Смена кадра
Серый пасмурный день. Мост. Голос врача:
- Я ведь прав, а, Тори?
Воображала вскидывает голову, улыбается криво. Щелкает пальцами, вырубая звук (затухающий голос: "О, смотрите, кажется, начинается!..").
Встряхивается. Встает на перилах. (Вокруг - снова ночь, откуда-то сверху в нее упирается луч прожектора). Усиленный мегафоном голос, металлический звон:
- Смертельный номер! Только один раз! Только сегодня! Любое ваше желание! Фирма гарантирует!..
На ее руках расцветает яркая неоновая бабочка - многолепестковый цветок.
Воображала делает несколько шагов по перилам к группе остановившихся прохожих. Интонации прирожденного рекламного агента:
- Есть же в этом мире что-то, чего бы вам хотелось? Самое безумное, самое несбыточное! Вот Вы, чего бы вы хотели больше всего на свете? Да, да, именно Вы! Денег? Славы? Счастья?..
Чуть наклоняется, мажет рукой сразу нескольких человек по плечам. Сине-оранжевый огонечек пятнает каждого. Еще несколько шагов.
- Чего ты хочешь? Быть красивой? Держи! - яркий мячик летит в быстро увеличивающуюся толпу, - Удачи? Держи! Таланта?.. Карьеры?.. Любви?..
Смена кадра
Суета у экранов. Шум. Опрокинутые стулья.
- Что там происходит?!!..
Смена кадра
Отдаленный вой сирены. Дежурная часть. Лейтенант с тоскливым выражением лица прижимает к уху телефонную трубку. Время от времени вставляет: "Разумеется… Конечно… Обязательно…", не забывая при этом усердно кивать. Наконец осторожно кладет трубку на аппарат.
- Что сказали? - спрашивает Михалыч лениво и многозначительно. Он сидит на диванчике в позе достаточно расслабленной, чтобы сразу становилось понятно - начальник здесь сегодня не он, а он - так, погулять вышел.
Лейтенант мнет пальцами худое лицо.
- Ладно, ладно, за мной бутылка. Сказали усилить наблюдение, но ни в коем случае не вмешиваться. При этом - не допустить никаких эксцессов… Интересно - как они это себе представляют?..
Закуривает. Добавляет уже спокойнее:
- Радиации, вроде, нет… И то хлеб.
- А что есть?
- Есть большие неприятности. Это, во всяком случае, точно. По приблизительным подсчетам - там тысяч сорок. И еще прибывают. Да, а вот это тебя может заинтересовать - там странное свечение. Типа радуги. Только двухцветной. С трех раз угадаешь - что это за цвета?..
- С одного. Спорим?
Лейтенант смеется:
- Хватит с тебя и одной бутылки!
Михалыч тоже улыбается, вздыхает, встает, поправляя ремень.
- Ладно, я пошел.
- Куда?
Михалыч смотрит на лейтенанта страдальчески.
- Искать горшок с золотом.
Смена кадра
Воображала бежит по перилам, к ней тянутся сотни рук. Шум, крики, суета. Разноцветные мячики кружатся вокруг нее стремительным вихрем, рассыпаются брызгами. Ее голос, звонкий и отдающий металлом, перекрывает общий гам:
- … Гонщиком? Пожалуйста! Никогда не болеть? В чем проблема! Пожалуйста! Держите! И ты! И ты! Хватит всем! Только сегодня! Любое желание! Только ваше! Только сами! Я не стану за вас!.. Никому, ничего! Только - сами! То, чего Вы хотите! Именно Вы! Только Вы! Только - сами!..
Шум отдаляется. Издалека и немного сверху - вид на запруженный толпой мост. Автомобильная пробка, прожектора, крохотная светлая фигурка в ореоле мельтешащих огоньков.
Все это - через стекло машины. Скрип тормозов, шипение рации, голос Михалыча:
- База, это шестнадцатый. Я у моста. И мой тебе совет - пришли тральщиков…
Раскрываются дверцы уазика (шум становится сильнее). Голос Михалыча:
- Пошли, глянем, что ли…
Смена кадра
Сине-оранжевый мячик ударяет прямо в камеру, растекается по экрану полупрозрачной лужицей. Ромик трогает экран пальцем, отдергивает руку. Кончики пальцев его продолжают слабо светиться. Врач задумчиво фыркает:
- М-да, весьма впечатляюще!..
Дядя Гена молчит.
Ромик рассматривает свои светящиеся пальцы, проводит ими по камуфляжной форме, оставляя на ней яркие полоски. Полоски ширятся, потихоньку расползаясь по ткани.
- А что? - говорит врач, - Тоже метод, ничуть не хуже… Эффектнее зато. Она же у нас любит дешевые эффекты. Хотя я, признаться, думал, что она выберет что-либо более традиционное. Не зря же ее все время возвращало на мост… Но можно и так. Красиво. К тому же, с ее-то живучестью, что-либо более традиционное могло бы и не сработать…
- Идиот.
Пауза.
- Что?..
- Идиот, - повторяет Дядя Гена очень тихо, - Неужели ты не понимаешь, чего НА САМОМ ДЕЛЕ хотят большинство из них? Во всяком случае - молодежь… Ты посмотри на них! Белые джинсы стали последним писком моды. Рыжие парики… Даже школьную форму вынуждены были сделать оранжево-голубой - они не носят иных цветов… Они все хотят быть похожими. Даже этот!!!
Резкий обвиняющий жест в сторону Ромика. Теперь все в комнате смотрят на него. Смотрят по-разному.
Ромик вздрагивает, улыбается смущенно и виновато, пожимает плечами. Вокруг него - легкое сине-оранжевое свечение, волосы явственно отдают рыжиной.
- Мы имели одну проблему, а теперь их будут сотни! Да что сотни - тысячи! Сотни тысяч!..
На заднем плане кто-то другой воровато прижимает руку к экрану…
Смена кадра
На мосту - всеобщее безумие. Люди напирают, лезут на перила. Голос Воображалы больше не слышен, хотя она еще мечется где-то там, в самом центре, откуда взлетают фонтанами разноцветные яркие мячики.
Ребята в камуфляже тщетно пытаются организовать оцепление, их сминают, отбрасывают друг от друга.
Группа джайверов наблюдает за всем этим с безопасного расстояния, передавая по кругу сигаретку.
- Пари? - лениво говорит один из них. Остальные переглядываются, разбивают с улыбочками. С улыбочками же смотрят, как он подымает свой мотоцикл, что-то проверяет, подкручивает, надвигает шлем, салютует, полуобернувшись. На полном газу слетает с верхней набережной к самому мосту.
Там не проехать - дорога плотно забита машинами, настолько плотно, что их крыши выглядят отсюда узорным мозаичным панно. Но джайвер и не пытается проехать, как все нормальные люди. Используя наклонный газончик вместо трамплина, он с разгона прыгает через пробку. Слегка задевает по крыше задним колесом четвертую машину, по пятой скользит уже основательно, но от падения удерживается, а с крыши шестой выруливает прямо на широкие перила моста…
Смена кадра
Еще дальше, еще выше. Хорошо видны заинтересованно наблюдающие за мостом джайверы, сам мост - мельче и хуже. На крыше девятиэтажного здания стоит Анаис, смотрит вниз, улыбается.
Смена кадра
Верхняя набережная. Джайверы. Рев мотора обрывается. Визг тормозов.
- Спасибо, - говорит Воображала, сползая с заднего сиденья. Она вымотанная и серая, даже голос бесцветен, - Чего ты хочешь?..
Один из джайверов, вздыхая, снимает шлем. Подставляет лоб. Трюкач отвешивает ему щелбан, остальные улыбаются одобрительно.
Трюкач оборачивается к Воображале:
- Садись, поехали.
Та качает головой. Упрямо:
- Денег?..
Кто-то смеется. Кто-то комментирует: "Прокурит… Не, потеряет!.. Какая разница…"
- Ну ладно, я устала и плохо соображаю… Но чего-то же вы все-таки хотите?
Теперь уже смеются все. Трюкач повторяет настойчивее:
- Поехали.
Воображала морщится, щурится презрительно, говорит сквозь зубы:
- Ладно, допустим… отрицатели чертовы. Карьера и места в правительстве вам, допустим, до фени… - голос ее почти равнодушен, - Нобелевская премия и лауреатства там всякие тоже до… этой самой… А если - машины? И не какие-нибудь, а от "Хиккори"?.. А?
Смех стихает. Воображала смотрит вниз. Уазик с мигалкой неторопливо выруливает на пандус. Неторопливо, но верно.
Оборачивается, торопясь:
- Значит, машины… Машины, которые не ломаются, которым не нужен бензин, послушные, быстрые, нет, не просто быстрые - самые быстрые, непопадающие в аварии… Короче, сами придумаете. Сами… За вас я тоже не буду. Только… Один подарок. Просто так. На память. Чтобы здоровье не портили. Короче - вечный кайф и безо всяких последствий, лучше, чем от любой дури, как там у классика - возможность торчать, избежав укола… Если сами захотите, конечно… Опять - если только сами… Ладно!
Яркая вспышка. Все вокруг заливает ослепительный свет. Вскинутые руки, зажмуренные глаза. Визг тормозов. Голос Михалыча:
- Да выруби ты фары, нет ее здесь, не видишь, что ли?!
Хлопает дверца, свет снижается до нормального уровня. Растерянный молодой басок:
- Но ведь только что была…
Совсем еще молоденький водитель вылезает из уазика, моргает растерянно. Фары пригашены, и в их свете светлые волосы его светятся оранжевым.
Джайверы потихоньку начинают шевелиться. Трюкач стаскивает шлем, смеется чему-то, трясет головой. Волосы у него ярко рыжие.
Высокий тип, усатый и рыжий, машет какой-то корочкой, выходя наперерез:
- Ребята, вы просто не туда заехали. Здесь все под контролем…
Михалыч садится в машину. Выключает пищащую рацию. Закуривает. Спрашивает тихо:
- Вовчик, почему ты рыжий?..
Юный водитель смеется. Говорит неожиданно свободно, со знакомыми интонациями:
- Михалыч, родной, ты бы лучше на себя посмотрел!..
Смена кадра
Рыжий Ромик хохочет в углу кабинета. Дядя Гена скользит по нему полным отвращения взглядом. Потом поворачивается к Врачу. Смотрит задумчиво, почти ласково…
Смена кадра
Анаис идет по перилам моста. Улыбаясь, разглядывает оставленный толпой мусор. На мосту никого.
По пустой лестнице с набережной медленно скатывается сине-оранжевый мячик. Замирает на ступеньке - как раз под ее ногами. Мимо не торопясь, почти вальсируя, проезжают джайверы. Балдежные улыбки, закрытые глаза, рыжие волосы.
Анаис смотрит им вслед, улыбаясь.
Смена кадра
Михалыч кладет трубку на рычаг.
- Ну это уж, знаете ли, перебор… Левик, свяжись с аварийкой. Опять на мосту черте что… Если я правильно понял - нам кран понадобится… И бригада грузчиков.
Смена кадра
Джайверы отдыхают на смотровой площадке верхнего парка. Мотоциклы составлены в центре, двое сидят на корточках рядом с ними, что-то привинчивают. Остальные полусидят-полулежат прямо на траве по всей площадке. Девчонка лет десяти плавно изгибается на газоне под одной ей слышную музыку. Под ее ногами снуют в траве светящиеся переливчатые насекомые размером с ладонь. Трюкач сидит на верхушке фонарного столба и старательно пилит провод тупым ножом. На его руках перчатки разного цвета - синяя и оранжевая. В небе длинной вереницей проплывают розовые слоны, ритмично размахивая ушами. Асфальт тоже розовый, но более холодного оттенка, ближе к сиреневому. Трава на газоне фиолетовая. Джайверы перехихикиваются - на нормальный смех у них уже нет сил.
Далеко-далеко внизу, над мостом, кружит вертолет, мигают фонари ремонтников, надсаживающий рев моторов, чей-то далекий голос:
- … Если только взрывать, да и то не ручаюсь…
На перилах моста - трехметровый прозрачный кокон, что-то вроде прозрачной телефонной будки-стакана или гнезда регулировщика на перекрестке. Внутри смутно угадывается что-то яркое…
- Что там? - лениво интересуется кто-то из джайверов.
- А, туфта!.. Не отвлекайте. - Трюкач снова начинает теребить провод. Летят искры.
- Жа-а-а-аль… - тянет танцующая девчонка, - Это было… забавно…
Снимает с волос резинку. Вешает на руль мотоцикла. На резинке - два шарика, синий и оранжевый. Рядом кто-то кладет на сиденье сине-оранжевый шлем. Другой шлем ловким броском насаживают на фару. Кто-то смеется.
- Думаю, это тоже будет забавно!
- Ага. Но и было неплохо.
- Да ладно…
- Но ведь - жалко…
- Жалко у шмёлки и пчелика знаешь где?..
Чей-то двухцветный шлем катится по траве, останавливается у колеса оранжевым боком кверху.
- А сработает?..
- С Лошариком же сработало, так пуркуа бы и не па и тут?..
- Но там же мультик был! А тут в реале.
- А в чем разница?
Смех.
- Поехали!
Сверху падает провод, искря и извиваясь. Задевает один из мотоциклов. Разряд, взрыв, мгновенное зеленое пламя.
Джайверы окружают кучу искореженного металла. Вернее - то, что находится рядом с нею. Удивленный голос:
- Надо же!? Получилось…
- Я же говорил - будет забавно!
- А все-таки жалко…
- Эй, смотрите-ка! - голос встревоженный. Мгновенная пауза. Интонации меняются.
- Получилось, да не совсем…
Рядом с почерневшим и перекореженным металлом на траве, вернувшей себе первоначальный зеленый цвет, лежит скульптура из хорошо промороженного снега. Узнаваемая грива волос и йтболка с выпуклым кантом, только все это белое, искристое и очень холодное даже на вид.
Чей-то длинный свист.
- Может, энергии мало?
- Да при чем тут энергия…
- Может, мы плохо хотели? Эй, послушайте - кто-нибудь отвлекся, что ли? Не бойся, убью небольно!
- Так. Без паники. Основное получилось, с остальным справимся…
- А точно - все собрали?..
Пауза. Склонившиеся было над скульптурой джайверы распрямляются, переглядываются.
- КТО ЗАЖИЛИЛ?!!!
- Трюка-а-а-ач?!!
Трюкач по-прежнему сидит на столбе. Его перчатки ярко выделяются на фоне почерневшего старого дерева. Джафверы смотрят на него снизу вверз, посмеиваются.
- Ай-яй-яй, Трюкач, и как тебе только не ай-яй-яй?!
- Колись, жадина!!!
Кто-то фыркает, и почти сразу смех охватывает всю группу.
- Злые вы! - говорит Трюкач, соскальзывая в траву и стаскивая с рук сине-оранжевые перчатки, - Уйду я от вас!..
Теперь ржут в голос. Кто-то поднимает провод, слизывает с него длинную искру. Протягивает сидящей на обугленной траве Воображале. Она все еще очень бледная, но больше не напоминает скульптуру из снега. Просто очень бледная девочка в выцветшей футболке и застиранных до белизны джинсах. Она берет провод и екоторое время сидит, жадно глотая электричество - и постепенно обретая прежний цвет. Затем выплевывает кончик провода. Спрашивает жестко:
- Ну?
Танцевавшая на газоне девочка спускается перед ней на корточки, спрашивает заискивающе:
- Воображала, кажи класс, а?..
- Ч-то?..
По зеленой траве к самым ногам Воображалы подкатывается мяч - черно-белый, футбольный. Воображала смотрит на него, все еще не понимая.
- Ты классно тогда с мячом. И на мосту, помнишь? - Нам Трюкач рассказывал…
Трюкач делает с места сальто, дрыгая в воздухе босыми ногами. Падает. Сообщает проникновенно:
- Это было что-то!..
У него щербатая улыбка.
Проблеском - мальчишка на заборе, под мостом… Юный наркоман на бордюре у черной машины… Пацаны во дворе с баскетбольной площадкой, один оборачивается… Нахальные глаза, щербатая улыбка, одно лицо…
- Я хочу научиться так же! - решительно завершает девочка и подталкивает мяч.
- Не понимаю… - Воображала растерянно трясет головой, - Но вы же могли и сами. Без меня. Увас все было…
- А-а… - девочка презрительно морщится, - Это не то. Туфта. Не настоящее, понимаешь?
- И не так забавно! - произносит кто-то очень серьезно.
Воображала округляет глаза. Моргает. Говорит неуверенно:
- Ну, если так… То, наверное…
- Так научишь, да?..
- Злые вы…
Общий смех.
Смена кадра
Внизу - шум моторов, скрежет.
- Если рвать - то только вместе с мостом…
Голос Михалыча с тоской:
- Не на проезжей же части-то, в конце-то концов… Кому мешает?.. Ну и оставьте вы ее в покое! Пусть стоит! Что, других забот, что ли, нету?!
По толстому стеклу проскакивают сине-оранжевые искры. Из глубины загадочно улыбается застывшая в фарфоровой неподвижности Анаис…