Билл выпил. Да, Ральф Маори способен выполнить свою угрозу. Этот человек не знает жалости. Он убивает с такой изощренностью, что даже у него, у Билла Пренцлера, отправившего на тот свет не одного человека, волосы встают дыбом. Особенно врезалась в память смерть радиста Дени Гладова, который нарушил порядок, установленный боссом на корабле, - пустил в радиорубку профессора Рэдольфа Стоуна… Нет, Билл Пренцлер не хотел бы навлечь на себя гнев Ральфа Маори. Босс знал, кого назначить начальником этой проклятой экспедиции.
- Ладно, приведи его ко мне, - сказал Маори.
- Фила? - Пренцлер поднялся.
- Стоуна… С Филом у меня будет особый разговор. Думаю, что нам придется забыть, что он сын босса…
Билл возвратился с профессором минут через двадцать. Стоун похудел, под его прищуренными глазами висели мешки, лицо было бледным. От губ к крутому подбородку шли две глубокие морщины.
Маори не предложил профессору сесть, он смотрел на него цепким холодным взглядом.
Билл Пренцлер нервно переступал с ноги на ногу. Ему все труднее было переносить издевательства Маори, и он, пожалуй, впервые в жизни почувствовал жалость к профессору. Собственно, профессор ничего плохого не сделал, наоборот, если смотреть более широко, Рэндольф Стоун сделал великое дело - поставил на место Ральфа Маори, возомнившего себя чуть ли не самим Маком Карриганом.
- Здравствуйте, профессор. Как вы себя чувствуете?
Стоун даже не посмотрел на Маори.
- Лучше беспокойтесь о собственном здоровье, сэр.
Маори с трудом сдержал себя. Слово "сэр", особо подчеркнутое профессором, готово было взорвать его. Только сознание того, что этот человек владел каким-то секретным оружием, охлаждало немного его пыл.
- Это мой долг, профессор, беспокоиться о здоровье членов экипажа, - с любезностью произнес Ральф. - Давайте поговорим как джентльмен с джентльменом. Позабудьте на время, что вы находитесь на астероиде, летящем со смертоносным грузом к Земле. Позабудьте о Космосе, который окружает нас, о тех делах, которые принесли вам так много неприятностей. - Маори задымил сигарой, прошелся по каюте. - Представьте, что вы находитесь на Земле, в своем родном городе, в кафе и сидите со мной за обыкновенным деревянным столом. Представили, профессор?
- Что вам от меня нужно?
- Итак, мы с вами сидим в кафе, - вернулся к прежней роли Ральф. - Вокруг нас кипит обычная земная жизнь со всеми своими минусами и плюсами, мы дышим этой жизнью, строим планы на будущее. Нам дьявольски хорошо! Затем вдруг все летит вверх тормашками. Мы узнаем, что через час наша страна исчезнет в атомном чаду, что никого из нас не будет, никого абсолютно: ни меня, ни вас, ни наших знакомых.
- Забавно.
- Вы находите? Я ничего забавного в этом не вижу… Наша страна действительно может погибнуть в ядерном урагане, если мы не примем необходимых мер. Русские вооружаются, и как только мы зазеваемся, обрушат на нас пять тысяч своих водородных бомб.
- Откуда вы знаете, что у русских пять тысяч водородных бомб? -. впервые взглянул Стоун на своего собеседника.
Ральф Маори многозначительно хмыкнул.
- Так… - Стоун немного помолчал. - Ну и что же будет, если русские обрушат на нас эти водородные бомбы?
- Я думаю, что вы лучше меня представляете, какую катастрофу может вызвать взрыв этих чудовищ.
- У вас, насколько мне известно, тоже имеются подобные чудовища.
- Что вы хотите сказать этим? - глаза Маори налились кровью.
- Послушайте, сэр, или как вас там по титулу, неужели вы серьезно думаете об уничтожении целого народа? - Стоун отодвинул от себя бокал виски, навалился грудью на стол. - Почему вы так быстро забыли об участи гитлеровцев? Ивер не спасет вас, наоборот, ускорит вашу гибель.
Земля получила радиограмму. Вы прекрасно понимаете, что это значит.
- Не обманывайте себя, профессор, - подал голос Пренцлер, который все время стоял около Стоуна, готовый но первому знаку Маори пустить в ход оружие. - Земля не получила вашего сообщения. Передатчики были выключены.
Стоун медленно обернулся к Пренцлеру, посмотрел на него снизу вверх, протянул недоверчиво:
- Вот как?
- Да, так, - развел руками Билл.
- Не верю. Не верю.
- Вас никто не принуждает верить. Мы сообщаем лишь о свершившемся факте и только, - усмехнулся Маори. - Впрочем, сообщение Билла может подтвердить Фил Карриган. Он ваш единомышленник в некотором роде. Между вами не должно быть секретов, не так ли?.. Билл, приведи парня! - обратился Ральф к Пренцлеру.
Пренцлер вышел.
Стоун повернулся к двери и застыл в ожидании.
Маори торжествующе скривил губы. "Ничего, ничего, - думал он. - На этот раз я выколочу из тебя все, красная рожа. Ты раскроешь мне свой секрет.
Я не таких уламывал. Недаром прозвали меня "Кровавым Ральфом".
Однако на душе у Маори было неспокойно. Он не совсем верил в удачу задуманного "эксперимента". Ни Стоун, ни Фил, пожалуй, не отступятся.
Карриган-младший вошел с высоко поднятой головой.
Профессор вздохнул всей грудью.
- Я рад тебя видеть. Фил.
Юноша подошел к Стоуну.
- Здравствуйте, профессор. Я тоже рад видеть вас. Вы так похудели! Они вас не кормят? - в глазах Фила взметнулась тревога.
- Кормят, Фил, не волнуйся. - Стоун судорожно проглотил слюну. - Ты извини меня. Фил.
- Что вы, профессор, это я у вас должен просить прощения, - улыбнулся Фил. - Если бы не вы, я бы и не узнал, какую судьбу мы готовили Земле.
Я был уверен, что наша экспедиция - научная. Мне так хотелось найти здесь следы фаэтонцев. Это ведь возможно, правда?
- Правда, Фил, - кивнул Стоун, хотя и не верил в гипотезу Карригана-младшего.
Ральф Маори и Билл Пренцлер переглянулись и, не сговариваясь, поняли, как повести дальше беседу с этими фанатиками.
- Мы предоставим вам возможность обследовать Ивер, если вы согласитесь принять наши условия, - вкрадчиво сказал Маори.
У Фила дрогнули губы.
- Это правда?
- Разумеется… Разве я когда-нибудь обманывал вас?
- Не-ет… Кажется, нет, - пожал плечами Фил.
Маори посмотрел на Стоуна:
- Вы ничего не хотите сказать, профессор?
- Я вам уже все сказал, Ральф, - устало отозвался Стоун.- Послушайте, Фил, - вдруг резко подался Стоун к Карригану, - радиопередатчики работали, когда передавали радиограмму на Землю?
- Работали, конечно, работали, - удивился Фил перемене голоса Стоуна.
Маори расхохотался.
- Не морочь, Фил, старику голову. Радиопередатчики были отключены. Об этом мне сказал перед смертью Дени. Не стройте никаких иллюзий.
Согласитесь сделать то, что я скажу - будете жить, не согласитесь…
Фил вздрогнул, взглянул на Стоуна, снова спрашивая, как же быть дальше.
Профессор успокоил его кивком головы, ответил Ральфу:
- Вы хотите, чтобы мы были заодно с вами? Ничего не выйдет, сэр. Мы будем бороться с вами.
- Это ваше последнее слово?
- Да.
- Фил, поговорите с ним. Может быть он послушается вас. В противном случае… Смерть Дени покажется вам забавой, когда вы станете лицом к лицу с собственной смертью. Я не посмотрю, что вы сын босса.
Фил Карриган сощурил глаза.
- Подумайте о своей смерти, Ральф Маори. Она будет страшней моей. Ваше имя, как имя Герострата, люди будут повторять только для того, чтобы напоминать поколениям о той участи, которая ждет врагов человечества.
- Ты прекрасно сказал. Фил, мой мальчик, - тепло проговорил Стоун. - Я рад, что судьба свела меня с тобой.
Маори снова захохотал:
- Не верь, Фил, этой старой крысе. Он знал все с самого начала.
Фил вопросительно посмотрел на Стоуна.
- Ложь! Очередная ложь!
- Нет, Фил, это не ложь. На Земле Стоун служил твоему отцу верой и правдой. Однако все время тяготился этим - не имел власти. Здесь же вообразил, что двигательные установки находятся под его контролем, значит, он может стать первым человеком.
- Вы, Ральф, принадлежите к той опасной породе, которая считает, что власть - главное. У вас был идеологический предшественник, некий Фридрих Ницше. Вы, разумеется, не слыхали о нем. Правда, он был намного умнее вас. Кстати, Ницше умер в клинике для умалишенных.
Распахнулась дверь, и на пороге появился Генри Шварц.
- К Иверу приближается корабль!
Тишину, наступившую после сообщения Шварца, взорвал резкий отрывистый крик Маори:
- Чей?
- Не знаю. На вызов не отвечает.
- Это наш корабль, - решил Билл Пренцлер.
- Наш? - повторил Маори. - Может быть, русский? Повторите вызов, Генри.
Если не ответит, пустите в дело ракеты!
- Хорошо, сэр!
Генри Шварц вышел.
- Билл, отведите их, - кивнул Маори на Стоуна и Фила. - Посадите в одну кабину.
Пренцлер прихватил со стола бутылку виски.
- Пошли!
Ральф Маори направился в радиорубку.
Генри Шварц встретил его радостной улыбкой.
- Ответили, сэр. Минуточку… Мак всегда на высоте. Мак всегда на высоте… Наши, сэр!.. Черт возьми, почему они сразу не отвечали? Я подумал, что нам крышка!
- Возьми себя в руки, Генри! - Маори выпрямился. - Отвечай! Ивер еще выше! - он вытер ладонью вспотевший лоб. - Можно с ума сойти. Босс, видно, прислал нам подарочки к рождеству… Генри, русские не могли узнать наш пароль?
- Что вы, сэр!
- Держи корабль под прицелом. Если он окажется не нашим, мы разнесем его на Ивере.
- Хорошо, сэр!
Маори заперся у себя в каюте.
Кто эти люди? Как ему вести себя с ними? Русские не могли принести радости. Ничего хорошего нельзя ждать и от своих. Мак Карриган не прощал грубой работы. Радиограмма была принята на Земле, и Маори должен сейчас держать ответ.
Впрочем, Ивер не Земля. Миллиарды босса теряли здесь вес, как и все, что было на этом чертовом огрызке.
Ну а что, если ему самому взять в руки это хозяйство? Кто помешает?
Ребят Карригана можно перетянуть на свою сторону, командира убрать…
Самое главное, конечно, надо немедленно завести дружбу с профессором Стоуном. Этот яйцеголовый вышел из повиновения, как только узнал, что на Ивере будет сооружена отнюдь не обсерватория.
Да, если Стоун согласится, можно будет послать Мака Карригана ко всем чертям. Тогда Ральф Маори оседлает астероид и станет диктовать свою волю Земле. Эй, кто там смеет протестовать? Получите камушек на голову.
Еще кто желает? Никто не желает? В таком случае, Ральф Маори провозглашает себя верховным владыкой! Ральф Первый? Звучит!
Вошел Генри Шварц.
- Корабль совершил посадку, сэр. Командир корабля Роск Дилингер. Он просит вас навестить его.
Ральф Маори резко повернулся к Шварцу, сказал напыщенно:
- Мы здесь хозяева, Генри. Передайте Дилингеру, что я приглашаю его к себе. Приготовьтесь к встрече.
Нет, решительно, этого Стоуна необходимо привлечь на свою сторону, решительно…
Фил Карриган подошел к Рэндольфу Стоуну сразу, как только Билл Пренцлер закрыл за собой дверь "изолятора".
- Вы знали?
- Нет.
- Прошу вас, говорите правду!
- Если бы я знал заранее, то еще на Земле принял бы необходимые меры.
- Я совершенно растерялся, профессор, не знаю, кто враг, кто друг. Это так страшно - услышать о своем отце, что он…
Фил умолк. После всего, что ему стало известно, не хватало мужества выговорить это слово. Собственно, он даже не знал, какое слово применить к отцу. Подлец? Негодяй? Преступник? Сумасшедший?
Странно, как в семье миллиардера могло вырасти это невинное существо?
Удивительный плод принесло генеалогическое древо промышленников и финансистов. У парня были все данные, чтобы со временем стать неплохим ученым. Фил увлекался астрономией. Весь путь от Земли до Ивера он доверительно говорил о своей Мечте: отыскать на астероидах, в частности на Ивере, следы цивилизации гипотетической планеты Фаэтон, из осколков которой, как утверждали некоторые ученые, образовался пояс астероидов.
К сожалению, вместо научных поисков ему приходится бороться с кучкой обезумевших маньяков, исполняющих волю его отца.
У профессора Стоуна не было детей. Он женился, когда ему было двадцать два года, а его будущей жене Дженни - девятнадцать. Перед ним открывались блестящие перспективы. Его небольшая статья была опубликована самим великим Фейнманом. Фейнман, якобы, сказал по этому поводу: "В благоприятных условиях такие, как Стоун, становятся Планками и Эйнштейнами". Стоун отважился попытать свои силы на единой теории поля, которую не смог одолеть сам Эйнштейн. Молодость, здоровье, честолюбие и дьявольская работоспособность успешно двигали работу, и Рэндольф Стоун уже видел контуры теории. Дженни сказала, что они еще молоды и вполне могут повременить с продолжением рода: Рэндольф должен работать. Он согласился. Малодушно согласился.
Потом пришли страшные дни болезни. Дженни слегла… Рак.
Она умирала долго и мучительно. Стоун запустил работу. Все время проводил с умирающей. Он десятки раз заводил ее любимую пластинку - "Маленькую ночную серенаду" Моцарта… Сейчас у него не было сил слушать этот светлый и печальный мотив.
После смерти Дженни будто что-то надломилось в Стоуие. Единая теория поля была заброшена, работа лежала в самом дальнем ящике письменного стола.
Когда на его пути встретился Фил Карриган, ему стало не по себе. Он подумал, что у него мог быть такой взрослый сын. -…Ничего, Фил, ничего. Мы еще повоюем с тобой. Врагов и друзей узнают по делам.
Карриган-младший обмяк, устало присел на диван и смотрел на Стоуна печальными преданными глазами.
Профессор внезапно вскочил.
- Малыш, передатчики не были отключены… Маори и Пренцлер пытались поймать нас на удочку. Видел, как всполошил их приближающийся корабль?
Они не знали, кому он принадлежит. Значит, это может быть спасательная экспедиция? Мы с тобой должны бороться! Я надеюсь на твою помощь.
- Я сделаю все, профессор, что смогу.
Фил Карриган принялся разбирать свой лазерный пистолет. Стоун включил экраны обзора и долго смотрел на фиолетовые, скалы Ивера.
- Почему вы вообще связались с моим отцом? - вдруг вскинул голову Карриган-младший. - Вы же человек науки.
После смерти Дженни Рэндольф Стоун явно сдал. С большим трудом, без воодушевления написал несколько работ, что позволило ему утвердиться в университете.
Однако, не терпящий дельцов от науки Стоун однажды высказал в резкой форме все, что думал о своем декане. От него потребовали публичного извинения. Стоун послал декана ко всем чертям. Карьера преподавателя кончилась. Вскоре кончились и сбережения. Наступили черные дни.
Однажды в маленьком ресторанчике у бензоколонки Стоун встретил своего одноклассника Энгсли.
Профессор сидел в углу и пил тепленькое пойло, которое почему-то называлось "кофе по-шоферски". Энгсли зашел погреться, пока заправляли его машину. Стоун сразу узнал коротышку. Еще в школе Энгсли отличался деловыми талантами: менял то карандаш на тетрадь, то тетрадь на циркуль.
Теперь у другого проема стоял лучезарный, судя по всему преуспевающий Энгслн, за окном два парня в комбинезонах наводили лоск на дорогую машину Энгсли. Сам он брезгливо рассматривал незатейливую обстановку ресторанчика и его посетителей.
- Рэнди, неужели это ты? Или я ошибся?
- Хочешь что-нибудь поменять? - спросил не очень-то приветливо Стоун.
Он не испытывал уколов самолюбия при этом неизбежном сопоставлении: успех и неудача, богатство и бедность. Просто скучно говорить с такими, как Энгсли. Однако Энгсли уже подсел к столику и заговорил о том, что всегда говорят при встрече со знакомыми детства: как быстро течет время, как они "с тех пор" переменились. Потом Энгсли тактично сообщил о себе. Он имел хорошее место, у него были отличные перспективы, красавица жена, дети…
- Ну, а как ты, старина?
Абсолютно неожиданно для самого себя Рэндольф Стоун разоткровенничался, как обычно откровенничают с дорожными попутчиками, веря, что никогда с ними не встретятся и краснеть за признания не придется.
- Понимаю, старина, сочувствую, - закивал Энгсли. - Вообще, грустно…
Погоди, погоди, - вдруг заволновался он, - так ты тот самый Стоун, который, как уверяют, решил проблему единой теории поля?
Рэндольф Стоун впервые с момента встречи с интересом взглянул на собеседника.
- Собственно, откуда такая эрудиция?
- Я инженер, старина.
- Вот как? Мне почему-то казалось, что ты не в состоянии отличить бифштекс от редуктора.
Энгсли обиделся, но не подал вида.
- Слушай, Рэнди, плюнь на этих университетских чистюль. Я могу тебе помочь. Попытаюсь уговорить босса. Нам нужны мозги.
- Кто твой босс?
- Мак Карриган.
- Понятия не имею. Физик?
Энгсли пришел в восторг. Он долго хохотал, хлопая себя по коленкам.
- Ну, Рэнди, это слишком. Это нефть. Высокопрочные сплавы. Титан.
Ракетное топливо. Космические корабли. Электронная аппаратура… Право, легче назвать то, чем он не занимается… Физик!
- Значит, этот самый Мак Карриган на досуге будет разрабатывать со мной единую теорию поля?
- Не дури, Рэнди. Настоящая наука у нас. Университетам достаются объедки. Лучшие мозги у нас. Лучшие лаборатории у нас. Оборудование - мечта! Так поговорить, Рэнди?
- Валяй, - вяло согласился Стоун, совершенно не веря в реальность предложения.
Энгсли приехал за Стоуном недели через три после встречи.
- В таком виде я не могу представить тебя боссу, - осмотрел он профессора. - Ничего посвежее не осталось?
- Нет, - признался Стоун.
- Ладно. Что-нибудь придумаем дорогой. Поехали.
Они завернули в магазин готового платья, Энгсли протянул Стоуну несколько бумажек.
- По-дружески, старина. Отдашь, как только босс возьмет тебя.
На улице Энгсли придирчиво оглядел облик возрожденного профессора:
- Ничего. Сойдет. Не робей.
Стоун и не робел. Даже если Мак Карриган и не захочет воспользоваться его талантом, то он все равно будет в некотором выигрыше: любопытно поговорить с самым богатым человеком страны.
Однако сам Энгсли становился все более смирным по мере того, как лифт возносил их на сороковой этаж. Лучезарное сияние вокруг Энгсли угасло.
В приемной Карригана Энгсли явно уменьшился в размерах. Когда же секретарь отворил дверь в кабинет босса, голос школьного друга стал робок и заискивающ.
- Это профессор Стоун, о котором я говорил вам, сэр.
- Отлично, - густым басом отозвался Мак Карриган. - Подождите в приемной, Энгсли. Вы мне еще понадобитесь.
Стоун с любопытством разглядывал кабинет богатейшего человека в мире.
Странно, ничего особенного в нем не было. Обычные панели из пластика, длинный стол заседаний, рядовой рабочий стол, пульт связи.
- Добрый день, мистер Стоун.
- Добрый день, мистер Карриган. Это верно, что вы самый богатый человек в нашей стране?
Мак Карриган не ожидал подобной наивной прямоты.
- Сомневаюсь, - отозвался он. - Однако пытаюсь им стать.
- Непомерное богатство доставляет вам радость?
Карригана забавлял неожиданный ход беседы.