- Да, - кивнул Юрка. - Это именно то, о чем вы думаете, дон Луис. Ваше сокровище.
Готов поклясться, что последнее слово он произнес с плохо скрываемым отвращением.
- Дайте, - прохрипел гранд, вытянув вперед руку с растопыренными пальцами. Мой товарищ отмахнулся от него, как от курицы.
- Сядьте на пол, - приказал он, - и скрестите ноги по-турецки.
Со стороны могло показаться, что де Легисамо ударили под колени. Он опустился на ковер и принялся неловко подбирать под себя коротковатые ноги. На лице у него при этом застыло выражение совершеннейшего недоумения.
- Вот оно, ваше сокровище, - повторил Юрка. - Вы проводили с ним много времени, дон Луис, слишком много! Вы разговаривали с ним, делились своими мечтами и желаниями, вы сделали его своим союзником в бизнесе и в любви, и в конце концов ваше сокровище вас сожрало. Ваша душа сейчас там, в этом чертовом кристалле, я слышу ее музыку! И пока кристалл при мне, я могу заставить вас сделать что угодно. Поверьте, дон Луис, это несложно. И твоя душа, Ник, тоже там. Мария могла добиться своей цели, используя обычные женские чары, но она предпочла помощь амулета. Я не знаю, сумела бы она приручить Ника, если бы не камень. Господа, я знаю моего друга - он не из тех, кто затевает интрижку с женой своего босса, стоит тому отлучиться по делам. Полковник Стеллецкий - настоящий русский офицер, и честь для него не пустой звук. В его грехопадении виновен ваш драгоценный El Corazon - ну и сеньора де Легисамо, разумеется. Она получила то, что хотела - отомстила обманувшему ее мужу, держала его на расстоянии, а себе завела верного рыцаря, готового ради нее на любой подвиг. Ведь так, Маша?
И тут я в первый раз взглянул на Машеньку - осторожно, краем глаза. Взглянул - и обомлел. Лицо ее застыло белой алебастровой маской, а в глазах была ненависть.
- Вы - подлый человек, Юрий Всеволодович, - раздельно произнесла моя любимая. - Я доверилась вам, а вы меня предали.
К моему удивлению, когда Юрка ответил ей, в его голосе звучало смущение.
- Я предупреждал вас, Маша. Я говорил, что, если мне придется вытащить из пекла чертову бабушку, я это сделаю. Не моя вина, что вы заварили всю эту кашу вокруг кристалла. Но я никогда не говорил, что вы одна виноваты в том, что здесь произошло. Позвольте, я все-таки закончу свой рассказ…
РАССКАЗ КАПИТАНА АННЕНКОВА (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
…Владея кристаллом, сеньора де Легисамо чувствовала себя настоящей королевой "Холодной горы". Но наслаждаться тайной властью ей пришлось недолго. В столице вспыхнул мятеж, стоивший жизни генералу Прадо. Молодая вдова генерала, двоюродная сестра дона Луиса, которую Маша видела до того только на свадьбе, переехала жить в поместье.
Конечно же, Маша попробовала приручить Миранду так же, как мужа, Ника и, возможно, Ланселота. Однако у нее ничего не вышло. Почему? Точного ответа у меня нет. Есть только версии. Возможно, Миранда по сравнению со своим двоюродным братом и с Ником оказалась орешком покрепче. Для создания полноценной "копии" души требовалось время, а его-то Миранда Маше и не дала. Вторая версия заключается в том, что у женщин попросту нет души. За это предположение меня могут повесить, распять и заживо сварить в кипятке суфражистки, которых так много расплодилось в последние годы в Соединенных Штатах, но я, слава богу, оттуда уже убрался и возвращаться туда не намерен. Как бы то ни было, коса нашла на камень. Миранда сразу почуяла, что в поместье творится что-то странное. Ее кузен не обращал внимания не только на свою молодую жену, но и на ее шашни со своим другом и партнером по бизнесу. А Миранда очень хорошо знала, чем заканчиваются подобные треугольники. Однажды дон Луис просто не вернется из очередной деловой поездки или сломает себе шею на охоте, и "Холодная гора" вместе со всей торговлей хлопком достанется Марии и ее любовнику. Такой расклад Миранду, конечно же, не устраивал, и она объявила Марии войну. Типично женскую войну, в искусстве которой она могла дать сто очков вперед своему покойному мужу, гениальному стратегу и тактику по прозвищу Цезарь.
Перипетии этой войны мне неизвестны. Однако известен итог - стороны подписали пакт о ненападении и договорились сотрудничать. По-видимому, Миранда сумела каким-то образом загнать Марию в угол, и та была вынуждена раскрыть ей тайну кристалла. Сначала Миранда, разумеется, ей не поверила, но, увидев своими глазами, как подчиняются воле новой родственницы дон Луис и Ник, поняла, что наткнулась на невероятное по силе воздействия оружие. Поняла - и предложила Марии сделку. В обмен на молчание Мария должна была одалживать ей кристалл - может быть, речь шла о периоде в несколько дней или даже недель. Миранде El Corazon понадобился для того, чтобы убедить де Легисамо помочь ей в получении наследства Цезаря - двухсот миллионов фунтов стерлингов, лежащих на номерных счетах в швейцарских банках. А чтобы Мария не чувствовала себя жертвой шантажа, Миранда пообещала ей, что, как только деньги окажутся у нее в руках, она уедет в Европу вместе с двоюродным братом. Мария же останется в "Холодной горе" с Ником - она ведь, кажется, именно этого и добивалась?
Мария, конечно же, согласилась - а что еще ей оставалось делать? - и даже научила Миранду управлять кристаллом. Все произошло так естественно, что дон Луис и сам не понял, каким образом поменял свое отношение к столь рано овдовевшей кузине. Он принялся готовить почву для переговоров о возвращении денег Цезаря его вдове… и сразу же попал в поле зрения германского посольства. Ваш выход, господин барон.
- Мне скрывать нечего, - ухмыльнулся фон Корф. - Я с самого начала заявлял, что прибыл сюда в поисках артефакта, известного как Ключ Души. Если в вашем свертке именно он, я готов приобрести его у законного владельца за вполне приемлемую цену. Двести миллионов фунтов стерлингов!
И он захохотал, донельзя довольный своей шуткой.
- Совершенно верно, - кивнул Анненков. - Чтобы получить наследство Цезаря, де Легисамо должен был отдать El Corazon. Сам он никогда не пошел бы на такую сделку, но его уже давно никто не спрашивал. Тот кристалл, с которым он продолжал советоваться в подвале, был всего лишь искусной подделкой, изготовленной ювелиром Лазарсоном, а настоящий Еl Corazon переходил от Марии к Миранде и позволял этим дамам контролировать все происходящее в поместье. Так что дон Луис ответил согласием на щедрое предложение господина барона и пригласил его приехать в "Холодную гору". Он рассудил, что предъявлять претензии Триумвирату куда сподручнее, имея в резерве козырную карту в лице покровителей из Берлина. Вас, Миранда, он в свои планы не посвящал, потому-то вы так бесились, не понимая, какая сила удерживает вашего кузена от беспрекословного подчинения кристаллу. А ведь на самом деле дон Луис отнюдь не сопротивлялся, просто выбирал наиболее эффективную стратегию для выполнения вашей воли.
- Санта Мадонна, - спокойно произнесла Миранда. - А я-то уж беспокоиться начала: не обманула ли меня где моя свояченица?
Она сидела на краешке козетки, необычно строгая и собранная. Роскошные черные волосы были заколоты в пучок на затылке.
- Значит, вы подтверждаете, - не то спросил, не то сказал Анненков. Миранда выразительно пожала плечами.
- Какой смысл отрицать? Я никому не желала зла. Если бы не эта маленькая дрянь, все остались бы довольны…
МИРАНДА ЭСТЕФАНИЯ ГАРСИЯ КОРДЕРО, ВДОВА ЦЕЗАРЯ
Я так и знала, что маленькая дрянь сдаст нас всех. Жаль, что я не сумела избавиться от нее раньше. Но племянниц обычно не душат во сне подушкой и не травят мышьяком - хотя порой стоило бы. Я собиралась отправить Лауру в Манаус, в пансион благородных девиц мадам Колиньи, а для этого нужны были деньги, и значит, следовало снова давить на Луиса. Честно говоря, я просто боялась делать это лишний раз - после того, как я заставила его вмешаться в спор за наследство моего покойного мужа, он стал совсем дерганый. Стерва Мари четыре года распоряжалась его душой, нимало не задумываясь о том, как это отражается на его здоровье, но я-то так не могла! Я любила Луиса, пусть и не так, как Цезаря, но все-таки любила. Когда я забрала его у Мари, он был совершенно опустошенный, выпотрошенный, как каплун, которого готовятся набить яблоками к Рождеству. Казалось, стоит надавить на него чуть посильнее - и он сломается, сойдет с ума или решится на самоубийство. Мне стоило больших трудов вновь пробудить в нем интерес к жизни, и пусть для этого мне пришлось переступать через себя, нарушать законы земные и небесные, ложиться в постель с собственным кузеном - я ни о чем не жалею! Та сломанная марионетка, которую я обнаружила в "Холодной горе" год назад, никогда не справилась бы с соратниками Цезаря по Триумвирату. Я вылечила Луиса, отогрела его бедное замерзшее сердце, вернула ему радость борьбы и подарила ему новую цель. Не скрою, иногда мне казалось, что он не слишком торопится решать вопрос с наследством, и я немного подгоняла его… теперь-то я знаю, что он просто хотел подготовить свою атаку на Триумвират как следует. Мой Цезарь бы это понял. Он вообще очень тепло относился к Луису, жалел его, считал непутевым, слишком привязанным к давно умершей Глории. Мне кажется, если Цезарь видит сейчас меня с небес, он не должен слишком на меня сердиться. Он не может не видеть, что я хотела только добра.
Если бы не Лаура! Она вмешалась в нашу игру, как злой ребенок, который мстит взрослым за недостаточное внимание к нему и, улучив момент, сбрасывает со стола все карты. Я все тянула с ее отправкой в пансион, а эта дрянь тем временем ухитрилась влюбиться в Ника Стеллецкого!
Она ходила за ним как хвостик, она глядела ему в рот и едва только не вешалась ему на шею на глазах у гостей и слуг. Ник, разумеется, не обращал на нее никакого внимания - он был уже давно накрепко привязан к Мари и ни на кого другого смотреть не хотел. Другая бы на месте Лауры смирилась - но маленькая дешевка оказалась настырной! Она стала следить за Ником, очень быстро выяснила, у кого он проводит ночи, а потом каким-то образом узнала про кристалл. Подозреваю, что ей рассказал о нем ее дружок Однорукий. Почему-то он выделял ее из всех обитателей поместья. Может быть, потому, что они были чем-то похожи - привычкой все время скрываться в тени, бесшумно перемещаться по дому, подслушивать и подглядывать… Когда Однорукий, тихо, как змея, проскользнул в поместье, среди слуг сразу поползли слухи - мол, Руми вернулся, чтобы отомстить хозяину за давнюю обиду. Что за обида, известно никому не было, но ведь этим бездельникам нет ничего слаще, чем чесать языками, особенно перемывая косточки господам. Луис, конечно, ничего не знал - при нем-то старались не болтать, помнили еще, каков бывает хозяин в гневе. Ну и я поначалу не очень верила, а потом столкнулась с ним лицом к лицу, и как раз из-за этой соплячки… Однажды я застала Лауру в своей спальне - как она проникла туда, уму непостижимо. Эта дрянь обладает удивительным даром бесшумно перемещаться по всему дому, закрытых дверей для нее, по-моему, не существует. Но моя спальня - это святыня, заходить туда без моего приглашения никому не позволено! Я разъярилась, вытащила соплячку в коридор и там несколько раз ударила ее - несильно, просто чтобы поставить на место… Лаура отшатнулась, вскрикнула - и тут из темноты бесшумно выскользнул какой-то мерзкий демон. Однорукий! Он зашипел на меня, как разъяренная пума, глаза у него налились кровью, и, глядя на его дьявольскую рожу, я… я испугалась. Стыдно в этом признаваться, когда в тебе течет кровь двадцати поколений благородных кабальеро, завоевателей и администраторов, склонявших головы только перед королем. Когда в свои двадцать лет ты уже изведала и славу, и власть, пусть даже эти слава и власть были завоеваны твоим мужем. Но как они смотрели на меня, эти блестящие гвардейские офицеры, когда мы шли с моим Цезарем принимать поздравления от самого Эль Президенте! Я хорошо помню, как все заискивали перед Цезарем, как его так называемые друзья и соратники пытались добиться его благосклонности, в том числе и подлизываясь ко мне… Пусть в глазах толпы моя власть была лишь отражением того великолепия, что окружало моего мужа, я-то знала, что Цезарь любит меня больше всех на свете! И что он сделает все, что я захочу, - стоит мне только захотеть. Потому что, когда мы оказывались с ним наедине, за закрытыми дверями, где никто не мог нас увидеть, он переставал быть грозным Цезарем и превращался совсем в другого человека… очень нежного, очень любящего и боготворящего свою возлюбленную. То есть меня.
И вот я, Миранда Эстефания Гарсия Кордеро, перед которой стоял на коленях могущественнейший человек страны, - я испугалась какого-то грязного индейца! Позор! Я взвизгнула и спряталась в своей спальне, дрожа, как замерзшая на горном ветру лама. А когда немного успокоилась, то сделала два важных вывода: во-первых, слухи о том, что однорукий Руми разгуливает по поместью, как по собственному дому, оказались правдой, а во-вторых, Лаура почему-то пользуется его покровительством. Конечно, можно было сложить два и два уже тогда… но я была слишком напугана и слишком зла на Лауру. А ведь Однорукий вернулся не просто так! Он пришел за сокровищем де Легисамо, он пришел, чтобы забрать El Corazon! И с помощью Лауры это ему почти удалось…
РАССКАЗ КАПИТАНА АННЕНКОВА (ОКОНЧАНИЕ)
Благодарю, сеньорита. Почти так все и происходило. Только Руми, конечно же, не разгуливал по поместью, как по родному дому, - это преувеличение. Он прятался в деревне, в доме старосты, которого запугал до полусмерти, и подбивал тамошних крестьян на бунт. На землях же "Холодной горы" появлялся только в исключительных случаях, опасаясь людей Стиллуотера. Встреча, так испугавшая Миранду, была скорее случайностью, хотя, возможно, Однорукий специально караулил у дверей ее спальни, пока Лаура обыскивала комнату в поисках кристалла.
Отношения между Лаурой и Руми долгое время оставались для меня загадкой. Потом, однако, я вспомнил рассказ Миранды о том, как Лаура чуть не утонула в болоте и что ее спас некий добрый дух. Вчера я убедился в том, что Однорукий знает Черные Топи как свои пять пальцев, - и понял, кто был тем самым "добрым духом".
Они действительно очень походили друг на друга - оба одинокие, всем чужие, обреченные прятаться в тени. Шестнадцатилетней девочке нужны приключения, таинственные встречи, игры с переодеваниями - все это появилось в ее жизни после встречи с Руми.
Однорукий быстро завоевал расположение Лауры, рассказывая ей волшебные истории и показывая фокусы, на которые был большой мастер. В конце концов Лаура призналась ему в своих чувствах к полковнику Стеллецкому и пожаловалась на то, что "дядя Ник" совсем не обращает на нее внимания. Тогда-то Руми и посвятил ее в тайну кристалла - сказал, что у дона Луиса есть верное средство, которое поможет Лауре отбить Ника у тетки Марии и привяжет его крепче любого приворотного зелья. Лауре нужно только выяснить, где хранится кристалл, а добыть его Руми поможет…
И Лаура выяснила - вот только пошла по ложному следу. После того как Миранда спугнула ее, застав в своей спальне, девочка принялась следить за доном Луисом и довольно быстро выяснила, где находится сейф с кристаллом. Дверь в сокровищницу задержала Однорукого ненадолго - он поручил Лауре сделать восковую отливку ключа и заказал ключ тому же злополучному Хорхе, который уже делал эту работу для сеньоры Марии. Кстати, Лаура плохо справилась со своим заданием, отливка вышла неважной, и вряд ли у Хорхе получилось бы изготовить сложный ключ со скользящей осью, но у него, судя по всему, хранилась старая заготовка. Сейчас уже невозможно восстановить все детали - я не знаю, почему Хорхе вдруг решил потребовать двойную плату. Возможно, в качестве компенсации за свою предусмотрительность. Вышло, однако, совсем не так, как предполагал недалекий слесарь. Руми разозлился и припугнул Хорхе "порчей" - на самом деле, очевидно, просто подсыпал ему какой-нибудь отравы в питье. Насмерть перепуганный индеец был вынужден просить прощения у могущественного брухо и поклялся выполнять все его приказы. Несколько дней спустя Однорукий воспользовался столь опрометчиво данной клятвой…
Дальше все было делом техники. Однорукий смазал замок маслом - я обнаружил в замке следы масла и воска в ту же ночь, когда мы с доном Луисом спускались в подвал, - и проник в сокровищницу.
Я окончательно уверился в том, что преступление совершил индеец, когда увидел нетронутые витрины с древним золотом. Как сказал мне Ланселот Стиллуотер, "индейцы никогда не поднимут руку на то, что сделали инки". С точки зрения Руми, хозяин дома оказал древним ювелирам большую честь, поместив их изделия за стекло, на красивый бархат, под лучи электрических ламп. Господин барон объяснил мне, что золото ценилось инками не как драгоценный металл, а как божественная эманация, которой следовало оказывать соответствующие почести. Поэтому-то Однорукий и не прикоснулся к хранившимся в витринах экспонатам, ограничившись лишь спрятанным в сейфе кристаллом. Держу пари, что, если бы преступление совершил белый человек, он наверняка прихватил с собой пригоршню золотых украшений или, по крайней мере, ту великолепную маску с изумрудами.