В этом-то и проблема. До сих пор Леони была уверена, что ее переживания на грани жизни и смерти были реальными, а разговор с доктором Баннерманом лишь добавил ей уверенности. Но благодаря Мелиссе у нее появился новый опыт. Выяснилось, что для того, чтобы повторить этот опыт, выйти из тела, встретиться с точно такими же существами - Синим Ангелом, чудовищами, - достаточно просто ширнуться наркотиком.
Разве это не доказательство тому, что все эти приключения, вызванные "искусственно", при помощи кетамина, или "естественно", в состоянии комы, на грани жизни и смерти, являются галлюцинациями? Совершенно нереальны? А если так, то не является ли выдумкой и тот ужасный разговор ее родителей, который она будто бы слышала, выйдя из тела?
Перепуганная, в полной темноте, привязанная к койке так, что не пошевелишься, Леони снова начала терять уверенность относительно своих воспоминаний. Того, как отец насиловал ее. Предположим, эти акты насилия - тоже галлюцинация. Предположим, что этого никогда не было. Ведь папа всегда говорил именно это? Предположим, что они не более реальны, чем галлюцинации под кетамином или галлюцинации мозга человека, оказавшегося на грани жизни и смерти. Что тогда?
Что, если это действительно ложная память?
Леони услышала скрежет ключей в замках. Дверь распахнулась, зажгли свет, и в палату ворвался Сэнсом. Его лицо было покрасневшим и недовольным.
А следом за ним вошел Джон Баннерман.
Глава 23
Прежде, чем ее ступни коснулись воды, Рия почувствовала, как ее подняло высоко вверх над водой, будто ураганом.
Она услышала треск цикад и ощутила, как ее ума коснулся другой ум, могучий, куда более мощный, чем у Бриндла. Внутри ее головы раздался мыслеголос, прекрасный, мягкий, как дуновение ветерка в кронах сосен, обращающийся к ней на языке Клана.
- Ты прошла второе испытание, Рия. Теперь ты должна вернуться в мир живых. Снова воспользуйся "Маленькими Учителями". Я буду ждать тебя.
В следующее мгновение Рия уже была не в воздухе, а с огромной скоростью неслась по крутящемуся световому тоннелю. Все мелькало с такой быстротой, что у нее закружилась голова, и она потеряла сознание. Придя в себя, девушка вновь оказалась в своем земном теле, в Пещере Видений, лежащей на козьих шкурах на холодном каменном полу среди спящих Уродцев.
В пещере было очень темно. Ни один из светильников, освещавших пещеру ночью, не горел, лишь вдали виднелся слабый дневной свет, проникавший через вход в пещеру.
Повернувшись на бок, Рия начала вспоминать все, что ощутила с того момента, когда грибы помогли ей отправиться в мир духов, вплоть до того самого мучительно сладкого видения, когда она увидела папу и маму, после чего внезапно вернулась в земное тело.
Заплакала. После этих семи долгих лет увидеть родителей всего лишь на мгновение было просто непереносимо. Но это убеждало ее, что смерть - не конец. Однако каким именно образом получилось так, что ее родители живы, пусть и в мире духов, она понять не могла.
Были и другие вещи, не менее озадачивающие. Кто эта очаровательная женщина с синей кожей, стоящая рядом с родителями на другом берегу реки? Она похожа на образ духа, показанный ей Бриндлом, когда они шли к Тайному Месту. Они назвали его Владычицей Лесов; она, по словам Уродца, заботилась о клане Бриндла. Это Владычица Леса ее спасла? Это ее мыслеголос раздавался в ее голове?
Мыслеголос сказал об испытаниях. Каких испытаниях?
А еще эта загадочная девушка, появившаяся как раз вовремя, чтобы предупредить ее об ужасных птицедеревьях, и снова исчезнувшая? И более серьезная проблема, проблема жизни и смерти в мире духов. В том мире у нее было настоящее тело, в этом она была уверена. Что случилось бы, если бы птицедеревья ее съели? В той реальности она чувствовала боль, у нее текла кровь, значит, она могла и умереть? А если так, что было бы с ее телом в этом мире? Осталось бы оно живо или умерло бы?
Рия протянула руку, чтобы потрогать правую лодыжку, там, где ее укусил крысотаракан. Хотя она и не чувствовала жгучей боли и раны, но нащупала два крохотных шрама там, где тварь прокусила ей кожу. Потом принялась ощупывать левую ногу. Хотя после падения вчера вечером нога должна была онеметь и болеть, но ни того, ни другого не было.
Пытаясь понять, что все это значит, но не находя решения, Рия встала и начала пробираться между валяющимися на полу Уродцами в сторону выхода из пещеры, где брезжил слабый свет. Выйдя наружу, увидела Бриндла, сидящего среди скал и глядящего на солнце, восходящее над зазубренными вершинами гор на противоположной стороне долины. Мысленно обратилась к нему:
- "Маленькие Учителя" - просто чудо, Бриндл. Благодарю, что уговорил меня их попробовать. Я пережила чудеснейшее путешествие. И вправду видела мать и отца!
- Я тоже видел отца, - ответил Бриндл.
- Ты же именно этого ждал, да?
Бриндл не ответил. Вместо этого он послал ей образ неистовых воинов, напавших на них вчера.
- Это разведчики, за ними идет огромная армия, - сказал он. - Отец раскрыл мне эту тайну.
Снова картина. Толпы свирепых воинов, вторгающиеся на земли Клана.
- Они называют себя Иллимани. Родом с востока, из-за ледяных пустынь…
- Никто не может пересечь ледяные пустыни, - ответила Рия. Просто констатируя факт.
- Они смогли! Поверь этому. Разведчики Иллимани были здесь уже много лун назад, изучили все дороги, чтобы пришли остальные. А теперь сюда идут тысячи, убивая всех на своем пути.
- Но зачем?
Бриндл помрачнел.
- Из-за того, кого зовут Сульпа. Они в его власти…
Рия ахнула.
- Сульпа, Пожиратель Душ, - продолжал Бриндл. - Вот что значит его имя. Он вождь Иллимани, но он не человек. Он демон из мира духов, занявший человеческое тело. Внешне красивый, все мужчины и женщины им восхищаются, но внутри мерзкий и злой. Он могучий колдун, Рия, и наслаждается, причиняя страдания. Питается болью и страхом других. Именно поэтому орда наступает…
- А Григо, Дюма и Вик?
- Они тоже подпали под его власть.
- Тогда почему их убили?
- Отец сказал, что Григо не убили. Только Дюму и Вика. Разведчики шли за нами, а Григо шел в другую сторону. Увидеть Сульпу.
- Но зачем? Не понимаю…
- Случится что-то очень плохое.
На смену словам пришли образы дыма и пламени.
Хотя утреннее солнце грело все сильнее, Рию бил озноб, словно от холода.
Глава 24
Две медсестры, другие, не Дейдра с Мелиссой, но такие же крепко сбитые, вошли в палату следом за Сэнсомом и Баннерманом. Одна из них несла сумку, другая подошла к окну и распахнула плотные черные шторы. Кромешная тьма уступила место яркому свету утреннего солнца, полившемуся сквозь зарешеченное окно.
Леони поглядела на Баннермана и дрожащими губами улыбнулась ему, но выражение лица доктора было жестким; он стоял, будто надев на себя незримый доспех.
Угрюмо поджав губы, Сэнсом подошел к койке и принялся резкими движениями расстегивать пряжки ремней, удерживающие Леони в кровати.
- Вы свободны идти, куда пожелаете, мисс Уоттс, - сказал он, когда она села. Маленькие свинячьи глазки доктора поблескивали над покрытым сеткой лопнувших сосудов носом, - медсестры принесли вашу одежду. Пожалуйста, одевайтесь.
Она так и поступила.
Спустя минут пять Леони вместе со своим спасителем шла по коридору Маунтин Ридж следом за Сэнсомом, глядя на его широкую спину, обтянутую дорогим, сшитым на заказ костюмом. И продолжала поглядывать на Баннермана, просто удержаться не могла. Просто преклонялась перед этим человеком. Сначала он спас ей жизнь, а теперь вызволил из психушки. Что он еще в состоянии сделать? Одним махом перепрыгнуть небоскреб? Одним движением остановить мчащийся поезд? Лететь быстрее пули? После того, что случилось за последние пару дней, Леони просто втрескалась в этого ошеломляющего, загадочного и крутого парня!
- Ты получил мое сообщение, - тихонько сказала она.
- Угу, - кивнув, ответил Баннерман.
- Быстро у тебя все получилось. Впечатлена.
Сэнсом привел их в шикарный кабинет, с кожаной мебелью, роскошным рабочим столом и кофемашиной. Наклонившись над столом, Баннерман подписал пару документов, они вышли обратно в коридор и пошли к лифту. Пока они спускались, Леони заметила, что два врача вели между собой незримый поединок, сверля друг друга взглядом. В какой-то момент у Баннермана даже дернулась верхняя губа.
Лифт остановился, и они вышли в просторный вестибюль. Сэнсом остался в кабине. Двери лифта закрылись, и кабина поехала обратно.
- Уф! - сказал Баннерман. - Все равно что посидеть в одной клетке с чертом.
- Да, он реальный грубиян, - ответила Леони. - Ненавижу. Слушай… Джон… на этот раз я перед тобой в большом долгу… в смысле…
Она рассмеялась.
- Не то чтобы я уже не была перед тобой в огромном долгу. Сама видела, как ты спасал мне жизнь! Но теперь я обязана тебе еще больше…
Баннерман смутился.
- Ничего, - ответил он. - То, что натворили твои родители и эта сраная психбольница, - за пределами добра и зла. Их адвокаты так тщательно заметали твои следы, что я сам бы никогда не выяснил, куда тебя дели. Твой звонок на голосовую почту был просто спасением.
Они шли через автостоянку. Солнце ласкало кожу Леони, и она не переставала восхищаться этим парнем.
- В смысле, ты начал искать меня раньше, чем я тебе позвонила?
- Ну да. Как только я узнал, что тебя утащили из нашего отделения, мой адвокат взялся за работу.
Услышав это, Леони бросилась ему на шею и попыталась поцеловать в губы. Баннерман обнял ее, но его губы остались сомкнутыми.
Для Леони получить отказ от такого привлекательного мужчины было сильно внове. Она сделала шаг назад и сказала:
- Извини. Это наглость с моей стороны.
- Нет, - ответил Баннерман, - это мне впору извиняться. Выглядит так, что я веду себя невежливо. Но, понимаешь… я гей. А адвокат, который занимался всеми делами, чтобы освободить тебя, - мой друг. Вон он…
Любовник Джона Баннермана оказался еще одним красивейшим мужчиной. И всё коту под хвост, подумала Леони.
- Привет! - сказал он. - Я Дэвид Тэмпл. Рад познакомиться с тобой, Леони.
- Привет, Дэвид. Нет слов, как я благодарна, что ты вытащил меня оттуда, - ответила Леони, повернувшись в сторону психбольницы и выставив руку с выпрямленным средним пальцем. - Понятия не имею, как тебе это удалось, поскольку у папочки толпа крутых адвокатов. Видимо, ты еще круче, чем они. Так что… спасибо тебе!
Она дружески обняла его.
- Все оказалось достаточно просто, - ответил Дэвид. - Видимо, Сэнсом был абсолютно уверен, что удерживает тебя на законном основании, но выяснилось, что он ошибался. Они наняли врача, заставили написать нужное заключение, вероятно, подкупили или шантажировали его, но в этом заключении столько юридических просчетов, что реально исполнить его невозможно. Как только я сообщил об этом окружному судье, тот сразу же выписал ордер на твое освобождение.
- Значит, я теперь в безопасности? И родители больше не смогут меня туда запихнуть?
- То заключение, которое было дано изначально, аннулировано, - ответил Дэвид. - Они попытаются вынести новое, но я уверен, что в суде мы их сделаем. Так что, за исключением возможности еще одного похищения, ты в безопасности…
Они забрались в потрепанный "Шевроле Импала" выпуска конца девяностых, выглядевший так, будто его не мыли с тех пор, как он сошел с конвейера. Баннерман сел за руль, а Леони сказал сесть на переднее сиденье. Дэвид развалился на заднем.
- Так что, думаю, тебе бы хотелось хоть на время выйти из поля зрения родителей.
- Правильно думаешь.
- А я думаю, что тебе хотелось бы побольше узнать насчет тех переживаний, постигших тебя на грани жизни и смерти.
- Я должна узнать все, - согласилась Леони. - Потому что это просто сводит меня с ума. То я уверена, что все это реально, все, что я видела и слышала, потом прихожу к выводу, что это галлюцинации, и так по сотне раз на дню…
- Тогда у меня есть для тебя предложение, - проговорил Баннерман. - Помнишь, я говорил тебе о моих исследованиях пограничных состояний и внетелесных переживаний?
- Да, - с готовностью ответила Леони.
- Я провожу исследования в медицинском центре Калифорнийского университета в Ирвайне, весьма закрытые, в ходе которых изучаю эти состояния. Я предлагаю тебе следующие пару недель поучаствовать в исследованиях на добровольной основе. Ты идеальный кандидат на такие эксперименты, и, думаю, результаты будут потрясающие.
- Чем же я такая идеальная? - с любопытством спросила Леони.
- Многим, но есть одна главная особенность. Когда ты описывала свое состояние во время клинической смерти, ты сказала, что повстречалась с ангелической сущностью… ты еще ее нарисовала тогда.
- С Синим Ангелом.
- И рассказала, что она тебе подробно объяснила то, что ты растратила без толку свой потенциал.
- Да, она сказала это, - кивнув, ответила Леони. - Но это было лишь началом. Было много другого, необычного, о чем я тебе не успела рассказать. Она сказала мне, что я попала в "землю, где все становится известно". Там были странные зеленые цветы, жуки размером с корову… и чудовища. Самые настоящие чудовища, Джон.
Баннерман скосил глаза в сторону Дэвида. "Я же тебе говорил", - читалось в его взгляде.
- Эй, ребята, вы же не думаете, что я сумасшедшая?! - взорвалась Леони. - Меня уже достали все остальные, считающие меня долбанутой…
- Конечно, нет! - мгновенно возразил Дэвид.
- Ни в коем случае! - сказал Баннерман. - Просто Дэвид знает, что я недавно работал с другими людьми, пережившими клиническую смерть. Они тоже говорили, что встретили там женщину с синей кожей, и описывали очень странный мир. Большинство тоже назвали эту женщину ангелом. Никто из них не умеет рисовать так хорошо, как ты, но их наброски имеют множество сходств с твоими. Двое добровольцев, участвующие в моем проекте, тоже повстречались с ней…
- Это означает, - перебил его Дэвид, - что, сопоставив твои рассказы с теми, что Джон уже получил в ходе исследований, мы начали подозревать, что происходит что-то очень, очень странное. Если достаточное количество людей сходным образом описывают то, что считается нереальным, приходится предположить, что в конечном счете это может оказаться реальностью, просто иной, чем наша…
- Так что же? - спросила Леони. - Это взаправду?
- Следует соблюдать осторожность с такими выводами, - ответил Баннерман. - Трудно подтвердить то, что мы знаем лишь со слов разных людей. Они говорят, что это с ними произошло. Возможно, это иные измерения реального мира, хотя это и трудно будет признать ученым, не верящим в существование других миров. Все участвующие в проекте добровольцы описывали свои внетелесные переживания, в которых видели другую землю, но я стараюсь сузить круг этих показаний, используя лишь те, где можно верифицировать факт нахождения человека вне тела.
- Что значит "верифицировать"?
- Значит, подтвердить, что нахождение человека вне тела реально. Если я смогу подтвердить это, то такое подтверждение укрепит нашу уверенность в том, что и остальные уровни восприятия могут оказаться вполне реальными. Твой случай именно таков. Твои переживания во время нахождения вне тела мне удалось подтвердить…
Леони на мгновение потеряла нить его рассуждений и озадаченно поглядела на врача.
- Помнишь, ты мне рассказывала, что оказалась вне тела в больнице, как раз перед тем, как мы вернули тебя назад, в реанимацию? - сказал Баннерман.
- Да…
- Ты видела женщину-секретаря. Сказала, что она была очень строго одета, практически идеально, но на ногах у нее были оранжевые кроссовки с малиново-зелеными шнурками в полоску?
- Точно! Если смотреть из вестибюля, то увидишь лишь строгий угольно-черный костюм. Как у какой-нибудь директрисы. А вот под столом были эти прикольные кроссовки.
- Именно оранжевые кроссовки с малиново-зелеными шнурками?
- Абсолютно точно. Я как раз их разглядывала, когда ты выдернул меня обратно в мое тело.
- Вот в том-то и дело. Эта секретарша - реальный человек. Она мне сказала, что была на работе как раз в тот день, как ты и говорила, и что на ней были кроссовки, в точности такие, как ты описываешь. Вплоть до этих малиново-зеленых шнурков.
- Но ведь ученые, которых ты хочешь убедить, не признают это доказательством, так? - возразила Леони. - Скажут, что я просто их увидела, когда меня везли через приемный покой.
- Ну, эту возможность я проверил. Во-первых, выяснилось, что тебя отвезли в реанимацию прямиком с вертолетной площадки, с крыши медцентра, на скоростном лифте. Ты и близко не была к приемному покою. Так что у тебя не было никакой возможности увидеть эту секретаршу, находясь в своем теле…
- Если только я не бывала в медцентре прежде и не видела ее раньше…
- Естественно, но я и это проверил, - с досадой ответил Баннерман. - Кстати, ты действительно раньше бывала в медцентре?
- Нет. Ни разу.
- Хорошо, хотя это и не имеет значения. Секретарша новенькая, в тот день она в первый раз вышла на работу. И даже эти кроссовки - не ее. В тот день она сломала каблук, и ей пришлось попросить их у коллеги по работе.
Идеальная ситуация, - сказал с заднего сиденья Дэвид. - Ты видела нечто, реально существующее, чего никак не могла заметить, находясь в своем теле.
- Этого-то я и опасаюсь, - сказала Леони. - Некоторые вещи, увиденные мной… места… разговоры, которые я слышала… будет совершенно ужасно, если все это окажется правдой, во многих отношениях.
- Но ты согласна, что стоит выяснить это? - спросил Баннерман.
Задумавшись обо всем, что с ней произошло, Леони прикусила губу.
- Да, - наконец ответила она. - Давай выяснять. Буду помогать тебе всем, чем смогу.
Глава 25
- Отец говорил и о тебе, - продолжал Бриндл. - Сказал, что ты избрана, чтобы сражаться с Сульпой. Именно поэтому вчера, в лощине, ты спасла меня от Григо, Дюмы и Вика. Не случайно.
Рия нахмурилась.
- В смысле, избрана, чтобы сражаться с Сульпой? Кто избрал меня?
- В мире духов есть добро и есть зло. Добрые заинтересованы в том, чтобы все шло своим чередом. Существовало в равновесии. Гармонии. Любви. Сульпа на стороне зла. Он хочет, чтобы царили беспорядок, хаос, ненависть, смерть. Владычица Лесов долгое время держала его в заточении, не давая ему творить злые дела. Но он сумел освободиться и теперь переворачивает все с ног на голову. Нарушил правило, заняв человеческое тело. Воплотился в нашем мире. И теперь духи добра нуждаются в том, чтобы ты сражалась с ним.
- Но это же смехотворно. Если он демон, они должны сами справиться с ним.
- Они могут это делать только в мире духов. А в нашем - не могут. Им не дозволено занимать человеческие тела. Поэтому им нужна ты. И я тоже. Мои люди и Клан должны обрести крепкую связь, чтобы сражаться с Сульпой.
- Связь? Ты говоришь, что Уродцы и Клан должны подружиться? Без шансов, Бриндл. Наши вожди скорее мамонтом разродятся, чем согласятся на такое.
- Хорошо, пусть рожают мамонта. Это не имеет значения. Сражаться с Сульпой нам. Мы отвечаем за это. Это наше дело. Пришло наше время.