Внимательно разглядываю стрелка. Тот определённо не спешит и тщательно упаковывает оружие. Во как! До боли знакомое лицо: короткая стрижка, острый нос, не менее острый подбородок. Да это же заместитель начальника службы безопасности Толя Гарань! Человек без отчества – так мы его между собой называли (всё Толик да Толик, не более). По слухам беженец из Казахстана и, судя по всему, не только оттуда. Видимо, наследил там он предостаточно и сейчас портит воздух здесь. Этот деятель всегда был тёмной лошадкой: непонятно что делающий на работе сотрудник с очень приличным окладом. Только теперь мне стал ясен круг его обязанностей.
Я далеко не супермен (руки трясутся до сих пор), но, несмотря на это, решаю не обращать на стрельбу особого внимания. Если хотел убить, то наверняка не промазал бы. Значит, с меня хотят поиметь всё, и пуля снайпера, коротко свистнув, поведала о серьёзности намерений. Такой их способ общения мне определённо не нравится, и теперь я имею полное моральное право ответить адекватно, ведь на кону кроме себя любимого ещё и семья, дети. Проходит пара минут: руки уже не трясутся, зато закипает внутри.
Стоп! Бурление души откладываю на потом. Сейчас главное: прибор каким-то образом работает; мало того, это в тот момент, когда ушли выпивка и благодушное настроение. Кроме всего прочего, я и сейчас могу спокойно видеть сквозь стены, да и вообще зрительный диапазон расширился очень серьёзно. Тогда при чём тут главная функция аппарата – приёмник мыслей?
Путано, долго, но растолковываю Василию все свои догадки и ощущения. Довольно длинный монолог заканчиваю словами:
– К черту всё медоборудование, главное определить, почему заработал прибор и на сколько его хватит. Неудобств он мне не доставляет, не буду снимать, но с наушниками что-то нужно делать. Прикинь, Вась, если использовать его на людях, будет не очень комфортно. Кроме того, любопытно: чьи это мысли и возможности лезут в мою голову?
Приятель с ходу предлагает модернизацию и, несмотря на ощутимую дрожь в конечностях, собирается в расположенный неподалёку специализированный магазин за новыми гаджетами. Денег отваливаю без счёта, что их теперь экономить? Таков уж творческий процесс: несколько минут назад мы выступали в роли мишеней, а сейчас мысли заняты другим.
На всякий случай осматриваю окрестности и даю добро Акиншину на вылазку, а сам после его ухода созываю семью на базу. Все собираются оперативно, явно озадаченные тоном моего голоса. Расспросы начинаются прямо с порога. Объясняю самую суть: в доме опасно, но и на улице тоже, а посему все передвижения только по крайней необходимости. В качестве аргумента демонстрирую дырку в стекле и пулю, которая, отрикошетив от стены, так и валяется на полу кухни бесформенным куском металла. Жену приходится успокаивать, а дети напрочь лишены волнения, поскольку в своей жизни ещё не сталкивались с подобными ситуациями и не понимают, насколько мероприятие может быть серьёзным.
Через полчаса возвращается друг. Набив в магазине всякими коробочками пакет, он теперь с гордостью демонстрирует покупки. Выбор наушников одобряю сразу: эта модель очень удобна для скрытного ношения. Кроме того, он прикупил пару плейеров, надеясь из их корпусов осовременить уже чуть устаревший дизайн прибора. Переделка занимает с полчаса. Пробуем – результат положительный. Наша надежда работает, и мы снова начинаем экспериментировать.
– А есть ли смысл вообще носить наушники? – Вася, как обычно, распаляется, – по задумке они должны были служить лишь для передачи сигнала в мозг человека и ценны только своим проводом, который выполняет роль антенны.
Моя попытка обойтись без наушников кончается неудачей. Сбросив их, я понимаю, что с прибором потеряна связь. Валерич, как электронщик-практик, обрезает провода от старых наушников и, слегка счистив изоляцию, прикручивает их к моей золотой цепочке, что висит на шее. Тут же восстанавливаются суперзрение и ощущение некой внутренней мощи, о чём я незамедлительно сообщаю товарищу. Теперь становится совершенно ясно, что для работы прибора нужна направленная антенна и цепочка с успехом её заменяет. Значит, тема маскировки прибора отпадает, зато вопрос использования выходит на первый план, а делать это нужно скрытно, поскольку слишком уж заметны его фантастические свойства.
Переговорив про самое основное, расстаёмся. У парня тоже семья, и домой нужно появиться по возможности вовремя, дабы не травмировать чувств супруги. Кроме того, я не хочу, чтобы мои проблемы касались кого-то ещё.
Провожаю товарища до двери и договариваюсь, что максимально дальше прослежу за его отъездом, а потом отзвонюсь и сообщу о любых подозрительных движениях вокруг него. Через час Вася был уже дома, всё обошлось без приключений.
Глава 15
Целый день проходит в напряжении, но, хотя эксперимент и удаётся, большой радости этот факт не доставляет. Несмотря на все проблемы, жизнь понемногу возвращается в колею. Наташа приготовила ужин, и, захлёбываясь завораживающими ароматами, вся семья собирается за столом. Совсем не сложно догадаться, что разговоры только о сегодняшнем происшествии. Пацаны трескотнёй фраз пытаются отогнать страх, но это быстро проходит, и к концу трапезы мы уже вполне серьёзно обсуждаем правила поведения в данной ситуации. Сытный ужин бросает в организм энергию, но усталость берёт своё.
– Ну, что, семейство, по койкам? – возражений я не услышал.
Несмотря на стресс, сон приходит ещё до того, как голова падает на подушку. Сплю крепко, но недолго; за окном ещё темнота. Полежав несколько минут, понимаю, что больше не уснуть. Включаю мыслеприёмник: он уже становится неизменным атрибутом костюма, примерно наравне с трусами, и, если серьёзно, я его даже не снимал.
Прибор сразу же заработал. Первые картинки были об объектах, расположенных совсем неподалёку. Я не маньяк и подглядывать за другими не люблю, но лукавить не буду: получил удовольствие. Объектом наблюдения становится соседка, молодая особа, проводившая мужа в ночную смену и вовсю развлекающаяся с парой юнцов. Эх, молодость! Но, скажу вам, какие возможности у аппарата! Да и как предмет тестирования техники соседи неплохой вариант.
Получается, прибор даёт человеку иное зрительное восприятие реальности. Обычно мы видим, то есть наши глаза воспринимают, а мозг обрабатывает полученный объём информации. Свет, отражённый от объекта, – это самое простое объяснение зрения. С прибором получалось как-то по-иному: я мог видеть не только отражённые лучи (хотя и их тоже), но и другие волны, ранее не воспринимаемые. Причём я в некотором роде мог выбирать режим видения. Достаточно было чуть дольше сфокусироваться на наблюдаемом объекте. И у меня это получалось. Похоже, что все волны, отражаясь, проходя сквозь или обтекая объекты, напрямую воспринимаются мозгом, иначе объяснить такой феномен мне, человеку, не понаслышке знакомому с физикой, невозможно. Непонятно, как на это мог влиять прибор, вернее даже не так: как прибор смог настроиться на мой мозг?
Вообще, картина мира, которую я мог наблюдать новым зрением, была более чем удивительной: это что-то похожее на всполохи северного сияния. Гамма воспринимаемых цветов расширилась до поистине вселенских масштабов. На периферии мозга искрят мысли – выдержала бы голова. Особенно занятным было, когда воздействие оптических лучей на глаза минимально. Тут даже простенькие картинки виделись шедеврами величайшего художника. Проснувшись посреди ночи, я не только рассматривал местность вокруг дома и квартиры соседей, но и как первооткрыватель изучал возможности нового явления, стараясь больше разобраться с таким побочным феноменом аппарата, созданного совсем для других задач.
Чтобы не разбудить жену, потихоньку сползаю с кровати и, стараясь не греметь, иду на ставшую ночным рабочим кабинетом кухню. Поворот ручки – и окно распахивается в утреннюю прохладу. С удовольствием вдыхаю свежий воздух, но как истинное дитя цивилизации оставляю сиё эмоциональное занятие и бросаю в рот сигарету. Устраиваюсь на подоконнике и встречаю новый день. Что он принесёт? Пропасть проблем, это вполне очевидно; но, может, утро подарит и надежду?
Оставив на потом все заботы, решаю максимально сосредоточиться на изучении прибора. Страсть к исследовательской работе давно приучила меня чётко выбирать направление экспериментов. Главное, продуманность опытов и выверенность мельчайших деталей. Это позволяет уверенно идти к намеченной цели, хотя при создании передатчика мыслеимпульсов это мало помогло. И тем не менее…
Сегодня решаю начать с разделения диапазона видимых волн по их спектру. Мыслеприёмник в значительной мере усилил мои возможности, и они теперь распространяются далеко за рамки обычных. Я вижу температуру тела, конечно, не имея понятия о её цифровом значении. Мозг вполне уверенно воспринимает область инфракрасного излучения, включая и отрицательный температурный фон, а это позволяет свободно ориентироваться в условиях полного мрака. Закуриваю ещё. Взгляд случайно останавливается на электрической розетке. Становится видна вся проводка в квартире, и я, уже без удивления, обнаруживаю возможность видеть электрический ток.
Аппетит приходит во время еды – старая пословица, как никогда, актуальна теперь. Начинаю наглеть и иду дальше. Зная, где провода находятся под нагрузкой, а где нет, я быстро научился видеть напряжение и ток, вполне чётко определяя, в каком месте поток электронов меньше, а в каком больше. Открытия сыпятся, как шлак из дырявого помойного ведра. Сравнение, конечно, не очень этичное, но точное. Подсознательно чувствую: подобные мероприятия обычно не остаются безнаказанными. Возомнив себя божественным оператором, переключаю своё внимание на работающий телевизор. Сложная техника даёт обильную пищу для размышлений. Легко окинув новым взором его внутренности, концентрирую внимание на работе отдельных радиодеталей. И тут я испытываю настоящее потрясение: в диодах и транзисторах уверенно различаю p-n-p-переход в работе, причём в режиме реального времени. Остаётся загадкой лишь одно: сам процесс происходит со световыми скоростями, а я, концентрируясь, могу видеть его. И если "рядовые" сверхвозможности прибора (взгляд сквозь стены) как-то ещё можно объяснить, опираясь на научные знания, то подсматривание за молекулами, а тем паче атомами и электронами, – это уже не фантастика, это сказка.
Пришедшая уверенность ломает остатки осторожности, и теперь я рассматриваю самое маленькое из возможного – молекулы и атомы. Поход в микромир увенчивается очередным успехом, но он возможен лишь при закрытых глазах. Всё потому, что оптические раздражители вносят в изображение пропасть помех. Я недолго выбираю объект исследования и просто "гляжу" на стакан воды, и вскоре уверенно различаю её молекулярное строение, а чуть позже атомы. Разглядываю крохотный Юпитер; наверное, это ядро атома водорода, у которого электрон носится по орбите в бесплодной надежде убежать от него.
От объёма информации кружится голова, причём это не поэтическое выражение – реально не держат ноги. Опять сигарета. Подумав, наливаю граммов сто коньяка и закусываю затяжкой. Голова постепенно приходит в порядок. На улице уже светло, скоро поднимутся мои. Пора заканчивать эксперимент.
В блокнотике делаю базовые пометки: что ни говори, это испытание, а в данном процессе важна каждая мелочь. Итак, всё вышеописанное происходит без каких-либо физических затруднений, но загвоздка в том, что мне остался непонятным диапазон работы аппарата. Ещё ковыряя тему с Акиншиным, мы обнаружили, что не всегда можем регистрировать излучение на выходе. Это говорит лишь об одном: прибор выдаёт излучение в неком неизвестном диапазоне, и мы его просто не можем определить из-за недостатка средств измерений. В данной области мои познания, конечно, не на уровне школьной программы, но и не так обширны, поэтому вопрос о радиоизлучениях на данный момент наиболее важен. Так что направление поиска уже определено.
Решаюсь ещё на одну попытку; план прост, как всё гениальное. Используя возможности техники и психики, хочу "посмотреть" на прибор со стороны. Открытие не заставляет себя ждать. От никелированной головки излучателя я и увидел этот луч – тоненькую светлую полоску. Рождаясь в аппарате, он терялся в бесконечности, без труда пересекая другие виды излучений и, что самое поразительное, не внося в них никакого изменения: он просто пробивал всё, не оставляя следа. Единственным объяснением отсутствия его влияния на другое излучение было то, что длина волны луча должна быть ещё короче, а это не укладывалось в законы физики.
Излучение с длинной волны меньше диаметра ядра атома! В этом случае даже скорость света переставала быть постоянной! А если так, то куда направлен этот луч, на какое расстояние и что там, на другом конце?
Уже зашевелились в спальне дети, и я бросаюсь проследить луч, как в омут. Несколько мгновений мои попытки ни к чему не приводят, но потом я просто решаю попытаться передать по нему информацию, скорее вопрос. Открытие поражает: я не один в этом нереальном мирке!
Присутствие постороннего разума очень велико. Знакомство проходит почти на уровне рукопожатия. Мои мысли скручиваются с мыслями другого, путаются, принимая какие-то абстрактные формы. Становится страшно, но эксперимент не прекращаю, разве что стараюсь быть менее назойливым.
Всё приходит в норму, мысли обретают ясность и – вот он!
Глава 16
Увиденное потрясает. В тот миг я отринул на потом весь анализ, разбор, а просто любовался иномирьем. Действительно, скользнув разумом по лучу, оказываюсь сознанием в другом мире. Сказать, где это, мне не дано, но возникает ощущение, что этот мир может быть, и когда – теперь осознаю чётко.
Окружающий пейзаж завораживал неземной, но какой-то уютной простотой. Сумерки, на безоблачном небе не видно звёзд. То есть не так, их настолько много, что практически невозможно выделить ни одной. Сверху просто льётся серый поток света. Краски природы слегка приглушены, внизу гнётся под ветром высокая трава, непонятные животные бродят по бескрайнему полю. Скользнув, оказываюсь вблизи типичного представителя местной жизни. Передо мной животное ростом с корову, на четырёх лапах, его длинный хвост волочится по земле. Хищник ли мой новый знакомый, или травоядная скотина, разобрать сложно. Вытянутая морда не имеет никаких выступов, только два глаза-яблока мерцают в тусклом свете. Уже различаю серо-чёрную раскраску, переместившись чуть ближе. Но, похоже, злоупотребляю терпением зверя. Становится понятно, для чего нужен такой длинный несуразный хвост. Не разобрав, откуда исходит угроза, а просто почуяв недоброе, он бьёт хвостом по кругу. Набалдашник на конце пролетает как будто сквозь моё астральное тело, естественно, не причинив вреда. Если бы я присутствовал здесь во плоти, то земля здешнего мира приняла бы первый труп землянина. Инстинктивно отшатнувшись, больше не тревожу местную фауну.
Этот мир отличается от нашего, хотя человек вполне мог бы приспособить его для жизни. Но здесь обитают не только безобидные хищники. Существует и разумная жизнь: она проявляется в виде больших, метра полтора в диаметре, шаров. По-моему, у них нет стабильной оболочки; форма, хотя и шарообразная, но принять они могут и любую другую. Я склонен называть их разумной плазмой.
К чёрту отступления; это сейчас, вбивая в текст буквы, я пытаюсь анализировать, тогда всё было иначе. Присутствие постороннего в паре шагов ощущалось явственно, но какой-либо тревоги по этому поводу не было. И это не плод моего воображения, а реальность. Кто-то невидимый рядом. Значит, всё в округе не так просто, и сгустки разума не вся местная элита, есть ещё некто. И некто не враг.
Мир, который существует где-то, а может, и в другом времени. Я попытался охватить взглядом всю планету, благо новое зрение даёт такую возможность. Здешняя жизнь располагается не только на одной. Целый блок обитаемых миров вращается вокруг красноватого солнца. Население планет различно, но в некоторых их частях есть места, где все формы жизни творят нечто общее. Они не знают преград как в расстоянии, так и во времени. Понятие смерти им знакомо, но жители этого мира не ассоциируют его со своим существованием.
Мой гид даёт крохи информации по местной истории. На заре цивилизации они были вполне приличными гуманоидами, так же, как и мы, резали друг друга, сражаясь в бесчисленных войнах. Вот только появился в их рядах некий проповедник с идеями вечной жизни в благости и миролюбии. Главное условие местного пророка – жизнь в обществе. Каждый – клетка целого организма. Идеи приобрели популярность, и иномиряне начали создавать новую общность. Совместный мозговой штурм позволял решать любые задачи. Общество развивалось невиданными темпами. Они смогли избавиться от ненужных биологических тел, обрели вечность. Всеобщий разум давал надёжность, комфорт и покой. Имён у этих существ не осталось. Их общение между собой – перенос мыслей в виде луча с индивидуальной частотой. Такая система позволяет сразу понять, кто твой собеседник, и поэтому, даже имея общий разум, они сохранили черты индивидуальности.
Мне не совсем понятен уклад их жизни. Хотя, конечно, крохотная экскурсия и не могла пролить свет на какие-либо серьёзные аспекты существования того мира. Обладая вечной жизнью и способностью к перемещениям, местный разум как-то замкнулся в этом своеобразном рае. Уровень жизненного комфорта, даже, скорее, не жизненного, а эмоционального, крепче цепей приковывал здешних интеллектуалов к планетной системе.
Все планеты, где они "живут", пригодны к обитанию белковой жизни, да я и сам свидетель существования экзотической фауны здешних мест. К слову, никакими ресурсами планет хозяева не пользуются уже давно: энергетической оболочке много и не надо, а необходимые крохи энергии вполне по силам добыть, не напрягая матушку-природу. Никто не препятствовал мне в этом безумном путешествии. Это настоящее чудо – видеть далёкие миры, не знающие техники, живущие в единении с природой, населённые такими высокоразвитыми существами!
Я не знаю причины интереса к моей скромной персоне, но, думаю, она есть. Для элементарного разговора необходимо просто понимание друг друга, а новый приятель, похоже, в полной прострации, не говоря уж обо мне.
Получается, что прибор, созданный моей командой и волею случая получивший возможность функционировать как передатчик в невероятном диапазоне волн, позволил осуществить контакт, так сказать, технически. С его помощью я смог пробиться к чужому разуму, а тот, в свою очередь, заинтересовался новым знакомым. Но каким образом у меня в голове возникает картинка, не понятно. Я уверен, что это делает мой Далёкий Друг (я теперь буду так называть инопланетянина). Он щедро делится информацией, помогает анализировать её, тем самым подготавливая меня к адекватному восприятию подобных вещей.