* * *
Сафир встретил Нармина на причале - ему передали, что император отпускает его для свидания с другом. Легкая трирема, раскрашенная в белый и голубой цвета, скользила по морской глади - погода выдалась чудесная. На пристани почти никого не было, только Сафир, его слуга Фаимар и несколько чиновников - Нармин тоже был сиротой, но происходил из менее знатного рода, чем Сафир, и у него не было плантаций и имений, а только большой каменный дом в Тальбоне и шестьдесят слуг. Кроме того, он владел сотней рабов, конным заводом и двумя оружейными мастерскими.
Трирема причалила, и моряки бросили концы, которые были ловко пойманы портовыми рабочими и намотаны на банки. Спустили трап, и на пристань быстро сбежали четверо слуг, несших на спинах сундуки. За ними следовали рабы с тюками и прочими вещами. Потом показались слуги, тащившие большой, задернутый черными занавесями паланкин. Они аккуратно спустились на пристань и направились в сторону поджидавшей неподалеку кареты. Сафир понял, что в паланкине находятся больной барон и его жена.
Наконец он увидел старого друга. Нармин-Армаок в длинном халате из плотной золотой ткани с красным шитьем, препоясанный мечом и кинжалом, в широкополой шляпе и с наброшенным на одно плечо белым плащом появился на палубе. Его кожа была смуглой, а черные волосы доходили до плеч и слегка вились. На высоком лбу их поддерживала тонкая тиара.
Сафир улыбнулся, видя, как сильно изменился его друг за полтора года пребывания в Карсдейле. Черты приобрели строгость, глаза смотрели спокойно, не осталось и следа былой мальчишеской жажды постоянной деятельности. Сейчас перед ним был государственный муж, чиновник, всегда трезво смотрящий на вещи, привыкший ко всему и готовый в любой момент принять нужное решение.
Нармин-Армаок спустился на пристань и, заметив Сафира, широко улыбнулся. В глазах у него отразилась радость встречи. Приблизившись, он раскрыл объятия и заключил в них шагнувшего навстречу друга.
- Здравствуй, лорд Маград! - произнес он негромко, но с чувством. - Вижу, твои дела идут отлично.
- Не жалуюсь, - отозвался Сафир. Вблизи лорд Армаок казался старше, его лицо покрывала сеть мелких морщин - словно его много раз секли песчинки. Глаза у старого друга тоже изменились. Они смотрели внимательно, следя за каждым движением собеседника, и в них читалась спокойная сосредоточенность, но в то же время глубоко в них Сафир скорее почувствовал, чем заметил, затаившийся огонек.
- Я слышал, на императора было совершено покушение, - проговорил Нармин озабоченно, - и в этот раз все чуть не кончилось трагедией.
- Верно, - Сафир кивнул, - предыдущие попытки были смехотворны. Их предпринимали или сумасшедшие, или отчаявшиеся родственники осужденных за государственную измену. Знаешь, не каждый может поверить в то, что его сын или брат замешан в заговоре.
Нармин понимающе кивнул.
- Всего покушений было четыре. Последнее оказалось особенным во всех отношениях.
- Мне говорили, что там был какой-то монстр.
- Да, - Сафир помолчал, вспомнив смертоносную черную ленту. - Нечто… удивительное.
- И ты действительно спас императора? - Нармин пристально взглянул в лицо друга.
- В каком-то смысле.
Лорд Армаок огляделся.
- Послушай, давай поговорим обо всем спокойно и подробно, - сказал он. - Меня очень долго не было в Тальбоне, и я, похоже, многое пропустил. Не хотелось бы получать сведения из третьих рук, когда мой друг был непосредственным участником событий. Поедем ко мне?
- Разумеется. Сегодня я свободен.
- Замечательно! - Нармин тряхнул волосами и жестом подозвал ожидавшую его повозку. Вместе с ней приблизился невысокий человек в длинном синем кафтане, с черной курчавой бородой. - Валларт, - обратился к нему Нармин, - проследи за тем, чтобы все вещи были доставлены в мой дом. Я дал тебе адрес. Мы с лордом Маградом поедем вперед.
- Конечно, господин Армаок. - Валларт, который, очевидно, был управляющим, учтиво поклонился. - Все будет сделано.
Нармин сел в повозку и, дождавшись, пока Сафир присоединится к нему, велел кучеру ехать на Площадь Мраморных Фонтанов.
* * *
Свет проникал в стрельчатые окна и падал на паркетный пол, в центре застланный пушистым ковром. На круглом столике стояли графин с красным вином и два наполненных до половины бокала. Под потолком висела клетка с двумя попугаями, которые лениво чистили перья, щелкая клювами.
Сафир сидел в глубоком мягком кресле и крутил в руках маленький золотой кинжал - одну из безделушек, которые Нармин привез из Карсдейла и уже успел продемонстрировать. Солнце отражалось от изогнутого лезвия и отбрасывало на стены узкие блики.
Нармин стоял у стеллажей с книгами и водил пальцем по корешкам.
- Но у вас же были прекрасные моменты? - спросил Сафир, продолжая начавшийся ранее разговор.
Нармин усмехнулся.
- Да, - сказал он, пожав плечами, - только мы счастливы исключительно на расстоянии.
- Как это? - Сафир удивленно поднял брови.
- А вот так. Стоит нам встретиться, и кажется, будто нет людей более чужих друг другу, чем мы. Но если мы не видимся несколько дней, то не можем найти себе места, и вдруг оказывается, что мы до безумия влюблены! Бывало, помню, я мчался к ней, предвкушая радость встречи, а стоило ее увидеть, и весь пыл проходил, - Нармин покачал головой. - Не знаю почему, только ни я, ни она ничего с этим поделать не могли. Веришь ли, вот сейчас, в эту самую минуту, я жизнь готов за нее отдать, а в то же время я уверен, что войди она в комнату, и мне тотчас станет скучно.
- Скучно?
- Да, - Нармин отошел от стеллажей и сел в кресло, положив ногу на ногу.
- Но этого не может быть! - Сафир отложил кинжал и недоверчиво воззрился на друга. - Уверен, ты преувеличиваешь.
- И тем не менее все именно так. Я бы и сам хотел, чтобы было иначе, много раз пытался что-то изменить, но теперь уже ясно, что это не в силах человеческих. Видно, боги решили посмеяться над нами.
- Да как же это? - Сафир недоумевал. - Постой, однако, что ты такое говоришь? Как ты можешь не любить ее, когда вы вместе? Разве не это и есть счастье?
Нармин усмехнулся и принялся рассматривать носок сапога.
- О, я совершенно с тобой согласен, и это причиняет мне страшную боль. Ты не смотри, что я сейчас улыбаюсь. Это не от веселья.
- Понимаю, - проговорил Сафир неуверенно.
- Просто я не знаю, чем и как это может закончиться, потому что, видишь ли, закончится это непременно. А в то же время нам и расстаться нельзя без того, чтобы немедленно не затосковать. Иногда мне кажется, что мы так и будем всегда любить друг друга на расстоянии, и я бы даже смирился, только никак не могу научиться быть счастливым… не видя ее, не слыша, не зная ни что с ней происходит, ни чем она занимается.
- Однако ты озадачил меня.
- А-а, пустое! - Нармин махнул вдруг рукой. - Брось. Забудь! Все вздор. В конце концов из всего этого непременно что-нибудь да получится, что-нибудь да выйдет, потому что ведь не может же такого быть, чтобы всегда, всю жизнь… Как ты думаешь?
- Я надеюсь, что вы… - Сафир помолчал, подбирая слова, потом развел руками.
- Вот-вот, - закивал Нармин, вскакивая и начиная ходить по комнате, - именно, что не видно никакого выхода. Понимаешь ты это, понимаешь?! - Он вдруг остановился к внимательно посмотрел Сафиру в глаза. - Если бы я только смог каким-нибудь чудом узнать будущее и мне открылось, что нас ждет, пусть даже что-нибудь страшное, о чем и подумать жутко, то все равно, кажется, мне стало бы легче.
- Да, наверное, это так и должно быть, - согласился Сафир, тоже глядя на друга.
- Но только все это мечты, бесплотный мираж. И это, пожалуй, самое страшное.
- Но смертным и не дано видеть будущее, разве что избранным, - заметил Сафир.
- Пусть, пусть так, - закивал Нармин, садясь в кресло, - я ведь и не желаю обязательно сам видеть, но если бы кто-нибудь мог открыть мне…
- Говорят, быть предсказателем нелегко. Они вроде видят мертвых, и те говорят с ними. Должно быть, не самое приятное занятие.
- Я не боюсь усопших. Впрочем, и живых тоже. Но сам видеть будущее не хотел бы. Слишком… как это сказать? - Нармин нетерпеливо щелкнул пальцами. - Легко было бы тогда, неинтересно. Словно ты уже умер. Понимаешь?
- Разумеется, - кивнул Сафир.
- Но одно знать мне бы очень хотелось. - Нармин взял со столика бокал и пригубил. - Нашу с Хабрией судьбу.
Разговор на некоторое время прервался. Сафир глядел в окно и думал о том, как ему повезло, что в его жизни есть Армиэль и они так замечательно ладят и могут находиться в обществе друг друга хоть целыми сутками, была бы возможность. Он на мгновение прикрыл глаза и представил принцессу в подвенечном платье, украшенную золотой пелериной и лилиями. Невольно Сафир улыбнулся. Его любовь была прекрасна, и ничто ее не омрачало. От осознания этого на душе становилось сладко и удивительно легко.
Армиэль. Армиэ-э-ль…
* * *
Ормак Квай-Джестра отбросил тяжелый полог и вышел из паланкина, ступив на вымощенный белым и красным камнем двор. Перед ним возвышался двухэтажный дом, крылья которого терялись в зарослях буков и эвкалиптов. Фасад здания украшали лепнина, покрытая бронзовой краской, и мраморные статуи богов, белевшие в тени полукруглых ниш.
Двое слуг распахнули дубовые двери прежде, чем Ормак ступил на крыльцо. Он вошел в дом, и его окружил прозрачный сумрак, в котором царили ароматы жасмина и лимона.
Управляющий, плотный человек в бархатной тунике и коротком плаще, стремительно вышел из дальней двери и устремился навстречу своему господину, почтительно нагнув торс вперед. Под мышкой он нес кипу свитков, а рукой придерживал у пояса связку ключей - то ли для того, чтобы они не били его по животу, то ли не желая нарушать мирную и торжественную тишину усадьбы.
- Ваша Светлость! - обратился он к Ормаку, останавливаясь в трех шагах. - Как ваше здоровье?
- Благодарю, Пейлис, вполне сносно, - отозвался Первый Советник на обычное приветствие управляющего. Тот поклонялся Инстаму, богу врачевания, и поэтому всегда начинал разговор с того, что интересовался здоровьем собеседника. - Надеюсь, и твое не вызывает опасений?
- Я в совершеннейшем здравии, мой господин. - Пейлис поклонился, зашуршав свитками.
- Вот и прекрасно. Что у тебя в руках? Документы, не терпящие отлагательств?
- Как всегда, Ваша Светлость, - управляющий чуть улыбнулся, отвечая на иронию хозяина.
- Ты расскажешь мне все по пути в кабинет. - Ормак двинулся через зал, а Пейлис засеменил чуть позади него. - Итак?
- Ваша сестра, господин…
- Да? - Ормак наклонил голову и сжал губы. - Что опять?
- Дама Ксанвия приобрела в лавке Нирбана еще несколько приспособлений того рода, что так занимают ее.
- И?
- Нирбан прислал счет.
- Сколько?
- Семьсот сребреников, Ваша Светлость. Но он согласен сделать скидку, если вы предпочтете расплатиться золотом.
- Какую?
- Двести пятьдесят золотых за все, господин. Это выгодно.
- Что ж, тогда так и сделаем, - Ормак потер рукой подбородок. - Развлечения Ксанвии становятся все обременительнее. Где она сейчас?
- В левой галерее, господин. Рабы устанавливают там…
- Новые игрушки, - кивнул Ормак. - Понятно. Слухи о пристрастиях Ксанвии уже просочились в окружение императора. Он не одобряет подобных вещей, хоть и не запрещает их. Мне бы не хотелось расплачиваться за привычки моей сестры чем-то кроме золота. Боюсь, ей придется посидеть некоторое время дома.
- Полагаю, слухи могли распространиться при участии Нирбана, - заметил Пейлис.
- Едва ли. Он понимает свою выгоду и не стал бы трепать языком ради развлечения. Скорее уж причина в том, что Ксанвия никогда не делала тайны из своего увлечения. Она считает, что именно так должна развлекаться знать. Это наша мать внушила ей подобные мысли.
- Да хранят духи госпожу, - проговорил Пейлис, опустив голову.
- Да хранят, - отозвался Ормак. - Что ж, я понял тебя. Расплатись с Нирбаном золотом, а Ксанвию вели запереть. Пусть этим займутся Ракул и Мараб, им не впервой. И не церемоньтесь с ней.
- Да, Ваша Светлость, как прикажете. - Пейлис поклонился.
- Ступай.
Когда управляющий ушел, Квай-Джестра направился в свои покои. Ему не терпелось прочитать письмо, которое он получил перед тем, как покинул дворец. Его подсунули под дверь его рабочего кабинета. Небольшой конверт из плотной бумаги не был подписан, а сургуч запечатали урдисабанской монетой. Таким образом, угадать отправителя было совершенно невозможно, поэтому Ормак торопился вскрыть послание и выяснить, что хочет сказать ему неизвестный. Обычно он не доверял письмам такого рода, но это передали во дворце, следовательно, автором был кто-то из высокопоставленных лиц, иначе оно не дошло бы до адресата.
Первый Советник сломал печать и извлек сложенный вдвое листок. Развернув его, он подошел к окну, где было больше света, и стал читать.
"Ваше Сиятельство, - говорилось в письме, написанном изящным четким почерком, - я слышал, что ваша сестра страдает особенным недугом, называть который нет смысла: он известен нам обоим. Уверен, что вы, будучи любящим братом, прилагаете максимум усилий, чтобы избавить даму Ксанвию от него. Однако дало ли хоть какое-нибудь из средств результаты? Осмелюсь предположить, что нет.
Позвольте же мне предложить вам некоторый способ излечения вашей сестры. Если вас не оскорбило мое смелое письмо, я буду ждать вас завтра ближе к полудню в императорском дворце, в отведенных мне покоях.
Надеюсь, ваш друг,
Хорт Ариган Дьяк, барон Деморштский".
* * *
Две из двенадцати лошадей скакали немного впереди, они несли Армиэль и Сафира, которым наконец удалось встретиться после довольно продолжительной разлуки. Молодые люди подставляли лица ветру и утренней прохладе, вдыхали ароматы полевых цветов и радовались, что могут быть вместе. Позади них ехали телохранители принцессы, недовольные тем, что госпожа не позволила им окружить себя кольцом. В последнее время в городе собралось слишком много разного пришлого люда, привлеченного приближающимся праздником Вознесения Летних Даров. События подобного рода всегда сопровождались нашествием тех, кто собирался пополнить свой карман и брюхо императорскими щедротами, расточаемыми по поводу празднеств, и тех, кто планировал поживиться за счет чужой рассеянности, - карманников, домушников и грабителей.
- Скоро вся эта суматоха закончится, - говорил Сафир, глядя на Армиэль. - Посол пробудет здесь не так уже долго, от силы пару месяцев, и я не все время буду сопровождать его.
- Вот как? - девушка слушала, слегка склонив голову. - Почему?
- Нармин-Армаок займет мое место.
- Он вернулся?
- Да, на днях. Ты помнишь его?
- Очень плохо. Кажется, он отправился вместе с каким-то нашим послом в одну из соседних стран? - Армиэль нахмурилась, стараясь вспомнить название. - Карсдейл?
Сафир кивнул:
- Барон Мартинбейр, которого он сопровождал, заболел и был вынужден оставить пост.
- И лорд Армаок вернулся сюда?
- Да.
- А почему он не остался? Ведь с его здоровьем все в порядке?
Сафир помолчал. Он не мог рассказать Армиэль, что его друг бежал от запутанных отношений, балансирующих на грани любви и ненависти, одним ударом предпочтя разрубить мучительный клубок сомнений.
- Ты меня слышал? - переспросила девушка.
- Да, милая, конечно, - Сафир виновато улыбнулся. - С Нармином все в порядке. Просто он был очень привязан к барону и не захотел оставаться в Карсдейле без него.
Армиэль пожала плечами:
- Не понимаю. Лорд Армаок вассал Мартинбейра?
- Нет, - Сафир понял, что его объяснение не убедило ее.
- Они были большими друзьями? Но ведь барон намного старше.
- Нармин не вдавался в подробности. Думаю, у него были причины, - произнес Сафир уклончиво.
- Вероятно, - согласилась Армиэль. - Давай поднимемся на ту гору, - она указала на поросшее низким кустарником плато, носившее название Малькарох, Дремлющий зверь.
- С удовольствием, - откликнулся Сафир.
- Догоняй! - девушка пришпорила лошадь и густила ее галопом. Темно-синее платье плескалось на ветру, волосы развевались, сверкая вплетенными в них серебряными нитями и драгоценными камнями.
Сафир стегнул Риамаха нагайкой и поспешил за ней. Телохранители устремились следом, напряженные и сосредоточенные, нисколько не замечающие очарования утра.
- Ты что-нибудь знаешь о моей семье? - спросил Сафир, когда они оказались на вершине, с которой открывался вид на колышущееся зеленое море деревьев. Местами листва начинала приобретать тот особый оттенок, который предвещает приближение осени.
- О чем ты? - нахмурилась Армиэль, непонимающе глядя на Сафира. - Я слышала только, что род Маградов всегда был близок нашему. Твои предки верно служили трону и империи, и их заслуги возвеличили…
- Это общие слова, - нетерпеливо перебил ее Сафир, - а я имею в виду, известно ли тебе что-нибудь о моих родителях? Мне от них досталось только богатство и фамильные портреты. Но как жили они, что значили для Урдисабана и других людей? С кем дружили, кто мог бы рассказать мне о них, поделиться воспоминаниями?
Армиэль задумалась, затем виновато пожала плечами:
- Прости, ничего не приходит в голову. Это было так давно.
- Люди, знавшие их, должны быть еще живы, - возразил Сафир.
- Да, конечно. Я уверена, если расспросить кого-нибудь из вельмож, они смогут помочь. Полагаю, твой отец часто бывал во дворце и его должны хорошо помнить.
- Я не раз заговаривал об отце, но никто не признался, что знал его. Возможно, он жил затворником?
- Я могу поговорить с отцом, - предложила Армиэль. - Уж он-то должен быть в курсе.
- Это было бы чудесно! - Сафир взглянул на нее с благодарностью.
- Почему ты вспомнил о нем? Я хочу сказать, раньше ты никогда не спрашивал о родителях.
Сафир пожал плечами:
- В последнее время я часто думаю о смерти отца. И о судьбе матери тоже. Возможно, причина в том, что мы должны пожениться, а мне не с кем поговорить о них.
- В каком это смысле?! - Армиэль приняла шутливо-обиженный вид. - А со мной?
- Ты же понимаешь, о чем я говорю, - смущенно произнес Сафир.
- О совете и поддержке, - принцесса кивнула. - Я забываю, что у меня-то полно нянек и прочих желающих влезь в душу и поделиться опытом, - она рассмеялась. - Я такая эгоистка! Прости меня.