- Ничего не знаешь заранее. Возможно, вам придется немало походить, а в том же восемнадцатом веке ни машин, ни электричек не было. Словом, набор трансмиссий, подшипников и прочих мелочей, уверен, обязательно вам пригодится.
В мозгу у Макса всплыла конструкция велосипеда. Помешкав, он кивнул вторично.
- Согласен. Берем и двигатель…
Дрались эти два матросика посредственно. Перед тем как кинуться на них, Рюм мельком огляделся. Тыльная часть притулившейся у борта пушки, каменные ядра в корзинах, скрученные в бухты канаты. Убого они все-таки тут жили. В своем пятнадцатом веке… В руках одного из противников блеснул кинжал, но пехотинца это ничуть не обеспокоило. Прыгать по палубе было одно удовольствие, и первым же ударом чугунного кулака он свалил того, что стоял ближе. Его товарищ, вооруженный стилетом, сделал выпад и тут же угодил в капкан ручищ Рюма. Таких приемов они тут, конечно, не видели. Резкий разворот запястья, и пехотинец рванул руку испанца на себя, одновременно ударив мыском ботинка противнику под мышку. Все почти как на тренировках, только здесь летальный исход разрешен и ненаказуем. Несколько секунд - и можно объявлять счет.
- Что там еще стряслось? - Голос был сиплым, акцент вызывал смех.
Презрительно улыбнувшись, Рюм отпрянул в сторону и встал на изготовку.
- Эй! - Дверь палубной надстройки приоткрылась шире, и из кубрика высунулась голова еще одного матроса. Борода в пол-лица, грязная косынка на голове - ни дать ни взять пират с детской картинки.
- И ты, значит, туда же, Хуан?
Рюм цапнул человека за горло, одним рывком выдернул из глубины кубрика, ногой притворил дощатую дверь. Детина оказался не таким уж рохлей. Чумазый кулак его ахнул пехотинца по ребрам. Но это пирату ничуть не помогло.
- Ну, Хуан!.. - Не разжимая пальцев, Рюм жестко ударил бородача лбом в лицо, и тело матроса мгновенно обмякло. Опустив противника на палубу, Рюм некоторое время прислушивался. Тихо. Только скрип покачивающегося на волнах корабля.
Вынув портативную рацию, Рюм шепнул:
- Можно, Бонго. Папочка ждет тебя на месте…
И тотчас на берегу отделилась от стены барака фигура. Уже через минуту, резво перебирая руками лохматый канат, на палубу шхуны влез напарник Рюма. Роль у Бонго была все та же - вьючного мула, но и ее следовало играть как следует. Надо отдать должное Бонго: он не роптал и не жаловался. Со всеми порученными делами справлялся превосходно. Вот и в этот раз на испанский корабль была доставлена пара двенадцатифунтовых бочонков с порохом и мина с часовым механизмом.
- Не мог обойтись без этого? - Бонго кивнул на тела убитых. - Матвей нас не похвалит.
- А мы и говорить ему ничего не будем. Зачем?
Рюм подмигнул товарищу и, наклонившись, стал перекладывать из стоящих вдоль борта плетеных корзин за пазуху убитым каменные тяжелые ядра.
- Вот и ладушки!.. А теперь спусти их в воду и сплюнь. Здесь этот сброд не в цене. Вот увидишь, уже завтра капитан навербует в ближайших тавернах новых забулдыг, а об этих забудет.
- Хорошо бы так…
Бонго с натугой поднимал каждое тело и переваливал его за борт. С тяжелым бородачом ему пришлось повозиться. Рюм с любопытством наблюдал за процедурой уничтожения улик. Все было проделано тихо. Никто на спящем корабле более не пробудился.
- А теперь - в трюм! Припрячем последний подарок братьям-хуанам… - Рюм начал спускаться по ступеням в черное чрево корабля. - Завтра они отплывут, а через парочку дней теми, кто остался цел и не сгорит, будут лакомиться акулы.
Подсвечивая себе фонарем, они разбросали сваленные на полу трюма мешки с парусиной и ящики с нехитрым инструментарием, умело установили мину, сверху примостили бочонки с порохом и вновь завалили все корабельным грузом.
- Эта мина какая-то не такая, - пробормотал Бонго.
- Мина-мама. - Рюм хмыкнул. - Счет ведет именно она, приятель!.. В нужный момент через этот вот проводок импульс полетит к ее товаркам, и состоится коллективное вознесение к небесам. Всей их парусной флотилии. Словом, что и говорить, - не любит наш Матвей хуанов! Ох не любит!
Бонго, человек двадцать первого столетия, отжимающий штангу в двести кило и запросто разгибающий подковы, кивнул. Дитя разбойных улиц, об электричестве и радиоволнах он имел самое отдаленное понятие.
- Хотел бы я быть в этот момент где-нибудь рядом. - Рюм вытянул антенный провод и острым концом втиснул его в щель между просмоленными досками. - На какой-нибудь дрянной лодчонке…
- Это еще зачем? - удивился Бонго. - Дурила!.. Затем, что будет красиво! - Рюм с оттенком презрения посмотрел на широкоплечего напарника, пальцами потеребил раздвоенную мочку уха. - Море огня, плавники акул, крики… А красота, Бонго, по уверениям писак, когда-нибудь обязательно спасет мир.
И снова Бонго кивнул. Он не знал, что Рюм повторяет сказанное Матвеем.
Вновь поднявшись на палубу, все по тому же канату они беззвучно перебрались со шхуны на берег и растворились в темноте.
Глава 3
Пока тренировались у скал, Лик успел выкупаться в местной речке и теперь, отплевываясь, стирал с себя мазутные пятна.
- А я-то думал здесь рыбку половить.
- Рыбку… Глист пресноводный - и тот давно вымер! А ты рыбки захотел…
- Ну мало ли… Все-таки в стороне от города.
Распахнув на мощной, поросшей седыми волосами груди комбинезон, Кромп загорал, щурясь на солнце и ковыряя во рту пластмассовой зубочисткой.
- Тут, паря, кругом город. Где-нибудь там, к примеру, - могильник урановый, а вот там - зачумленный элеватор. И в речку твою, не сомневайся, десятки поселений дерьмо спускают. Сотнями тонн. Вот и посуди, откуда же рыбе взяться? Радуйся, что хоть солнце есть. В городе и его не увидишь.
- Твари! - Лик и сам не знал, кого ругает. Стерев с живота желтое маслянистое пятно, он натянул на мокрое тело обмундирование. - Гляди-ка, кажется, гости едут…
Подняв клубы пыли, возле скального массива остановился военный джип. Легкий пулемет на корме, тонированные стекла, встроенный в передок автоматический гранатомет. Штольц с Максом подняли головы. Это приехал Броксон. Он успевал везде и всюду - во всяком случае, старался успевать. Такое уж это было время - время очередного аврала.
- Как успехи? - Выбравшись из машины, начальник пытливо оглядел серию отверстий на гранитной гряде.
- Полный порядок, - с готовностью ответил капрал. - Штука, конечно, не слишком легкая, но я так полагаю, в случае чего мы ее вместо пушки используем.
- Пробойник? Вместо пушки?
- А что? Запросто! Получится орудие калибра этак… - Капрал оценивающе взвесил на ладони капсулу времени. - Миллиметров тридцать пять. Так, Макс?
- Все сорок! - крикнул поднявшийся с песка Кромп. - Пушечка-сороковка. У полиции такие есть. С газовыми снарядами. Против толпы.
Глядя на беззаботные лица парней, лейтенант мысленно позавидовал коллегам. Капсулы времени для них отнюдь не означали единственно возможной весточки в родной мир. Так… Мера дополнительной подстраховки. Как говорится, на всякий пожарный.
- В общем, если прижмет, будем садить как газовыми, - хохотнул Штольц.
- В принципе это возможно, хотя нежелательно. Будет лучше, если вы их все-таки используете по прямому назначению. Не такой уж большой запас окажется в вашем распоряжении. - Полковник кивнул на смуглого человека, выскочившего из джипа. - А вот и новый член вашей команды. Мсье Дювуа - историк и полиглот в едином лице, тридцать четыре года, холост, на операцию "Валиор" вызвался добровольцем.
Чернявый помахал им рукой и оправил смятые брюки. Был он мал и тщедушен. Максу он сразу понравился. Темные умные глаза Дювуа смотрели приветливо и изучающе.
- Мое почтение. - Лейтенант пожал протянутую руку.
Штольцу Дювуа тоже понравился, иначе он не упустил бы случая повыпендриваться. Макс лучше других знал, с какой силой способны сжиматься железные пальцы капрала. Штольц когда-то подрабатывал в цирке, демонстрируя силовые трюки.
На этот раз его рукопожатие было вполне человеческим.
Полковник прикрыл голову от обжигающего солнца, еще раз пробежался глазами по желтым сыроподобным скалам.
- Что ж, думаю, пора возвращаться на базу?
- Одну минутку! - Дювуа, подбежав к пробойнику, попытался его поднять. - Если не возражаете, я бы хотел тоже попробовать.
- Это запросто! - Штольц со смехом одной рукой оторвал от земли массивный пробойник и, вставив в казенную часть стальную капсулу, щелкнул затвором. - Пуляйте, мсье! Пуляйте на здоровье.
На маленького Дювуа он глядел с интересом. Три пуда - именно столько весил стальной пробойник, и, вероятно, примерно столько же весил этот новый член их команды. Однако его самого это, по всей видимости, не слишком беспокоило. Он отважно протянул руки, принимая заряженный инструмент.
- Дело проще пареной репы: поднимаешь, прижимаешь, зажмуриваешься и лупишь…
Дювуа с натугой прислонил массивный ствол к камню и дернул спусковой крючок. Стальной гостинец, предназначенный для передачи привета из века минувшего в век грядущий, вошел в плоть скалы, как входит дробина в ствол сосны. При этом Дювуа под оглушительный хохот Штольца, Кромпа и Лика отбросило прочь, прокатив по земле. Однако историк-полиглот тут же вскочил на ноги и, отряхиваясь, выдал заключение:
- Увы, не та весовая категория.
Быть смешным, как видно, он тоже не боялся, и это диверсантам опять же понравилось. Штольц показал Дювуа большой палец.
- Ставлю "пять", мсье курсант. Но на будущее давайте договоримся: во избежание синяков и шишек из этого гранатомета стреляю только я - капрал Штольц.
- Вполне доходчиво. - Историк с мальчишеской улыбкой обернулся к лейтенанту. - А вы, насколько я понимаю, наш будущий вождь и стратег?
- Точно. Отец и мать в одном лице. - Макс поглядел прямо в смешливые глаза Дювуа и неожиданно подумал: "А ведь он тоже обо всем знает. Как пить дать знает! Знает - и все-таки улыбается!.."
Макс пришел в смятение: актеров в его взводе еще не водилось.
* * *
Снаряд влетел в комнату буквально за минуту до появления Броксона. Сыпанув по стенам, осколки ободрали обои. Возник пожар, который, впрочем, потушили в считанные секунды. Дело было самым обыкновенным - в особенности для этого города с тремя миллионами жителей, для которого не были в диковинку уличные банды, наркомафия, всякий возмущенный сброд… Другого кабинета у полковника не было, и для второй конфиденциальной беседы они вновь встретились здесь, предварительно распахнув окно, чтобы выветрить гарь, наскоро протерев бесхозной пилоткой залитые противопожарной пеной стулья. Дым выветрился, но все равно остро пахло порохом, сожженной проводкой и чем-то еще - металлическим, кисловатым. Даже аромат полковничьих сигарет не способен был заглушить запаха горелого… На этот раз перед Броксоном лежал окончательный список тех, кого отправляли в прошлое, а значит - в никуда.
- Стало быть, вместо Старка окончательно идет Лик?
- Так точно, полковник, хотя, по правде сказать, я бы предпочел кого-то другого.
- Вот как? Интересно, почему? Мне-то казалось, что Лик - юноша весьма способный. Самбист, легкоатлет и далеко не дурак. Его дважды приглашали на офицерские курсы, ты знаешь об этом?
- Знаю. - Макс прокашлялся: в горле першило от гари.
- Так что же тебе не нравится?
- Вы сами сказали: он действительно еще юноша. Слишком впечатлительный и опыта с гулькин нос. О службе нашей всего не знает. Одним словом - романтик.
- Ты против романтиков?
- В нашем деле - да.
- Но все-таки ты решил его взять.
- Больше некого - это во-первых, а во-вторых… То есть я, конечно, не знаю наверняка, но мне думается, ему там понравится. Все-таки иная эпоха и так далее.
- В общем, минус обращается в плюс?
- Примерно так.
Полковник скользнул глазами по списку.
- Кромп ведь еще не долечился.
- А что делать? Без рыжего нам придется туго. Он один из самых опытных. Даже Штольц - и тот к нему прислушивается. В общем, долечим по дороге.
- Что ж, пусть… А Микаэль? Макс пожал плечами.
- Не то чтобы я в восторге от этого парня, но он исполнительный, что есть, то есть. И вынослив как вол. Метко стреляет, бесшумно перемещается. Во всяком случае, на него можно положиться. И в операциях он участвовал неоднократно. Кроме того, знает испанский, а для нас, я так понимаю, это тоже важно.
Броксон кивнул.
- Важно, Макс, важно… Итого пятеро ребят плюс двое моих.
- Дювуа и Кассиус?
- Они самые. Оба легонькие как перышко, а главное - отличные специалисты в своем деле.
- Этот Кассиус, честно сказать, не слишком обаятельный малый.
- Зато работяга, каких поискать. Кроме того, он знает тебя и, по-моему, испытывает к тебе теплые чувства.
- Ко мне? - Макс удивился.
- Да-да, именно к тебе. Кассиус - поклонник спортивных талантов, а некоторые из твоих велотрюков он, по всей видимости, имел честь лицезреть.
Макс невольно улыбнулся.
- Что ж, это меняет дело! Я к нему присмотрюсь.
- Присмотрись, Макс, присмотрись. Тем более что специалист он и в самом деле превосходный.
* * *
А они сидели в учебном классе - каждый перед своим персональным компьютером - и, грызя карандаши, внимали голосу Броксона. Полковник прохаживался между рядами и время от времени грузно оседал в кресле. Выглядел он изрядно уставшим, и Дюрпан не сомневался, что последние две ночи Броксон не спал.
- …Вычислить временную эпоху, в которую проникли эти люди, не так-то просто. - Полковник смотрел на диверсантов красными от недосыпа глазами. - Для этого прежде всего следует понять, что могло их заинтересовать, где увидели они тот ключевой момент, когда ход истории человечества, по их мнению, можно было изменить?
- Только не они, а он, - поправил полковника Дювуа. - Насколько я понял, те двое - всего-навсего помощники.
- Ничего себе "всего-навсего", - возразил Штольц. - Надо было видеть, как они прикончили охранника. Нож с такого расстояния - и точно в яблочко! Они профессионалы, это я тебе говорю!
- Допустим, - сказал Дювуа. - Однако с точки зрения интеллекта интерес для нас, по всей видимости, представляет только этот Гершвин. Если он не псих, а подтверждения тому, кажется, так и не нашли, стало быть, он вдвойне опасен. Психопаты могут быть дьявольски умны, но планировать и мыслить аналитически, допуская варианты и заглядывая в перспективу, они не способны… Кстати, полковник, хотел спросить. Вы наверняка проводили обыск на месте его работы, в квартире? Что-то, может быть, удалось обнаружить? Такие типы любят вести дневники. Может быть, нашлись какие-нибудь дискеты с записями?
- Разумеется, мы побывали на его родине, в университете, где он учился, на месте последнего жилья. И улов, надо сказать, получился богатым. Гершвин и впрямь обожал вести дневниковые записи. Правда, не по дням и довольно сумбурно, но подобных бумаг мы обнаружили массу, хотя не исключаю, что многие записи он уничтожил либо захватил с собой…
- Откуда такой вывод?
- Бегло мы просмотрели все. Увы, никаких явных указок на предполагаемые действия не найдено: расчетов требуемой мощности силуминового кольца, времени проброса и так далее. Наверняка он все это где-то фиксировал, но следов, к сожалению, не осталось.
- Тогда о чем же он писал в дневниках?
- Трудно сказать… Мимолетные мысли, настроение, стихи, всякая тарабарщина, заметки на полях газет и журналов… Но событийность как таковая его, по всей видимости, интересовала мало. В основном это, что называется, чистая философия, точка зрения любителя абстракций и обобщений.
- И как долго он этим развлекался? - спросил Дювуа.
- По крайней мере на протяжении последних десяти-пятнадцати лет. Об этом, кстати сказать, знали многие, и очень жаль, что нужных тетрадей мы так и не обнаружили. Правда, с лихвой хватает и того, что осталось, но поможет ли это вам, честное слово, не знаю. Судя по всему, его интересовало абсолютно все - и эпоха Ренессанса, и философы древнего мира, и культура шумеров. До последних, впрочем, с нашей техникой не доскакать… - Полковник оживился. - Между прочим, у нашего подопечного обнаружилось несколько публикаций: серия статей и около дюжины художественных рассказов под псевдонимом "Вещий".
- Славный псевдоним, - одобрил Дювуа.
- Да уж… - Полковник поморщился, шевельнув крупным носом. - Этот мерзавец оказался на редкость плодовитым… Словом, все сколь-нибудь интересные документы уже отсканированы и занесены в электронную память. Разумеется, за столь короткое время вам не под силу одолеть все наследие Гершвина, однако информация будет постоянно при вас, и по ходу поисков вы постепенно ознакомитесь с ней в полной мере. - Если, конечно, самое главное он не унес с собой.
- Само собой, возможность этого исключать не стоит. - Броксон пожал плечами. - Он мог оставить нам ничего не значащие бумажки.
- Занятная перспективка! - Штольц сокрушенно вздохнул. Иметь дело с печатным словом он не любил.
- Так куда они могли все-таки направиться? В Древний Египет, в гости к Александру Македонскому? Ваше мнение, полковник?
Дювуа тряхнул своими длинными черными волосами. "Хиппи, - решил про себя Макс. - Взрослый и умный хиппи…"
- Наверное, вопрос следует переадресовать вам. Полагаю, это может оказаться самая неожиданная эпоха. И пора Возрождения, и черное средневековье, и варварское нашествие на Рим. Или они захотят предотвратить убийство Линкольна или Кеннеди. Возможно, попытаются сделать невозможным приход к власти Гитлера. Да мало ли что еще! Революция семнадцатого года в России, возникновение Соединенных Штатов, наполеоновские войны, и так далее, и так далее. Конечно, было бы замечательно вычислить интересующий их период, но… - Броксон развел руками. - Видимо, вам придется действовать способом менее рациональным, зато более надежным. Они пробили в валиоровом пространстве канал, двигаясь по которому, вы будете наступать им на пятки. Главный риск - не проскочить нужную отметку. Поэтому погружение вглубь должно вестись небольшими отрезками. Каждый раз, останавливаясь, надо будет проводить последовательное сканирование всей бета-сферы Земли. Если аппаратура выявит очередной пробой, значит, погружение в глубь истории продолжится.
- Бета-сфера, вы сказали? Это еще что за зверь? - Микаэль недовольно вскинул голову. Лучший снайпер Макса не любил ученых словечек и боролся с ними по мере сил.
Полковник вздохнул.
- Могу лишь как попугай повторить то, что объясняли мне физики. Так вот, есть озоновый слой, есть магнитной пояс и есть бета-сфера - еще одно недавно открытое поле, равномерно простирающееся над Землей. Там, где расположены полюса, оно сворачивается наподобие воронок. Это и есть ворота в прошлое. При определенных условиях в них вполне можно войти.
- Что это за условия?