Выращенные в инкубаторе дельфины, застоявшись за время перевозки в мегатанкере, пытались угнаться за их тенью, резвясь среди волн. Флаер миновал еще несколько островов. Продолжение сотворения мира! Аминь!
Когда-то это казалось превосходной идеей. Чтобы написать такую книгу, ей понадобилось пройти весь путь ее создания с начала до конца. До этого она занималась всем, чем угодно, но книг не писала никогда. Само по себе написание книги не было основной проблемой. Сложнее всего было научиться изготавливать настоящую бумагу и собрать и запрограммировать группу роботов с целью постройки настоящего печатного стана. Это была первая печатная книга за последние четыре сотни лет. И ее появление наделало много шума.
В самих словах на пачке прямоугольных листков бумаги в переплете не было ничего особенного. Однако Кин сумела расположить их таким образом и представить с их помощью новейшие достижения в области палеонтологии так, что эти слова стали высекать искры. В соответствии с официальными данными, эта книга сразу стала основой для нескольких неортодоксальных религиозных течений.
Кин искоса поглядела на своего спутника. Она никак не могла определить происхождение его акцента – выговор казался чересчур правильным, как будто он только что прослушал обучающую кассету и еще не имел достаточно практики. Его одежда могла быть выработана в любом из дюжины соседних миров. Он не казался сумасшедшим, но эти ребята всегда сначала кажутся нормальными.
– Итак, вы знакомы с моей книгой, – сказала она, вновь начиная беседу.
– А разве ее хоть кто-то не читал? Хоть иногда так может показаться.
Он посмотрел на нее своими обведенными красной каймой глазами.
– Книга неплохая. Я прочитал ее в течение моего полета на эту планету. Но не ждите от меня комплиментов. Я читал и получше.
К своему стыду Кин почувствовала, что краснеет.
– Можно подумать вы читали очень много книг, – пробормотала она.
– Несколько тысяч, – сказал Джало. Кин переключила флаер на автопилот и повернулась к нему лицом.
– Я же точно знаю, что нигде и сотни книг не наберется. Все старые библиотеки были уничтожены!
Он усмехнулся.
– Я с вами и не спорю.
– Но кто тогда...
– Для писателя нет необходимости изготавливать бумагу. В старые времена для этого были издатели. У них были фабрики вроде ваших по производству микрофильмов. И все, что только требовалось от писателя – это писать.
– В старые времена? Так сколько вам лет?
Мужчина сел в кресле поудобнее.
– Я затрудняюсь назвать вам точную цифру, – сказал он. – Вы несколько раз перекраивали свой календарь. Что-то около тысячи ста лет. Плюс-минус десять.
– Но тогда еще не было генной инженерии, – возразила Кин. – Сейчас нет никого с таким возрастом.
– Но как раз тогда имели место первые попытки перемещения в Подпространстве, – негромко сказал Джало.
Флаер пролетал над вулканическим островом, коническая вершина в центре которого изрыгала дым и пламя с удивительной на вид осторожностью. Техническая команда производила наладку вулкана.
Кин смотрела на извержение и не видела его, ее губы беззвучно шевелились.
– "Джало", – задумчиво сказала она. – "Джало". Я помню, что уже где-то слышала ваше имя. Послушайте... Но ведь самое главное в этих подпространственных капсулах было то, что они не были рассчитаны на возвращение.
Он усмехнулся. Однако в его смехе не было и тени веселья.
– Абсолютно верно, – ответил он. – Я, как и прочие, был добровольцем. И, конечно, безумным энтузиастом. И мы все равно шли на это. И все знали, что капсулы не приспособлены к возвращению в исходную точку.
– Знаю. Я видела микрофильмы. Уф!
– Ну, а теперь это рядом с вами. Я прекрасно понимаю вас, это не так просто осознать. И конечно, моя капсула тоже не вернулась.
Он наклонился почти вплотную к ней.
– Но я вернулся.
Риц был жилым городом, возникшим у подножья самой первой Линии в те времена, когда здесь только начиналось Созидание. Теперь эта Линия была последней. К этому времени демонтаж города уже почти полностью закончился, и он был переправлен по Линии и погружен на крупнотоннажные грузовики на орбите. Через месяц последние специалисты Компании покинут планету. Последняя снежная долина ляжет на свое место. Последний дятел будет выпущен на волю.
Их разговор в саду на крыше небольшого ресторанчика прерывался треском и шумом многочисленных верениц желтых транспортных контейнеров, похожих на птичек, присевших на проволоку, поднимающихся вверх по Линии в двух километрах от них. Вскоре вереница контейнеров растаяла в перистых облаках, уносясь к Верху Линии.
Кин заказала сморчки, седло барашка и морской десерт. Джало долго и подозрительно изучал меню и наконец, видимо, с огромным сомнением, заказал себе нечто под названием "омлет Додо". Теперь он выглядел так, будто крайне сожалел о сделанном.
Кин смотрела на то, как он трудится над своим заказом, но думала совсем о другом. Она представляла себе капсулу для перемещений в Подпространстве, похожую на рыбу с раздутым брюхом и горбатым выступом в передней части, где находились кабина пилота и системы жизнеобеспечения.
Она вспомнила ту жутковатую логику, которая и привела к созданию таких вот чудовищ. Эти рассуждения были примерно такими:
Дешевле посылать машины, потому что они способны передавать информацию, а их самих возвращать необязательно.
В то время как человек все время дышит. Это дорого.
Но при этом гораздо дешевле послать человека, только если вы не будете организовывать его возвращение.
– Вот этот корешок в жарком – сельдерей? – спросил Джало.
– Осторожнее с этими корешками, – предупредила Кин – желтые кусочки есть нельзя, они ядовитые. Сколько вы еще будете мучить меня. Расскажите мне... – почти ласково проворковала она, – расскажите мне о великих королях Высоких.
– Я знаю только то, что прочитал, – сказал Джало. – И большую часть того, что я про них прочитал, написали вы. А эти голубые кусочки – они съедобны?
– Вы обнаружили следы Высоких?
К этому времени было найдено всего девять мест со следами пребывания Высоких. Десять, если считать заброшенный корабль. В одном из этих мест был обнаружен прототип геопластплатформы – страт-машина. Также там были найдены основные элементы оборудования для генной инженерии. Неудивительно, что с тех пор люди стали больше внимания уделять палеонтологии, чем техническим наукам.
– Я нашел Мир Высоких.
– Вы убеждены, что это были именно Высокие?
Джало зацепил вилкой еще немного омлета со своей тарелки.
– Он был плоский.
"Тогда это вполне возможно", – рассудила про себя Кин.
Высокие были не Боги, но они вполне могли сделать так, чтобы их считали Богами все. Вероятно, они происходили с планет с малой гравитацией. На основании сохранившихся останков можно было сказать, что Высокие были около трех метров ростом, но при этом весили всего лишь пятьдесят килограммов. На больших планетах, таких как Земля, они появлялись в удивительных экзоскелетах, необходимых для предотвращения повреждения их тел и внутренних органов. У них были большие, вытянутые, уродливые лица, двупалые руки, их тела имели пятнистую кожу, красную с оранжевым, и ступни, которые вполне могли подойти коверным клоунам. У них не было мозга как такового, так как все их тело представляло собой мозговую ткань. Кроме того, никому так и не удалось найти желудок Высокого.
Они знали способ дешевой телепортации живых организмов, однако не пользовались Перемещением в Подпространстве. Вероятно, у них была половая дифференциация, но экзобиологам так и не удалось обнаружить, откуда появлялись маленькие Высокие.
Они могли передавать сообщения, модулируя водородную линию в спектре ближайшей звезды.
Все Высокие обладали телепатическими способностями, но при этом ужасно страдали от клаустрофобии. Их космические корабли были просто... неописуемы. Высокие жили практически вечно, коротая время за посещением планет с обедненной атмосферой и развлекаясь там. Они использовали особым образом мутировавшие водоросли и новые луны большой массы. Они ускоряли жизнедеятельность и эволюцию живых форм. Они брали Венеру и делали из нее Землю. И хотя Высокие сильно отличались от людей, они тоже ужасно страдали от перенаселения.
Но в один прекрасный день они вскрыли планетную кору своей страт-машиной и обнаружили что-то ужасное. Ужасное с их точки зрения. В течение следующих двух тысяч лет они вымерли, как утверждает молва, от ущемленной гордости.
Все это было четыреста миллионов лет тому назад.
Контейнеры начали с рокотом опускаться вниз по Линии. Приглушенный звук проникал сквозь защитные экраны. Оператор Линии, с целью облегчения нагрузки на нее, давал контейнерам возможность спускаться вниз своим ходом, по мере необходимости замедляя их движение реактивными тормозными ракетами.
Состав контейнеров прогрохотал на маневровом участке и унесся к отдаленному сортировочному узлу. Кин нахмурилась, глядя на Джало.
– Плоский? Как диск Алдерсона?
– Наверно. А диск Алдерсона – что это такое?
– До сих пор никто ничего подобного сделать не мог, но если вы возьмете и соорудите диск из материала планет системы, диаметром, сопоставимым с ее исходным размером, поместите солнце в отверстие в середину диска и свяжете все потоками нейтрино для образования полей гравитации...
– Вот это да! Вы уже можете синтезировать нейтрино?
Кин замолчала и покачала головой.
– Я уже сказала, никто еще не мог создать ничего подобного. Или найти.
– Этот Мир не более тринадцати тысяч миль в диаметре.
– Где он находится?
– Без меня вам его не найти.
– И вы уверены, что это уникальное творение Высоких?
– Там есть нечто такое, чего не будет у вас и через миллион лет.
– Вы меня заинтриговали. Ну и сколько же вы хотите?
В ответ Джало вытащил из пояса пачку кредиток по десять тысяч Дней каждая. Валюта Компании была самая устойчивая. Кредитки Компании позволяли получить продление жизни, дополнительное будущее. Другие Миры не могли позволить себе подобной роскоши.
Даже не взглянув на Кин, Джало подозвал ближайшего робота-официанта и засунул полную руку денег в отверстие его утилизатора. Все естество Кин толкало ее вперед, требовало от нее схватить эти деньги и вытащить назад. Но мало кто из тех, кто шел на поводу у своих чувств, проживал хотя бы сотню лет. Автоматический утилизатор мог начисто сжечь ее руку.
– Как... – прохрипела она. Затем прочистила горло и продолжила. – Как хорошо придумано. Фальшивые, конечно.
Он протянул ей кредитку, самую крупную из выпущенных Компанией Мафусаил.
– Двести семьдесят лет, – сказал он, – презент. – Кин взяла белый с золотом прямоугольник из пластика. Она с трудом смогла заставить свою руку не дрожать.
Внешний вид купюры был довольно прост, но в ней было более двухсот уровней защит, специально разработанных Компанией для этой цели. Никто не мог изготовить фальшивку. Очень широко рекламировался тот факт, что все те годы, которые вы приобретете за возможные гипотетические фальшивые Дни, вы проведете не лучшим образом. Такова была защита.
– В мое время, – сказал Джало, – меня можно было бы отнести к разряду очень и очень богатых людей.
– Или очень, очень мертвых.
– Тогда вы забыли одну вещь. Я был пилотом перемещений в Подпространстве. И все из нас надеялись выжить. А выжили очень немногие. И поэтому я продолжаю верить в свою удачу. Вы же можете подвергнуть эту банкноту проверке. И уверяю вас, она подлинная. Я не пытаюсь подкупить вас. Я просто хочу нанять вас. Через тридцать дней я отправлюсь на плоский Мир, по некоторым причинам, которые вас не касаются. Я рассчитываю, что это путешествие продлится около года, и плата, которую я предлагаю вам, есть ответы на любопытнейшие вопросы. Вне всякого сомнения, вы можете оставить себе эту банкноту, даже если не примете моего приглашения. Можете передать ее по инстанции или сохранить на старость, дело ваше.
Он растворился в воздухе, как дьявол. Кин протянула через стол руку, но ощутила там только воздух.
Немного позже она приказала проверить все челноки, убывающие по Линии с поверхности планеты. Даже невидимый человек не смог бы проскочить мимо сверхчувствительных датчиков. При этом он не смог бы воспользоваться грузовым контейнером – все они были негерметичными.
Но он исчез. Потом она поняла, что, должно быть, он купил себе билет на другое имя и прошел через контрольную сеть, используя именно то, что похоже на шапку-невидимку.
Известие пришло через двадцать пять дней, вместе с первой волной колонистов.
Основная Линия была уже давно демонтирована и исчезла в недрах преобразователя-Матки, в свою очередь установленного на специальном грузовике. На планете осталось только несколько небольших групп специалистов на противоположном полушарии, наносящих последние косметические штрихи.
Кин стояла на небольшом холме, окруженная со всех сторон теплыми, влажными испарениями джунглей, заполненных запахами и бурлящей жизнью, абсолютно девственных, без единой человеческой отметки. Она знала, что под ее ногами, на противоположном полушарии, люди и роботы очень скоро закончат последние операции по разборке Линии, упакуют ее составные части в Матку и переправят наверх для погрузки в двенадцатимильный скелетный каркас с одним-единственным фотонным двигателем, оставляя этот Мир для вновь прибывающих.
Исход с планеты был продуман до мелочей. Самыми последними от поверхности оторвутся корабли-мусорщики, тщательно уничтожив все следы пребывания людей и механизмов. Компания выпустила один из своих рекламных роликов, где было показано, как человек, последним ступающий на Линию, делает по ней шаг, затем поворачивается назад и тщательно заметает свой след на поверхности планеты. Конечно, это было только рекламой, но все же отличалось от истины лишь на несколько миллиметров.
Этот Мир был хорош. Лучше, чем Земля, хотя, говорят, сейчас и Землю значительно усовершенствовали. Население Земли возросло до 314 миллиардов, и это не считая бесчисленных роботов.
Теперь Земля стала лучше, чем та, на которой прошло ее детство. Большая часть воспоминаний была заменена необходимой информацией в процессе периодического обучения, но Кин специально сохранила один или два фрагмента. Она закрыла глаза и вызвала в памяти самый ранний.
Почти такой же холм на туманной равнине, освещенный косыми лучами заходящего солнца. Мать взяла ее с собой сюда, и сейчас они стояли в окружении небольшой толпы, представляющей собой большую часть населения, почти половину их страны. Среди них преобладали роботы. Один их них, Класс-8, весь покрытый сварными швами после многочисленных ремонтов, поднял ее и посадил себе на плечо, чтобы ей было лучше видно.
Среди танцоров были одни только роботы, и лишь на скрипке играл человек.
Тум, тум. Шаги металлических ступней глухо отдавались в темной торфяной почве. Ранние летучие мыши с писком проносились над головой, охотясь на кого-то.
Движения танцоров были совершенны. Но роботы и не могли двигаться иначе. Для окружающих людей Мир был переполнен делами и заботами, и они просто не могли позволить себе тратить время на подобное. Но они знали, что однажды когда-нибудь и для них найдется место в кругу танцующих. Шагая вперед и назад, сходясь и расходясь, роботы двигались в танце, следуя мелодии скрипки.
Именно в этот момент юная Кин Арад решила, что человечество не должно угаснуть. Они и так были на грани исчезновения. Без роботов это уже бы произошло.
Глядя на темные фигуры, плавно движущиеся в свете заката, она решила, что обязательно должна поступить на работу в Компанию.
Первый большой глайдер скользнул над верхушками деревьев и тяжело сел на траву. Он заскользил боком, задев дерево, и остановился.
Через миг дверца распахнулась, вниз выдвинулись ступени, и плавно сбежавший по ним мужчина, едва ступив на поверхность, сразу же опустился на колени и поцеловал землю.
Не замечая Кин, он упруго поднялся и обернулся к открытому люку. Оттуда появилось еще двое мужчин и следом за ними три женщины. Наконец они увидели ее.
Кин изменила цвет кожи. Теперь она имела серебристый оттенок, а волосы остались черными и были украшены россыпью светящихся неоновых капель. Для этого случая Кин Арад выбрала красный плащ. Имитируя ветер, электростатические заряды заставляли его развеваться у нее за спиной.
Для торжественной встречи немного эффектности не помешает. Вполне возможно, эти люди уже заранее воодушевлены своей написанной и переплетенной в золото конституцией – основой всех Свобод. Их следует приветствовать как подобает. У них будет еще так много дней вдоволь насытиться реальностью этого Мира.
Все больше и больше глайдеров садилось вокруг. Мужчина, тот, который первым ступил на землю, широким шагом поднялся к ней на холм. Его лицо с бородой, вполне под стать пионеру, приветливо улыбалось, демонстрируя удивительно ровные зубы. Но прежде всего она заметила, как блеснул в лучах заката серебряный диск у него на лбу. Забравшись на вершину холма, он продолжал спокойно и ровно дышать, без видимых усилий контролируя свой организм, что было присуще всем столетним. Подойдя ближе и узнав ее, он заулыбался еще шире.
– Кин Арад?
– Бжорн Чанг?
– Ну, вот мы и на месте. Сегодня прибудет десять тысяч наших. Ты приготовила отличный воздух, просто нечто! Что за запахи!
– Это джунгли, – сказала Кин. – Плесень. Помет кугуара. Запах орхидей из чащи.
– Ты, как всегда, живописна. Ну, скоро, я думаю, и мы во всем разберемся, – ответил он дружелюбно.
Она улыбнулась в ответ.
– Ты меня удивил. Я ожидала увидеть эдакого молодца с мотыгой в одной руке и... и свитком с Перечнем Прав и Свобод в другой. Вроде того, что захватили с собой поселенцы на Ленмер. Ты слышал о Ленмере? Я видела микрофильмы.
– А ты знаешь, что они всю первую неделю спорили о том, какое у них будет правительство? И что первым зданием, которое они построили, была церковь? И зима, конечно, не заставила себя долго ждать. Я побывал там в северном полушарии в зимние месяцы. А здесь ты тоже сделала суровые зимы?
Кин начала спускаться с холма. Чанг двинулся следом.
– Мы не желали их гибели, – ответила она, – и мы предупреждали их о возможностях перемены погоды.
– Но вы ничего не говорили им о том, что Вселенная безжалостна. А они были слишком молоды, чтобы быть мудрыми.
– А ты?
– Я? Думаю, что могу рассчитывать на себя. Этой планете меня не достать. Вот почему эти люди наняли меня. Мне ведь уже почти сто восемьдесят. Я не хочу умирать и поэтому буду следить за погодой во все глаза, и купаться только в стоячей воде, и ничего не съем, пока не увижу результатов полного химического анализа пищи. Я даже думал насчет метеоритов. Я подписал контракт на пять лет и должен выжить. – Кин кивнула. Его целеустремленность и в нее вселяла уверенность.
Но она знала, что это достанется ему нелегко. Теоретически, чем старше ты становишься, тем больше стараешься поближе пристроиться к генной инженерии, к офисам Компании, где тебе обеспечат гарантированную плату не менее одного Дня за двадцать четыре часа работы. Только Компания расплачивается со своими сотрудниками в Днях и только Компания может их конвертировать. По мнению социологов, Компания владеет всем и вся.