- Нет, только направо…
- Тогда стой на месте. Мы поищем обход.
- А может, ее лучом вырезать? - предложил Муравьев.
- Слишком долго. И не думаю, что им это понравится.
Разведчики не успели сделать и пары шагов, как Эрбрухт крикнул:
- Он исчез!
- Что?
- Эккумундивный источник! На датчике пусто…
- Хрень собачья! Мой показывает, что он в коридорчике за твоей спиной!
- Ничего там не вижу. И мой ничего не показывает…
- А я вижу, что он движется к тебе.
- Да нет же там ничего! - в голосе Эрбрухта слышалось отчаяние.
- Слушай, двигай оттуда! По поперечному, куда сможешь!
Но Вильгельм уже сообразил сам - его желтая точка на индикаторе стала быстро перемещаться. Квалин и Муравьев тоже не теряли времени - бежали по залу, надеясь отыскать другой проход. Однако пока они не приближались, а только отдалялись от товарища по экспедиции.
Вот забрались бы ко мне на "Устремленного" непрошеные гости, подумал Михаил. Проделали дыру в обшивке, начали лазить по отсекам, заглядывать в двери… И что бы я делал - молча смотрел на это безобразие? Нет уж - сначала постарался бы изолировать и поймать их, а потом… потом уже разбирался бы, что они за птицы.
За секунды в голове выстроилась картина: то, что разведчики воспринимали как эккумундивный источник, на самом деле часть защитной системы "Призрака", патрулирующей коридоры. Пока они были во внешнем проходе, она только следила и не предпринимала ничего - возможно, пыталась разобраться, зачем они здесь и какова их цель. Но как только они добрались до зала - во внутренние, критические для системы отсеки, - она стала действовать. Начала с того, что разделила их… Какой будет следующий шаг, можно было только догадываться.
Справа осталась последняя закрытая дверь. Дальше зал заканчивался: там виднелся уходящий вперед коридор, но вряд ли он привел бы разведчиков к Эрбрухту. Однако Квалин углядел и проход справа, на высоте человеческого роста над полом. Если вскочить в него, то, вполне возможно, он выведет куда надо. Источник эккумундивной энергии тем временем замедлился, но зато…
- Вилли! Эта штука почти остановилась. Но от нее отделилась биоформа, догоняет тебя!
- Я не вижу! - Казалось, Эрбрухт сейчас заплачет. - Может, твой датчик ошибся?
- Нет, - сказал Муравьев, не прекращая бежать, - на моем тоже. Ерунда какая-то…
- Вилли, ну успокойся ты! - заговорил Квалин. - Включи усиление и жди, пускай подходит. Лучемет наготове держи и, чуть что, врубай эккумундивку. А то и правда ерунда, призраков каких-то пугаемся…
- Призраков на "Призраке", - вставил Муравьев.
- Датчики совсем выключились… - вполголоса пробормотал Эрбрухт.
- Четвертый, не паникуй! Мы спешим, скоро будем у тебя!
- Я… не могу!.. - крикнул эргоник, и Квалин заметил, что он снова движется - даже немного оторвался от неведомого существа.
Будь проклят тот день, когда я согласился взять его в команду, подумал Михаил. Нет, Вилли можно понять: они бродят по творению неведомо какой цивилизации, вокруг происходят вещи, которые черт знает как объяснить - тут всякий нормальный человек перетрусит. Вот только какой он после этого разведчик? Обычный суслик, и место ему - на Земле.
Тем временем они с Муравьевым подбежали к развилке: два круглых коридора, внешне одинаковых, шли один над другим. Какой из них скорее приведет к Эрбрухту, сказать было сложно.
- Разделимся? - предложил Алексей.
- Еще чего! - Михаил интуитивно выбрал нижний проход, и они кинулись туда.
Тут он услышал голос Скамейкина, оставшегося на модуле:
- У меня обе камеры Эрбрухта ушли в аут. И все индикаторы вырубились, будто он под экраном.
- Петька, что это по-твоему? - спросил Квалин. Ответ был лаконичен:
- Полный бред.
- Боже, свет! Пропал свет! - заорал Вильгельм. Квалин глянул на датчики. У него-то все было четко: вот желтая точка Эрбрухта, и вот красная - неизвестное существо всего в нескольких метрах за ним. Коридор заворачивал вправо; еще чуть-чуть, и разведчики начнут приближаться к отрезанному товарищу, а там скоро и доберутся до него.
- Четвертый, я приказываю: стой на месте! Мы уже близко!
- Нет! Я не могу! Темнота, боже…
Тут желтая точка замерла, и Квалин услышал:
- А-а, че-орт!..
- Что такое?
- Споткнулся… под ногу что-то… господи… Судя по датчику, преследователя отделяли от Эрбрухта всего три метра.
- Вилли, вруби защиту сейчас же! И, пожалуйста, успокойся, слышишь?!
Голос Вильгельма был слабый, будто что-то глушило его:
- Я… не могу!.. Скафандр… Тут совсем… Боже, свет! Зачем так ярко? А-а, не могу… Я ослеп! Ослеп!!! А-а-а-а!..
- Вилли!
Что-то щелкнуло в ушах - и желтая точка исчезла, уступив место надписи: "Мертв". А вслед за ней немедленно исчезла и красная. Эккумундивного источника тоже не было - сейчас Михаил сообразил, что и не заметил, когда именно тот пропал с индикатора. Как будто защитник "Призрака", настигнув одного из нарушителей, удовлетворился этим и успокоился. А может, подумал Квалин, только затаился - что скорее.
- Осторожно, Леха, - сказал он тихо. - Не спешим, но и не тормозим.
Командир пытался охватить взглядом все - как нутро "Призрака", так и индикаторы на скафандре. Но ничего не указывало на близкую опасность. Наконец они прошли последний поворот, и впереди показался неподвижно лежащий Вильгельм Эрбрухт. Уже отсюда было видно, что с его шлемом что-то не так.
- Леха, постой здесь, я сам подойду.
- Может, лучше вместе?
- Это приказ, третий!
- Есть.
Михаил, оглядываясь на каждом шагу, подобрался к телу. Похоже, ничего пока не угрожало разведчику. Увидев, что случилось с неудачливым экспертом, он пробормотал про себя неразборчивое ругательство. Стекла на шлеме больше не было. Не было как такового и лица - оно превратилось в черную бесформенную маску. Казалось даже, что от него идет легкий дымок, - Квалин тут же отогнал глупое видение. Скафандр, судя по всему, не функционировал. Опустившись и попытавшись включить диагностику, разведчик только присвистнул: батареи были разряжены полностью: и основная, и резервная.
- И правда бред какой-то, - сказал чуть слышно.
Взгляд скользнул к стене, и тут Квалин заметил вещь, которая уж точно не принадлежала Эрбрухту. Белая овальная штуковина - с виду как яйцо, но больше куриного раза в два и с красной полоской посредине. Полоска вспыхивала время от времени и снова гасла. Некоторое время Михаил понаблюдал за ней, но никакой закономерности в интервалах между вспышками не заметил.
Он поднес к "яйцу" руку - датчики не сигнализировали о возможной опасности. Конечно, это ничего не значило - возможно, он сейчас поднимет хреновину с пола, тем самым запустит какой-то механизм, и тогда… Что - тогда? Вспоминая случившееся, - да все, что угодно. Хуже не будет, отчего-то решил Квалин и все-таки взял в руки странный предмет. Вроде бы ничего не изменилось, красная полоска продолжала мигать через неравные промежутки времени. Михаил еще несколько секунд смотрел на нее, затем окликнул:
- Леха! У тебя там как?
- Ничего, все тихо.
- Петька?
- Никакой активности. Опа, тут запрос пришел с Земли, сейчас отвечу…
- Хорошо. Третий, давай сюда.
Командир только собрался показать найденную вещицу напарнику, когда Скамейкин произнес:
- Миша, тут Сундуков на связи… В общем, я сейчас на него переключу, он сам скажет.
- Что за карлик на носу… - пробормотал Квалин, но тут знакомый голос спросил:
- Как дела, Михаил?
Странно это прозвучало - не по-дружески, как они обычно общались между собой, но и не слишком официально. Похоже, командующему был неприятен предстоящий разговор, но избежать его было нельзя.
- А как ты думаешь? В данный момент нахожусь рядом с трупом, у которого сожжено полголовы. Между прочим, труп твоего драгоценного эргонного эксперта. Подробный отчет прямо сейчас предоставить не могу, извини.
- Подробности потом. Вам надо выбираться оттуда, и желательно побыстрее.
- Если ты еще не догадался, именно это мы и собираемся сделать. - Тут он махнул Муравьеву: действуй, мол, - и тот подхватил тело Эрбрухта, после чего разведчики двинулись обратно к выходу. Тем временем Михаил слушал Сундукова:
- Нет, Квалин, - улететь вообще. Возвращайтесь на "Устремленный" и дуйте на Землю.
- А вот теперь, пожалуйста, объясни.
- Объясняю: мне только что передали, что "Хейгорн" выкупил эксклюзивные права на исследование.
- То есть как? Кто ему такие права продал-то?
- Галактический совет, кто еще? А нам сейчас только что и нужно, так это новый межпланетный конфликт!
- Да что они там все, с ума посходили? "Хейгорн" будет исследовать, а мы тут, значит, так, на курорт приехали?! А "интера" куда смотрели? Или им, раз со своими "окейцами" не успели, вообще на все плевать?
- Нет, они там торговались. Миша, мне вообще ничего объяснять не хотели! Поставили перед фактом: забирай своих людей, пока у кумбиэнцев еще нет права предъявить претензии…
- Да провались они в черную дыру со своими претензиями! Пускай только попробуют запросить данные нашей экспедиции - хрен получат, а не данные!
- Об этом речь не идет. У них право только на "Призрак", а не на наши результаты.
- Чудненько! Толку нам от результатов без "Призрака"? Я ж говорю: прогуляться мы вышли, пля… на прогулке, правда, одного потеряли, - Квалин окинул взглядом пустынный коридор, - как минимум… Но это никого не интересует, я правильно понял?
- Миша, мы этот вопрос будем решать. Еще сдерем с них компенсацию, по-любому.
- Ага, вот так всегда: сначала люди гибнут, а потом компенсации… Я его и брать не хотел, эксперта твоего хваленого. Но вы ж меня не слушаете! Сусличье штабное, пля… Вот я сейчас с тобой разговоры развожу, а здесь в любую секунду та же фигня может случиться. И будет вам три трупа вместо одного. Зато и компенсация тройная! Нравится идея, а, Сундук?!
- Квалин, я приказываю: остынь и спокойно выбирайся оттуда!
- Ладно тебе. Как будто мне больше всех надо…
- Вот и хорошо. Потом поговорим - дорогое удовольствие, сам знаешь. - И командующий оборвал связь.
Квалин осмотрелся: к этому времени разведчики уже вернулись в зал. Датчики не показывали вблизи никакой активности.
- Лёха, я тебя поздравляю, - сказал он. - Наша первая вылазка будет и последней.
- Нас что отсюда - того? - спросил Муравьев с характерным жестом, не слышавший разговора с Сундуковым.
- Именно. Политика у них, видишь ли… А нас, как обычно, не спросили.
- Ерунда какая-то…
- Я тоже так думаю. Пошли быстрее, а то еще эти выйти не дадут.
Но опасения оказались напрасными. На всем пути до модуля они поглядывали на датчики, но эккумундивный больше не показывал никаких изменений, а датчик живых форм не регистрировал никого, кроме самих разведчиков.
II
Профессор Имак Чанхиун - девяностолетний старик, которому вряд ли кто-то дал бы больше шестидесяти, - допоздна засиделся в своем кабинете на двухсотом этаже огромного трехсотдесятиэтажного небоскреба компании "Хейгорн". Давно наступила ночь, погрузившая во тьму восточное полушарие Кумбиэна вместе с его столицей Немертоэном, но Чанхиун даже не помышлял об отдыхе. Впрочем, подобное поведение профессора и раньше никого не удивляло, а сейчас у него были особые причины для бодрствования - он получил от своих агентов крайне интересующие его документы.
Имак Чанхиун был главным специалистом "Хейгорна", и если бы кто-то сказал, что всем, чего достигла компания на сегодня - процветанием, полным контролем над кумбиэнскими рынками, расширением сферы деятельности на весь галактический сектор и, наконец, выходом на второе место в Галактике по объему продаж, - она обязана в первую очередь этому человеку, он оказался бы абсолютно прав. Пятьдесят лет назад Имак решил, что академическая деятельность, возможно, интересна и полезна, но пользу эту в полной мере ощутят лишь потомки - ему же хочется жить сейчас. Он был тогда одним из массы многообещающих ученых, а "Хейгорн" - одним из множества заводиков, производящих комплектующие для кораблей и прилагавших уйму усилий, чтобы сбыть свою продукцию. Но Чанхиун намеренно выбрал небольшую фирму: в крупной компании мало кого заинтересовало бы мнение рядового, никому не известного специалиста - здесь же к нему не могли не прислушаться. И прислушались, и были вознаграждены.
Разработанные Имаком технологии помогли обойти конкурентов, так что скоро "Хейгорн" уже расширял производство. Год следовал за годом - и вот с их завода сошел первый "Буиндер", модель, которая задала новый стандарт и со временем покорила кумбиэнское космическое пространство. Конечно, они не сразу завоевали рынок, но Чанхиун доказывал преимущество их кораблей правдами и неправдами. Успех следовал за успехом: "Хейгорн" открывал все новые заводы и филиалы на Кумбиэне, а затем и за пределами планеты. Они выпускали уже не только космическую технику, но и элеры, роботов и комп-модули, механы, токеры, мультивизоры… Куда сложнее назвать технику, которую не производили ни на одном из предприятий "Хейгорна". В общем, если спросить обычного кумбиэнца, кто самый главный человек на планете - президент Кумбиэна или президент "Хейгорна", еще неизвестно, что он ответил бы.
Вообще говоря, если бы Чанхиун захотел, он давно мог сам стать президентом компании. Но в том-то и дело, что он не хотел. Президент, крупная фигура, был всегда на виду: медия писала о нем и показывала на тиви, его высказывания облетали всю планету, за каждым его действием, каждым шагом следила масса людей. Профессор не любил подобную шумиху, в повышенном внимании к своей персоне он не находил никакой пользы - напротив, оно только отвлекало от работы. В конце концов, власть принадлежит не тому, кого показывают на больших экранах, а тому, кто решает, кого на них показывать. А тайная власть, сети которой долго и тщательно выстраивал Чанхиун, вне всякого сомнения была больше явной, находившейся в руках нынешнего президента компании Канеха Хейгорна. Ведь когда Канех принял фирму в наследство, Имак уже создал ту основу, что обеспечила ей блестящее будущее. Дальше надо было не сбиваться с курса и, главное, крепко держать достигнутое. И молодой Хейгорн, разумеется, держал. Не так давно ему исполнилось пятьдесят, но для профессора он и сейчас оставался мальчишкой, за которым надо приглядывать, дабы чего-нибудь не натворил.
Чанхиуна почти не знали в высшем обществе Кумбиэна - да он там никогда и не появлялся, считая всех этих магнатов дармоедами и бездельниками. Сколотив тем или иным способом состояние, они будто теряли мотивацию, не знали, что с ним делать дальше, и швырялись миллионами направо и налево. То и дело кто-нибудь разорялся, просадив все деньги в казино, а в это время "Хейгорн" разрабатывал новые технологии и преодолевал галактические рубежи один за другим. "Я-то знаю свою цель, - думал профессор, - это Галактика под контролем "Хейгорна", никак не меньше. А дураки пускай тратят время и деньги на ерунду". Уж он-то не расходовал попусту ни того ни другого.
О его состоянии ходили слухи. Все соглашались, что оно значительно превышает миллион, а вот насчет верхней границы были самые разные мнения; некоторые называли цифру в десятки миллиардов. Когда Чанхиуна спрашивали об этом, он не говорил ни да ни нет. Лишь тихо посмеивался иногда: "Своим деньгам я применение найду, даже не сомневайтесь". Жил он скромно, насколько это вообще было возможно при его нынешнем положении. Утром профессора можно было увидеть в парке компании, где он - в одной маечке при любой погоде - пробегал обязательный круг по всему периметру. Днем он нередко появлялся в столовой, где обедал вместе с обычными сотрудниками. По вечерам частенько спускался в тот же парк подышать свежим воздухом: именно на природе ему в голову приходили наиболее ценные идеи. Здоровью Чанхиуна могли позавидовать многие: несмотря на степенный возраст, на него до сих пор заглядывались женщины. Он, впрочем, почти не обращал на них внимания - секс был еще одной вещью, которая отвлекала от работы и уводила от цели. Не иначе как поэтому Имак, прожив столь долгую жизнь, так и не обзавелся семьей.
Итак, профессор Чанхиун вывел перед собой изображение, добытое его агентами с немалым трудом. Агенты подчинялись ему лично, так что президент знал об этих делах ровно столько, сколько главный специалист считал нужным ему сообщить. В последнее время Чанхиун редко сам занимался разработкой новых технологий - для этого в его подчинении находилась целая команда, он же тратил гораздо больше времени на подбор кадров и внедрение разработок в производство. Но в этих чертежах и прилагавшихся к ним пояснениях была представлена технология, с которой профессор хотел сначала разобраться сам. Сейчас, когда борьба за сферы влияния шла в космических просторах, главным конкурентом "Хейгорна" была земная корпорация "Интергалактик". И документы, которые изучал Чанхиун, описывали ее новую секретную разработку.
Он как раз пытался добраться до сути и понять, как эта штука работает, когда дворецкий - комп, обслуживающий кабинет профессора, - сообщил:
- К вам пришли.
- Кто? - спросил Чанхиун машинально и тут же подумал: странно, разве я не отключил эту штуковину?
- Не могу идентифицировать.
- Пусть уходит, - сказал профессор и протянул Руку, чтобы заодно отправить на отдых и дворецкого, дабы больше не отвлекал несвоевременными посетителями и прочей чепухой. Но тут через коми донесся голос человека, так настойчиво рвавшегося к нему:
- Профессор, вы напрасно меня гоните. То, о чем я хочу с вами поговорить, гораздо более важно для вас, чем для меня. Так что еще вопрос, кто из нас должен сожалеть о потерянном времени.
Пока пришелец выдавал эту слишком длинную, с точки зрения Чанхиуна, тираду, ученый вывел изображение с камеры. Внешность выдавала иностранца: черты лица слишком гладкие, волосы короткие, но густые, цвета воронова крыла… И что-то в его облике в целом… ускользающее и одновременно завораживающее… Профессор вдруг понял, что этот человек странным образом похож на него самого, каким он был в молодости. Нет, не внешне - именно скрытой целеустремленностью… Ладно, если мыслить логически: случайные люди не знают, что кабинет Чанхиуна здесь, а уж в такое время суток сюда потащится далеко не каждый. Тогда в чем дело? Проблемы на Эстимане или… Но почему, во имя Духа, он не идентится?
- Что вам нужно? - Профессор всегда предпочитал сразу переходить к сути.
- Нам надо поговорить о том, чем вы сейчас занимаетесь.
Возможно, все это чепуха, подумал Чанхиун, но лучше знать наверняка. Он выключил изображение чертежа, вытащил карту и спрятал в верхний ящик стола.