг друга в лицо? - поинтересовалась Ирина.
- Наверное, знают, - согласился Виталий и тут же добавил:- Но и я не дурак. Ташкентского гостя я несколько раз щёлкнул на вокзале и загримируюсь так, что родная мать не узнает подмены. А ростом мы одинаковы, я в толпе примерился с ним. Да и суть тут не в облике. Потому что я и другого курьера видел. Главное - это детали пароля: время, незажженная сигарета и бабочка вместо галстука.
- И как же ты хочешь подменить этого ташкентского курьера? - спросила Ирина.
- А вот об этом уже тебе придётся позаботиться.
- Но вряд ли он клюнет на все мои женские прелести, даже если я и голой перед ним посреди улицы встану. Он при исполнении задания, провал которого ему головы может стоить. А голова смертному человеку, как я думаю, дороже любой распрекрасной бабы.
Но Виталия ничуть не смутили её доводы, и он, улыбнувшись, заметил:
- Клюнет. Ещё как клюнет. Слушай, что я придумал. - И он начал рассказывать Ирине о своём плане, дав ей фотографию, чтобы она хорошо знала в лицо ташкентского курьера.
В восемь утра Ирина вышла из своей квартиры. Села в переполненный троллейбус и вышла из него рядом с маленькой затрапезной парикмахерской. До магазина скобяных товаров оставалось два квартала. Она зашла в парикмахерскую.
В то время когда Ирина усаживалась в кресло перед зеркалом в дамском зале, майор Купряшкин в своём кабинете давал последние указания своим подчинённым.
- Ты, Серёжа, - обратился он к чернявому и невысокому сотруднику лет двадцати пяти в гражданском костюме, - как только Силов выйдет из магазина, сразу же сообщи по рации, что объект вышел. Преследовать его не надо. Он и сам придёт на место встречи, которое изменить нельзя, как в том кино, - улыбнулся своей шутке майор, но тут же посерьёзнев, добавил: - Оставайся на месте и следи за тем, чтобы их главарь Фирст из магазина не ушёл, - и, ткнув пальцем в широкоплечего русоголового парня, договорил: - Возьмёшь себе в подкрепление Игоря Коновалова. - Помолчав и подумав, Купряшкин продолжил: - Ты, Шуров, - обратился он к своему заместителю, - во главе группы из четырех человек, - и он перечислил фамилии оперативников, - попеременно, чтобы он вас не засёк, поведёте курьера из Ташкента до места встречи. И незаметно! - ещё раз уточнил он. - И брать будете только в том случае, когда они встретятся и прикурят сигареты. Тогда им не отвертеться! Будут пойманы с поличным. Со мной связь держать постоянно по рации. О любых, даже малейших изменениях в операции сообщать мне немедленно! Понятно всем?! - закончил майор.
- Ясно! Понятно! - вразнобой откликнулись оперативники.
А старший следователь, взглянув на часы, сказал:
- До прихода ташкентского поезда остаётся час. Так что по местам.
Примерно через час Купряшкин услышал позывные рации, а потом голос Сергея:
- Первый? Я третий. Слышите меня?
- Слышу! Слышу! - дважды повторил взволнованный майор.
- Объект в полном снаряжении вышел из магазина, - снова раздался голос Сергея. - Пошёл в сторону означенного нами переулка. Остаюсь с Коноваловым для прикрытия. Все.
- Жди нас минут через сорок и никого не выпускай из магазина! - приказал Купряшкин и прервал связь.
И почти тут же раздался голос Шурова:
- Курьера с вокзала довели почти до самого переулка.
- Хорошо! Поздравляю! - ответил старший следователь.
- Товарищ майор! Товарищ майор! - вдруг снова ворвался в наушники взволнованный голос Шурова.
- Что там у тебя случилось?! - сразу же, почувствовав недоброе, прокричал Купряшкин.
- Какая-то женщина! - послышался удивлённый голос Шустова. - Схватилась за руку курьера и держит его. Что делать?!
- Ждать! - рявкнул в ответ старший следователь.
А между тем, когда Шустов первый раз передал сообщение своему начальнику, Ирина, сделав укладку волос в парикмахерской, минуты за три, как должен был появиться курьер, вышла на крыльцо в две ступеньки высотой и тут же метрах в пятнадцати увидела того человека, лицо которого вечером внимательно изучала по фотографии и по описанию Виталия.
Всё было так, как он и говорил. Сейчас Виталий смотрел из-за густо разросшегося куста сирени на углу переулка, куда и должен был свернуть курьер: высокий мужчина в тёмных очках, одетый в серый костюм со светлой бабочкой на рубашке, с черным дипломатом в левой руке и с незажженной сигаретой в правом углу рта.
Как только он поравнялся с парикмахерской, Ирина шагнула со ступеньки и подвернула ногу. Хрустнул сломавшийся каблук, Ирина ойкнула, зажмурилась от боли и будто невзначай цепко схватилась за свободную, без "дипломата", руку проходившего мимо курьера. Когда он попытался освободить руку от цепких Ирининых пальцев, она глянула на него снизу полными слёз глазами и простонала:
- Помогите, пожалуйста!
Курьер, увидев перед собой привлекательную женщину, да ещё в таком плачевном состоянии, не мог бросить её на произвол судьбы.
- Давайте я заведу вас в парикмахерскую или, лучше всего, усажу здесь на крылечке, а минут через пятнадцать вернусь на машине и отвезу в больницу.
- Хотя бы помогите добраться и сесть на крылечко, - Ирина обдала горячим дыханием щеку наклонившегося к ней курьера.
Виталий же, увидев из-за куста сирени, как цепко она держит в руках свою жертву, воткнул импортную сигарету в правый угол рта, надел тёмные очки и завернул за угол: высокий мужчина в сером костюме, при бабочке и с черным "дипломатом" в левой руке. Минуты через три он встретился с подручным из магазина. На мгновение остановились, прикурили сигареты, обменялись "дипломатами" и разошлись в разные стороны.
Как только Виталий метров через десять свернул в следующий переулок, то на ходу снял очки, отклеил усы носовым платком снял грим с лица. Ещё метров через двадцать пять он свернул в какие-то кривые проходы-лабиринты и, вынырнув из-под арки большого дома уже без пиджака и светлой бабочки, лишь с дипломатом в руке, сел в припаркованный на небольшой стоянке "жигуленок" и уехал.
Ирина же, продержав курьера возле себя минут пять, наконец сказала с обворожительной улыбкой:
- Благодарю вас! Скорее возвращайтесь. Я буду ждать! Курьер бросился бегом к углу перекрёстка. Следом за ним и оперативники во главе с Шуровым.
Курьер, добежав до места встречи и не найдя там связного из магазина, стал слоняться взад и вперёд вдоль улочки, а потом направился в магазин скобяных товаров, хотя этого по инструкции и не полагалось. Его не выпускали из поля зрения оперативники Купряшкина.
Ирина же, проводив взглядом скрывшегося за углом курьера и последовавших за ним оперативников, сняла с ног туфли с заранее надломленным каблуком и поспешила убраться в другом направлении. Через два квартала, в скверике, её поджидал Виталий.
Рация ожила, и майор Купряшкин услышал голос Сергея:
- Человек, уходивший из магазина, вернулся назад, и, по-видимому, доволен встречей, потому что улыбается.
- Что?! - заорал старший следователь и грохнул кулаком по столу. Рация замолчала. Не успел ещё майор Купряшкин обдумать случившееся, как Сергей опять включился:
- Ташкентский курьер подходит к магазину. - Сергей замолчал, молчал и ничего не понимающий в происходящем Купряшкин. Но тут он снова услышал голос Сергея. - Он вошёл в магазин.
- Ничего не понимаю, - ответил на это майор и, спохватившись, быстро приказал:
- Прикрой вход и выход! И ещё: где Шуров? И тут же услышал голос Шурова:
- Я с опергруппой у скобяного магазина.
- Хорошо! - ответил на это старший следователь. - Блокируйте объект! - И ещё строже добавил: - И чтобы ни одна муха оттуда не вылетела до меня! Выезжаю! - почти бегом бросился из кабинета.
Пока Купряшкин ехал к обложенному со всех сторон оперативниками магазину, в кабинете Фирста ташкентский курьер выяснял отношения с якобы не вышедшим с ним на встречу связным.
Человек из магазина, числившийся по документам грузчиком, вытаращил на гостя глаза:
- Чего ты плетёшь, чурка вонючая?! Как и всегда прикурили, обменялись товаром - и в разные стороны. Без задержки. Вот товар твой! - и он показал на "дипломат", который только что принёс.
- Не знаю, что там у тебя за товар! Тот, который я привёз, вот в этом "дипломате", потому что я его никому не передавал, так как на месте встречи тебя, падла паршивая, не оказалось?!
- Да я тебе, чурка, за такие слова шнифты выколю! - в свою очередь взорвался человек из магазина. - Если не веришь - смотри! - и он сорвал замки с "дипломата", откинул крышку и закричал: - Смотри, косоглазый! Что здесь?! Товар или шулемка лагерная?!
Курьер, глянув в распахнутый "дипломат", расхохотался и, положив плашмя на стол свой "дипломат", аккуратно открыл замки и тоже откинул крышку:
- Сам ты чурка! Хоть погляди на то, что показываешь?! Если ты и в самом деле ходил на встречу, откуда же у тебя это дерьмо, - и он ткнул пальцем в прозрачные кульки с этикетками: "Сода".
Связной наконец-то глянул в свой раскрытый "дипломат", а потом на курьера и, обращаясь к молчавшему все это время Фирсту, заорал:
- Это козлы косые подставили! Точняк они! Больше некому! Потому что тот, которому я "дипломат" передал, а он мне этот, тоже чуркой был! Так я тебя за это сейчас!… Живого съем! - и медленно начал обходить стол, чтобы добраться до курьера.
В это время вошёл старший следователь с группой оперативников и строго сказал:
- Всем руки за голову и оставаться на местах!
Тут же два оперативника стали обыскивать находившихся в кабинете бизнесменов. Купряшкин заглянул в оба "дипломата" и с улыбкой сказал:
- Тому человеку, кто это сделал, по силам, мне кажется, даже невозможное. Да-а-а! Такого ещё в моей практике не было, чтобы на глазах у сыщиков, - и он косо глянул на Шурова, - вот так просто, без выстрелов и насилия, взять у крутых парней деньги и уйти как ни в чём не бывало. Ну, Фирст, как тебя облапошили, а? - и майор сочувственно развёл руки в стороны. А потом повернулся к стоявшим на пороге оперативникам: - Приступайте, ребята! Сожалею, господин Фирст, но у меня ордер на обыск магазина.
Фирст, так и не открывший рта во время всей сцены, попытался было что-то сказать на это, но язык ему, видимо, не подчинился, и он безнадёжно махнул вялой рукой и медленно сел в кресло.
Первым майор допрашивал ташкентского курьера. Он подробно, в деталях, рассказал, как его задержала женщина. По описанию Купряшкин понял, что это была Ирина. Без сомнения, этот случай - тоже её рук дело. "Ну и Самойлова! Ну и Ирина! - мысленно восхищался майор. - Ведь я это сразу же понял, когда Шуров сообщил по рации, что какая-то женщина, чуть ли не падая, задерживает курьера у парикмахерской. Понял?! А ничего не предпринял! - вдруг оборвал он в мыслях самого себя, а потом самому же себе признался; - Если по-честному, то эта чертовка достойна восхищения. Так ловко все обделала!…"
Потом Купряшкин с азартом принялся за допрос Фирста и его помощников. Без устали до ночи проводил совещания в управлении, выслушивал рапорты подчинённых, читал заключения экспертов.
Никаких следов, ведущих к Ирине, не было.