Толпа продолжала рассасываться сама собой. Кто-то осторожно тронул за плечо бородатого задиру, шепнул ему в ухо заветно-страшное слово. Мастеровой тотчас спал с лица и начал пятиться назад, страстно желая оказаться как можно дальше от злополучного черта и всего что с ним связано. Выродки - хуже чертей. От тех, по крайней мере, знаешь, чего ждать…
Но я уже забыл о бородаче, сосредоточив внимание на нечисти. Не прошедший магическую обработку бес среди бела дня и поперек улицы, да еще и с хитрыми колодками на копытах, это что-то необычное. Даже для Ура.
- Где твой ошейник?
- У меня его нет! - дерзко ответил черт. - Я свободен.
- По колодкам и видно, - я выдал кривую улыбку и вытянул из-за спины пистолет, заряженный вместо пули освещенной сандаловой четкой.
Немногочисленные зеваки, еще остававшиеся рядом - пусть и на почтительном расстоянии - продемонстрировали уникальное умение бесследно растворяться в пространстве.
- Можешь учуять, чем заряжена эта штука? Я вижу, что можешь. В таком случае не советую юлить, нечистый. Ты знаешь, кто я, и почему мне способно не понравиться твое присутствие. Что здесь происходит? Почему на тебе нет ошейника и откуда эти колодки?
- Древняя Кровь! - ухмыльнулся черт, втягивая носом воздух. - Родич! Ты понабрался плохого от смертных!
Я хрустнул курком.
Морду нежити обезобразило выражение обеспокоенности.
- Подожди, подожди, Слотер! Ты ведь из них? Ты Сет, да? Охотник на нечисть! В аду много обиженных тобой братьев.
- Сейчас станет на одного больше.
- Да подожди же ты! Клянусь нашей с тобой праматерью, я ни в чем не виноват! То есть, я виноват, конечно, во многом, как без этого - против натуры не попрешь - но только не сейчас, - затараторил черт, кривляясь и гримасничая под дулом пистолета. - Ну, убери же эту штуку от моей головы! У меня был этот хренов ошейник. Да, был! Я служил у вызвавшего меня Мориса Сандона. Это аптекарь с Боуни-тизис… Все честь по чести: пять лет безупречной службы помощником в его аптеке в обмен на сущую мелочь - невинность его старшей дочери.
Аптекаря с Боуни-тизис я не знал, но ничего удивительного в том, что он ухитрился вызвать и связать договором обитателя преисподней не углядел. В Уре многие люди обладают скрытыми талантами. Богатый и влиятельный герцог, устав от балов и светских увеселений, берется за бритву, чтобы искромсать в кровавые лоскутья отловленную его людьми уличную шлюшку. А скромный неприметный аптекарь, закрыв лавочку, идет домой, чтобы втихаря изучать искусство пентаграмм и заклинаний Малого Вызова. Таков уж Ур, город столь же Блистательный, сколь и Проклятый!
Многие алхимики прибегают к помощи рядовых чертей или бесов, заключая с ними тайные сделки. Это не совсем законно, поскольку официально магической обработкой нежити и нечисти могут заниматься только маги-чиновники Ковена или чародеи, получившие специальную лицензию в Магистрате. Но если нет больших денег на официальный найм, а хочется заполучить в помощники ловкого малого, чьи пальцы просто идеально приспособлены для смешивания веществ, растирания порошков, приготовления декоктов и прочих дел, связанных со ступками и пестиками, колбами и ретортами, приходится переступать через законопослушность.
Главное заключить правильный договор. Не каждый черт согласится работать за мелочь в виде невинности девчонки-дурнушки. Некоторым подавай сразу душу. Да еще и обжулить норовят и часто преуспевают.
Однако, судя по плачевному состоянию моего волосатого собеседника, в кои-то веки, заключая сделку с нечистой силой, в дураках остался не смертный.
- Кто же знал, что эта дурочка не убережет оговоренного?! Я ей предусмотрительно, как в возраст вошла глаз, скосил и щеку надул, чтобы окривела. И титьки присушил - лишь бы никто не позарился, а, поди ж ты! - жаловался черт. - Нашелся какой-то похабник. Эти смертные дерут все, что движется. А что не движется - пинают и все равно дерут… Срок почти вышел, а я остался без награды! Девка-то сама мне не на кой не сдалась, я не инкуб, но уговор есть уговор. Ты пойми Сет, что обо мне внизу подумают?! Пять лет служил за просто так!
Морда черта приняла такое расстроенное выражение, что я едва удержался от саркастического смешка. Все-таки и в аду не без урода.
- Я к хозяину - так и так, пересматриваем условия, давай с младшенькой расчет возьму. А он уперся. Младшая-то ему родная, а старшая - падчерица, - продолжал изливать душу, или что там у него имелось, нечистый. - Ну, я и пригрозил ему, что рано или поздно за все спрошу, да с процентами. Мы черти, короткой памятью не отличается. Так что хитрый мерзавец (чтоб ему пусто было!) задумал? Забил меня в эти колодки, ошейник снял и в портал швырнул! "Ты свободен", напоследок сказал и заржал, что твоя лошадь. Зубы Бегемота! Где там свободен, когда я в белый день посреди улицы оказался?!
Черт тоскливо вздохнул и принялся оттирать кровь, с морды. За время рассказа он совсем поник, от бойцового духа не осталось и следа. Даже хвост, обычно у всех чертей задранный вверх, точное боевой штандарт, уныло вытянулся по мостовой. Дальше нечистый рассказывал уже без вдохновения и выражения. Если даже он и врал (а принимать на веру все, что несет черт, да еще и прихваченный за живое, может только законченный глупец), то делал это весьма убедительно. Среди нечисти вообще полно лицедеев. И само это искусство-то в преисподней зарождалось.
- Какая-то баба глазастая присмотрелась, что я без ошейника, тут же в крик, мужики с дубинами набежали… у Сандона, скотины, на то и расчет был! Знал мерзавец, что забьют меня насмерть из страха и имени хозяина не спросят. Ему-то самому на меня руку поднимать по условиям уговора нельзя. А правила преисподней ты сам знаешь: кому здесь в физической оболочке бока наломали, да так, чтобы до смерти, потом пару веков наверх хода нету… За это время он и дочек замуж выдаст, и сам копыта отбросит, и род его чего доброго переведется. Как не крути, а я в убытке! Да еще ты теперь вот с пистолетом… ну так что, родич? Пристрелишь?
Подумав, я аккуратно вернул курок в исходное положение. Черт, заметив это, оживился. Хвост свечой взвился в воздух, мохнатая кисточка закачалась вровень с головой.
- Зря надеешься, просто так не отпущу.
Нечистый пожал плечами.
- Я и не надеялся. Но все лучше, чем под палками концы отдавать. Служба?
- Служба. Но тебе повезло, я буду добр.
- Ага, - недоверчиво буркнул черт. - Про доброту Слотеров даже у нас сказки рассказывают.
- И все-таки. Уговоримся так: сослужишь мне одну службу, и катись на все четыре стороны. Но условие одно - явишься на имя, в тот момент, когда больше всего нужен будешь. Ни мгновением раньше, ни мгновением позже.
- Стой-стой-стой! - нечисть забеспокоился. - Это как так "на имя"? Уж не хочешь ли ты сказать…
- Это и говорю, - жестко прервал его я. - Ты скажешь мне свое истинное имя, нечистый. То, под каким тебя сотворили в геенне огненной.
- Да хрена с два! Может тебе еще рог с башки Герцога Астарота приволочь?! - взорвался черт.
Когтистые лапы сложились в одинаковые кукиши, и даже кисточка на хвосте завернулась похожим манером, уставившись мне в лицо. Реакция, должен признать, совершенно соответствовала выдвинутому требованию.
- Во! Видал?! Имя ему! Знаем мы такие фокусы! Такую "служебку"! Скажешь тебе имя потом до скончания веков по каждому "подай-принеси!" бегать. Давай уж, стреляй, Слотер, и будь здоров! На том свете, я для тебя лично сковородку погорячее подберу и угольков подброшу.
Я безжалостно рассмеялся.
- Стрелять? Много чести для тебя возвращаться домой с салютом. Я лучше отойду и полюбуюсь, как мужики работу закончат. Внизу, небось, рады будут тебя встретить - болвана с рогами обломанными, что пять лет трудился за девкину целку, да и ту не выстрадал. А не чернь с тобой расправится, так стража подоспеет. Еще веселее! Отволокут в Магистрат, там познакомишься с настоящим ошейником и настоящей работой. Не на пять лет, а на все пятьсот захомутают… В Уре с незваными гостями поступают сурово! Чтоб неповадно было нос в нашу реальность высовывать. Бывай, неудачник!
Я даже развернулся, делая вид, что и в самом деле намереваюсь уйти, оставив незадачливого представителя нечистой силы наедине с незавидной судьбой.
И черт сломался.
- S`assh`aak! - прошелестело по воздуху нечестивое имя.
- Повтори, - не оборачиваясь, приказал я. - И соблюдай протокол.
- Я, нечистый, рожденный в пламени шестого круга ада, называюсь тебе, дитя Герцогини Лилит. - глухо, без всякого фальцета, заговорил черт. - Не по доброй воле, в недобрый час и с надеждой на неминуемую беду, вверяю тебе свое истинное имя, а с ним и власть над собой. S`assh`aak! Шипастый Червь! Произноси это имя почаще, и оно поможет мне забрать твою душу.
Вид у бесовского отродья был самый, что ни на есть несчастный. Только что он обрек себя на неволю, которая вполне могла затянуться на долгие столетия. Древняя Кровь, она ведь иной раз способствует долголетию…
- Не обольщайся, обезьяна, - добродушно бросил я. - Душа Слотера не про тебя товар. Хватает и других соискателей. Но тебе сегодня повезло. Может, впервые за пять глупых лет. Я действительно отпущу тебя после первой службы, Шипастый Червь. Не люблю долгих отношений с вашим братом. Хватает и собственной родни.
- Ой-ли? - недоверчиво сморщил мордочку черт. - Не очень-то верится.
- А я и не заставляю верить.
Я подошел к нечисти, опустился на колено, и рукояткой пистолета сбил медные застежки на колодках. Почуяв свободу, черт резво отпрыгнул в сторону и затанцевал на месте, дуя на копыта и жалобно причитая. От его козлиных ног явственно несло запахом паленого рога. Заклинания, выгравированные на колодках, выглядели примитивными, однако, вполне действенными. Аптекарь, похоже, туго знал, как иметь дело с нечистой силой. Надо бы как-нибудь нанести визит на Боуни-тизис и полюбопытствовать, кто и чем промышляет под вывеской обычной аптеки. Нелегальные спецы иногда бывают крайне полезны в моем деле.
- Могу уходить, хозяин? - осторожно спросил черт.
Я покачал головой, убирая пистолет и вытаскивая из кармашка на поясе кусочек проклятого мела. Белый ноздреватый комок прессованной извести пересекали прожилки ржаво-бурого цвета. После одного только прикосновения к нему хотелось вымыть руки.
- Разбежался, - буркнул я, вычерчивая прямо на мостовой пентаграмму. - До моего призыва в подлунном мире тебе делать нечего. Проваливай домой.
Я не большой поборник законности и порядка, но право слово, иной раз мне становится жаль тех усилий, что приложены, дабы удержать этот город от окончательного сползания в хаос. Жаль ровно настолько, чтобы не оставить гулять по улицам Блистательного и Проклятого свободного черта. Прежде, чем мерзавец удерет к себе в преисподнюю, он успеет наломать немало дров и проломить не один череп.
- Но этот сукин сын Сандон!!! - взвыл нечистый. - Я должен…
- Свои дела будешь улаживать после того, как отслужишь мне, - заканчивая с пентаграммой, заявил я. - А сейчас проваливай! Не заставляй отправлять тебя с магическим пинком под хвост.
- Ты совсем очеловечился, Сет Слотер. - огорченно прошипела нечисть. - Заботишься о смертных, как курица-наседка.
Я промолчал.
Встав подле пентаграммы, я убрал мел и вынул один за другим оба пистолета, заряженных магическими снарядами. В ствол левого "единорога" была забита серебряная пуля, отлитая в храме Черной Церкви и там же оскверненная при помощи сложного рунического заклинания. Пистолет под правую руку, уже знакомый черту, я заряжал кусочком сандала из четок, некогда принадлежавших мессианскому святому.
Когда открываешь дверь в преисподнюю, лучше быть наготове. А то некрасиво получится, если спроваживая вниз черта, я впущу в наш мир кое-кого похуже.
- Пошел!
Черт уныло поплелся, куда велели, цокая обожженными копытами по мостовой, и занял место в центре пентаграммы. Глаза цвета запекшейся крови смотрели на меня с выражением ненависти и страха.
- Ты печешься о смертных, Слотер, - повторил он. - А они были бы рады тебе кол в сердце вогнать, как вампиру какому-нибудь.
- Да уж без тебя знаю, - огрызнулся я.
Неровные линии, вычерченные проклятым мелом, вспыхнули нестерпимым малиновым жаром…
День хорошо начинался: отличная погода, выгодный заказ, еще вот черт в услужение задарма попался. Верный признак того, что закончится все непременно плохо. Руку на отсечение, в конце будет много крови и мордобоя. Что ж, может оно и к лучшему? А то, глядишь, и форму потерять можно.
Успокоив себя, таким образом, я на мгновение задумался о том, с чего начать. Решение пришло немедленно - слишком уж очевидным оно было. Раз уж я имею дело с тремя трупами, начинать следует как раз с них. Иногда мертвые могут рассказать много больше, чем живые. В Уре такое случается сплошь, рядом, и в буквальном смысле.
* * *
… в буквальном не получилось.
Как меня заверили, анимировать мертвых магов Ковена для допроса уже не представляется возможным: время упущено.
Пришлось обходиться небуквальным "рассказом".
Вытащив пальцы изо рта мертвеца, я аккуратно обтер их платком.
Покойник, при жизни ведавший делами неживых, а после смерти оказавшийся много мертвее своих подопечных, так и остался лежать. С отведенной вниз челюстью, бездумно глядя стеклянными глазами сквозь потолок. Невысокого роста, щупленький, с короткими кривыми ногами, посмотришь, и не скажешь, что до недавнего времени числился колдуном не из последних (абы кого в Ковен не берут!).
- … есть вещи, которые меньше всего ожидаешь найти у жертвы вампира, не так ли? - задумчиво пробормотал я себе под нос.
- Вы что-то сказали, милорд? - немедленно трепыхнулся молодой чародей в мантии Ковена, приставленный к телам братьев по приказу Саламатуса.
- Нет, ничего.
Я отошел от второго осмотренного трупа и сбросил покрывало с третьего.
От ауры стазис-заклинаний, окружавших тела, ощутимо покалывало в висках, кончики пальцев отчаянно зудели. Но зато покойник предстал передо мной почти в том же состоянии, в каком он попал в руки дознавателей Магистрата.
Если не считать возраста (первые два кадавра выглядели заметно старше), третий покойник ничуть не отличался от предыдущих жертв убийцы. Та же бледная восковая кожа, туго обтянувшая остов, те же широко раскрытые, остекленевшие глаза, так же ощеренный в задушенном крике рот и скрюченные в агонии пальцы.
Создание (или создания), убивавшее всех троих, не позаботилось о том, чтобы сделать все безболезненно, как это умеют вампиры - подавляя волю жертвы или частично парализуя ее при помощи известных им ухваток. Маги до последнего мгновения чувствовали, как кровь, а вместе с ней и жизнь покидают его тело.
Эббот Мороу, Томас Гиффорд и Дорфельд Олл.
Совсем недавно это были уважаемые и влиятельные люди, за которыми стояла самая могущественная организация волшебников и магов, какую только создавали смертные. На редкость забюрократизированная, конечно, но все же… А за Ковеном стояли Магистрат и Монаршие Чертоги, городская и королевская власти Ура, в свою очередь могущественнейшего города-государства в мире.
Но даже такое, тройное покровительство не уберегло несчастных.
Всех троих убрали за одну ночь.
На шее каждого красовались багровое пятно засоса, посреди которого зияли два аккуратных прокола, сделанных прямо на сонной артерии. Очень даже характерные отметины для подобного способа уйти из жизни.
Ранки, оставленные предположительно вампирскими клыками, я осмотрел особенно тщательно, без всякой брезгливости растягивая их края в стороны, чтобы получить представление, как именно был нанесен укус. Затем оттянул нижнюю челюсть и заглянул мертвецу в рот. В третий за сегодня раз.
За спиной зашевелились служащие Реанимационного Амбара. На трупы, что я уже осмотрел, споро накинули покрывала, а тележку с ними укатили прочь, в хранилище, предназначенное для тел подготовки тел к погребению.
В Блистательном и Проклятом трудно не только жить. Смерть здесь тоже дело нелегкое, особенно, если собираешься не просто отбросить концы, а именно - упокоиться с миром. Человеческий труп - прекрасный материал, необходимый для магических ритуалов. Всегда найдется наполовину сумасшедший маг, алхимик или некромант, которому потребуются свечи из трупного жира, фитили из волос мертвой девы или берцовая кость удавленного преступника. Но это только полбеды. Вторая половина заключается в том, что далеко не всем покойникам лежится себе смирненько. Кто-то норовит вернуться, дабы закончить дела, оставшиеся незавершенными. Кого-то поднимают против его воли, чтобы использовать в качестве слуги или раба, а то и - орудия возмездия… В любом случае, наличие в городе мертвеца с сомнительными целями ничего хорошего не сулит. Именно поэтому процедуру похорон нельзя оставлять в частных руках.
Этим занимается Магистрат, специально для утилизации покойников создавший соответствующие службы: Мусорный Патруль, убирающий тела с улиц и из домов города, а также Реанимационный Амбар, где с трупами начинали работать опытные некроманты-коронеры. Последние делали все возможное, чтобы снизить вероятность случайной анимации трупа. Или наоборот - поднимали тела для государственных нужд. Последнее чаще всего случалось с преступниками, которые должны были приносить пользу общества и после того, как понесут наказание.
Этим, кстати, вполне объясняется страстное стремление преступной братии к обретению пусть самых захудалых, но - дворянских титулов. Даже чрезмерно "набедокурившим" дворянам, на виселице плясать не по чину. Им рубят головы мечом. А с отрубленной головой после смерти не очень-то походишь…
Реанимационный Амбар представлял собой огромный похоронный комплекс с десятком комнат, предназначенных для бальзамирования, обмывания, очищения, препарирования покойников, а также обрядов экзорцизма, анимации живых мертвецов и прочее в том же духе. Его главной достопримечательностью считалось полное отсутствие окон, так как у внезапно оживших покойников часто появляется навязчивое желание побродить по городу.
Служащие как один напоминали призраки мясников - облаченные в серые от постоянных стирок рубища с непросыхающими пятнами крови и бальзамирующих составов. Кожаные перчатки до локтей и кожаные же передники вечно блестящие от влаги, о происхождении которых даже не стоит задумываться. Инструменты в их руках непрерывно менялись - хирургическая пила для отделения конечностей уступала место облаткам из Строгой церкви или нечестивым мощам из церкви Черной, а те в свою очередь сменяли серебряные пластины с изречениями на енохианском языке для клеймления тел или пистолеты с освещенными пулями для срочного успокоения некстати зашевелившегося покойника.
Та еще работенка!
- Что говорят медиумы? На месте убийства с духами покойных связь установить не удалось?
Я спрашивал без особой надежды. Для порядка.
- Нет, милорд, - маг Ковена чувствовал себя не в своей тарелке, но старался держаться бодрячком. - И потом, особо никто и не пытался. Бестолку: все трое были застрахованы от посмертных контактов.
Да уж.