Удара с шестого мне удалось отколоть несколько чешуек, и только последний, седьмой удар оказался успешным – нож пробил кожу, и лезвие погрузилось в мягкие рыбные потроха. Я вместе с муторыбиной завалился на кафельный пол, она щелкнула зубами в паре сантиметров от моего лица, чуть не отхватив мне нос.
Отстранившись, насколько это было возможно, я просунул в эту пасть налокотник защитного костюма, надеясь, что прочности армированного пластика хватит, чтобы защитить меня от острых зубов твари, а сам изо всех сил потянул нож вниз, распарывая ей брюхо.
Пасть мутанта сжалась на налокотнике, оставив в нем несколько длинных зубов, но прокусить пластиковую защиту уже издыхающая рыбина не смогла.
Я воткнул нож в широкий рыбий глаз, стараясь достать мозг. Глаз лопнул, обрызгав мое лицо какой-то липкой дрянью. Протолкнув лезвие дальше, я провернул его, стараясь нанести как можно больше урона.
Тварь, как мне показалось, сдохла. Я двумя разрезами расширил ее пасть, кое-как освободил локоть и встал с пола. Посмотрел на испачканный нож. "Если его сунуть в ножны прямо так, – поморщился я, – мы потом сдохнем от вони".
Мои спутники тоже справились со своими противниками. Виктор той единственной длинной очередью перерубил свою рыбину пополам. У Дэнни был прокушен ботинок: похоже, парень сознательно пожертвовал обувью, засунув ботинок в пасть твари, как я налокотник.
– Вот дерьмо, – тяжело выдохнул парень. Он уперся руками в колени и тяжело дышал.
– Точно, nigga, – кивнул я, соглашаясь с ним. – Дерьмо. Иначе и не скажешь.
Я подошел к одному из стеллажей, взял там пачку влажных салфеток, вскрыл и тщательно вытер лезвие ножа, после чего принялся оттирать с разгрузочного жилета рыбьи потроха.
Виктор – единственный из нас, кто умудрился не запачкаться, – подошел к полке с консервами, которую я чуть не опрокинул, снял со спины рюкзак и принялся складывать туда банки.
– Мы же купили продукты в маяке, – произнес я, комкая салфетку и швыряя ее на пол.
– Это персики, – ответил Виктор. – Люблю консервированные персики.
– Ты любишь персики? – спросил Дэнни, подняв голову.
– Да, я люблю консервированные персики, что тут странного? – Вик уставился на нас непонимающе.
Дэнни усмехнулся. Потом еще и еще. И заржал в голос, захлебываясь смехом.
– Пе-е-е-рсики, – протянул он. – Нет, вы слышали? Этот боевик любит персики.
Тут уже я не выдержал и захохотал. Виктор посмотрел на нас, покачал головой и продолжил свое занятие.
– Ну все-все, хватит, – махнул нам рукой минут через пять русский, которому, как мне показалось, порядком надоел наш смех. – Хватит ржать уже. Пойдемте отсюда.
– Пойдемте, – промычал я, продолжая смеяться, но запал уже проходил, как и нервное напряжение после боя.
Дэнни тоже успокоился. Я скомкал и выбросил очередную салфетку. От разгрузки еще пованивало, но основную часть рыбьих потрохов я с себя счистил. Чтобы окончательно привести себя в порядок, мне понадобилось бы устроить настоящую стирку.
Мы снова двинулись вдоль стеллажей. Картонные коробки с пожухлыми овощами и фруктами стояли на специальных полках. Лук за две недели полностью высох, и только яблоки блестели под лампами вощеными боками. Помидоры и огурцы так вообще сгнили, превратившись в какую-то слизь.
* * *
А в одном из холодильников я увидел то, чего увидеть здесь никак не ожидал.
– Дэнни, homie, посмотри и скажи, что мне это только мерещится, – позвал я расиста, указывая на холодильник.
– Арбуз, – сказал парень, посмотрев на меня, как на умалишенного.
– Арбуз, nigga! – воскликнул я, двигаясь к холодильнику. Открыл его, достал прохладный плод и пощелкал по тугому боку пальцем. – Арбуз!
– Испортился, наверное. – Дэнни никак не мог понять причину моей внезапной радости.
– Не-а, – помотал я головой. – Что ему неделя в холодном и темном помещении… Это же самый настоящий арбуз.
– А ты еще про персики мне что-то говорил, – усмехнулся Виктор. – Брось его, еды и так уже полно набрали.
– Ну уж нет, homie, я с эти малышом теперь не расстанусь.
Я аккуратно упаковал это полосатое лакомство, после чего мы двинулись дальше, в сторону касс. Часть проходов была перекрыта специальными табличками, но несколько касс, видимо, работали, когда произошел Всплеск.
По пути я прихватил с витрины возле кассы пачку презервативов. К счастью, в этот момент Дэнни смотрел куда-то в сторону, поэтому не обратил внимания на мою выходку, иначе не избежать бы мне было его очередных комментариев.
Иногда мне казалось, что в спутники мне попался самый веселый расист на Восточном побережье.
– А платить кто будет? – спросил Дэнни, когда мы прошли мимо кассы.
– Пусть в суд на нас подают, – махнул я рукой. – Знаешь, nigga, прямо как в детских мечтах побывал: оказался в магазине – и ни охранников, ни продавцов.
– Ага, и как в Лос-Анджелесе, в девяносто втором, – проворчал расист.
Я усмехнулся. Что было в девяносто втором, я помнить не мог, потому что родился уже через несколько лет после этих событий. Но кто-то из наших ОуДжи был участником тех событий. И самое главное: негры тогда добились своего – полицейских, избивших Родни Кинга, уволили.
Обогнув эскалатор, мы оказались в длинном и широком коридоре, ведущем через весь торговый центр. Сквозь стеклянные витрины на нас смотрели манекены.
И… этот коридор был намертво перекрыт аномалией. Таких больших ловушек я еще не видел – очки подсвечивали ее как черную кляксу на полу, примерно метров семи в ширину и полутора в длину.
– И как обходить будем? – спросил Вик, положив руку мне на плечо.
Я на всякий случай стащил с лица очки, проморгался и понял, что очки тут ни при чем. Перед нами была огромная лужа какой-то черной дряни, напоминавшей симбионта с другой планеты из комиксов Марвел. Поверхность этого жидкого организма слегка подрагивала, задевая стеклянные стены павильонов.
Снова натянув очки, я заметил, что детектор подсвечивает не только саму лужу, но и воздух над ней. Это выглядело так, будто над аномалией поднималась едва заметная дымка.
– А я думал, что с этими очками уже с ума схожу, homie, – усмехнулся я. – Если честно, я уже себя киборгом чувствую.
– Да, понимаю, – ответил Вик. – Поэтому дополненную реальность до сих пор не особо любят. В отличие от виртуальной.
– Придется идти через магазин, – пожал я плечами.
– Через стекло? – посмотрел на меня Дэнни.
Я, не отвечая, вскинул автомат и высадил длинную очередь в прозрачную стену павильона. Стекло посыпалось, часть осколков попала в лужу и бесследно там исчезла, даже не всколыхнув черную гладь.
Расист поднял свою винтовку, прицелился в аномалию и выстрелил, но Виктор резко ударил ладонью по стволу, уводя в сторону, – пули ушли в потолок.
– Не нужно, – помотал мужчина головой. – Достаточно того, что туда стекло упало.
Дэнни глубоко вздохнул, но ничего не сказал. Я же сделал вид, будто ничего не заметил, молча сменил магазин в автомате и указал на разбитое стекло.
– Теперь только крупные осколки выбить – и все, можно пройти.
Я зашел в дверь магазина одежды для неформалов, отшвырнул в сторону свалившийся на пол манекен и прикладом сбил два самых крупных осколка, после чего вышел через проделанное отверстие, оказавшись по другую сторону аномалии.
Мои спутники последовали за мной. Вдали уже были видны двери, ведущие наружу, и, как мне показалось на секунду, прямо за ними я увидел громаду инкассаторского броневика.
– Твою мать! – заорал вдруг Дэнни.
Я резко обернулся и увидел, что эта черная клякса метнула из своих недр две ложноножки, став из-за этого еще больше похожей на Венома. Одновременно с этим лужа стала растекаться, быстро окружая нас. Все это происходило в считаные мгновения. Мы успели заметить небольшой перешеек свободного от этой пульсирующей жидкости пространства.
– Побежали! – крикнул я и рванул туда.
На секунду мне показалось, что ложноножки вот-вот сомкнутся, окружив нас полностью, и тогда деться из этого жидкого капкана нам будет уже некуда. Но преодолев расстояние в несколько длинных шагов, которое, как мне показалось, заняло у меня по времени целую вечность, я наконец оказался на чистом пространстве и побежал дальше.
Сзади были слышны шаги Вика и тяжелое дыхание Дэнни. Расист заорал что-то непонятное, я обернулся и увидел, что лужа все-таки успела сомкнуться вокруг парня, отрезав ему путь к отступлению.
– Прыгай, придурок! – закричал Виктор.
Оттолкнувшись, Даниэль прыгнул. Лужа выстрелила вверх ложноножкой, пытаясь достать парня, но, видимо, в воздухе она не могла двигаться так быстро, как по гладкой поверхности пола.
Дэнни приземлился на пару шагов дальше края жидкого монстра и побежал дальше. Преодолев несколько десятков метров, мы наконец остановились. Я развернулся, уперся руками в колени и снова посмотрел на черную кляксу, которая значительно увеличилась в размерах, завоевав еще один большой участок пола.
– Сходили на шопинг, мать его, – выругался парень. – Сначала чуть рыба не сожрала, потом – эта нефть непонятная.
– Как ее очки-то отображают? – поинтересовался у меня Вик, не обратив внимания на причитания Дэнни.
– Да никак не отображают, – ответил я хрипло, пытаясь отдышаться. – Лужа как лужа, над ней – черная дымка, вот и все.
– Странно, – протянул Вик. – Ладно, идем дальше.
– Мы уже пришли, dog, – сказал я и показал пальцем на дверь, ведущую на улицу. Сквозь стекло створки действительно был виден капот броневика.
Преодолев оставшееся до конца коридора расстояние, я посмотрел на улицу сквозь стеклянную раздвижную створку. Желтый броневик был припаркован у самого входа, и он понравился мне с первого взгляда: на высокой базе какого-то из местных грузовиков, с массивными бортами и толстыми стеклами.
"Наверняка броня держит пули пять-пятьдесят шесть, – подумал я с восхищением, – а большего от нее и не требуется".
Я мысленно добавил на стекла решетки и мощный сварной кенгурятник из труб. Получившаяся картинка понравилась мне еще сильнее.
С трудом оторвав взгляд от полюбившейся мне с первого взгляда машины, я осмотрел улицу. Я не увидел ни живых людей, ни мутантов, только чуть дальше на дороге лежали два трупа.
– Вы готовы, homies? – спросил я у спутников.
Дэнни кивнул, Виктор никак не отреагировал.
Раздвижная дверь не работала, поэтому нам пришлось выйти через запасную, которая, на наше счастье, оказалась открыта.
Страшных монстров, обещанных нам спасателем, на улице почему-то по-прежнему не было видно. Это не вязалось с тем, что рассказывал радист.
Хотя он говорил, что в молле не опасно. А мы там чуть дважды не погибли.
Одна дверь броневика была открыта. Я забрался внутрь, на пахнущее разогретой кожей сиденье, надеясь на то, что инкассаторы хранили в тачке запасные ключи. Или оставили основной комплект. Мало ли, вдруг торопились. Должно же было одному ниггеру, в конце концов, повезти.
Дэнни открыл вторую дверцу и сел в грузовик.
– А кто прикрывать будет, homie? – спросил я у парня, дергая на себя солнцезащитный козырек. Надежда на то, что ключ вывалится мне в руку, как в одном ретрокино, не оправдалась.
Дэнни, чертыхнувшись, стал вылезать обратно. Я откинул другой козырек, внимательно осмотрел бардачок, даже карманы сидений тщательно обшарил. Ключей нигде не было.
Я громко выругался.
– Что такое? – спросил Виктор. Несмотря на то, что на улице никого не было, он не расслаблялся, продолжая внимательно сканировать взглядом окрестности.
– Ключей нет. Придется ломать замок, а там наверняка установлен иммобилайзер. А может, даже не один.
– А ты действительно умеешь угонять машины? – спросил Дэнни – на этот раз, как мне показалось, серьезно, без подколок.
– Смотря какие. Одно дело – угнать раздолбанную "Импалу" или "Пятую авеню" – из тех, что на стоянках подержанных тачек продают за триста баксов. Совсем другое – современную инкассаторскую тачку.
– То есть мы, возможно, вообще зря сюда добирались? – грустно спросил парень.
– Почему зря? – Я снял со спины рюкзак и достал из него набор инструментов, которые прихватил – на всякий случай – в маяке. – Я арбуз нашел, Виктор – персики.
Даниэль махнул рукой и промолчал. Наклонившись к замку зажигания, я подставил к нему зубило и изо всех сил ударил молотком. С третьего удара крышка все-таки вылетела, обнажив провода.
– Под капот бы попасть, – произнес я, принимаясь копаться в электронных потрохах машины в поисках иммобилайзера.
– А так не получится? – спросил Дэнни.
– Только с ключом в замке, – сказал я ему, перебирая провода. – Прикрывай, не отвлекайся.
Устройство нашлось через несколько минут – стандартное реле, которое легко можно было обойти: видимо, хозяева машины особо не заморачивались над противоугонной системой, считая, что самая надежная защита для тачки и денег – крепкие парни в бронежилетах и с автоматами.
Закусив губу, я соединил нужные провода, а через секунду замигали фары, и безумным оркестром завизжала сигнализация.
– Что случилось? – занервничал Виктор.
– У них обманка стоит – вот что, – ответил я, судорожно пытаясь отыскать нужное мне реле. – Сейчас, попытаюсь обойти.
– Да на хрен эту машину, сейчас сюда со всего города твари сбегутся, – крикнул Дэнни. – Сваливаем отсюда.
– Нормально все будет, dog, не бойся, – ответил я, счищая с проводов изоляцию.
– Твою мать, – завопил парень, а мгновение спустя его крик заглушил звук длинной автоматной очереди.
Высунувшись из-под приборной панели, я увидел, что со стороны здания напротив к нам движется целая толпа тварей. Внешне они сильно напоминали уже знакомых мне уродов, один из которых чуть не убил Орлова, когда тот побежал спасать какую-то девчонку.
К стрельбе присоединился и Виктор, и он, по своему обыкновению, патроны зря не расходовал – экономно стрелял одиночными или короткими очередями. Правда, такая тактика против неимоверно живучих мутантов не работала. Единственным нашим шансом в этой ситуации было как можно быстрее завести машину и смыться.
– Ты там как, скоро, Райес? – крикнул Вик, и я понял, что если даже наш обычно невозмутимый "бизнесмен" занервничал, то дело плохо.
Двери одного из соседних домов с треском развалились, и в образовавшийся проем повалили монстры. К счастью моих спутников, твари, похоже, только-только проснулись, из-за чего двигались достаточно медленно. Но их было очень много.
Я быстро скрутил два нужных проводка. Аккумулятор за две недели не успел разрядиться, поэтому, немного пофырчав, двигатель схватился. Сигнализация при этом, правда, работать не перестала, продолжая верещать на всю улицу.
– Готово, nigga! – заорал я.
Дэнни уклонился от тянущей к нему лапы твари и прыгнул в салон, закрыв за собой тяжелую дверь. Виктору пришлось тяжелее – один из монстров умудрился вцепиться в его куртку скрюченными пальцами.
Мужчина отпустил винтовку, заставив ее повиснуть на ремне, и выхватил из ножен нож с широким лезвием. Двумя широкими взмахами он откромсал пальцы мутанта и, отшатнувшись назад, оказался в салоне тачки.
Не успел Вик захлопнуть дверь, как я врубил первую передачу и вдавил педаль газа, заставляя машину, взревев непрогретым движком, сорваться с места. Тачка продолжала голосить, но чтобы отключить сигнализацию, надо было остановиться и выбить предохранители, а у нас такой возможности уже не было.
Поэтому я просто гнал вперед. Лавировать, уклоняясь от монстров, которые так и норовили броситься на тачку, было слишком сложно, учитывая габариты машины. Даже Орлов бы с этим не справился.
Броневик попросту отшвыривал тварей в стороны. Один из монстров попытался было зацепиться за решетку, прикрывающую фары, но я слегка повернул руль влево – и тварь оказалась под колесами. Причем этого мы даже не почувствовали.
Резко вывернув руль вправо, я выехал на перпендикулярную улицу, после чего схватил ремень безопасности и пристегнулся. Я подумал, что если придется объезжать аномалии, то я предпочту поступиться гангстерской гордостью, чем буду биться головой о приборную панель.
Мутанты быстро отстали – чтобы преследовать броневик, им не хватало скорости.
– Вам тоже советую пристегнуться, – сказал я своим спутникам. – Поворачивать будем часто.
Парни молча пристегнулись. Мы мчались дальше, оглашая улицы мертвого Рио-де-Жанейро сиреной. "Можно будет еще немного отъехать, открыть капот и попытаться разобраться, как отключить сигналку", – подумал я раздраженно.
– Здесь какая-то сумка! – внезапно послышался сзади голос Виктора.
– Давай сюда, посмотрим! – Дэнни повернулся назад и принял сумку, после чего поставил себе на колени. Потянул на себя молнию, поковырялся в содержимом и присвистнул. – Да здесь бабки! Очень много бабок!
– Ну вот, nigga! А ты говорил, что зря пришли!
Глава 8
Виктор умудрился отключить сигнализацию из салона, прямо на ходу. Он просто залез под приборную панель, что-то там повернул, и уже успевший надоесть механический вой прекратился.
Я подумал, что и угнать машину Вик смог бы гораздо быстрее, чем я. Только почему-то он этого не сделал. Не хотел выдавать своих умений?
Дэнни нашел в бардачке карту, и мы, ориентируясь по ней, поехали по указанному спасателем адресу. С каждым километром машина нравилась мне все больше и больше. Я, конечно, старался объезжать опасные зоны, продолжая пользоваться очками, которые дал мне Вик, но пару раз, когда не было другого пути, цеплял аномалии то одним, то другим крылом.
И ничего. Они впустую разряжались, неспособные хоть как-то навредить массивному броневику.
Я задумался: "А что будет, если загнать в одну из местных ловушек африканского слона? Хватит ли заряда чужеродной энергии на то, чтобы убить такое большое животное? – Меня передернуло от этой мысли. – Наверняка какие-нибудь сумасшедшие ученые уже проводили подобные исследования. И чем они лучше ублюдков из "Высшей лиги", которые загоняют рабов на поля с аномалиями, используя людей как отмычки? В том, что ставят опыты не на людях, а на животных?"
Мысли плавно перетекали одна в другую, вождение по пустому городу на такой скорости расслабляло. Машина шла ровно. Один раз пришлось сдвинуть мощной радиаторной решеткой нашего вездехода брошенную прямо посреди дороги легковушку. И ничего – движок броневика даже особо оборотов не набрал, без труда оттолкнув малолитражку на обочину. Я себя просто королем дороги чувствовал, как тут не расслабиться? Дэнни рассматривал через окно машины дома, мимо которых мы проезжали. Вик закрыл глаза, развалившись в кресле, и тихонько посапывал.