Рания погрузилась в задумчивость. Почтенный возраст и принадлежность к "слабому" полу ничуть не мешали ей оставаться крупным игроком на дворцовой арене, в политических реалиях старушка ориентировалась очень хорошо. Влияние ее оставалось стабильно серьезным - даже внучатый племянник, самовластный Сын Моря, далеко не всегда осмеливался спорить с тихой престарелой родственницей. Возможно, причина заключалась в упорном нежелании принцессы присоединяться к какой-либо партии и умении балансировать на тонкой грани между самостоятельностью и бунтарством.
Восставшие всегда были хорошо информированы. И отличались редким чутьем на неприятности.
- Мне известно о перестановках в Тайной страже, - наконец заговорила Рания. - Вроде бы работой Лаара канцлер доволен. Не переоцениваете ли вы исходящую от жрецов угрозу?
- Когда одинаковые сведения поступают из разных источников, сомневаться в их правдивости сложно, - скривила изящные губы вампиресса. - Ракава нуждается в союзниках на политической арене и готов пойти ради них на некоторые уступки. Особенно если эти уступки ничего ему не будут стоить.
Принцесса кивнула, молчаливо соглашаясь с оценкой личности канцлера. Похоже, немертвые уверены в своем прогнозе…
- Вам нужна какая-то помощь? - прямой вопрос. В ее возрасте можно обойтись без экивоков.
- Да, - медленно склонила голову Медея. - Помощь. Политического характера.
Она была согласна с планом подруги. Если нет возможности опираться на привычный государственный аппарат, следует заручиться поддержкой хотя бы одной из властных группировок. Получить союзника не самого лучшего, но в текущей ситуации единственно возможного. Просто уровень, на котором отныне придется играть, слегка пугал. Прежде Медея вращалась в кругах достаточно высоких, но в мире древней аристократии появлялась редко. Всплывала из темноты ради выполнения конкретных миссий и вновь уходила в тень, попутно обзаводясь связями, знакомствами, оставляя за собой шлейф слухов и шепотков. Ни с кем из правящей семьи, кроме Рании, она контактов не поддерживала, несмотря на то что представлена была многим.
- Я прошу организовать мне встречу с его высочеством принцем Коно.
Академию Высоких Искусств, в просторечии Академию магии, основал все тот же постепенно приобретающий черты легендарного полубога герцог Динир. Впрочем, слово "основал" не совсем точно отражает ситуацию. Здания и часть фондов Академии до катастрофы принадлежали Талейскому Университету, там же работала часть преподавателей и администрации. Использовав эту довольно мощную базу, герцог создал чрезвычайно успешный и не имеющий аналогов гибрид школы для дворянских отпрысков и исследовательского центра.
Объединение в одной громоздкой структуре множества совершенно отличных друг от друга элементов, с абсолютно разными задачами, произошло не от хорошей жизни и являлось во многом вынужденным. Причин на то имелось несколько. Основной являлось желание сохранить и развить те остатки магии, которые продолжали хоть как-то действовать в изменившемся мире. Но, учитывая резко отрицательное отношение к магам со стороны девяноста девяти процентов населения, новоявленный исследовательский центр нуждался в хорошей качественной защите, чтобы хотя бы просто существовать. Не говоря уже о работе. Кроме того, многочисленные отпрыски знатных фамилий, в большинстве своем обладавшие даром, тоже нуждались в защите и обучении. Наконец, имелся довольно значительный круг специалистов, не способных в силу различных причин к исследовательской деятельности, зато на воспитании молодежи собаку съевший. Для охраны всех этих людей, огромной библиотеки, хранилища ценнейших материалов и различных реликтов исчезнувшей эры, не упоминая о лабораториях и полигонах, требовалась масса воинов и денег. Ресурсов же у государства не хватало. Поэтому вполне естественно, что герцог пожелал уменьшить траты и собрать все ценное в одном месте.
Имелись и другие причины. Будучи собраны под одной крышей, наследники аристократических семей выполняли роль заложников. Знать не осмеливалась бунтовать, понимая, что в случае неповиновения первыми пострадают их дети. Назначенные же на роль наставников-тюремщиков маги вряд ли станут проводить собственную политику и пытаться давить на родителей своих подопечных, понимая, что выживание Академии и академиков зависит от их лояльности и полезности правящей династии.
Естественно, во главе такого мощного и разнопланового проекта должна стоять личность неординарная. Умная, опытная, связанная с династией прочными узами и в то же время гарантированно не попытающаяся занять должность "серого кардинала". Ничего удивительного нет в том, что первым и единственным ректором Академии с момента основания являлся благословленный Тайран.
Один из величайших магов мира, состарившийся задолго до прихода Чумы, пользовался колоссальным влиянием. Пожелай он - и двор из века в век плясал бы под его дудку. Однако его интересовало знание и только знание, поэтому политику Тайран оставил на откуп различного рода интриганам, сосредоточившись на постижении изменившихся законов мира и воспитании новых поколений магов.
Сейчас, наверное, он об этом жалел.
Мантии жрецов, и в былые годы редко появлявшихся в оплоте чародейства, с недавних пор в Академии почти перестали видеть. Поэтому студенты с удивлением оглядывались на две неспешно прогуливающиеся фигуры, занятые вежливой светской беседой. Особую пикантность событию придавал тот факт, что спутником служителя божества являлся преподаватель мэтр Хастин, широко известный своей принадлежностью к слугам Темного. Никто его вампиром в лицо не называл, да и слухи такие руководство пресекало, но утаить правду от пытливых умов подростков нереально.
- Мне жаль, мэтр, но вы требуете невозможного, - в притворном расстройстве вздохнул жрец. - Согласно уставу храма, подобные реликвии запрещено показывать непосвященным. Исключение делается лишь для снискавших особую милость Сына Моря, однако указа из его канцелярии до сих пор нет.
- Воля повелителя неизменна?
- Воля повелителя неизменно исполняется, - почтительно закатил глаза к небу гость. - Мы лишь покорные слуги его.
- Разумеется, - кивнул Хастин. Его отношение к династии отличалось куда меньшим трепетом, но вслух он его не демонстрировал. - Иначе и быть не может. Мой вопрос заключается в ином - нет ли какого-либо обстоятельства, позволяющего мне или, скажем, одному из моих коллег рассчитывать на благосклонность Совета Старцев? Храм Солнца известен своей добротой к нуждам верующих.
- Прежде вы не были замечены в силе религиозных чувств.
- Именно такое воздействие оказывают на меня Скрижали, - с каменным лицом заверил жреца Хастин. - Я готов пойти на многие жертвы, лишь бы прикоснуться к их святости.
- Не боитесь обжечься? - Толстячок еле заметно облизал тонкие губы.
- Ничуть. В отличие от большинства своих коллег, я готов ко встрече с артефактом Света.
"Артефактом Истинного Света", - мысленно уточнил чародей. Каким образом в руки людей попала вещь, несущая чистую энергию Иллиара, еще предстояло узнать. Талейские дети Ночи, особенно старейшие из них, всегда обращали самое пристальное внимание на любые проявления оккультных сил, особенно так называемых Изначальных. Термин ходил в обороте еще с древних времен среди магов и священников и относился к паре высших богов, в отличие от прочих, не имеющих отношения к природным стихиям. За прошедшие триста лет насчет Изначальных удалось собрать сущие крохи информации, однако их хватило, чтобы оценить возможные перспективы. Огромные.
Впрочем, унижаться перед жрецом исключительно ради артефакта Хастин не стал бы. Он умел льстить, при необходимости стелился перед сильными мира сего, угрожал, убеждал, ссылался на авторитеты… Не так хорошо, как это делала Селеста, но в целом неплохо. То есть если видел, что обстоятельства вынуждают слегка поступиться гордостью, поступался и особого стыда не испытывал. Как ехидно комментировал господин ректор, "с возрастом и опытом переоценка ценностей неизбежна". Однако вампир всегда учитывал, с кем имеет дело. И у младшего настоятеля одного из храмов Солнца столицы явно недоставало веса среди своих, чтобы разговаривать с ним на настолько деликатную тему, да еще о чем-то серьезном просить.
Просто Селесту интересовала реакция жреца.
Святейший Танистас относительно спокойно относился к восставшим и в прежние годы не раз служил посредником между храмом и детьми Ночи. Идеологические разногласия не мешали переговорам, если речь шла о больших деньгах или внезапном пересечении интересов. Иерархи с легкостью шли на компромисс или даже сотрудничали, когда видели выгоду. Однако сейчас жрец упирался. Похоже, верхушка серьезно настроена на конфронтацию. Ни взятка, ни предложение поделиться результатами исследований или поспособствовать решению кое-каких вопросов в купеческой среде не склонили Танистаса к сотрудничеству… Кажется, в их среде уже все решено, и восставшие не рассматриваются в качестве возможных партнеров. Немертвых списали в расход.
Быть войне.
Возможности существ, не способных выносить прикосновений лучей солнца, сильно ограничены, в первую очередь - временем. Ночь, в отличие от светлого времени суток, продолжается около восьми часов, и за эти часы вампиры должны переделать не меньше дел, чем их смертные коллеги. Старшим конечно же попроще. С возрастом исчезает острая необходимость проваливаться в мертвый сон, остается лишь беречься от жалящих прикосновений светила, то есть просто не подниматься на верхние ярусы пронизывающих Талею подземелий.
Селеста как никто иной ценила свое время, но работать постоянно не могла. Все-таки и у нее имелся предел прочности. Иногда она чувствовала, что еще немного - и все, сломается, упадет, словно загнанная лошадь, если не прервется и не позволит себе передышки. Редкие же минуты отдыха она предпочитала тратить не на посещения увеселительных заведений или поиск приключений, ибо экстрима ей в жизни хватало, а проводила в обществе близких. Тех, кому она верила и кому могла показать себя настоящую.
Чаще всего компанию ей составляла Медея. Подруга радовалась любой возможности разжечь камин, забраться с ногами в глубокое кресло, прихватить бокал дорогого вина и, с головой погрузившись в комфорт, завести разговор на сотни тем разом. Случалось, из ее трепа вылавливалась прямо-таки уникальная информация, хотя чаще поток сплетен смысловой нагрузки не нес. Впрочем, Селеста тоже не отмалчивалась. Просто, в отличие от красавицы, раз вцепившись в избранный предмет, она предпочитала обсудить его до конца, жертвуя широтой охвата в пользу глубины.
- Ты все еще прикармливаешь всякую шушеру?
- Селеста! - в раздражении воздела руки к потолку Медея, призывая невидимые небеса в свидетели. - Сколько раз можно повторять! Они не шушера, а богема! Бо-ге-ма!
- Думаешь, есть разница? - слегка улыбнулась хрупкая девчушка. По ее мнению, сердитая Медея выглядела очень забавно, поэтому время от времени Селеста слегка сестру поддразнивала. - Хорошо-хорошо, не буду. Так как, общаетесь?
- Конечно. Ты напрасно относишься к ним с пренебрежением, среди них есть несколько очень талантливых молодых людей.
- Писатели хорошие есть?
- Ратиллон из Секи. А зачем он тебе? - насторожилась красавица, великосветская львица, удачливая шпионка и, в комплекте, заботливая покровительница искусств.
- Раз уж нам придется, образно выражаясь, уйти в свободное плавание, - хмыкнула предводительница талейских восставших, - следует позаботиться о репутации. Благожелательное общественное мнение значительно облегчает жизнь даже немертвым.
- На что ты намекаешь?
- Пусть твой мальчик напишет книжку поромантичнее, - дала указание Селеста. - Что-нибудь сопливенькое, про вечную любовь, смерть и Князя Ночи. Например, он был великим полководцем, но враги отравили его жену или лучше прислали ей ложное сообщение, и она сама с башни сиганула. Тогда он отрекся от Иллиара, чтобы вечно служить Темному. Морван превращает воеводу в вампира, тот безвылазно сидит в своем замке лет сто, пока однажды к нему в руки не попадает портрет девушки, как две капли воды похожей на его возлюбленную. Страдалец слезает с диеты из местных крестьянок и едет в город, находит перерожденную жену, она погибает, тогда он встречает рассвет на ее могилке. Короче, все умерли. Справится твой Ратиллон?
Медея мысленно сосчитала до десяти, после чего поинтересовалась:
- Но зачем?
- Такая, с позволения сказать, литература пользуется особой популярностью у девочек-подростков, мечтающих о вечной любви до гроба. - Холодная, циничная и расчетливая маска неприятно смотрелась на юном лице. - Потом они взрослеют, выходят замуж, рассказывают сказки детям на ночь. Следующее поколение уже не будет считать вампиров изначальным злом. Работать с ними станет проще.
Красавица слегка кивнула. Нечто подобное она и ожидала услышать. Однако врожденная вредность заставила ее заметить:
- Учитывая, какой сейчас во дворце сплетается заговор, не торопишься ли ты с долгосрочными планами? Если все пойдет, как мы задумали, то вскоре за воспевание немертвых можно будет лишиться головы.
- Тоже неплохо. Посредственный писатель после смерти становится классиком, и критиковать его сложнее. Да, кстати, нет никакого заговора.
- Как нет? - удивилась Медея. - Тогда почему губернаторы южных провинций так дружно проигнорировали последний указ о чрезвычайном налоге? Подобное единодушие подозрительно.
- Никакого заговора нет, - уверенным тоном повторила Селеста. - Сама посуди. Тайная служба состоит из четырех столов, занимающихся каждый своей областью. Первый стол следит за внутренними делами, интригами благородных, занимается контрразведкой и борьбой с сепаратизмом, сиречь излишней самостоятельностью дворян. От него мало что осталось, профессионалы ушли, но кое-кто из старичков еще работает. Второй стол занят различного рода сектами, с его сотрудниками мы тоже часто общаемся. Третий стол - внешняя разведка и контрразведка. На сегодняшний день Талея не имеет политических противников, сопоставимых с ней по мощи, но это положение может измениться в любую минуту. Например, женится лорд-капитан Глубокой Гавани на дочери правителя Ланаки - и справиться с образовавшимся союзом будет непросто. Четвертый стол выполняет функцию отдела кадров и бухгалтерии, поэтому охраняются его сотрудники как бы не лучше прочих.
Официально в каждом столе работают по четыре человека, но они - лишь руководители, видимая часть айсберга. Это такие ледяные глыбы, плавающие по морю, если не помнишь. Основная масса у них скрыта водой. Мне неизвестны точные цифры, но, полагаю, всего в Тайной службе состоит около сотни кадровых офицеров, прекрасно подготовленных и образованных. Некоторых из них мы знаем, сталкивались в разных ситуациях, однако я готова спорить, что имена многих нам неизвестны. Причем у каждого из них есть свои агенты, доносчики, энтузиасты-патриоты и прочие внештатные источники информации. То есть мы можем утверждать, что, существуй заговор в действительности, мимо этой структуры он бы не прошел. Сетка, сплетенная "пауками", очень плотная, мало-мальски крупная организация в нее обязательно попадется. Стоит трем знатным дворянам собраться вместе - и где-нибудь поблизости обязательно покажутся уши тайных стражников. Я скорее готова поверить в существование психопата-одиночки, чудом обманувшего проверку, поступившего в гвардию и зарезавшего нашего дражайшего канцлера во время ночного визита к очередной даме.
А ведь кроме "пауков" есть еще разведка армии, подчиненная Первому Мечу; личные стражи благородных домов, особый кабинет гвардии, отдел международных связей при дипломатическом корпусе… Не говоря уже о нас, тишайших.
Нет, Медея. Если бы заговор существовал, мы о нем знали бы. Хотя бы на уровне "да - нет".
- Тогда я не понимаю, что происходит, - призналась красавица. В иной компании она еще и губки бы надула, но с Селестой можно обойтись без масок. - На моей памяти партии при дворе никогда прежде не интриговали настолько открыто и жестко.
- Что происходит? Развал. Экономические и политические ошибки правительства, глупость Сына Неба, жадность родственников канцлера и королев, засилье монахов Синего Анга… В этой ситуации многие делают ставку на принца Коно. Он не озвучивал и не собирается декларировать своих целей, ему это не нужно - логика событий подталкивает его к принятию определенных решений. Которых, в сущности, два: либо переворот, либо раскол страны. Ну, еще можно жизнь самоубийством покончить. В определенном смысле принц не властен над своими желаниями: у него много обязательств перед сторонниками, желающими обострения конфликта. Кто-то искренне считает, что Иррану на троне не место - я, между прочим, с ними абсолютно согласна, - кто-то надеется получить от намечающейся заварушки побольше материальных благ в виде землицы и денег, третьи потеряли от репрессий близких и просто хотят отомстить.
- Ну а нам-то что делать?
- Смотреть. Ждать. Собирать слухи. Ты ведь знакома со многими феодалами, чьи земли лежат возле границ? С теми, кто обладает правом на содержание дружины? Пообщайся с ними, сейчас многое зависит от их позиции.
- С удовольствием, - промурлыкала прекрасная восставшая. - После общения с его высочеством теплая, дружелюбная компания не повредит. Вряд ли он захочет свести более близкое знакомство.
Встреча с принцем Коно прошла в лучших традициях шпионского жанра - ночь, потайной ход, закутанные с головой фигуры в широких плащах, тусклый свет фонарей… Увы, аудиенция продолжалась недолго и закончилась пшиком. Медея только успела выразить радость по поводу лицезрения родича Сына Моря - да правит он вечно, - как была прервана на середине тирады. Ей сообщили, что нынешний король с неодобрением относится ко всему, связанному с Тьмой, и принимают госпожу Медею исключительно в память о многочисленных услугах, оказанных восставшими предкам правящего семейства. Принц говорил коротко, намеками, однако вещи поведал интересные.
Если перевести его слова на обычный язык, выходило следующее: он бы рад помочь, только не знает как. Вампиры с их сетью осведомителей ему нужны. Вот только помочь им… да хотя бы иметь какие-то совместные дела означает не просто испортить и так не самые теплые отношения со жрецами, а влезть в личную вотчину главы государства, трепетно оберегаемую от стороннего взгляда. На такой риск Коно не пойдет, ибо получить шелковый шнурок для самоудушения можно и за меньшее. Точка.
- Кстати, не позвать ли на вечеринку Латама? Согласись, на эту публику он произведет впечатление.
- Не стоит, - отвергла предложение Селеста. - Он, во-первых, отправляет сына в ссылку, ему не до развлечений; а во-вторых, у меня на его группу иные планы.
Медея подалась вперед, возбужденно блеснув глазами:
- У нашего нелюдимого рыцаря есть сын?! Ну надо же!
- Разве ты не знала? - слегка удивилась Селеста. Обычно великосветские сплетни мимо подруги не проходили. - Нынешний барон Капару - ребенок Латама. Незаконнорожденный, но какую-то часть наследства отца получил.
- Ему сейчас около двухсот лет, - припомнила Медея. - То есть Латам зачал его незадолго до смерти.