Он не мог поднять вопрос о нарушении договора, поскольку делами такого порядка занималось правительство Федерации. Зато он взял под обстрел деятельность Уэмблинга, предъявляя ему разного рода обвинения, сущность которых Форнри не всегда понимал. Так, в одном случае он обвинил Уэмблинга в том, что тот нарушил свой договор с Управлением колоний, по которому ему предоставлялись исключительные права на разработку природных богатств Лангри. Строительство отеля было приостановлено на несколько месяцев, пока какой-то судья не вынес решение, которое относило возможность использования планеты в качестве оздоровительного курорта к категории природных богатств. Только что аборигены выиграли еще одно дело – суд признал Уэмблинга виновным в причинении материального ущерба, потому что он, расчищая площадку для строительства отеля, снес до основания целую деревню. Судья заявил, что договор Уэмблинга с Управлением колоний не дает ему права на незаконный захват частной собственности. Но причиненный ущерб был ничтожно мал, и строительные работы уже снова идут полным ходом, а адвокат ломает себе голову, стараясь придумать что-нибудь еще. Одновременно он пытается воздействовать на членов правительства Федерации, чтобы те занялись вопросом о нарушении договора с Лангри, но это дело безнадежное.
– Судебные процессы стоят денег, – заметил Вориш.
Форнри пожал плечами. У правительства Лангри есть деньги. Четыреста тысяч кредиток, которые ему уплатила Федерация, да еще порядочная сумма, вырученная от продажи платиновой руды, которую их друг, работающий у Уэмблинга, сумел контрабандным путем вывезти с Лангри.
– Разве на Лангри есть платина? – спросил Вориш.
– Эту платину нашли не на Лангри, – ответил Форнри.
Вориш раздраженно забарабанил пальцами по столу. В сложившемся здесь положении было несколько таинственных обстоятельств, которые заслуживали особого внимания, но для начала он был бы не прочь узнать хотя бы то, почему к прилету первых разведывательных кораблей местное население уже говорило на галактическом языке. И еще – откуда взялась эта платина, которую нашли не на Лангри. Вориш покачал головой.
– Вряд ли вам удастся расправиться с Уэмблингом, привлекая его к ответственности через суд. Вы можете время от времени приостанавливать его деятельность, но в конце концов победа будет за ним. И тогда он вам отомстит. Люди такого сорта пользуются огромным влиянием и не ограничены в средствах.
– Постановление суда, которое налагает запрет на строительство, оттягивает время, – сказал Форнри. – Это время необходимо для осуществления нашего плана.
Вориш с сомнением взглянул на Смита.
– А вы что думаете по этому поводу?
– Я считаю, что мы должны со всеми подробностями доложить о том, что здесь происходит. В составлении и подписании договора с Лангри принимали участие офицеры военного космофлота, поэтому следует оповестить о случившемся Генеральный штаб.
– Согласен. И нужно приложить к докладу копию этого договора… но копия с копии может показаться неубедительной. А местные жители едва ли расстанутся с оригиналом. – Он повернулся к Форнри. – Я хочу, чтобы с вами пошел лейтенант Смит и еще двое наших людей. Все трое – без оружия. Проводите их куда угодно, приставьте к ним любую охрану, обезопасьте любым наиболее надежным способом, но дайте им возможность самим снять фотокопии с договора, а потом мы попытаемся вам помочь.
После недолгого размышления Форнри принял это предложение. Вориш послал с ним Смита и двух техников с аппаратурой, а сам принялся сочинять доклад. Но вскоре от этого занятия его отвлек юный младший лейтенант, который, войдя, с трудом перевел дыхание, покраснел до корней волос и, запинаясь, проговорил:
– Прошу прощения, сэр. Но мистер Уэмблинг…
– Что там еще? – покорно спросил Вориш.
– Мистер Уэмблинг просит, чтобы сторожевой пост помер тридцать два перенесли в другое место. Свет прожектора мешает ему уснуть.
Утром Вориш отправился на строительную площадку, чтобы получше ознакомиться с возведением уэмблингова отеля. К нему присоединился сам Уэмблинг, облаченный в расписанную уродливым узором рубашку с короткими рукавами и шорты. Его руки и ноги покрывал неровный пятнистый загар, но лицо, защищенное от солнца каким-то нелепой формы шлемом, оставалось бледным.
– В отеле будет тысяча отдельных номеров, – говорил Уэмблинг. – Большинство из них – квартирного типа, из нескольких комнат. На террасе со стороны моря выстроят большой бассейн. Вы ведь знаете, что некоторые не переносят соленой воды. Бригада специалистов подготовит площадки для игры в гольф. В этом здании запроектировано два больших ресторанных зала и шесть – размером поменьше, где будут подаваться самые изысканные национальные блюда. Для любителей рыбной ловли я обеспечу целую флотилию лодок. Не исключено, что у меня будут даже две-три подводные лодки – ну, такие, знаете, с рядами иллюминаторов для обзора морских глубин. Вам это может показаться невероятным, но есть ведь сотни планет, жители которых никогда не видели океана. Да что там океана – на многих планетах не хватает воды даже для того, чтобы принять душ, и люди там в гигиенических целях вынуждены пользоваться химикатами. Если хоть часть этих людей получит возможность иногда посещать Лангри, большинство психиатров останутся без работы. Этим моим проектом я оказываю огромную услугу всему человечеству.
– В самом деле? – как бы между прочим проговорил Вориш. – А я и не знал, что затеянное вами строительство не принесет вам прибыли.
– Что вы сказали? Ну, прибыль, разумеется, будет. И чертовски большая. А что в этом дурного?
– Судя по тому, что я успел здесь повидать, вы с вашим отелем будете спасать от помутнения рассудка одних лишь несчастных свихнувшихся миллионеров.
Уэмблинг самодовольно хохотнул.
– Но только на первых порах. Сначала нужно поставить дело на прочную финансовую основу. Кстати, останется достаточно места и для людей помельче. Конечно, не в отелях, расположенных на самом берегу, но тем не менее… Будут тут и общественные пляжи, и отели с правом пользования этими пляжами, и многое другое. Мои люди предусмотрели все это при разработке проекта.
– Видите ли, воспитание привило мне иной взгляд на окружающую меня действительность, – произнес Вориш. – Мы, служащие военного космофлота, посвящаем свою жизнь охране человечества, но если вы заглянете в нашу платежную ведомость, то поймете, что нас к этому побуждает отнюдь не стремление к обогащению.
Но Уэмблинг уже не слушал его. Он вдруг стремительно повернулся и помчался куда-то, изрыгая самые немыслимые ругательства. Неизвестно откуда вынырнувший абориген обхватил руками и ногами балку, которую вот-вот должны были поднять с помощью крана. Рабочие прилагали героические усилия, чтобы отцепить его, стараясь при этом обращаться с ним поосторожнее. Абориген упрямо сопротивлялся. Работа приостановилась, пока его с трудом не оторвали от балки и не унесли прочь.
Лейтенант Смит как раз подоспел к комическому завершению этой драмы.
– Чего они хотят этим добиться? – спросил Борщи.
– Они выгадывают время, – ответил Смит. – Разве вы не слышали, что сказал вчера тот абориген? Им нужно время, чтобы суметь осуществить какой-то план. А что это за план – не ясно.
– Быть может, они готовят всеобщее восстание.
– Сомневаюсь. Мне кажется, что по своей природе они народ миролюбивый.
– Тогда желаю им удачи, – сказал Вориш. – Этот Уэмблинг крепкий орешек. Удивительно, что он не теряет в весе при том, что носится по строительству, следя за бесперебойностью работы.
– А может, он всю ночь ест. Хотите взглянуть, как расставлены сторожевые посты?
И они пошли в сторону от строительства. Позади них слышался пронзительный голос разбушевавшегося Уэмблинга, который требовал немедленно возобновить работу. Минуты через две Уэмблинг догнал их и развинченной походкой зашагал рядом с Воришем.
– Если б вы, проводя оборонительную линию, учли мое предложение, – заявил он, – я был бы избавлен от подобных неприятностей.
Вориш промолчал. Не вызывало сомнений, что Уэмблинг из кожи вон лез, чтобы избежать нанесения аборигенам телесных повреждений, но Вориш сомневался, что он делает это из человеколюбия. Любой промах, допущенный им в отношениях с местными жителями, мог осложнить его положение в очередном судебном процессе.
В то же время Уэмблинга ничуть не беспокоила возможность нанесения аборигенам телесных повреждений служащими военного космофлота – едва ли вина за это падет на него. Всего лишь накануне он потребовал, чтобы Вориш воздвиг электронный барьер, который превратил бы в пепел любого аборигена при попытке проникнуть в охраняемую зону.
– Местные жители причиняют вам лишь незначительное беспокойство, не более, – заметил Вориш.
– Оружием они не богаты, – сказал Уэмблинг. – Но его достаточно, чтобы перерезать нам глотки. К тому же, если они решат напасть на нас все сразу, их здесь тьма-тьмущая. А то, что они пока только слоняются по строительной площадке, тормозит работу. Я хочу, чтобы тут и духу их не было.
– Не думаю, что вашей глотке грозит опасность, однако мы сделаем все возможное, чтобы они не появлялись на строительной площадке.
– О большем я и не прошу, – сказал Уэмблинг.
Он добродушно хохотнул и взял Вориша под руку.
Смит расположил сторожевые посты с таким расчетом, чтобы использовать редко встречавшиеся неровности почвы. Здесь уже работали его люди, расчищая землю от растений для лучшего обзора близлежащей местности. Уэмблинг не спеша, как на прогулке, шел мимо, оценивая результат проделанной работы с пренебрежительным равнодушием адмирала флота. Вдруг он остановил Вориша.
– Нашу линию обороны придется передвинуть.
Вориш холодно посмотрел на него.
– Почему?
– Через две-три недели мы начнем разбивать здесь площадки для игры в гольф. По эту сторону оборонительной линии останется не больше половины земли, предназначенной для этой цели. А то и меньше. Поэтому следует ее передвинуть. Моим людям опасно работать без охраны. Впрочем, тут нет никакой спешки – это можно сделать и завтра.
– При условии, что вы посвятите меня в свои планы.
Уэмблинг вызвал топографов, и все они отправились в путь под бдительным оком военного конвоя. Они шли на запад вдоль полуострова, который вскоре расширился и стал уже частью материка. Пока они продирались через лесные заросли, взмокший от пота Уэмблинг, подкрепляя свои слова жестами, с наслаждением расписывал, какие он собирается разбить здесь площадки для игры в гольф.
Часом позже Вориш еще раз осмотрел пространство, отведенное под эти площадки, и наотрез отказался выполнить просьбу Уэмблинга.
– В этом месте линия сторожевых постов получилась бы слишком длинной, – заявил он. – У меня не хватит людей.
Уэмблинг осклабился.
– Капитану нравится меня разыгрывать. Да ведь у вас людей хоть отбавляй. Вон их сколько там, на берегу.
– Мои люди, как и ваши, работают посменно. Если я всех их назначу часовыми, у них не останется времени для отдыха.
– Мы оба знаем, что вы можете соорудить непроходимый барьер, не заняв ни одного человека.
– И мы оба знаем, что я этого не сделаю. Да и вообще ваши рабочие не нуждаются в том, чтобы их охраняли служащие военного космофлота. Им не грозит опасность.
– Ну что ж. Как вам будет угодно. Но если с ними что-нибудь случится…
– И еще мне хотелось бы знать, – сказал Вориш, – как вы намерены поступить с той покинутой жителями деревней, где намечено вырыть восьмую ямку?
Уэмблинг с презрением посмотрел на видневшиеся вдали хижины.
– Я снесу ее. Там никто не живет.
– Этого вы не можете сделать, – сказал Вориш. – Деревня является собственностью аборигенов. На снос вам нужно получить разрешение.
– Чье разрешение?
– Разрешение местных жителей.
Уэмблинг откинул голову и оглушительно расхохотался.
– Пусть они подадут на меня в суд, если им еще не надоело швырять деньги на ветер. Последний процесс стоил им около ста тысяч, а знаете, во сколько оценили нанесенный мною ущерб? В семьсот пятьдесят кредиток. Чем скорее они потратят свои деньги, тем скорее от меня отвяжутся.
– Мне приказано охранять местных жителей и их собственность не менее бдительно, чем вас и то, что принадлежит вам, – сказал Вориш. – Аборигены, конечно, вас не остановят, но я возьму это на себя.
И он, не оглядываясь, быстро зашагал к "Хилну". Ему хотелось поскорей очутиться в своем кабинете и побеседовать с лейтенантом Чарлзом. Он вспомнил, что давным-давно читал кое-что весьма любопытное в "Руководстве для старшего командного состава", которым пользовался теперь очень редко…
Дни текли своей чередой, приятно и спокойно. Этот покой время от времени нарушали только скандалы, которые учинял Уэмблинг, когда какому-нибудь аборигену удавалось проникнуть за линию сторожевых постов и ненадолго приостановить строительство. Вориш внимательно следил за осуществлением плана разбивки площадок для игры в гольф и с нетерпением ждал отклика официальных кругов на его доклад о нарушении договора с Лангри.
Но официальные круги пока молчали, а бригада рабочих Уэмблинга беспрепятственно продвигалась в глубь леса. Срубленные деревья отвозили в сторону и распиливали на бревна. Древесина с необычным, удивительно изысканным крапчатым рисунком должна была пойти на панели, которые украсят изнутри стены отеля.
Бригада лесорубов достигла покинутой жителями деревни и продолжала работать, обходя ее стороной, однако Вориш заметил, как рабочие то и дело с беспокойством поглядывают в ее сторону, словно надеясь, что она исчезнет сама собой.
Совершая по утрам обход сторожевых постов, Вориш иногда останавливался и направлял бинокль в сторону деревни, вокруг которой велись работы.
– Надеюсь, вы понимаете, что рискуете нажить неприятности, – сказал ему Смит.
Вориш промолчал. У него было свое мнение об офицерах, чрезмерно пекущихся о собственном благополучии.
– А вот и сам Уэмблинг, – произнес он.
Уэмблинг, за которым по пятам следовали запыхавшиеся телохранители, несся по очищенной от деревьев местности. Навстречу ему вышел прораб. Уэмблинг что-то коротко сказал ему и махнул рукой в сторону деревни. Прораб повернулся к рабочим и повторил этот жест. Не прошло и минуты, как была опрокинута первая хижина.
– Пошли, – сказал Вориш.
Смит подал сигнал команде рядовых космофлота и поспешил за Воришем. Команда первой добежала до деревни и выдворила из нее людей Уэмблинга. Когда подоспел Вориш, Уэмблинг словно окаменел от бессильной ярости.
Вориш окинул взглядом несколько поваленных хижин.
– Вы получили на это разрешение местных жителей? – спросил он.
– Нет, черт их дери, – сказал Уэмблинг. – У меня заключен договор с Управлением колоний. Что они могут этому противопоставить?
– Арестуйте этих людей, – приказал Вориш и отвернулся.
Его несколько удивило, что Уэмблинг не оказал сопротивления. Казалось, в этот момент он что-то напряженно обдумывал.
Уэмблинг отбывал заключение в своей собственной палатке. Вориш приостановил все работы по строительству отеля, отправил в Генеральный штаб военного космофлота подробный доклад о происшествии и стал ждать, что за этим последует.
Он не мог разгадать причину равнодушия, с которым штабисты отнеслись к его докладу о положении на Лангри. То ли кто-то отправил этот документ в архив, как не заслуживающий внимания, то ли чиновники, получив взятки, тайно сговорились это дело замять. В любом случае это было несправедливо и противозаконно. Аборигенам нужно время для осуществления какого-то их замысла, который они называли планом. А Воришу – для того, чтобы привлечь внимание влиятельных кругов к происходящим здесь событиям. Он себе не простит, если даст Уэмблингу закончить строительство, пока доклад о положения на Лангри валяется в ящике письменного стола какого-нибудь мелкого чиновника.
Теперь, когда остановились строительные работы, Вориш с удовольствием наблюдал, как арестованный им Уэмблинг слал отчаянные телеграммы разным высокопоставленным лицам, заседающим в правительстве Федерации.
"Посмотрим, – удовлетворенно сказал себе Вориш, – как они на этот раз отмахнутся от проблем Лангри".
Через три недели Генеральный штаб проявил наконец признаки жизни. На Лангри был послан линейный космокрейсер "Болар" под командованием адмирала Корнинга. Адмиралу было поручено провести расследование на месте.
– Пока не похоже, чтобы вас сместили, – оказал Смит. – Вы знакомы с этим Корнингом?
– Я не раз служил под его командованием. Мы с ним давнишние друзья.
– Тогда вам повезло.
– Могло быть и хуже, – признал Вориш.
Он считал, что хорошо подготовился к защите, и хотя Корнинг – человек резкий, вспыльчивый и большой придира, он не полезет в бутылку и другу пакостить не станет.
Вориш выстроил почетный караул и встретил адмирала со всеми положенными почестями. Корнинг проворно сбежал по трапу "Болара" и с явным одобрением оглядел окружающую его местность.
– Рад вас видеть, Джим, – сказал он, не сводя глаз с соблазнительного пляжа. – А тут у вас неплохо. И даже очень. – Он повернулся к Воришу и всмотрелся в его загорелое лицо. – И вы не упускаете возможности использовать преимущества этого местечка. Вы даже потолстели.
– А вы похудели, – сказал Вориш.
– Я всегда был тощим, – заявил Корнинг. – Но зато какой у меня рост! Я когда-нибудь рассказывал вам о том времени… – он взглянул на стоявших вокруг них офицеров, которые с почтительным вниманием ловили каждое его слово, и понизил голос. – Пойдемте-ка туда, где сможем поговорить.
Вориш отпустил своих подчиненных и повел Корнинга к "Хилну". По дороге адмирал не промолвил ни слова. Он внимательно разглядывал оборонительные сооружения Вориша и тихо прищелкивал языком.
– Джим, – обратился Корнинг к Воришу, когда тот закрыл дверь кабинета, – что же все-таки здесь происходит?
– Я хочу познакомить вас с кое-какими событиями из предыстории нынешней обстановки на Лангри, – произнес Вориш и рассказал о договоре с правительством Федерации и о том, как он был нарушен. Корнинг слушал очень внимательно, то и дело чертыхаясь вполголоса.
– Выходит, Федерация не предприняла по этому поводу никаких официальных действий? – спросил он.
– То-то и оно.
– Черт побери! Рано или поздно кто-нибудь за это поплатится головой. Впрочем, скорей всего не тот, кто этого заслужил. Но нарушенный договор, по правде говоря, не имеет никакого отношения к тем неприятностям, которые вы на себя накликали. Во всяком случае, с точки зрения закона, потому что, исходя из закона, этого договора не существует. А теперь объясните, что это за дурацкая история с хижинами, принадлежащими аборигенам.
Вориш улыбнулся. В этом вопросе он чувствовал под собой твердую почву – он долго совещался с Форнри и обсудил с ним все детали.
– Согласно полученному мною приказу о назначении на эту должность, – произнес он, – я здесь являюсь беспристрастным третейским судьей. Я должен охранять граждан Федерации и их собственность, но в мои обязанности входит также охрана аборигенов от любых посягательств на их обычаи, способы добывания средств к существованию и тому подобное. Параграф седьмой.
– Знаю. Читал.