В течение нескольких часов разбирали дислокацию противника, затем определяли районы расположения для наших частей и соединений. Собрав интересующие меня сведения, я хотел попрощаться с Маннергеймом, но тот предложил поужинать всем вместе. Это не входило в мои планы, но, отказываться было неудобно. Несколько напряжённая обстановка в начале совещания к его концу разрядилась, но, все, по-прежнему, не слишком доверяли друг другу. Необходимо было ломать лёд недоверия. Начал сам Маннергейм, который предложил тост:
- Господа! Я понимаю, что мы привыкли смотреть друг на друга через прицел. Две войны наложили такой отпечаток на наши отношения. Но, я предлагаю посмотреть на отношения генералов Паасонена и Иволгина со стороны. Ещё совсем недавно - два непримиримых врага, но, нашли точки соприкосновения и нормально работают. У них разные взгляды, они совершенно разные по возрасту, разные цели и задачи, но это не мешает им. Цель у них общая: закончить войну. Если смотреть с этой точки зрения, то и у остальных та же цель. Россия и Финляндия - соседи. Соседи, иногда, ссорятся, недопонимая друг друга, потому, что интересы у всех разные. Мы пришли к миру между нашими странами, но пришла пора проверить эту дружбу огнем. За взаимодействие наших армий, господа! За Победу!
Выпили все. Сииласвуо, после тоста, сказал:
- Несмотря на то, что мне, действительно, тяжело дался этот выбор: со многими командирами 36 и 18-го корпусов я довольно близко знаком, генерал, это - мой участок и нам требуется наладить нормальный контакт. Со своей стороны, сделаю всё возможное, чтобы его наладить. Мы, как говорил недавно господин маршал, сделали ошибку: поверили Гитлеру, что с его помощью нам удастся победить Россию и вернуть потерянные территории. Мы считали это продолжением той войны. Реально, это совсем другая война. Оказалось, что эта война не была нужна ни Вам, ни нам.
- Впрочем, как и первая. - добавил Маннергейм. - Последнее время мне всё чаще кажется, что та война была ловушкой для Гитлера. Хорошо расставленной ловушкой. Показав слабую армию и неумелые действия, слабую выучку войск, Сталин как бы пригласил Гитлера: приди и возьми. Жаль, конечно, что пострадали наши люди. Но, ловушка сработала. Оправившись после первого удара, русская армия перешла в наступление. Теперь её не остановить.
Си-47, звеня моторами, набрал высоту. Две "четвёрки" истребителей с подвесными баками пристроились сзади. Иногда они проскакивали вперёд, но затем возвращались, выписывая виражи. Под крылом бесконечный лес, изредка пересекаемый просеками и дорогами. Стрелки крутятся на турелях, осматривая горизонт. Мы уже над Карелией, лечу в освобождённый Петрозаводск. Там создаётся узел связи. Основные события будут происходить значительно севернее, но Мерецков, пока, расположился здесь. Хоть какая-то цивилизация! Сели в Песках, на северной окраине. На аэродроме базируются истребители ПВО, охраняющие город. Мерецков прислал машину и охранение. Мельком успел посмотреть город. Штаб фронта находился в гостинице "Северной" на улице Ленина. Сам командующий жил напротив, через улицу, в доме 22а, где позднее находился "Экспортлес". Мы прилетели рано утром, Мерецкова в штабе не было. Его адъютант сказал, где он, и что он просил сразу зайти к нему. На улице мороз, много кристально-чистого снега. С неба сыпется легкая изморозь. Красота! Перешёл через улицу, часовой недоумённо уставился на погоны на куртке, ещё не видел. Но, скорее всего, меня знал лично, так как взял "на караул" и пропустил меня в здание. Довольно тёмный подъезд, с потолка свисают длинные шнуры с лампочками. Горят только две. Подскочил со стула Росщупкин, ординарец командующего.
- Товарищ Иволгин! Как о Вас доложить?
- Генерал-лейтенант Иволгин, Представитель Ставки на Карельском фронте.
- А что, теперь все будут погоны носить? Как в царской армии?
- Да, Росщупкин. Ты теперь офицер РККА.
- Мы слышали, что приказ опубликован, но газеты придут только сегодня. Всё, иду докладывать!
Он проскользнул в комнату, там послышался недовольный фальцет Мерецкова, затем дверь распахнулась, и вышел сам Кирилл Афанасьевич, с заспанным лицом, а сзади слышался голос Евдокии Петровны, что она "сейчас!".
- Ну, кто, кроме Максима, может заявиться в такую рань! Проходи-проходи, дорогой! Дай на тебя посмотреть! Красавец! В новой форме и генерал! Дуся! Смотри! Максима генералом сделали!
- Пора! Давно пора! Максимушка! Дай я тебя поцелую! Поздравляю! Я сейчас чай приготовлю!
- Петровна! Какой чай! Мы ни его, ни мои погоны с ним не обмыли! Привёз?
- Конечно! Из Москвы вышел курьерский для всего фронта. "Сам" сказал, что мы переодеваемся первыми.
- Петровна! Смотри! Хорош? Ну, а я как с погонами?
- Козёл ты старый! Гимнастёрку сними, пришью! Всё! Все за стол! Сначала чай! Остальное потом!
Переругиваясь, в шутку, с женой, Мерецков провёл меня в комнату, где Евдокия Петровна накрыла стол. Я вытащил из рюкзака шведский бальзам и бутылку "Polar Wodka" из Хельсинки.
- Максим! Утро ведь на дворе!
- Я через пару часов улечу в МурмАнск, а оттуда в Лапландию. И мы не виделись с августа. Разрешите поздравить с генерал-полковником?
- Ты обратил внимание, что Николаева больше нет?
- Да. Где он?
- На Южном фронте, начальником СМЕРШ. Честно говоря, не самый поганый мужик, но его присутствие сильно давило.
- А что было, когда я улетел, под Оредежью?
- А пробился 2-й танковый корпус. Вышел на шоссе на Любань, и попал в три твоих ловушки. Потерял два батальона танков и вернулся обратно. Там и добили. После этого меня вызвали в Москву. "Сам" принял, причём: один на один. Я жаловаться не стал, доложил, как есть. Кстати, и тебя помянул, и не раз. Он мне генерал-полковника и присвоил. После этого Николаева и послали на юг. Но и тебе, я вижу, перепало!
- Я получил только 31-го декабря, вместе с должностью Представителя Ставки. И задачей: разгромить 20-ю горную армию!
- О делах ни слова! Всё потом! Даша! Грибочки где?
- Вот.
- В общем, так, Максим Петрович! Задачу выполним! За тебя, за новое звание, дай бог не последнее!
После завтрака перешли в штаб, там состоялось совещание. Меня интересовали сроки развёртывания, я передал информацию по финнам и по местам дислокации в Лапландии. Попросил обеспечить доставку и пошив амуниции с верблюжьей шерстью для войск первой линии и бригады СпН. Запросили Алма-Ату по этому поводу. Обещали поставить. Сама шерсть есть. Начальнику тыла приказали собрать трофейные "Бьюсинги" и полугусеничные SdKfz 251 для 1-й бригады. Через три часа вылетел в Мурманск. Там командовал генерал-майор Щербаков. Наш, питерский, бывший командующий 8-й армией, которая дралась на Ораниенбаумском пятачке. Принял его доклад о переформировании армии, посмотрел поставленную союзниками технику: амфибии, на базе которых в армии создавались 6 отдельных моторизованных батальонов особого назначения. Обратил внимание на поставки из Ленинграда и Горького быстроходных десантных кораблей. Встретился с представителем командования союзников: адмиралом Фрейзером, и с руководителем направления "PQ" поставок по Ленд-лизу полковником армии США Робертсоном. Попросил срочно поставить нейлоновые верёвки диаметром 16 мм, шнуровые заряды для прорыва проволочных заграждений и каталитические бензиновые грелки, которые используют стрелки американских бомбардировщиков. Тот удивлённо пожал плечами, но сказал, что всё это может быть поставлено уже в конце января. Необходимые мне 4-хствольные браунинги были на складах в Мурманске в большом количестве. 14 армия пополнялась 6-ю отдельными дивизионами САУ-152, и двумя бригадами огнемётных ИСов. Посмотрел на тренировки роты фронтовой разведки, сделал замечания по экипировке, приказал исправить. Осмотрел разворачивающийся ударно-штурмовой корпус. Щербаков имел опыт такого развёртывания: на базе его армии создавался 2-й ударно-штурмовой. Четверо суток пролетели очень быстро, теперь в Лапландию. Уточнил: где расположен транспортный полк бригады, оказалось, что он базируется в Куусамо, почти у самой границы с СССР. Вылетел туда. Возле Куусамо, "Кобры" сопровождения вступили в короткий, но жаркий бой с "Мессерами". Стрелки "Дугласа" тоже били куда-то. Сам самолёт повреждён не был, но, пришлось его перекрашивать в белый цвет уже на финском аэродроме. У немцев в Раваниеми хороший аэродром и туда переброшена группе 5-го флота. Около ста самолётов. У финнов очень мало истребителей, и все они уступают "BF-109G". В Куусамо встретил Сииласвуо. Коротко поздоровались, я спросил его, где находится первая бригада.
- Везде, и нигде. Что делают - не понятно. Мне ни о чём не докладывают. Партизаны какие-то. Последнее сообщение: захватили Посио, разгромили штаб 307 пехотного полка, отошли в неизвестном направлении. Воздушная разведка установить направление отхода не смогла. Да и погода испортилась.
- Чем Вы так раздражены?
- Из-за этого над Куусамо постоянные воздушные бои. Немцы думают, что этот удар нанёс 4 батальон глубинной разведки. Начались подвижки у немцев, 169 дивизия начала переброску 392-го пехотного полка и двух батарей 230-го артиллерийского полка от Ивало на юг. Здесь с утра стояли транспортные самолёты русских, извините, ваши самолёты, они куда-то улетели. Немцы явно нацелились выбить нас отсюда. Никаких русских соединений, пока, не подходило. Сил удержать Куусамо у меня маловато.
- Должны были поставить заказанные Вами снаряды для 76-мм орудий, патроны к 7.62-мм и 20-мм эрликонам.
- Это всё прибыло, спасибо. И продовольствие тоже, причём, по Вашим нормам.
- На перелёте я видел несколько колонн войск, явно наших. Кто-нибудь из русских сейчас здесь есть?
Сииласвуо переспросил это у своего офицера.
- Да, на аэродроме есть несколько офицеров и около роты солдат. В южной части летного поля, в лесу. Метров 700 от сюда.
Взял сопровождение и пошёл в том направлении, чуточку подумав, Сииласвуо тоже пошёл за мной. Не доходя леса, были остановлены окриком: "Стой, кто идет!" и тут же радостный крик: "Товарищ полковник! С возвращением!" Из-под снега выскочил Федоскин, отбрасывая вьюжную маску.
- Товарищ полковник! Третье отделение первой роты ведет охранение западных подходов к КП бригады. Комод младший сержант Федоскин!
- Генерал-лейтенант, товарищ Федоскин. Вольно.
Тот повернулся к лесу и прокричал: Командир вернулся!
- Я Вас провожу. Это с Вами?
- Да, пропустите.
Мы пошли за сержантом по тропинке, несколько раз он останавливался и показывал места, через которые нужно переступать, наконец, подошли к нескольким землянкам и одному домику. Отдав честь, Федоскин доложил: штаб бригады, товарищ генерал.
Мы вошли в двери, поприветствовав часового. В первой комнате сидело несколько человек, все они были мне не знакомы. Подошёл какой-то офицер:
- Разрешите узнать цель Вашего прибытия!
- Я - генерал-лейтенант Иволгин, Представитель Ставки ВГК на Карельском фронте. Доложите командиру.
- Разрешите Ваши документы?
В этот момент открылась дверь внутренней комнаты, и оттуда вылетел Коршунов!
- Товарищ генерал-лейтенант! Вверенная Вам 1 отдельная бригада СпецНаз находится на задании! Заместитель командира бригады майор Коршунов! Здравствуйте, товарищ командир!
- Здорово, Вадим! - мы обнялись. В дверях показался полковник. Он откозырял и представился:
- Полковник Дьяконов, командир 1-й бригады СпецНаз!
- Генерал-лейтенант Иволгин, Представитель Ставки ВГК на Карельском фронте.
- Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант. Прошу! - он пригласил нас войти в комнату штаба.
- Знакомьтесь, полковник: генерал-лейтенант финской армии Сииласвуо, командующий сводной группой корпусов Финской армии в Лапландии.
- Здравия желаю, господин генерал.
- Доложите обстановку, полковник.
- Товарищ генерал! В настоящее время совершаем подбор первого батальона из района Посио, и перебрасываем его под Саариселлка, там нами подготовлен огневой мешок для перебрасываемых на юг частей 169 дивизии немцев. Через два часа, предположительно, в районе деревни Саариселлка, в пяти километрах южнее, мы атакуем дивизионную артиллерию немцев. Там создан огневой мешок и там же находятся три роты танков и две батареи 122мм гаубиц. Полковая колонна 392 полка будет остановлена у моста через реку Алоламполо. Мост разрушать не будем, но немцы долго через него будут переходить.
При въезде на мост под головной машиной 392 полка раздался взрыв. С противоположного берега ударили крупнокалиберные пулемёты. Полк начал спешиваться, а на простреливаемой части дороги разгорались немецкие "бьюсинги". В этот момент заревели сирены воздушной тревоги: в воздухе появились русские "швейные машинки". Вниз полетели мелкие осколочные бомбы. Двинувшаяся на мост пехотная рота была выметена взрывом "МОН-200", когда втянулась на мост. Гитлеровцы залегли на берегу и начали окапываться. Противоположный берег молчал. Четыре часа ремонтировали сгоревший пролёт моста, делали подрывы, установленных на неизвлекаемость, мин на мосту. А в это время, танки давили уцелевшие, после серии подрывов вдоль дороги 152 мм снарядов, пушки противника, а пулемёты "выбирали" выжившую прислугу. Полярная ночь скрыла отход первой бригады. Несколько "шторьхов", посланных обследовать район, ничего не обнаружили. В отместку, немцы полночи вели интенсивный огонь по, известным им, позициям финнов. К нулю часов на участок фронта прибыл отдельный снайперский полк 2-го Ударно-штурмового корпуса. Надо отметить, что его появление вызвало неоднозначную реакцию в финских частях: слишком многие знали, что такое молот Молотова. Сииласвуо осмотрел полк, попробовал на вес 23 килограммовое ружьё с оптическим прицелом.
- Прицельная дальность?
- 1500 метров, сохраняет убойную силу на расстоянии 6 км. Прицел 4-хкратный. На полутора километрах пробивает 20 мм заслонку или щит орудия. Действует в группе снайперов из трех человек: выдвинутый вперед снайпер-наблюдатель и основной расчёт. Связь по радио при помощи вот таких радиостанций SCR-536.
- Собственно, генерал, что Вы сейчас собираетесь предпринять? Почему сюда прибыла разведывательная бригада и снайперский полк? Где остальные части?
- Считаю, что ключевая позиция: это два железнодорожных моста в Посио. Проведённая разведка показала, что позиции немцев уязвимы. Захваченные документы дали схему минирования мостов. Сегодня или завтра подойдёт трофейная техника, начнём готовить операцию. Потребуются и Ваши люди. Сразу после захвата мостов, необходимо быстро выдвинуться в Посио. Танки и артиллерия бригады Вам помогут. Захват Посио ставит 163 дивизию в совершенно невыгодное положение. Рованиеми в этом случае немцам не удержать. Сплошной линии обороны у немцев нет: местность не позволяет, 307 полк основательно потрёпан, подкреплений не получил. Позиции поменять его артиллерия не успела: мороз, быстро сменить позиции сложно. Снайпера выведут из строя орудия, и займутся огневыми точками во время Вашей атаки.
- Вот теперь более понятно, а почему базируетесь здесь, а атаку проводите на правом фланге?
- Вы же сами говорили мне, что у Вас "там" много друзей. Но ведь друзья имеются не только у Вас, генерал. Поэтому транспортный полк бригады работает с полной отдачей. А внешне это выглядит, как несколько солдат на краю аэродрома. Поэтому распоряжения в части, которые будут атаковать Посио, Вы передадите позже, после начала нашей операции. На всякий случай.
Зажглись посадочные огни, и на посадку стали заходить самолёты транспортного полка бригады. После посадки они заруливали как можно ближе к лесу, где находился штаб бригады. Я попрощался с Сииласвуо, и пошёл в сторону прилетевших самолётов. Там шла погрузка первого батальона снайперского полка. Их перебрасывают на подкрепление 1-й бригаде, которая "обложила" 307 полк немцев. Дьяконов доложил, что танковая группа и первый батальон вышли к своим в районе Саллы и движутся в район Куусамо. Потерь не имеют. Бомбардировщики АДД из Бесовца работают по остановленному 392 пехотному полку. Ближе к утру прибыл Сашка со своим батальоном, и подошла колонна трофейной техники: 4 танка Т-IV, двадцать полугусеничных SdKfz 251 и 15 "бьюсингов". Две роты переоделись в немецкую форму, и колонной ушли к озеру Или-Китка, где был финским 4-м разведбатом создан коридор на ту сторону. Форсировав по льду озеро, колонна вышла на лесную дорогу, оттуда двинулись в сторону Посио. Самый сложный участок: пост фельджандармов у Лехто, но на руках был подлинный приказ командира 36 корпуса по передислокации в Посио. Запасной вариант: захват дамбы в Моурусалми и артиллерийских позиций на западном берегу озера Луонселка. Подпись Вайзенбергера подействовала! Колонна беспрепятственно прибыла в Посио и "взяла под охрану" штаб 307 полка. В прямом смысле этого слова! Этим ротам поручили охранять основательно потрёпанный штаб полка. Получив сообщение об этом, мы: Дьяконов, Сииласвуо и я переглянулись, подмигнули друг другу и начали операцию. В результате, почти без потерь V корпус финнов занял Посио, продвинувшись за день на 65 км, перекрыв рокадную дорогу. И начал уверенно продвигаться к Рованиеми и Кеми-ярви. Пытаясь ликвидировать прорыв Вайзенбергер снял войска с южного фланга, и тогда Сииласвуо ударил там, поддержанный танками подошедшей бригады прорыва 3-й танковой армии. А 1-я бригада снова занялась мостами, теперь в Кеми-ярви. Вторая ударная взяла Салли и, с боями, двинулась вдоль железной дороги Костомукша - Рованиеми. Сил и средств у Вайзенбергера в резерве не было. Один корпус в составе двух дивизий на участке в 400 км против трех корпусов финнов и 2-й Ударной армии, усиленной 2-м ударно-штурмовым корпусом. 1-я бригада успешно отбила у немцев мосты в Кеми-ярви, и после этого Вайзенбергер начал отход в сторону Альты. Однако это не входило в наши планы! 2-я ударная, взяв Кеми-ярви, повернула на Соданкиля, пустив вперёд танки 15-го корпуса генерала Копцова. Оседлав главную рокадную дорогу, генерал Копцов захватил Киттилу и вышел к шведской границе. 163 дивизия немцев оказалась в окружении. Добивали её финны. А мы перегруппировывались для наступления на Альту.