* * *
Возможно, в каком-то смысле стычка в лесопарке ему даже пошла на пользу. Нельзя зацикливаться на предстоящем. И, даже мчась на стальную, переброшенную с одной платформы на другую, ужасающе тонкую полоску, где-то на периферии сознания он продолжал спорить с собой, размышляя о крахе педагогики и шайках молокососов, выплеснувшихся в последние десятилетия на улицы. И ведь вооружаются, шельмецы! Вот что ужасно!.. Что там было у этих сопляков? Пистолет или обрез? Скорее всего какой-нибудь самопал. Из пистолета выстрелили бы еще пару раз. Не так уж быстро он от них смылся. Куда быстрее сейчас проносится над этой чертовой полосой.
Воздух свистел в ушах, заглушая гул толпы. Низко пригнувшись и почти касаясь грудью изогнутой рамы, Макс словно прикипел взглядом к летящей навстречу узенькой ленте. Последний проворот педалей - и, застыв корпусом, он взмыл над землей. Так, по крайней мере, ему показалось. Даже дух захватило, как от падения в пропасть. Вот оно - ЧУВСТВО! То самое! И черт с ней - с ценой, ему ли бояться падений! За спиной более шестисот прыжков с парашютом и около тридцати прыжков с вертолета на поверхность рек и озер. Справится!..
Уже почти на финише переднее колесо чуть дрогнуло, но и тогда рефлексы спасли положение. Опережая сознание, руки подправили руль, сместив его на какой-нибудь миллиметр, и под победное улюлюканье тех, кто ставил на него, Макс съехал по крытой резиной эстакаде на дорожку стадиона. Подняв над головой руки и бешено работая ногами, сделал почетный круг - это он вполне заслужил. Ему охотно хлопали - возможно, даже с некоторым облегчением. Выступавшего перед ним увезли с множественными переломами.
- Класс! - Бобби, устроитель аттракционов - пузатый бодрячок, уважающий пиво, перехватил его возле ангаров, когда Макс снова пересаживался на свой компактный "бэзет". - Честно говоря, не думал, что это тебе удастся. Можешь ругать меня, костерить, но вот, ей-богу, не верил!
- Это, видно, мне и помогло.
- Знаю. Ты, чертяка, всегда любил делать назло. Но сегодня это не просто так, это рекорд! Считай, что в книгу Гиннеса ты уже прошел…
- Скажите, о чем вы думали, решаясь на этот заезд? - К Максу ринулись репортеры, сверкнул блиц. Гонщик отвернулся.
- Убери этих болтунов.
- Брось, Макс! На ленте тебя снимали только со спины. Подставь им личико и скажи хотя бы нет сколько слов. Рекорд есть рекорд, а это все-таки пресса.
- Я сказал: нет.
- Ну, Макс! Всего парочку слов!
- Вместо парочки слов будет парочка затрещин. Ты меня знаешь. Так что скажи им, чтоб отваливали.
Бобби прекратил уговоры: взрывной характер Макса он и впрямь знал слишком хорошо.
- Все, ребята! Чуть позже… Потом я сам вам что-нибудь расскажу. - Бобби суетился, оттесняя упирающихся журналистов. - Я же сказал: позднее… Сейчас ему нужен отдых, релаксация и все такое…
Услышав новое словечко, Макс усмехнулся. Бобби любил новомодные термины. Каждую неделю он выучивал по одному, повторяя его без конца до полного запоминания. Таким образом устроитель спортивных трюков расширял свою не слишком выдающуюся эрудицию.
- Ну что? Дернем по маленькой? - Справившись с репортерами, Бобби догнал его и двинулся рядом, держась рукой за седло. - Мне как раз подкинули баварского. Пару баночек, а?
- Нет, - Макс покачал головой. - Есть одно срочное дельце.
- Какое еще дельце? Макс! Пойми, мы только что загребли кучу денег! - Бобби живо принялся загибать пальцы: - Процент от билетов, тотализатор, газетная реклама! А раз рекорд, значит, и купцы попросят своего за хорошенький куш. Половина, как и договаривались, - твоя.
- Положишь на мой счет, как обычно.
- А как насчет отметить? - не отставал Бобби.
- Не хочу. - Макс поглядел на пузатого выдумщика смертельных номеров и чуть пригнул к нему голову. - Релаксация - вот чем я собираюсь сейчас заняться, дружище! Ре-ла-ксацией!
Крутанув педали, он прощально махнул рукой. В спину ему долетело разочарованное:
- Да ты хоть знаешь, что это такое, обормот?
- Знаю, - усмехнулся Макс. - Моя релаксация, Бобби, это хорошая трепка. Два кулака против семерых сопляков…
* * *
Можно было, наверное, припрятать велосипед в кустах и подкрасться к молодым дикарям ползком, но после сегодняшней победы на стадионе Макс посчитал это ниже собственного достоинства. Пацанва, пусть и кусачая, все равно остается пацанвой. Много для них чести - скрести брюхом землю. Будем воевать честно - лоб в лоб.
Смердящие холмы химических отходов остались позади. Результат кропотливого труда в течение десятилетий. В этих местах, говорят, обитали псы-мутанты. Кое-кто даже был уверен, что это не псы, а гигантские крысы, но Максу не приходилось с ними сталкиваться - стало быть, и вопрос оставался открытым.
Заглушив звонок, чтобы не дребезжал, через пролом в бетонной изгороди он въехал на территорию лесопарка. Уже начинало темнеть, а Макс продолжал колесить по полянам, нарываясь на бой, зная, что теперь он готов и уж во всяком случае откровенных ляпов не допустит. Одного-единственного он боялся больше всего: что детишки, всласть напроказничав, ушли. Лес - это все-таки лес, и в городе шалить веселее. Там тебе и сияющие, напрашивающиеся на кирпич витрины, и накурившиеся опиума бродяжки, на которых вволю можно поотрабатывать запретные удары, и те же кошки с голубями, и бедрастые дамочки, согласные обслужить банду за полцены. Словом, Макс мог и не найти их, а тогда, он точно знал, на душе навсегда останется гнусный след - что-то вроде грязного пятна, которое не отмоется и с годами. Он не жаждал мести, он жаждал справедливости. Всего-навсего. Зло существовало всюду и в превеликом изобилии, но то конкретное зло, с которым он сталкивался лично, обязано было потесниться. В этом он был полностью солидарен со Штольцем.
Раз улыбнувшись, фортуна продолжала благоприятствовать ему. Банда не ушла. Малолетки слушали визгливую музыку, готовя на костре какую-то подозрительную бурду - не то из конопли, не то из стеблей незрелого мака. Серебристого цвета магнитола зловещим шепотом вторила ритму ударника, обещая миру огонь и кровь, лютый холод подземелий и клацанье челюстей. Слушали, разумеется, не Моцарта и не Рахманинова. Что-то из разряда "Хинки-Винки" или рэп-попсового короля Бена Паулкьса. Ни минуты не колеблясь, лейтенант подкатил на своем разудалом "бэзете" прямо к несовершеннолетним разбойникам. Тот, что стоял чуть в стороне, постукивая хворостиной по коленям, показался ему знакомым, и, недолго думая, Макс с ходу рубанул его ребром ладони по шее. Но следовало помнить об обрезе, и первого же вскочившего сорванца велосипедист ногой отфутболил на место.
- Сидеть, сопляки! - рявкнул Макс и, въехав передним колесом на грудь наиболее взрослого из парней, приказал: - Оружие из карманов! Осторожно, двумя пальчиками…
Напор и свирепость, с которой он ворвался на вражескую территорию, сделали свое дело. Никто из ребят больше не хотел играть с ним во взрослые игры. Двоих он положил крепко, выдав по полной мерке. Может быть, даже чересчур, но для ума не помешает. Очухаются, расскажут другим. Про ощущения…
Макс крутанул колесом, словно в велофутболе, разбив губу прижатого к земле верзилы, и тот послушно вытянул дрожащую руку.
- У Кочана… Это он стрелял.
Кочаном оказался тот самый, с хворостиной. Вернувшись к нему, Макс рывком наклонился и выдернул из-за пазухи паренька обрез. Покрутив перед глазами, брезгливо сунул за пояс. Как и следовало ожидать, ничего примечательного. Старенькая одностволка со спиленным стволом и прикладом. Должно быть, где-нибудь подобрали или украли.
Паренек уже хлопал глазами, щупал ушибленную шею.
- Добавить? - Макс надвинулся на него велосипедом.
Подросток поджал костлявые ноги, испуганно забубнил:
- Мы только пошутить!.. Попугать немножко…
Ну конечно! Теперь уже только пошутить. Бабахнуть хлопушкой с конфетти и дружелюбно рассмеяться. Макс, морщась, окинул чумазую гвардию унылым взглядом. Глупо все. А главное - бесполезно. Кто их будет воспитывать? Кому они вообще нужны? Сегодняшняя шпана и завтрашняя повзрослевшая банда. Что толку в этих его шлепках? В другой раз будут хитрее и разборчивее. И прицелятся получше…
- Ладно, бывайте. - Он рывком поставил своего "конька" на дыбы и, сделав разворот, неспешно покатил прочь. У ближайшей заводи, широко размахнувшись, швырнул подальше обрез, с гримасой вытер ладонь о жухлую березовую листву.
Глава 2
Опасная вещь - проявлять в чужом краю инициативу. Вдвойне опасно - шустрить и суетиться в чужом времени.
Разыскать Кадудаля - одного из самых строптивых предводителей шуанов в это смутное время и в этой смутной стране - оказалось далеко не просто. Население расспрашивали с большой осторожностью, держась рукой за спрятанные под одежду автоматы. Тому были причины. Дважды по ним открывали огонь, принимая за роялистов, там же, где они назывались сыщиками, им попросту не говорили правды, указывая либо на Англию, куда, по их мнению, Жорж Кадудаль отбыл давным-давно, либо на горную часть Франции, с одинаковым радушием привечающую и разбойников, и монархистов. Словом, откровенничать с проезжими люди не спешили. Кулаки Рюма помогали далеко не всякий раз, и тогда Гершвин давал команду применять наркотики, от которых языки французских конспираторов развязывались со сказочной быстротой.
В конце концов на след знаменитого роялиста они все же напали. В витиеватом письме Гершвин назначил Кадудалю встречу, и розовощекий гигант с бешеным взглядом и пистолетами за поясом явился в указанное место, как обещал. Гершвин начал беседу с небольшой, но вполне эффектной демонстрации. По его команде Рюм установил в углу дома медный поднос и, подняв автомат, дал длинную очередь. Вождя шуанов, вспыльчивого и неукротимого Кадудаля, мало что могло удивить, но и он в эту секунду приоткрыл рот. На его глазах массивный поднос сорвался с гвоздя и, прыгая по земляному полу, покатился к стене. Серия пробоин покрывала его поверхность, но стреляли в него отнюдь не из полноценного мушкета, а из какой-то невзрачной погремушки, которую в руках Рюма и разглядеть-то было сложно.
В дверь гулко забарабанили. Головорезы знаменитого разбойника-роялиста, заслышав выстрелы, рвались в дом.
- Успокой их. - Гершвин кивнул на дверь, и высоченный француз, человек, который осмелился дерзить самому Наполеону, безропотно подчинился.
Распахнув дверь, он рявкнул на своих телохранителей и снова заперся.
- Что ты хочешь за это? - с придыханием спросил он, наваливаясь на стол ручищами. На всякий случай Рюм шагнул ближе. О силе этого круглолицего бретонца Гершвин его предупредил накануне. Однако сила силой, но Рюм с Бонго успели убедиться, что люди прошлого не выдерживали жестоких премудростей века грядущего. О карате, айки-до и джиу-джитсу здесь не имели ни малейшего представления. Рюм продолжал сжимать компактный "узи".
- Ничего. Но я знаю, у кого ты можешь получить такое же оружие.
Гершвин изучающе смотрел на бретонского крестьянина. Тот продолжал шумно дышать. Массивная шея его наливалась кровью. Рюм подумал, что по силе этот увалень Кадудаль мог бы, пожалуй, помериться и с Бонго. Никаких штанг он, понятное дело, никогда не выжимал, но только ли от штанг нарастают мускулы?..
- Не знаю точно, когда это произойдет, знаю только место и готов указать его. Рано или поздно к Бонапаргу явятся люди из далекой страны, где производят это оружие. Он посылал туда экспедицию и дипломатов, просил помощи. Я точно знаю, что эту помощь ему обещали. И люди из далекой страны вот-вот вступят на вашу землю. Если их встреча с Наполеоном состоится, у императора будет самое мощное оружие в мире. И ни Бурбонов, ни кого другого он уже и близко не подпустит к трону.
Предводитель шуанского движения стиснул кулаки. Гершвин знал, куда бить.
- Я не могу тебе дать это оружие, но ты возьмешь его сам. У людей, которые явятся позднее в указанное мною место.
Гершвин расстелил на столе карту, ткнул в нее пальцем.
- Местечко близ деревушки Шабане. Примерно здесь… Держи там своих наблюдателей. Как только они появятся, окружай и бей насмерть. Это враги, Жорж. И у них есть то, что приведет тебя к славе.
Кадудаль взглянул на компактный автомат в руках Рюма и перевел взгляд на изувеченный поднос. Даже самый мощный мушкет не сделал бы в этой посудине и одного отверстия. А эта пукалка просверлила их с добрый десяток…
- Как я узнаю их?
- Узнаешь, - успокоил его Гершвин. - По одежде, по внешнему виду, по речи. Только не вздумай вступать с ними в переговоры. Это опасно. При желании они уничтожат батальон таких, как ты. Поэтому - только быстрота и внезапность.
- Что это за страна?
- Ты не поймешь. Единственное, что тебе следует знать, это то, что она далеко. Очень и очень далеко. Если вы уничтожите первый отряд, больше сюда никто не сунется.
- А вы? Вы ведь тоже из этой страны?
- Верно. Но мы прибыли и исчезнем. Все, что нам следовало сделать, это предупредить друзей Бурбонов о надвигающейся опасности.
- И больше… больше вы ничего не хотите от нас?
- Ничего. - Гершвин поднялся. - Я, как и ты, монархист и искренне желаю, чтобы к власти пришел законный престолонаследник. Нарушителей легитимности следует карать, а в этой стране с этим лучше всего справишься ты.
Гершвин шагнул к выходу, но бретонец перегородил ему путь. Толстый палец шуана указал на "узи".
- Оставь это нам. Гершвин покачал головой.
- Не выйдет. Нам предстоит еще длительный путь, и оружие может пригодиться.
- Я дам вам дюжину отличных пистолетов.
- Спасибо, но мы обойдемся своим. Кадудаль судорожно сглотнул.
- Вас всего двое… Мои люди не пропустят вас. Но если вы оставите эту штуку у нас…
- Рюм! - скомандовал Гершвин. - Укажи сеньору Кадудалю его место. Только не слишком сильно.
Пехотинец перебросил автомат за спину и, вытянув руки, шагнул вперед. Он был на голову ниже бретонца, и тот презрительно скривился.
- Знаю, французик, знаю… И про подковы, и про гвозди. Только не поможет…
Рюм сделал обманное движение, и вождь шуанов с рыком метнулся вперед. Увернувшись, пехотинец поймал его за ворот и по кривой провел вокруг себя, ударив о стену и повалив на пол. Закрепляя успех, коротко ударил тыльной стороной ладони по виску.
- Ты, часом, не убил его?
- Ерунда. Всего-навсего небольшой нокаут. Плюс парочка синяков.
- Что там у нас есть для публики снаружи?
- Пара слепящих шашек. Этого, пожалуй, хватит.
Рюм надел защитные очки, такие же протянул Гершвину. Осторожно отворив дверь, отцепил от пояса серебристого цвета шайбу, скрутив головку детонатора, метнул во двор.
- И еще одну!.. - Следом за первой шашкой полетела вторая. Раздался хлопок, кто-то заполошно вскрикнул.
- Сколько они горят?
- Пятнадцать секунд каждая. Ну и потом еще минуты три эти балбесы будут протирать глаза.
- Тогда пошли!..
Сообщники выскользнули за дверь, оставив Кадудаля ворочающимся на полу. Метнувшегося навстречу человека Рюм свалил ударом ноги в грудь, больше желающих не нашлось. Головорезы шуанского вождя как тени бродили у коновязи, шаря вокруг руками. Двое катались по земле, царапая лицо и подвывая.
- Чисто сработано! - Рюм показал большой палец. Стянув капюшоны со своих лошадей, они вскочили в седла и помчались в сторону леса.
* * *
Вызовы разослали всем одновременно, и к вечеру бригада стояла перед полковником Броксоном в полном боевом составе: семеро рядовых, капрал Штольц и лейтенант Макс Дюрпан.
- В чем дело, босс? Кажется, только-только вернулись из Вэлинджа - и снова к черту на кулички?
- Чуточку дальше, богатыри.
- Что, опять какие-нибудь террористы?.. - Неужели, кроме нас, никого нет?..
- Знаю, все знаю. - Полковник обошел строй, с невеселой усмешкой подергал за пряжку коренастого капрала. Эти ребята не слишком-то церемонились с ним, позволяя в речах некоторую вольность, но ЭТИМ ребятам он готов был прощать и более серьезное. - Знаю, что не успели отдохнуть, знаю, что под Вэлинджем вам досталось, но что делать, если так сложились обстоятельства!
- Тогда объясните, - на этот раз голос подал Макс. - Что такое могло стрястись, что нас опять дернули вне очереди? Опять какие-нибудь идиоты нахватали заложников?
- Я слышал, - вмешался Штольц, - на Балканах опять рванул газопровод. Три против одного, что это "Рыжие пантеры".
- Значит, будем резать "пантер"? - поинтересовался рядовой Кромп.
- "Пантерами" займутся другие. - Черные как смоль глаза начальника в упор глядели на лейтенанта. - На этот раз вам улыбнулось более серьезное ЧП.
- Уж куда серьезнее - взрыв газопровода!
- Я уже сказал: нынешнее дело - более ответственное. Оно касается безопасности стран содружества.
Кто-то из бойцов громко присвистнул. Полковник Броксон продолжал:
- Все настолько серьезно, что даже проказы хваранов с бактериологическим оружием - детская игра в сравнении с нынешним делом.
- Черт возьми, полковник! Да не тяните же душу!
- Произошел пробой, ребятки. Пробой валиорова поля… Кто-нибудь из вас слышал про такое?
Дюрпан пожал плечами, Щтольц неуверенно предположил:
- Какая-то дыра во времени? Полковник хмуро кивнул:
- Что-то вроде… Но начнем с того, что это секрет, о котором и впрямь мало кто знает. Третий полюс Земли, который, как полагают теоретики, действительно позволяет покидать родное время.
- Одну минутку, полковник! Вы это серьезно?
- Абсолютно, лейтенант. С неодушевленными предметами опыты проделывались не раз. Но это же… это же бомба!..
- Ты прав, Дюрпан, это бомба. Бомба из бомб… Имея под рукой такой лаз, можно поставить с ног на голову весь мир.
Кто-то вновь протяжно присвистнул, однако высказывать удивление не спешили. В этих стенах их и собирали для того, чтобы удивить. Заложники из комитета ООН, часовой механизм с ядерным зарядом в одной из столиц, испытание восточными республиками волнового оружия и так далее, и тому подобное.
- Разумеется, уже через месяц после открытия дыру во времени замаскировали от любопытствующих, создав объект "Икс". Опеку над ним взяло международное сообщество физиков в тесном взаимодействии с вооруженными силами европейского блока, но… Как оказалось, охрана объекта не выдержала настоящей проверки. - Полковник указал на ряд кресел. - Об этом, однако, чуть позже, а пока хватит стоять, рассаживайтесь. Разговор у нас будет долгий.