* * *
Дорога в земли Темных эльфов лежала через болота, поэтому Рагнар и Брокен отправились в поход пешком. Ширл ехал на плече викинга.
– Надо будет меня загримировать перед встречей с Темными. – Дракончик хлопнул Рагнара по лбу. – Комар!
– Ты уверен, что хочешь сам пойти? – скривился викинг.
– Несомненно, – важно ответил Ширл, тщательно вытирая ладошку о жилетку Рагнара. – Хотя в преданиях точно не описан облик Духа-Огородника, там говорится о том, что он проворный и явно не вашего роста. Тем более я единственный, кто читал эти самые предания. Комар!
– Слушай, а зачем тогда тебя гримировать? – Брокен шел впереди и отводил особо колючие ветки длинной палкой.
– Я считаю, что Дух не может выглядеть как пусть даже симпатичный, но все же дракон. Надо мне веночек на голову соорудить или там доспехи из коры.
– Если его никто никогда не видел, можно не морочиться. – Рагнар стер с лица прилипшую паутину. – Я так думаю.
– Комар!
– Да перестань уже! – Викинг дернул плечом, на котором восседал Ширл. – Твои шлепки больнее, чем их укусы.
Спустя час компания выбралась на твердую почву. Теперь еле заметная тропинка карабкалась среди серых шершавых валунов, покрытых мхом. Под ногами начали попадаться каменные плиты, похожие на ступени. На горизонте высился горный хребет, один из Братьев Полумесяцев.
– Вот здесь. – Брокен остановился на опушке лесочка и воткнул палку в землю. – Дальше начинается охраняемая территория, можно нарваться на патруль.
– Они агрессивные? – Ширл взялся обеими лапами за голову Рагнара.
– Нападать на нас они, скорее всего, не будут, а увидеть тебя раньше времени могут.
– Скорее всего?
– Они странные. Поклоняются насекомым, пьют друг у друга кровь, а тут еще эта история с кустом. Осторожность не помешает.
Ширл вспорхнул и принялся собирать опавшие листья дуба. Брокена он отправил за шишками, а Рагнара за корой. Через некоторое время, после придирчивых примерок, дракончик превратился в летающий клубок из растительных даров леса. Лучник сплел из шишек и веревок некое подобие жилетки. Рагнар вырезал ножом куски коры, которые привязали на лапы. Сам Ширл соорудил головной убор из листьев, похожий на большой птичий хохолок. Зрелище получилось не для слабонервных.
– На, вовьми и сохвани. – Дракончик вынул зубы и протянул их Рагнару.
– А это зачем?
– Я читав, што Дух ставый.
– Ладно. Мы будем на этой поляне, в кустах. Если что пойдет не так, ори. Понял?
Ширл осторожно кивнул, стараясь не обронить веер из листьев. Потом не менее осторожно взлетел, оценивающе осмотрел себя и, махнув лапой, скрылся за деревьями.
Солнце исчезло из прорехи в кронах, клонясь к горизонту. Легкая дымка кралась над зарослями папоротника. Брокен в очередной раз влез на дерево и спустился к Рагнару с докладом.
– Никого, – шепотом сказал он. – Уже два часа прошло.
– Угу. – Викинг неистово чесал искусанное комарами плечо.
– На. – Брокен сорвал мясистый стебель с бутоном на конце и протянул другу. – Разомни и помажь.
– Раньше не мог посоветовать?
– Ты не просил.
– Я и сейчас не просил.
– Но в глазах у тебя мольба о помощи. Я не устоял.
Рагнар отвернулся от ухмыляющегося Брокена, раздавил в кулаке целебное растение и принялся мазать себя маслянистым оранжевым соком.
– Все мажь, и лицо, и руки. – Лучник заботливо протянул еще пару стеблей. – Для комаров этот запах, как для тебя навоз. Близко не подлетят.
– Какой запах? Фу-у! – Рагнар понюхал руки и зажмурился. – Оно еще и липкое…
– Лучше, чем волдыри. Потом в ручей окунешься и все смоешь.
– А почему тебя не кусают?
– На этом острове мой народ живет в гармонии со всеми живыми созданиями. С комарами у нас сложились почти дружеские отношения.
– Иди ты…
– Тихо! – Брокен вмиг стал серьезным и приложил палец к губам.
Со стороны полянки донеслись приглушенные голоса. Кто-то пел заунывную песню и стучал в барабан. По мере приближения процессии послышались волынка, бубен и колокольчик. Рагнар и Брокен опустились на землю и змейками устремились к источнику звука.
– Да будет залит кровью путь твой! – низким голосом вещал тощий эльф в черном балахоне и громадном шипастом шлеме.
– Будет, будет, будет! – подхватила свита, опустив головы и шевеля в воздухе растопыренными пальцами.
– Да будут гниль и плесень в сердце твоем!
– Будут, будут, будут!
– Да будет сложено логово твое из жертвенных костей!
– Будет, будет, будет! – забубнили в ответ.
– Это их жрец, – прошептал Брокен на ухо Рагнару. – Так он готовит место для важных церемоний.
– Полянка осквернена! – сообщил тощий эльф и воздел руки к небу. – Сабуферы, на колени!
Свита жреца бухнулась на землю.
– Вносите!
Скрежет оркестра резанул с новой силой, и на полянку вошли две девушки, с ног до головы измазанные сажей. На плечах они несли половинку огромной яичной скорлупы, в которой чинно восседал Ширл. Вслед за ними робко плелась толпа зрителей. Все эльфы, кто как мог, своим обликом старались походить на жуков. Кто-то был в плаще, натянутом на каркас в форме сложенных крыльев, кто-то шел на четвереньках и в рогатом шлеме, кто-то жужжал и резко вращал головой с приклеенными длинными усами.
– Гор и молот его, – выдохнул Рагнар. – Они же все чокнутые!
– И совершенно непредсказуемые, – кивнул Брокен. – Не высовывайся.
– Веди нас, Дух-Огородник! – Жрец поклонился Ширлу и укусил себя за руку.
Дракончик поднялся в воздух, внимательно изучил собравшихся и сложил лапы на груди:
– Во имя потсветания оода жучиного повелеваю!
– Чего он сказал? – Рагнар прищурился, словно это могло улучшить его слух.
– Он повелевает, – объяснил Брокен.
– Магичефкое ястение помефтить… – Ширл поднял вверх палец, украдкой оглядывая полянку. – Ф дупло! – Дракончик пронзил лапой воздух, указывая на старый дуб, за которым прятались его друзья.
– Исполнять! – воскликнул жрец.
От толпы отделилась пожилая женщина в черном с белыми точками сарафане. В руках она бережно несла глиняный горшок с кустиком Маракуйяны. Эльфийка подошла к дереву, дупло которого казалось ртом, открытым при виде происходящего, и подняла растение над головой.
– Фтоять! – вдруг крикнул Ширл, заставив вздрогнуть всех присутствующих. – Светочьком впъяво!
Эльфийка повернула куст в указанную сторону и медленно опустила горшок в дупло.
– Да буфет щастье ковням его! – заключил дракончик и повернулся к жрецу.
– Что нам делать теперь? – возопил тот, умоляюще протягивая руки к Ширлу.
– Тепевь вы долвны быфтво вевнуться ф свое огово, еть на живот и ежать до утва.
– А потом?
– Потом ты пидефь сюда и ефли куфт буфет в дупфе, то жевтва вафа не угодна. Токта жди вевикой беды!
– Схвати и расчлени! – Жрец шлепнулся на землю, стал загребать руками хвою и листья и посыпать себе голову.
– Чего это он? – прошептал Рагнар.
– Закапывается, – ответил Брокен. – Многие жуки закапываются, когда им страшно.
– А если куста не будет? – наконец нашел в себе силы жрец.
– Токта вадость тебе и твоим лифинкам!
– Лифинкам? – Рагнар пихнул локтем Брокена.
– Личинкам. Радость тебе и твоим личинкам, – объяснил лучник.
– Тепевь бегифе! – Ширл махнул лапами.
– Э-э… – Жрец явно не понял веление Духа.
– Бегифе, бегифе. – Дракончик продолжал махать.
– Бежать? – робко переспросила дама в горошек.
– Ефтефтвенно! – возмутился Ширл. – Кто пейвым пиибежит, тому буфет щастье!
Эльфы повскакивали с земли и бросились бегом в свою деревню. С некоторых слетали жучиные украшения, но никто даже не обернулся. Замыкали забег жрец и его свита. Когда топот Темного племени стих вдалеке, Рагнар и Брокен выбрались из своего укрытия.
– Ну, ты выдал. – Викинг протянул Ширлу руку.
– Ты мне фубы дафай! – Дракончик пожал руку викинга и начал снимать с себя растительный наряд.
Брокен осторожно вынул горшок с Маракуйяной и внимательно осмотрел растение:
– Как же они согласились принести его в жертву?
– У них этих кустов целая оранжерея. – Ширл вернул зубы на место и облегченно выдохнул. – Они его не воровали у Светлых. Видимо, твои соплеменники просто не умеют ухаживать за растениями. Или его спер кто-то из своих.
– Не может быть…
– Может. Поверь Духу. – Дракончик уселся на плечо викинга.
– Пойдем? – Рагнар слегка толкнул плечом Брокена.
– Пойдем, – ответил за лучника Ширл и треснул викинга по лбу: – Комар!
* * *
Абракадабр покинул Промежуточную Канцелярию, вышел на берег Серединного пролива, обернулся деревянным солдатиком и, пробравшись сквозь армию Мурляндии, исчез в лесочке. Там он принял свой обычный облик, что доставило волшебнику несказанное удовольствие. Абракадабр порядком вымотался, изменяя форму тела по нескольку раз в день. Немного передохнув, он заглянул в уже знакомый курятник и через час оказался в своей тайной пещере в самом сердце Черных Дебрей. Там он тщательным образом проверил содержимое плетеных ящиков для бумаг и убедился в скверной догадке – нужных документов здесь не было. Это означало, что Абракадабру предстояло путешествие в Химерику. Друид умылся, переоделся и, не переставая браниться на Кадастров, отправился в путь.
Страна переселенцев, авантюристов и богачей встретила волшебника песчаной бурей. Погодные неполадки были здесь в порядке вещей. Словно боги избрали этот континент в качестве площадки для испытаний. Воздушные вихри, разливы рек и извержения вулканов происходили в Химерике круглый год. Местные жители так привыкли к подобному ритму жизни, что им стало чудиться, будто прочего мира не существует вовсе. Они почти уверились в мысли, что события, предназначенные для всей Эйлории, происходят только на их земле, а в других краях царит смертная скука. Это привело к завышению самооценки и, как следствие всех упомянутых компонентов, к практически полному незнанию географии.
Абракадабр, предпочитавший без крайней необходимости не попадать в Химерику, тем не менее, отлично знал местные нравы. Единственным, что обладало здесь волшебной силой, были деньги. Поэтому, едва выбравшись из Системы Переходов и Пересадок, друид дошел до ближайшей фермы, купил лошадь и вскоре прибыл в небольшой провинциальный город под названием Кикимор-Сити. Там он сел на паром, пересек Кикимор-Ривер, еще немного потрясся в седле и, окончательно измотанный, очутился на холме возле Кикимор-Вуд. Мрачный и величественный лес не обратил никакого внимания на тяжело дышащего старика, въехавшего под сень вековых вязов. Несмотря на то что Абракадабр не был здесь уже очень давно, память не подвела его, каждый раз выбирая нужное ответвление тропинки. Мощные стволы стали потихоньку расступаться, пока двумя стройными рядами не образовали аллею, которая упиралась в живописную поляну. В ее середине высилась башня из серо-фиолетового камня с черепичной кровлей и флюгером на макушке. Одинокая и неприступная, она каждый раз захватывала волшебника своим видом. Две тысячи лет назад юный влюбленный чародей создал эту башню и подарил своей ненаглядной – прекрасной Мутильде.
Даже сейчас, когда до очередного раздела мира оставались считаные часы, Абракадабр не устоял перед сокрушительной волной воспоминаний. Он позволил себе спешиться и прогуляться по аллее пешком, вспоминая те чудные времена, когда в его жизни существовали другие заботы, кроме нескончаемого спасения окружающих.
Весна в тот год выдалась особенно очаровательная. Она пришла рано и быстро захватила Принтонскую Академию Магов и окрестные земли. Все ученики сделались мечтательными и рассеянными, они ходили по двору, глупо улыбались и подставляли лица теплым лучам солнца. Преподаватель неестественных наук, коим тогда и являлся Абракадабр, не был исключением из общего сезонного помешательства. Он частенько сидел на перилах балкона своего кабинета и болтал ногами, рассматривая бледный изгиб далеких гор. Казалось, сам воздух источал радость, и волшебник поглощал его полной грудью, легкомысленно заплетая в косичку собственную бороду. Запах черемухи переплетался с дымом костров, в которых садовники сжигали прошлогодние листья, прохладный еще ветерок трепал волосы, и эти простые будничные удовольствия затмевали собой все иллюзорные сокровища мира.
И вот, среди этого праздника пробуждения, явилась она.
Во вторник, сразу после обеда, видавшая лучшие времена и потому устало скрипевшая карета привезла в Академию новую преподавательницу лавхимии. Орлиный взгляд сидевшего на своем насесте Абракадабра сразу выхватил из общей кутерьмы точеную фигурку в скромном сером платье, с чемоданом в руке. Даже на том почтительном расстоянии, что разделяло двух молодых людей, они встретились глазами, и в ту же секунду самая непостижимая в мире сила пронзила обоих. Маленький пухлый ребенок с крыльями и луком, в существование которого верят некоторые семейные чародеи, ловко нанизал новых жертв на свою стрелу. Мир остановился, весна забылась, и все, кроме васильковых глаз, перестало существовать для Абракадабра. Мутильда, которая впоследствии отрицала тот факт, что видела глаза юноши так же хорошо, как он ее, как ни в чем не бывало изящно проследовала через двор и скрылась за дверью главного входа. Небо перевернулось, и Абракадабр упал с балкона.
Их роман был стремителен и прекрасен. Он создавал для нее единорогов, она превращалась в соловья и пела ему песни. Он устилал пол ее комнаты живыми луговыми цветами, она шила ему модные балахоны. Вместе они были всегда и везде, для окружающих они перестали существовать как отдельные личности. На их свадьбе гуляла вся Академия. Магистры сбросились и купили молодым кусочек земли на берегу реки, что текла неподалеку. Он выстроил настоящую башню волшебника и подарил ей, а она разбила вокруг чудесный сад и украсила дорогу аллеей вязов. Они жили счастливо и очень недолго.
Сперва одна заварушка за обладание миром, потом другая. Магические конфликты сменяли друг друга, отдаляя супругов, делая их встречи все более редкими. Абракадабр пропадал в библиотеках и на полях сражений, Мутильда, будучи не в силах нарушить запрет мужа и помочь ему в защите Эйлории, посвящала все свое время Академии. Борода волшебника становилась все длиннее и белее, а глаза его любимой жены все печальнее. В итоге, спустя полтора десятка веков совместной жизни, Мутильда оставила практику, перенесла башню в Химерику и уединилась среди книг и бесчисленных кошек. Абракадабр заметил отсутствие жены лишь спустя пять лет. Явившись из очередного похода, он обнаружил заросший пустырь и короткое письмо в почтовом ящике.
Дверь, как всегда, была открыта. Такова традиция волшебников: ведь тот, кто пришел с добром, всегда желанный гость, а кто обладает силой навредить, того дверь не остановит. Абракадабр вошел в гостиную и огляделся. Словно и не было этих суматошных веков, все вокруг такое родное, знакомое. Будто их свадьба отгремела только месяц назад. Вот зонтик для двоих, что подарил декан, вот диван, который они купили на восточном базаре, а вот шкаф… Шкаф. Абракадабр шмыгнул носом и потянул на себя тяжелые створки, он вновь превратился в Главного Друида остро нуждающейся в спасении Эйлории. Бумаги, семейные рисунки, старая переписка с коллегами. Нет, все не то. Волшебник выуживал ящик за ящиком, слюнявил палец и листал бесконечные архивы совершенно ненужных, но таких дорогих сердцу листов. Потом он перерыл содержимое полок и даже нескольких больших шкатулок. Документов не было. Что ж, остается чердак. Если их нет и там, то либо Мутильда разожгла ими камин, либо они валяются в Цитадели Мудрых, что очень вряд ли. Абракадабр медленно поднимался по каменным ступеням винтовой лестницы и разглядывал настенную выставку гобеленов, которые ткала его жена каждый раз, когда он отправлялся на очередную войну. Неужели это было так часто?
Широкий прохладный коридор вывел к новой лестнице, на этот раз деревянной и расшатанной. Крышка люка открылась на удивление легко, словно ее недавно смазали. Чердак был по обыкновению пылен и мрачен. Абракадабр щелкнул пальцами, зажигая прихваченную внизу свечу. Сквозь маленькое и почти заросшее паутиной окошко в крыше падал мутный луч лунного света. Он пронизывал вселенную пылинок и упирался в старый дубовый стол, что стоял когда-то в Академии, в кабинете преподавателя неестественных наук. За столом кто-то сидел. Абракадабр прищурился, пытаясь при свете свечи рассмотреть силуэт. Тщетно. Контур человека выглядел плоским, словно был вырезан из листа железа. Волшебник медленно подошел ближе и задул свечу. Луч из оконца, лишившись конкурента, выхватил смутные черты лица сидевшего за столом – острые скулы, высокий лоб, сломанный когда-то нос; они казались размазанными, будто нарисованные нетвердой рукой. Абракадабр узнал человека. Если можно назвать человеком Верховного Демона во плоти.
– Привет, – просто сказал друид, словно встретил соседа с лейкой.
– Здравствуй. – Голос Драгомора шел со всех сторон, путая источник и отражения.
– Ты не видел Мутильду? – Абракадабр внутренне сжался в ожидании ответа.
– Твою несчастную жену? – совершенно равнодушно уточнил демон. – Да, я ее видел.
– И ты… – Комок застрял в горле, заставив Абракадабра замолчать.
– Что? – Контур слегка покачнулся. – Ты хочешь узнать, не сделал ли я чего-то такого, что могло ее расстроить?
– Я только…
– Нет, – резко перебил Драгомор. – Я не смею претендовать на твою роль в этом мире.