- Поскольку это место вечного искупления, то, надо понимать, на повестке дня стоят только невообразимые мучения и страдания, - пожал я плечами. - Но это действительно ужасно! Я не могу оставаться в таком виде до тех пор, пока Айслинг не заметит, что я вовсе не в Париже. Я должен что-то предпринять!
- А это ваша личная проблема, сэр. Должна вас предупредить, что отсюда нет выхода. Разве что вмешается Властелин, но я не думаю, что он захочет утруждаться ради какого-то демона шестого класса. - Она склонила голову к плечу и сверкнула белозубой улыбкой. - Особенно с учетом того, что упомянутый демон собирается разгуливать по Акаше нагишом. Счастливой вечности в Акаше, сэр. Пока!
Она отвернулась и начала пробираться между камнями и скалами этой безрадостной равнины, пока не скрылась за каким-то особенно зазубренным утесом, торчащим из земли так решительно, словно его вытолкнула наружу немыслимая сила.
- Пока-пока, сестренка, - пробормотал я. - Отлично! Просто бесподобно! В первый же день отпуска я оказываюсь в Акаше, голый и в человеческом облике. Хорошо хоть, что у меня есть мобильный телефон. Я должен позвонить Айс и сказать, чтобы она вызвала меня отсюда к чертовой матери!
Я подхватил свой рюкзак и только успел извлечь из него мобильник, который Айслинг подарила мне на прошлый день рождения, как вдруг на меня налетело стадо вырядившихся в меха и кожу фантомов.
- Хрольф! Гляди-ка, голый демон! - Один из них остановился, чтобы оглядеть меня с ног до головы. - А это что у него такое?
- Эй! - завопил я, когда фантом выхватил сотовый у меня из рук.
- Демон? Здесь? Да ну его на фиг, Рунольф! - не останавливаясь, крикнул другой фантом.
Фантомы помчались дальше.
- Тысяча чертей! Отдай телефон! И рюкзак тоже! Эй ты!
Фантом Рунольф - сосланный в Акашу призрак, не имеющий ни малейшей надежды на то, что ему когда-то удастся снова обрести свою призрачную сущность, - остановился только для того, чтобы ухмыльнуться и издевательски крикнуть в ответ:
- Мы викинги, демон. На свете нет людей, способных нас остановить! Тем более… э-э… демонов. Понял?
- Ты идиот, а не викинг, а речи толкаешь и вовсе пиратские! - завопил я, бросаясь за ним вдогонку.
Вот только основная проблема, когда имеешь дело с фантомами, заключается в том, что они ведут свое происхождение от призраков, верно? Следовательно, в том, что касается телесности, они изначально весьма невелики. А с переходом в разряд фантомов их реальность и вовсе "повисает в воздухе". Так что они могут носиться по миру подобно призрачному викингоподобному вирусу, в то время как те из нас, кто заключен в физическое тело, вынуждены преодолевать ландшафты, наполняющие выражение "изрезать ноги в кровь" новым значением. Банда скрылась из виду в считаные секунды.
- Ой! Ой-ой-ой! Ой! Черт побери! Теперь мне в ногу вонзился осколок камня!
Я присел, чтобы извлечь упомянутый осколок, торчащий между пальцами правой ноги, но тут же, издав очередной вопль, вскочил.
- Что это за вертела для задницы! Да тут хуже, чем в Преисподней!
Я перебрался на площадку, с виду свободную от острых камней и обломков скал, и плюхнулся на землю, чтобы пососать израненные пальцы ног.
- Бог ты мой, а ведь я считаюсь в отпуске. Что-то мне тут совершенно невесело! Я хочу домой.
- У тебя хотя бы отпуск есть, - раздался у меня за спиной чей-то голос. - У меня не было ничего подобного уже… Да, наверное, лет семьдесят, если не больше.
Я покосился через плечо и увидел женщину, примостившуюся сзади на большом валуне.
- Это совершенно не похоже на отпуск, сестренка. А ты кто?
- Меня зовут Титания, - ответила женщина, окидывая меня одним из тех знойных взглядов, которыми славятся нимфы. - А ты голый. Ты демон, и ты голый.
- Да, а ты нимфа. Я не знал, что вас тоже ссылают в Акашу. Я думал, что если вы делаете что-то нехорошее, то у вас просто отрывают крылышки или секут вашим же собственным нимбом.
Она скорчила гримасу.
- Ты говоришь о феях. Это они вечно делают что-нибудь нехорошее. Если мне когда-нибудь попадется этот лживый ублюдок и предатель Оберон, я ему покажу, что меня нельзя просто вышвырнуть на помойку. У меня тоже есть свои права!
- Ух ты, Титания, говоришь? И как же называют тебя друзья? Титти? - ухмыльнулся я.
Она выпрямилась во весь рост и окинула меня взглядом, который, не будь я демоном, растопил бы мои внутренности.
- Они называют меня Титания!
- Понял. Секундочку… Оберон? Титания? - Мой мозг лихорадочно заработал на максимальных оборотах, откапывая старые, полузабытые воспоминания. - "Сон в летнюю ночь"?
Она фыркнула и принялась разглядывать свои розовые ноготки.
- Этот Уилл Шекспир все перепутал. Он назвал меня феей. Можешь себе представить! Он нанес нимфам глубочайшее оскорбление, и, позволь заметить, нас это совершенно не обрадовало.
- Да, я о вас кое-что слышал… Вы… э-э… как бы это лучше выразиться… воинственные дамы, - сказал я, размышляя над тем, не хочет ли она почесать своими длинными ноготками все мои зудящие местечки.
Потом я вспомнил, что у меня нет никаких зудящих местечек. Во всяком случае, в этом омерзительном облике. Я возмущенно уставился на свое хозяйство.
- Что это ты делаешь? - изумилась Титания.
- Возмущенно смотрю на свое хозяйство. Это со мной сделала Попечительница, - вздохнул я, мысленно оплакивая свой бесподобный собачий облик.
Теперь она вместе со мной возмущенно смотрела на мое хозяйство.
- Ей придется за многое ответить.
- Еще бы. К сожалению, не в моих силах ей отомстить. Эй, ты же нимфа! Вы ведь считаетесь скверными воинствующими девчонками, верно? Я бы с удовольствием прибег к помощи твоих подружек, чтобы как следует отметелить Попечительницу, которая так со мной обошлась.
- Мы не любим, когда нас называют воинствующими, и предпочитаем слово "инициативные". - Титания извлекла пилочку для ногтей и начала полировать ноготь. - И если бы тобой всю жизнь пренебрегали так, как пренебрегают нами, ты тоже стал бы инициативным и попытался доказать людям, что с тобой следует считаться.
- Я демон, - со вздохом ответил я, снова усаживаясь и разглядывая израненные ноги. - Меня только и делают, что недооценивают.
- Как бы то ни было, но Шекспир наделал кучу ошибок, - продолжала она. - Никакой Оберон не король фей. Он всего лишь адвокат Суда Королевской Крови.
- Адвокат? Типа юрист?
- Да, только грязный и злобный.
- В самом деле? Так что же ты наделала, что тебя сюда зашвырнули? - поинтересовался я.
- Оберон, мой бывший любовник, отвратительный комок пыли на пузе самых мерзких созданий этого мира, решил бросить меня, жрицу храма Артемиды, ради какой-то наяды. Ты можешь в это поверить? Он променял меня на водяную лахудру! - За долю секунды разъяренное выражение ее лица сменилось расчетливым прищуром. - Но это ему с рук не сойдет. Как только я отсюда вырвусь, я с ним поквитаюсь. От своего фунта мяса я не откажусь.
- Погоди… - Я наморщил нос. - Ты имеешь в виду фунт человеческого мяса или, скажем, мяса из задней части откормленной зерном черной ангусской коровы? Последнее звучит весьма заманчиво. Особенно под соусом барбекю с виски.
- Если бы мне только удалось отсюда выбраться, я собрала бы сестер и мы бы ему отомстили!
- Кому? Шекспиру? У меня для тебя новость, детка. Он умер.
- Да нет, не Шекспиру. Оберону.
Я задумался. Мне всегда думается лучше, когда я сижу.
- Не то чтобы я тебя торопил, поскольку у меня есть еще целых десять дней, пока Айслинг не вернется из круиза и не обнаружит, что эта двуногая ведьма опоила свою начальницу, чтобы отправить меня сюда. Но, видишь ли, я не все догоняю. Насколько я понял, этот парень зашвырнул тебя сюда, когда связался с наядой. Но как это связано с войной, которую ты намерена против него развязать?
- Он Оберон! - заявила она, как будто это хоть что-то объясняло. Когда я наморщил лоб в попытке разобраться в ситуации, она добавила: - Он не просто сослал меня в Акашу. Он всех нимф отлучил от Суда, чтобы своими заискиваниями добиться преимуществ для таких, как он.
- Ах да, - кивнул я, роясь в памяти, - кажется, я что-то об этом читал. Начинаю припоминать. Вас изгнали из города, потому что вы чинили бесчинства.
- Ничего подобного мы не делали. Просто Оберон выставил нас в таком свете! - воскликнула она, вскакивая на ноги и потрясая кулаком. - Он за это поплатится! Он поплатится за…
Внезапно поток ее слов иссяк.
Я приподнял бровь таким же неуловимым движением, каким это делает Дрейк, когда Айслинг произносит что-то возмутительное.
- Ты демон! - заявила Титания.
- Ты попала в точку, детка. Демон шестого класса, - ответил я, подмигнув нимфе. - Но если ты подумываешь о том, чтобы закрутить со мной роман, должен тебя сразу предупредить, что в настоящий момент я состою в отношениях с валлийской корги по кличке Сесиль. У нее самая классная пушистая попка из всех, что я когда-либо видел.
Она посмотрела на меня с таким видом, словно я произнес что-то недопустимое.
- Ты демон, - повторила она. - Это значит, что ты можешь вытащить меня отсюда.
- Если бы я мог кого-нибудь отсюда вытащить, это был бы я сам, потому что мне необходимо как можно скорее свести счеты с коварной ученицей Попечительницы. Но я этого сделать не могу, поэтому сведение счетов придется отложить.
- Нет, можешь. Ты - исчадие ада. Суд не может навязывать тебе свои условия. Это означает, что ты можешь отсюда выйти.
- Суд действительно не может распоряжаться моей судьбой, но меня сюда заслали окольным путем. Это сделала повелительница демонов. Я могу выйти отсюда, только если меня вызовут. Но Айслинг не узнает, что со мной сделала ведьма по имени Масляный Жир, пока не вернется и не поймет, что я не с Амели и не с Анастасией.
- Должен быть и другой способ!
- Ну да. Хашмалимы, охраняющие вход, могли бы меня выпустить, но такого еще никогда не случалось, поэтому об этом и думать нечего.
- О! - воскликнула она, топая ногами и указывая куда-то вдаль. - Не смей мне перечить, демон! Если ты меня отсюда не вытащишь, я превращу твою жизнь в ад!
- Послушай, сестренка, я только что объяснил тебе…
- Сделай это! - взревела она.
Тридцать часов спустя я не выдержал ее чудовищного непрекращающегося приступа гнева и направился к кругу Акаши, ее центру, где стояли три охраняющих вход Хашмалима. Это было очень уродливое место - впрочем, как и вся Акаша. Здесь не было ничего, кроме острых зазубренных скал и низкорослых мертвого вида растений того же рыжеватого цвета, что и окружающая местность.
- Привет, ребята! - сказал я, подходя к ближайшему Хашмалиму.
Если вы никогда не видели этих парней, должен вас предупредить, что это Уроды с большой буквы. Они выглядят как порождение воображения Джима Хенсона после ночи с трубкой опия: их высокие и костлявые фигуры закутаны в черную ткань… только это не настоящий черный цвет, а какой-то живой, постоянно двигающийся и меняющийся черный цвет. И… ах да, еще у них нет лиц. В общем, страшные уроды!
- Как дела, дружище? Конечно, если у тебя есть хоть какие-то дела. Понимаешь, мы с вот этой нимфой… кстати, ее зовут Титания… хотели бы покинуть это гостеприимное место. У нее там какие-то нерешенные вопросы с местью, а мне необходимо задать жару ассистентке Попечительницы.
Хашмалим ничего не ответил. Он просто стоял и пялился на меня. Ну, типа того. Если бы у него были глаза, он бы уже дыру во мне просмотрел, пытаясь запугать меня своим взглядом. Хотя, с другой стороны, может, он пялился на мое хозяйство.
- Понимаешь, я знаю, что у вас тут правила и все такое, поэтому мы с Титти…
- Не смей называть меня Титти! - эхом донесся до меня рев, раздавшийся на одном из ближайших холмов.
- Мы с удовольствием примем к сердцу твои интересы, - продолжал я, несколько понизив голос, чтобы меня не услышал другой Хашмалим. - Надеюсь, ты меня понимаешь. У меня есть кредитка. Ну, вообще-то это кредитка Айслинг, которой она позволяет мне пользоваться, когда я хочу что-нибудь купить в телемагазине. Как бы то ни было, я знаю ее пин-код. Я могу очень быстро раздобыть такую пачку наличных, что даже бегемот подавится. Что скажешь? По рукам?
Хашмалим стоял молча. То есть он вообще ничего не говорил. Ублюдок!
К тому времени, как я перебрал все, что мы с Титанией могли предложить в качестве взятки, вплоть до ее сексуальных услуг и свитера, связанного из роскошной шерсти, вычесанной из моей шкуры, прошло уже два часа, но мы ничуть не приблизились к цели.
- Послушай, я не хочу быть с тобой чересчур грубым. Конечно, если ты меня вынудишь прибегнуть к крайним мерам, я это сделаю, но, поверь, тебе это не понравится.
Хашмалим продолжал молчать, но это было насмешливое молчание, которым он бросал мне вызов, предлагая потягаться с ним силами.
Что ж, я так и сделал.
У меня ушло на это три дня, но в конце концов Хашмалим не выдержал и взмолился. Он надорвал ткань пространства и времени и вытолкал нас с Титанией наружу.
- Не возвращайся, - просипел он своим жутким голосом и захлопнул за нами дыру. - И больше никогда не пой эту песню! - донеслось до меня.
- Это было потрясающе! - воскликнула Титания, окидывая меня пристальным, оценивающим взглядом. - Никогда бы не подумала, что распевание на протяжении семидесяти часов одной и той же песни способно сломить Хашмалима, но ты это сделал! Но что именно ты ему пел?
- My Humps. Безотказно работает, верно?
- Еще как! Когда ты в последний раз покрутил перед Хашмалимом задницей и спросил, что он собирается делать со своим утилем, мне показалось, он сейчас взвоет. Отлично, демон. Ты прекрасно справился со своей задачей. Молодец!
Она потерла руки и оглядела оживленную улицу, на которую мы свалились. Это был Хельсинки (по просьбе Титании). Несмотря на то что время приближалось к полуночи, вокруг было на удивление много народа. Кое-кто из прохожих удивленно на меня косился.
- В чем дело? - обратился я к женщине, которая остановилась рядом и принялась меня разглядывать. - Никогда не видели голого демона?
Она, похоже, испугалась и заспешила прочь.
- Отлично, я свою часть уговора выполнил. Теперь твоя очередь. Ты должна немедленно доставить меня в Париж, чтобы до возвращения Айслинг я успел спасти хоть часть своего отпуска.
- Нимфа никогда не изменяет данному слову, - заявила Титания, хватая меня за руку и увлекая за собой. - Но прежде - отмщение предателю!
3
Как оказалось, в Хельсинки существуют законы, запрещающие людям разгуливать по городским улицам нагишом. Через двадцать четыре часа после того, как меня арестовали, Титания меня вызволила под залог, а вскоре мы уже сидели в поезде и мчались в какой-то городишко в финской глубинке, где, по ее заверениям, ее бывший собирался что-то праздновать.
- Он всегда любил juhannus, - рассказывала она, разглядывая проносящиеся за окном пейзажи. Стояла ночь, но поскольку мы находились на Крайнем Севере, где летом имеют место так называемые белые ночи, то было совершенно не темно. - Этот праздник тут отмечают веками, так что я уверена - он будет здесь. Нимфы тоже уже подтягиваются, и мы… Что с тобой?
Я извивался на сиденье.
- Мой гульфик… Похоже, он мне не по размеру.
Она закатила глаза.
- Слушай, ты сказал, что тебе нужна какая-нибудь одежда, чтобы тебя снова не арестовали. Вот я и раздобыла кое-какую одежду. Мне очень жаль, что это не то, что тебе нравится, но разгуливать по магазинам у нас не было времени. Мы должны успеть на juhannus, чтобы расправиться с Обероном.
- А ты не могла заскочить в какой-нибудь другой магазин? Почему это должна была быть лавка кожаных фетишей? - Я снова принялся ерзать по сиденью, поправляя кожаные стринги, которые в комплекте с сетчатой майкой и украшенным металлическими заклепками гульфиком составляли то, что Титания называла одеждой. - Ты могла бы купить что-нибудь в Гэпе? И магазина Поло тоже поблизости не оказалось?
Доставшийся мне взгляд очень напоминал взоры, которые метала в меня Айслинг.
- Если у тебя все, демон, я закончу объяснять, что нас ожидает.
- Не трудись. Я подслушивал, пока ты болтала по телефону в том кожаном магазине. Ты обзвонила своих подружек-нимф, и вы собираетесь сорвать вечеринку твоего бывшего, а из него самого вышибить дух. Это не слишком сложный план.
- Не сложный, зато сладостный, - буквально промурлыкала Титания.
Это было мурлыканье тигра перед прыжком.
- А когда наступит часть плана, в которой ты отвозишь меня в Париж? - поинтересовался я, тщетно пытаясь поправить гульфик. - Господи, как будто недостаточно того, что у меня хозяйство, как у лилипута. Эта штуковина превратила все в одну сплошную массу. Посмотри, пожалуйста: кажется, у меня там даже кровоток прекратился!
Она подняла руку, не позволив мне отстегнуть гульфик.
- У меня нет времени осматривать твою генитальную массу. Оберон - искусный манипулятор. Мы должны продумать план нападения до мельчайших подробностей.
Я со вздохом плюхнулся обратно на сиденье, вполуха слушая, как она излагает свой план.
Два часа спустя мы уже стояли посреди какого-то парка, где нас ожидали созванные ею местные нимфы. Они сидели на ревущих мотоциклах, готовые мчаться к какому-то крошечному озеру, затерянному в лесах северной Финляндии.
- Пусть мир услышит о Наступательной операции нимф образца две тысячи десятого года! - вопила одна из них, поигрывая медным кастетом.
- Нимфы, объединяйтесь! Вместе мы бросим вызов Оберону и его гнусным последователям, эльфам и феям. Мы заставим их считаться с нами! - выкрикнула Титания, вскарабкавшаяся на большой ящик. - Века оскорблений и унижений будут отмщены! Наконец-то мы покажем, на что способны нимфы! Мы изгоним из этого мира всех фей до единой! Они раз и навсегда поймут, что такое объединенная сила нимф!
Порядка тридцати нимф, успевших собраться в Финляндии за столь короткое время, криками выразили свое согласие с оратором, потрясая кулаками и разнообразным оружием, которым обзавелись по дороге сюда. Некоторые из них уже надели щитки для запястий и пальцев, другие поигрывали тяжелыми тростями. Одна нимфа размахивала чем-то очень похожим на вантуз.
- Но… - Одна из расположившихся рядом со мной нимф с сомнением покосилась в мою сторону. - Среди нас есть не нимфы.