* * *
Но вот я добежал до стойбища, откуда и пришли к нам степняки. Что сказать? Да дохрена их тут! Не знаю, как правильно, стойбище, племя или ещё как‑то это у них называется, но народа тут было пара тысяч. Женщины, дети, рабы, жрачку готовят, все орут чего‑то. Шумно, в общем. Воинов не так и много, видимо основная часть к нам ушла. Но тут тоже хватает, без охраны не оставили свои жилища. Ну, думать тут особо и нечего, не разговаривать пришёл.
По привычке взвыл, и бросился в самый центр стойбища, раздавая магические удары во все стороны. Вот уж где я испробовал практически всё из своего арсенала боевой магии. Ну, почти всё, огнём не пользовался, были у меня мысли о мародёрке. Не в пепелище же копаться? И появились у меня ещё кое - какие мысли, поэтому, хоть и бил во все стороны, но выборочно. Нет, детей я не щадил. Не та у меня уже мораль. Честно признаться, я не осуждал степняков за то, что шли к нам грабить и убивать, не осуждал за то, что издевались над ребятами. Они жили так, как привыкли, а я жил так - как я привык. Они виноваты лишь в том, что покусились на мою собственность, за то, что вторглись в зону моей ответственности. Вот за это я их и наказывал. Как мог. И собирался на этом слегка навариться.
Поэтому, уничтожал мужских особей поголовно, а женщин выборочно, оставляя только молодых - детородного возраста. Разумеется, возраст определял визуально, хотя это достаточно сложно было. Все черномазые, одеты в какой‑то хлам. Но вроде, не часто ошибался. Короче, оставлял только зрелых девок и чтобы не особо страшных. У нас не все мужики женаты, а населению надо расти. Пусть возьмут себе по несколько жён. Христианские догматы мне до задницы. Жалости не испытывал, задавил её в себе совсем. Не я первым начал.
Конечно, при таком выборочном уничтожении степного населения, времени ушло в десяток раз больше. Но ничего, минут за пятнадцать управился, за многими по степи гоняться пришлось. Кстати, нашёл тут и рабов. Все славяне. В основном женщины, самого измученного вида, но и мужики попадались. Состояние у них, было, так скажем… Отвратительное. Истощённые, все в побоях или с увечьями. Их не убивал, по понятной причине - они свои. Судя по их виду, к рабам тут отношение хуже, чем к животным. Тех берегли, ухаживали, а с рабами… Так что, правильно сделал, что не жалел, когда уничтожал местное население.
Погрузил всех в сон, и наших и остатки копчёных баб, подлечил всех, а потом начал будить. Конечно, обратившись в человека и приодевшись. Нечего пугать, чудом невиданным, и так тут все пересрались при виде массовой резни. Потом ещё успею напугать, сейчас и поговорить можно.
Начал с самого взрослого из наших. Разбудил, поговорили. Рассказал, откуда я, почему я тут. И обрадовал свободой. Тяжело смотреть, как плачет мужчина. Несмотря на долгое рабство, чувствовалась - не сломался. Это радует. Звали его христианским именем Василь, крещённый оказался. Бывший купец из Киева. Поехал торговать, вот и попал в плен. Уже два года в неволе загибался. Переговорили на интересующие меня темы, договорились о некоторых условиях. Предложил переселиться к нам в Коростень, работать также - купцом. Обещал всякую поддержку и спонсирование на первых порах. Обещал подумать, очень уж по семье соскучился. Сначала к ним, потом уже подумает. Ну, вольному воля. Я тоже с понятием - семья, это святое. Но пока загрузил его работой. В основном, пояснять всем, что от них требуется. Мне с каждым беседы проводить некогда, моё дело руководить и смотреть, чтобы чего ценного не попустили.
Василь за дело взялся рьяно. Подхватив в руки плётку, быстро объяснил кто тут главный и что от всех требуется. А требовалось - собрать всё ценное, погрузить на коней, связать степнячкам руки, чтобы не разбегались, и выдвинуться не спешным шагом в сторону Коростеня. Где это - вам покажет наш спаситель, Арес. То есть я.
Наши радовались, плакали от счастья. Бабы лезли обниматься, целовали руки, ноги, всё до чего могли дотянуться. Пока не рявкнул на них. Степнячки начали голосить, волосы рвать на себе, одна подхватила железяку, горло себе вскрыла… Ага, сейчас. Кто тебе даст умереть? Ты теперь моя собственность. Тут же вылечил, Василь ей и другим тут же плетей всыпал. Угомонились. Все, и наши и степнячки сильно впечатлились. Ну как же, великий колдун Арес их теперь хозяин. Вот так‑то! Что‑то там ещё про шайтана было, но я таким кулак показал и улыбнулся как можно позубастее.
На все эти сборы, ушло ещё полдня. За это время, я собрал всех лошадей, пригнал охрененную отару баранов. Сколько их там, даже и не знаю. Очень много. Освобождённые и пленницы, собрали все ценности, одежду, свернули несколько особо богатых шатров. Загрузили коней всякими шмотками и провизией, и мы наконец‑то тронулись домой.
Конечно, путь был не близкий, нас было много. Кони, несколько тысяч овец, всё это связывало по рукам и ногам. Но бросить хоть что‑то, было выше моих сил. Жаба просто давила. Поэтому, мы плелись не спеша, делая периодические остановки, чтобы поесть, отдохнуть. Ну а я, плюнув на конспирацию и уже не скрываясь, бегал в образе собаки, охраняя от случайных степняков. Потому что неслучайных, я быстро вырезал. За остальными лень было гоняться.
Бывших рабов было не так уж и много. Пятеро мужиков и семнадцать баб. Девки в основном были молодые и красивые. Сейчас красивые, а не как до этого. Подлечил хорошо.
Использовали их у степняков по прямому назначению. Попросту трахали все, кому не лень. Ну и работой самой грязной и тяжёлой загружали. Долго они в рабстве не жили, умирали от побоев, травм, болезней, сами с жизнью кончали не выдерживая издевательств. Поэтому, были мне очень благодарны и лишних вопросов не задавали. У мужиков почти тоже самое, так что тоже вопросов не было. Пояснил им всем, что их задача - довести караван до Коростеня, дальше все свободны. Кто решил остаться у нас, обеспечим и жильём и всем остальным. Задумались. Мало кто сразу решил принять моё предложение остаться в нашем городе. Всем хотелось домой, к родне. Ну, это их дело. Ну, а степнячкам тоже объяснили их статус - жить, рожать, слушаться. Кто плохо понял, просто голову оторву. Для того чтобы поняли, пришлось самой истеричной натурально голову оторвать. Вроде прониклись. Но и так их оставалось не мало, почти сотня молодых, степных красавиц. Кстати сказать, узкоглазых степняков пока не попадалось. Нормальные морды, только смуглые. Так что, девки были очень даже ничего. Симпатичные. Но тоже вонючие… Ничего, отмоем.
* * *
Вот так, не спеша, под разговоры, мы и дошли до леса, а там нас встретили наши усиленные дозоры, которые были выставлены, после возвращения ребят домой. Это в стойбище, на четырёх лапах я добежал за пару дней, а вот обратно мы шли больше недели. Дав распоряжение мухой лететь в город и вести мужиков на помощь, а сами также не спеша двинулись дальше.
А дома… Дома меня ждали мои ненаглядные, которые меня, дожидаясь, все глаза выплакали. Парнишки, прибыв в город в красках описали что видели, затем пришли мужики, гружёные трофеями и рассказами, о том, что видели. В общем, рассказов и фантазий хватало. А сейчас и новых прибавилось. Пригнал такой огромный караван, с бывшими рабами, пленницами и очень богатой добычей. Ну и рассказами, как и что, происходило.
Со знакомыми мужиками я долгие лясы точить не стал, коротко рассказал, где был и что делал, скинул им обязанности по распределению 'невест' и бывших рабов. Возню с конями, добычей и овцами - и быстренько слинял, захватив коней, с поклажей которую загружал себе сам. Почти быстренько. Естественно, самое ценное было именно там у меня лежало. Золото, серебро, посуда красивая, оружие хорошее… Отсортировать время было.
Глядя на это, какой‑то умник из новеньких горожан, раньше его не встречал, что‑то было вякнул возмущённо - типа, куда потащил народное добро? Не успели более умные люди заткнуть ему рот, как я скользнул к нему, схватил за шиворот и взрыкивая, начал трясти как тряпку. Через минуту такой тряски, он обгадился. А я обвёл притихший народ тяжёлым взглядом, и сказал:
- В другой раз, особо завистливым - языки поотрываю. И съесть заставлю, может хоть так нажрётесь. Вам мало того, что отдаю? Так тем, у кого зависти много, столько дам, что жить не захочется. Хочешь что‑то иметь - шевели жопой. Идите к степнякам - и возьмите себе столько, сколько сможете. Люди, я недоволен вами…
Резко повернувшись, я потопал в сторону дома. А сзади раздались удары по телу и ругань Коростеня. Воспитывает. О! А это более тяжёлые удары и ругань. Кузнец пожаловал, корефан мой. Этот точно, так впечатлит, что мало никому не покажется.
* * *
Хорошо дома. Отмыт, исцелован, нахвален, осыпан лаской и восторгами. Сынишка снова кидается золотом, игру какую‑то затеял и таскает за собой богато украшенную саблю. Надо же, как подрос, уже оружием интересуется. А всего‑то полтора годика.
Молодые мамы умильно смотрят на нашу возню, пристраивая на нужные места мою добычу. Чего‑то там сортируют, раскладывают. Я привёз не только золото - серебро деньгами и украшениями, но и другие полезные вещи. Вон, посуды нахватал разной. Тоже драгоценной. В хозяйстве всё сгодится. Ну и для женщин полезные штуки, типа тканей, другой фигни разной. Степняки народ домовитый, хватают всё что блестит. Я такой же, тоже хватал на что глаз ложился.
Под вечер, пришёл Коростень с докладом. Посидели, винца попили, мнениями обменялись. Рассказал, что добычу распределили в основном. Проблема только со степнячками возникла. Мужики как бы и не против, но вот бабы восстали, не хотят в дома копчёных девок видеть. Вроде как, боятся, что прирежут ночью.
- Сделай так, дружище, - ответил я не спеша, - Не спеши с этим. Дай народу пообвыкнуть. Ну и самим степнячкам попривыкнуть надо. Главное, и люди, и они сами должны понять, что степнячки тут навсегда. И не рабынями, а свободными. Не хотят их в семьи вторыми - третьими жёнами брать? Ну и ладно. Парней у нас не женатых хватает. От смешения крови степняков и нашей, дети сильные родятся, поверь - я знаю, что говорю. Это на пользу всем пойдёт. Да и бабы у них сладкие, парни останутся довольны. Про это тоже не забудь сказать. Всё постепенно наладится, главное не спеши. Ты реши, где они пока жить будут и кто приглядывать за ними будет, а то ещё разбегутся.
- Да то всё уже решено. И присмотрят, и не обидят, - согласно кивнул Коростень, - Мы тоже так рассудили, не будем спешить. Да, что я ещё хотел сказать. Ты не обижайся на людей, не виноваты люди из‑за одного дурака. То родственник одного из наших приехал погостить из Киева. Они же там в городе у себя, все дурные, нашего укладу не знают. Вот он и вылез, поперёд всех, вроде как за правду высказаться. Он уже наказан и домой отправлен. Далеко, наверное, уже увезли. Сам‑то он теперь надолго не ходок. Помяли сильно, ладно хоть до смерти не зашибли. Очень уж народ на него осерчал. Ты‑то у нас свой - родной, добра много от тебя, об обществе заботишься. А этот нам кто? Никто и звать его - никак. И родственнику его, который из наших, тоже морду побили, чтоб значит, уму разуму свою родню научил. Но ему, так… Слегка, для понимания. Так что, это и другим наперёд наука будет, чтобы знали, где не надо рот открывать.
- Я что хотел сказать - всё сказал. И что сделать хотел, тоже сделал, - отмахнулся я от его извинений, - Я вот что хотел спросить, тебе уже доложили, что я оборачиваться умею?
- Ну, так сразу сказали, а что?
- Не удивлён?
- Так мы и так знали, что ты оборотень. Как это, чтобы Дух Леса и не мог оборачиваться? Не может быть такого, - Коростень, слегка обиделся, судя по чувствам, что я такие детские вопросы ему задаю.
- Не обижайся, - я успокаивающе положил на его руку свою ладонь и послал лечебное заклятие. Как‑то он сильно усталым выглядел, да и сдал сильно за последнее время. Работы по городу много навалилось. Да и я тут постарался в последнее время, забот навалил. Так что, не стал малым лечением ограничиваться, а среднее наложил.
- Ох, тыж… - Коростень, аж чуть не задохнулся от нахлынувшей на него эйфории и покачнулся. Пришлось поддержать его, а то бы свалился на землю. Ну, такое вот воздействие оказывает на человека это заклятие. Малое даёт лёгкое чувство бодрости - кроме основного лечебного эффекта, а это гораздо сильнее действует, затрагивая внутренние органы и давая резкое чувство 'впадения в счастье'. Мне что, мне не жалко, а Коростеню на пользу, а то мужик молодой, а так хреново выглядит.
- Ну что, полегчало? - улыбнувшись, спросил я.
- Во… - невнятно ответил он, но вроде как утвердительно, - Хорошо‑то как. Как младенец себя чувствую. И не болит ничего!
- А что, болело?
- Ну, так‑то, да. То спину скрутит, то нога отнимается. Меня ещё в детстве деревом придавило, когда с отцом лес рубили. Вот, с тех пор и маялся. А тогда думали, не выживу. Хорошо, бабка Дара выходила.
- Ну, про ногу и спину, можешь теперь забыть. Здоров ты, считай, десяток лет жизни тебе прибавилось. А заболеешь сильно, приходи, вылечу. И хорошо, что про бабку Дару напомнил, надо её тоже полечить, нужна она всем нам. Пусть живёт долго и не болеет. А то, старенькая уже, не дай Боги помрёт. Мне не с руки всеми болячками заниматься. Кстати, как ей на новом месте? А то давненько не заходил к ней.
- Вроде всем довольна. Как ты и говорил, дом большой построили - светлый. Ну, это ты и сам видел. Печь по твоему способу сложили. Девиц, что ей дали - учит, помогают. Тоже довольны. Еду ей самую свежую носят, как ты и говорил. Кто к ней пользоваться ходят, тоже довольны. Вроде, всё хорошо. Ну, а то что полечишь её, так то очень хорошо. Город растёт, народу прибавилось. Ей тоже работы много стало, не успевают, да и силы не те, устаёт сильно.
- Ну и отлично, значит, к ней зайду, помогу, чем смогу.
- Ладно, я пойду Арес. Поздно уже. Что хотел рассказать, вроде рассказал. Да и что‑то есть сильно захотелось, аж терпежа нет.
- Давай, заходи если вопросы будут или помочь чем. Я пока в городе буду. Пока степняков не предвидится, если только гости из Киева не пожалуют. Или может, у меня повечеряешь?
- Нет уж, побегу я Арес, - уже собравшийся выходить Коростень, притормозил у калитки, - Да, на счёт гостей. Что‑то, зачастили некоторые родственники из Киева к нашим. То годами - не ответа не привета, а тут прям, любовь к родне случилась внезапная. Ходят, расспрашивают. Я вот подумал, подозрительно это. Неспроста, как думаешь?
- Хм… Что‑то и мне кажется, неспроста. Дознатчики это, скорее всего. Ходят, вынюхивают, проверяют, чего и как. Как бы воевать нас не пошли. Мозоли мы Киеву сильно оттоптали. Я с их дружиной повеселился, считай, почти сотню воинов они тут потеряли, воеводу киевского. Невесту у князя я отобрал. Да и дань не платим, только жиреем - про то они тоже знают от купцов. Нет, никак не стерпят.
- А справимся? Мы конечно, сильно выросли, да и дружина в пару сотен уже есть, но там‑то войско побольше будет, - задумчиво спросил Коростень.
- Мы‑то? - улыбнулся я, - Справимся, будь уверен. Главное, заранее меня позвать успейте, до того, как они к городу подойдут. Если за час или два до подхода их войска предупредите меня, будет очень хорошо. Пусть едут и везут нам хорошую добычу.
- Ну, раз ты так говоришь, значит, справимся, - повеселел староста и лёгкой походкой, чуть ли не бегом, поскакал в сторону дома. Как его на еду пробило, однако. Думаю и жену его - Мотю, тоже ждёт сюрприз, в виде бессонной ночи.
А я посидел немного, прихлёбывая лёгкое, терпкое вино, посмотрел на темнеющее небо и отправился к бабке Даре. А то потом в делах погрязну, то некогда, то ещё чего… А сейчас время есть, схожу, проведаю.
Глава 11
Бабка Дара встретила меня как родного внука. Поругала слегка, что давно не навещаю, поблагодарила за дом, учениц, за снабжение. Да и вообще, она всем довольна. А я, перейдя на магическое зрение, посмотрел на неё и на её учениц, что с любопытством на меня поглядывали. Надо же, пигалицы по пятнадцать лет, а рассматривают, как потенциального самца. Хотя, тут этим возрастом не заморачиваются. Нет тут понятия - малолетка, или несовершеннолетняя. Как начались месячные, всё - почти взрослая, через два - три года можно и замуж. Так что, эти девицы вполне взрослые по местным меркам. Но вот что привлекло моё внимание, это одна из них. Очень развитый энергоузор и даже узлы - накопители имеются, правда только зачаточные. Даровитая девица. Кстати, у самой бабки Дары, тоже это всё в наличии, не зря такое имя имеет - Дара. Что интересно, эта девица на меня с особым интересом посматривает, то ли чувствует, то ли видит. Не стал заморачиваться, прямо спросил, чего видит.
- Светишься сильно, дядька Арес, - смущённая моим вниманием ответила она.
- Ну, какой я тебе дядька? Рано меня к старикам причислять. Зови, как все зовут - Арес. Видишь значит, - поразмышлял немного я, обдумывая, что делать и как поступить, - Вот что, как тебя зовут? Любава? Красивое имя. Не смущайся, правда красивое. И сама ты очень красивая. Вот что, Любава. Ты останешься, вторая твоя подруга пусть ступает домой. Что? Не хочешь? А я и не спрашиваю, хочешь или не хочешь. Иди, давай, а то помогу. Ну, вот. Сейчас, баба Дара, ложись, лечить буду тебя. Давай, давай, ложись.
Переубедив заупрямившуюся старушку, уложил её на лавку и погрузил в сон. А Любаве наказал смотреть, потом рассказать - что видела. А сам, не особо мудря использовал 'высшее исцеление'. Лечить, так лечить. Чем отличается это заклятие от малого или среднего, это своей сложностью и своей энергонасыщенностью. Не знаю, с кем или с чем сравнить, кроме меня тут ни одного такого 'волшебника' нет, но даже я ощутил дискомфорт после его использования. Резкий упадок сил. Впервые использовал, но это стоило того. Лежащая передо мной старушка, из которой чуть ли песок не сыпался, в течение получаса, превратилась в тощую девицу, на вид лет эдак двадцати пяти.
Удивительно было наблюдать это преображение. Казалось, каждая мышца тела, каждый участок кожи жил своей жизнью. Впечатление было такое, как будто ей под кожу запустили миллион муравьёв, которые там копошились и что‑то делали. А что творилось в магическом зрении, так и вообще не описать.
Потрясающе! Сам в шоке, хоть и штормит слегка от потери энергии. Да так сильно, что аж до тошноты. Давно забытое чувство. Крис тут же сообщила, о критическом состоянии и сильном энергетическом истощении.