Феерия возвращения
Вынырнув из глубины потустороннего пространства, крылатые машины легли на обратный курс, набирая крейсерскую скорость. Лётчики увидели вокруг звёздную тишь океана, жёлтую луну, самозабвенно любующуюся своим отражением в успокоенных водах. Шторм здесь уже прекратился, как всегда, ушёл северней или, быть может, "умер" на месте.
Двигатели самолётов равномерно гудели, едва ли не усыпляя подуставших пилотов. Огонь из сопла турбины истребителя Данте смотрелся в мягкой темноте, как маленький маяк. "Тарелка" Неземного также заиграла огоньками, которые циркулировали по кругу вдоль её покатых бортов. Сторонний наблюдатель, увидь он с палубы какого-нибудь лайнера, пересекающего Атлантику, этот ночной полёт, решил бы, что семь самолётов неторопливо сопровождают НЛО, подобно правительственному конвою, до всемирно известной сверхсекретной базы, предположительно расположенной посреди жаркой пустыни.
– Ловко мы их… – начал Дак, протирая свои лётные очки, чуть запотевшие от перепада температуры при возвращении оттуда . Ему вдруг захотелось, чтобы его похвалили. Сегодня он, как никто другой, заслуживал этого.
– Да, – откликнулась Трио с лихим весельем в голосе. – Ты, кстати, молодчина, Четвёртый. Отлично разобрал на части того гривастого. Он ведь у них один из главных. Не помню, как зовут.
– Можно сказать, победили исключительно благодаря тебе, Дак. Ты действительно крут, – интонация голоса Оскара содержала в себе пылкое восхищение истинного латиноамериканца.
Вообще, пилоты были, кончено, довольны, а задание было выполнено в очередной раз. Райские Врата устояли. Ну и хвала Всевышнему…
– Спасибо, ребята. Я рад, очень рад. Я почти счастлив, – складывалось впечатление, что Дак, чрезвычайно растрогавшись от услышанных дифирамбов, сейчас расплачется от радости.
– Не зазнавайся, очкарик. Ну подорвал ты этого важного львинодемона, потому что тот просто не привык сражаться против уткообразных летательных аппаратов. Всего и делов-то. Герои в твоих дебильных комиксах действуют более убойно, – пошутил Киро, посмеиваясь в микрофон.
Пролетели над Багамами. Скоро дом. Поздний ужин для всех вернувшихся, приготовленный по излюбленным рецептам от мастера-повара Марио Блинелли, синьоры и синьорины! Возможность выспаться и, наконец-то, отдохнуть…
– Девчонки, попросите Леви, пусть вкручивает лампочку, – подал голос Данте Атом, слегка утомлённый текущим вылетом, но невероятно довольный самим собой. Ему было неохота выходить на связь с базой и говорить с диспетчером в такой момент, когда весь мир кажется созданным только для тебя.
На его полуприказную просьбу откликнулась Катя:
– Башня, это Шестая. Левитан, врубай "ёлку"! Мы скоро будем. Потери – ноль. Конец связи.
– Это Башня, – услышала девушка радостно-взволнованный голос диспетчера. – Вас понял. Коридор свободен. Погода ясная. Ждём возвращения. Молодцы, что все живы. Конец связи…
Прошло ещё чуть-чуть времени, и лётный состав достиг своего острова на архипелаге. Показалась "рождественская ёлка" взлётно-посадочной полосы. Свет был и на вышке, где диспетчер Леви, промокнув платком свою лысую голову, готовился к самому нелёгкому испытанию напоследок – приземлению Киро Приста.
Внизу, у дверей центрального входа "дежурили" врач, начальник базы, повар и техник-инженер с кошкой на руках. Они стояли в свете небольшого фонаря, ожидая скорого (благополучного) возвращения пилотов. Ещё здесь были включены по фонарю возле каждого корпуса, по паре – у ангаров, так что жилой периметр аэродрома оставался вполне освещённым в ночные часы. Впрочем, тропическая ночь обладала какой-то особенной глубиной темноты, через которую зачастую сложно пробиться даже при помощи света.
Встречающие не отличались разнообразием внешнего вида: были в своей привычной повседневной одежде.
Красотка Катарина облачена в белый халат, под которым плиссированная блузка тёмно-розового цвета и тёмно-синяя юбка ровно до середины бедра. Соблазнительные ножки обуты в туфельки на небольших каблуках. Её яркие чёрные волосы забраны заколкой на затылке. На левой руке виден изящный браслет из белого золота.
Генерал Хантер в неизменной военной форме (бежевые летние берцы, в которые заправлены хлопчатобумажные брюки армейского покроя, ремень с пряжкой жёлтого цвета плюс рубашка с укороченными рукавами и со всеми полагающимися нашивками). Суровый порой, начальник эскадрильи всегда одевался, казалось, как для парада. Он, сложив руки на груди, следил за ходом посадки.
Рядом с привлекательной "медсестрой" (так к Катарине обычно обращались девушки из лётного состава базы) стоял Блинелли, дружелюбной громадиной возвышаясь над коллегами по службе. Марио сейчас отринул свой поварской наряд, оставшись в "гавайке", светло-серых джинсах и жёлтых мокасинах.
Бородатый негр Марсель, являвшийся аэродромным механиком (и выполнявший почти всю черновую работу, но совсем не роптавший по этому поводу, потому как знал, что кроме него никто эту нужную работу подобающим образом не выполнит), как всегда, не изменил своему синему комбинезону с пластиковыми защёлками на лямках, левая штанина которого, по обыкновению, была испачкана машинным маслом, и футболке чуть в обтяжку, совсем не скрывающей мускулистых рук авиамеханика. На ногах Марсель носил ботинки из кожи броненосца, которыми почему-то крайне дорожил.
Кошка Турба, удобно для себя расположившаяся на руках у Марселя, смотрела по сторонам, лениво помахивая хвостом. Откровенно говоря, ей хотелось есть, а не ждать тут прибытия пилотов.
Послышался слабый гул двигателей, нарастающий с каждой секундой. Герои-истребители были на подходе…
Первым появился отнюдь не "Первый", а инопланетный пилот Неземной. Кстати, у пришельца на самом деле было какое-то пятистрочное имечко, для правильного произношения которого требовались месяцы (если не годы) подготовки, но все в эскадрильи звали его Неземной и никак иначе. Впрочем, Киро иногда называл его "Нез", совсем уж для краткости.
НЛО зависло над полосой, словно примериваясь для точного приземления (или салюта из лазерной пушки), и село у седьмого ангара. Из отъехавшего с тихим шипением люка выглянул скромно улыбающийся инопланетянин и, подняв правую руку в приветственном жесте, начал выбираться наружу.
После него садились Данте, Точка, Оскар, Катя Ураган и Дак. Самолёты повизгивали колёсами шасси при соприкосновении с поверхностью посадочной полосы. Приближался очень волнительный момент…
Киро Прист, бодренько снижаясь, нажал на кнопку выпуска шасси. Ничего не произошло. Нажал ещё раз – шасси не выходило, будто обличающая проповедь у пьяного. Взлётно-посадочный асфальт радушно принял внезапно неисправный самолёт. "Перо-17" грохнулось на "брюхо" и с диким металлическим скрежетом проскользило на нём до технических строений авиабазы.
Киро скарябал себе почти всю обшивку на днище и внутренней стороне крыльев. Сам парень не пострадал (как всегда и случалось). Он с виноватым выражением лица выбрался из кабины, другие пилоты и "радостно встречающие" обступили повреждённый самолёт. Тут же Лилия, летевшая самой последней, села на воду, а после – докатила до ангара по полосе на воздушно-подушечных "лаптях".
– Повезло, что топливные баки не взорвались, а то ведь вполне могли вспыхнуть от трения… – затараторил было Дак, но Данте Атом его бесцеремонно перебил:
– И тогда не пришлось бы чинить самолёт после каждого вылета.
– Отставить болтовню, – вмешался генерал Хантер, решивший не превращать привычное, по сути, дело в "разбор полётов". Очередной посадочный аттракцион благополучно завершился очередной же аварией без жертв.
Инженер-механик Марсель (покинутый перепуганной кошкой) придирчиво осмотрел повреждения, пощупал изломанный винт на покорёженном обтекателе, мрачно вздохнул, едва сдержавшись, чтобы не обматерить Киро прямо при всех, и, обойдя "Перо" походкой владельца конюшни при ипподроме, потерявшего лучшую лошадь, вымолвил:
– Мать твою… Киро, почему ты никак не можешь сесть одним куском, чёрт тебя дери!?
– Куском чего именно? – добродушно улыбнулся Прист, уже не считавший себя виновным во всех смертных авиагрехах этого дня.
– Ты собираешься довести меня до пенсионной отставки? – продолжал рассерженный механик. – По твоей милости я постоянно занимаюсь ремонтом, пусть это неотъемлемо входит в круг моих служебных обязанностей, но нельзя же латать твою "пташку" всё время! Иногда мне почему-то кажется, что ты делаешь всё это специально… Я не уйду из авиации! И не надейся.
Высказав ещё несколько дружественных проклятий, охрипший от ругани Марсель отправился за специальной тележкой для перевозки самолётов в пределах аэродрома, с которой умелый техник легко справится в одиночку.
А вконец уставшие лётчики направились к жилому корпусу, чтобы быстро поесть и ещё быстрее лечь спать.
Благодаря инопланетным технологиям самолёт Киро будет полностью восстановлен к восходу солнца.
Сны Лилии и Киро
Парень с позывным "Второй" крепко спал в своём отсеке. А снилось ему вот это:
Вспыхнувший холодильник превратился в пламенеющий огнетушитель. После облокотился на него какой-то человек. Пёстрые птицы, случайные листья…
Телефонный звонок нёс поток данных. Тихо снял трубку, услышал слова: "Полемика справа. И больше нигде не задерживайся."
Включённый компьютер плавает на глубине, подсвечивая путь экраном. Детектор лжи врёт напропалую. Детективный порошок подмёл все "хвосты" и оказался расфасован с чёрного входа на склад забытой продукции.
– Это чулан?
– Нет. Это мой офис…
– Отличный драп. За сколько отдаёшь?
Сел рядом, начал есть йогурт вилкой. Очень настырные хот-доги угодили в салат из лапши. Левее виден гостиничный цех, переходящий в холл, образующий "паровоз" лифтов. Оттуда клубится туман, но веса никак не может набрать.
Тыкает кнопки на мобильном, перебирает мысленно варианты фраз.
– Папапа… – загадочно стартовал беседу, застигнутый ветром в лицо.
– Папа-пу! – воскликнул собеседник с ударением на последнем слоге. И повесил свой ласковый голос.
По-японски "яма" означает "гора". Старые истины не молодеют за поддержанием заварки. Спившиеся спелеологи пытаются поделиться хлебным мякишем с чарующей кошкой. Травяной настой закипает как отрава. Отменённый ребёнок слишком растроган. А сотканный камень ещё можно остановить…
Плавно торопится по улице, где мало места для других. Крылья, железные крылья всё также торчат из-под куртки. Промысел в это время года нехитрый. Знай себе хоть что-то полезное…
Силком растолкал цифры, вырубил звук, ничто поменялось местами с напарником, который любил не ходить на работу. Пальмы укутаны в сладкий снег. Холостой стрелок стреляет холостыми. Круг личности сужается. В небоскрёбе растёт упругая дыра, закат растягивается, растягивается и растягивается…
Дальтоническая блондинка Лилия, едва укрывшись тонким одеялом, под которым совсем не жарко даже тропической ночью, особенно если с океана дует лёгкий ветерок, видит во сне такие сцены:
Она идёт вдоль магазинных витрин. За прозрачностью стёкол располагаются разодетые во всё цветастое манекены с накрашенными ртами (их губы в улыбке), а ещё дальше, в глубине торговых площадей видны приветливые люди, весело говорящие по мобильникам с кем-то близким…
Плюшевые зайчики и котята стильно смотрятся, рассаженные по подоконникам. Сверху стекает свет параллельных ламп, предавая просторам помещения небывалый уют. Лилия одета в плетёные сандалии яркой золотистой расцветки, красную юбку и нежную футболочку с номером "пять".
Девушку, как прибоем рыбку, выносит на проспект, она тут же сворачивает в тенистую аллею, а там полным ходом развернулся праздник подружек. Блондинка Лилия со скромной улыбкой приглашена за стол, уходящий почти в бесконечность.
Угощения самые разнообразные: филе лосося с розмарином, запеканка из цветной капусты, апельсиновый крем с фундуком, курица с имбирем и персиками, грибы в сливочном соусе, картофельные палочки с сыром, морковные оладьи с виноградом, фаршированный перец, спагетти с креветками, жульен из шампиньонов, инфанта, карамель в сиропе, горячий шоколад и многое другое.
Лилия не может удержаться. Она пробует что-то вкусное, но при этом совершенно не понимает состав блюда. Рецептура ускользает от девушки, как случайная мысль… Её ненаглядные орхидеи превращаются в подружек, у которых давно две фамилии (вторая взята в скобочки). Оранжерея просто переполнена светом, так его много.
Газетные вырезки чуть тускло, но сияют со стены. В каждой говорится о чём-то хорошем или общественно полезном (на вроде спасения детей от лейкемии). Лилия готовится кого-то встретить…
Она ожидает его прихода в кафетерии, любуется замечательным видом на океан. Стихия сегодня спокойна.
Самолёт-амфибия совершает заход для посадки на воду. Лилия удивлённо следит за тем, как он приближается. Это её фиолетово-жёлтый гидроплан. Летит всё ниже и ниже, поближе к волнам…
Цифровой фантом Киро Приста смеётся над девичьей робостью. Блондинка, искренне смутившись так не вовремя, чувствует влечение к нахально-милому парню, но не решается ему признаться.
Пламя рассвета зеленеет у Лилии во сне. Она пока не просыпается, потому что ещё слишком рано…
Мистическая месть
– Если бы они только были не бессмертны… Как же надоело убивать их каждый раз… Сколько нам ещё вылетов предстоит, пока хоть что-нибудь изменится?
Русская красавица Катя поставила кружку с кофе на стол и пронзительно поглядела на Данте, словно была не соблазнительной брюнеткой, а следователем, ведущим пристрастный допрос.
– Строго говоря, убийство, тем более – "временное", ангела или демона по нашему законодательству не может являться преступлением вообще, – Атом, поудобней устраиваясь в пляжно-полосатом шезлонге, одарил девушку умопомрачительным взглядом, в его глазах читалась радость какой-то безнаказанности. Так смотрит человек, формально невиновный, а на деле – прикончивший тысячу жителей из-за халатности, которую не смогли распознать. Или то взгляд ребёнка, убивающего налево и направо всех внутри компьютерной игры.
Данте с Катей расположились на крыше своего корпуса, отдыхая на следующий день после успешно проведённого вылета. Приятная погода обеспечивала им беспечное настроение. Небесная лазурь дополняла океанский простор. Созданный такими красками пейзаж выглядел прекрасно.
Данте снова окинул "Шестую" быстрым взором: на ней был купальник, в котором девушка любила загорать, раздельный и волнительный. Сам Атом разоделся в белоснежную майку и пляжные шорты.
Условия для отдыха складывались самые подходящие. Остальные лётчики тоже расслаблялись, каждый по-своему. К примеру, Дак увлечённо читал очередной выпуск журнала "Фантастический час", Оскар Луч проводил отбор лучших фоток, пересматривая отснятый материал на своём ноутбуке, Трио Точка слушала лучшие песни группы Slipknot на приемлемой громкости, Лилия заботливо опрыскивала тёплой водичкой свои ненаглядные цветочки, а Киро просто незаметно напивался.
Только Неземной занимался специфическим делом. Он смотрел в зеркало. Такой способ релаксации являлся самым излюбленным на его родной планете.
Почти безумным вихрем в мозгу Неземного возникали образы: корпускулярный гибрид клонированных расцветок вдавлен в насекомых шизофреников; оживающее железо складывается в панцирь; сыворотка скорби пульсирует перед употреблением; громоздкие скалы вогнуты; сухие волны слоями смыкаются, образуя гигантские жалюзи; капли дождя летят только на север; отсылка к чему-то гораздо большему, чем память разума; синяя глубина океана.
Инопланетный пилот продолжал галлюцинировать…
Катя Ураган глядела на Саргассово море. Далеко впереди скопа охотилась за не слишком осторожной рыбой, а в противоположной стороне (где под солнцем блестели воды Мексиканского залива) чайки облюбовали крохотный островок рядом с песчаной косой.
Нежный ветерок подул красавице в лицо. Совсем приятно…
Но, ко всеобщему сожалению, райские "каникулы" прервал немного виноватый голос Леви, усиленный аэродромным динамиком с диспетчерской вышки:
– Внимание! Всему лётному составу собраться в кабинете начальника базы. Повторять я не стану, вы меня слышали.
Спустя три минуты пилоты предстали перед строгим взором генерала Хантера. "Старик" сидел за столом в "протабаченном" офисе, по которому блуждал какой-то бежевый полумрак. Командир эскадрильи позволил себе насладиться сигарой прямо перед приходом подчинённых.
– Вечером, как стемнеет, у нас намечен тренировочный вылет в условиях ночного нихераневидения. Чтобы всем быть в наилучшей форме, птенчики и пташки, – объявил генерал будущую задачу. – Киро! Особенно это относится к тебе… Всё. Разойтись.
Покинув владения шефа, "Летучие Рыбы" направились на исходные позиции релакса. До темноты оставалось меньше двух часов.
– Он будто подал мне кипятка в алюминиевой кружке, – понуро вымолвил Прист, проходя мимо двери докторского отсека.
– Зато хоть протрезвеешь. Тебе полезно, – Трио Точка приятельски хлопнула парня по руке, будто выказывая максимальную степень серьёзности своей заботы.
– А уж вот этого не обещаю… – обернулся к ней "Второй".
В условный разговор вмешался Оскар:
– Я знаю, чем можно занять остаток свободного времени. Наведаться к Катарине, чтобы развлечь её и себя.
– Стянешь с неё юбку силой мысли, мастер телекинеза? – ухмылка Киро заставила Оскара чуть умерить пылкость страстей по местной "медсестре".
Но любитель пофотографировать красоту окружающего мира не передумал и заглянул-таки в медицинский кабинет. Катарина кормила цветастых рыбок из семейства цихлид, кои обитали в небольшом аквариуме, стоящем в углу комнаты на подставке треугольной формы с тремя тонкими ножками.
Женщина-врач сразу определила диагноз пожаловавшего к ней пилота: острая любовная недостаточность. Но Катарина была не из тех дамочек, кого легко развести на "давай по-быстрому".
Поправляя браслет на руке, она мягко (но равнодушно) улыбнулась посетителю своих врачебных владений. А дальше – отшила симпатичного латиноамериканца без лишних сожалений. У неё и так было много парней-латинос, чтобы позволить себе ещё одного.
По-настоящему Катарине нравился кое-кто другой…