- Вылезай, Тарион! - прогремел Ноздорму. - Этот мир потерял достаточно Времени, пока ты резвился в бронзовом святилище, круша древнейшие статуи. Азерот не может ждать!
Внезапно лестница со скрежетом и лязганьем заходила ходуном под пальцами мальчика, и это не было видением. Вся башня - каждая каменная глыба в ее кладке, каждая из нескольких десятков колонн, - все строение целиком изогнулось в одну сторону, словно спасаясь от невидимого удара. Паутиной трещин покрылись ледяные наросты на колоннах Чертога, снег с глухим уханьем скатился со скатов крыш.
То, что Тарион ощутил после, не могло ни с чем сравниться. Даже с десяток ледяных стрел не могли бы соперничать с этим. Сейчас ему будто бы разом сломали все его кости. Одним быстрым и невидимым выпадом.
Силясь не сорваться с лестницы, Тарион подтянулся и вполз на площадку, уже не опасаясь высоты и бушевавшей стихии. Аспект Времени, не шелохнувшись, стоял на прежнем месте.
- Что это? - спросил Тарион пересохшими губами, неуверенный, что Ноздорму услышит его.
- Это твой отец, Тарион. И он не очень-то рад твоему появлению.
В этот раз, как и в прежние, Ноздорму прибегнул к своему любимому методу объяснений - видение ярче и сильнее прежних затопило сознание мальчика:
… черные, как и у него самого, крылья несли Смерть этому миру. Гнев пылал в глазах того, кто уже слишком долго искал его. Я разнесу этот мир, но найду тебя!....
Вторая волна землетрясений прокатилась по Азероту, за считанные секунды обогнув планету. От повторных толчков и без того изломанные кости Тариона теперь крошились, будто печенье. Всем свои телом, каждой клеткой, он ощущал, как рушились недвижимые горы за тысячу миль от него, как на другом континенте пенились реки, когда струи лавы вырывалась из недр земли. Невероятно, но он мог поклясться, что даже почувствовал, как качнулись в небе облака и сбились с пути потоки ветра.
… черные, как и у него самого, крылья…
Обратной стороной ладони Тарион вытер струйку крови, сбежавшую из уголка губ. Кровь была темной, почти черной. "Человек… как же", - мрачно подумал он.
Словно в подтверждение его мысли, там, где прежде стоял высший эльф, теперь высился огромный бронзовый дракон. Ноздорму расправил янтарные крылья и прогрохотал:
- Еще вопросы будут?
"Как бы мне снова стать младенцем?", - мелькнуло у Тариона.
- Перекидывайся! - приказал Ноздорму.
Свободного места на площадке совсем не осталось. Теперь, когда драконья пасть нависала над его головой, Тарион был уверен, что для общения Ноздорму не обязательно произносить слова вслух.
Мальчик с трудом поднялся, кривясь от боли. Хотя по ощущениям в его теле не осталось ни единой целой, даже самой маленькой косточки, он все же мог стоять на ногах. Расплавленное золото во взгляде Ноздорму прожигало его насквозь. Аспект Времени ждал.
Тарион расправил руки, как если бы вместо них у него были крылья, зажмурился и сказал самому себе: "Перекидывайся!". Но это не было волшебным словом. Ничего не произошло.
"Если тебе доведется встретить Королеву драконов, поблагодари ее за столь щедрый дар", - вспомнились ему слова Ноздорму. Он благодарил бы ее до скончания Времен, подари ему Королева еще и умение управлять этим телом шестнадцатилетнего подростка.
Подросшее тело не слушалось собственного хозяина. Аспект посоветовал прыгнуть с высоты, надеясь, что память под страхом смерти сама подскажет, как надо действовать, в младенчестве-то он перекидывался без особых проблем. Для начала обучения Тарион хотел выбрать не самые высокие горы, но Ноздорму настоял на прыжках именно с этого, самого последнего, уровня Драконьего Чертога, где от одного только завывания ветра у мальчика замирало сердце. Ноздорму мимоходом заметил, что настоящим драконам не ведом страх перед высотой.
Хмурое небо с распухшими от снега тучами все еще казалось гораздо ближе, чем укрытая пуховыми сугробами земля.
- Я не прыгну! - крикнул Тарион.
Даже остаточная боль в его теле меркла перед этой головокружительной, пьянящей высотой. Мальчик вцепился в каменную колонну. Белая рубаха развевалась парашютом позади его спины.
Бронзовый дракон нарезал круги вокруг верхушки Драконьего Чертога, то теряясь, то появляясь в испещренном кружащимися снежинками небе.
- Твой отец еще жив, - ворвался в сознание Тариона голос Аспекта. - Он прождал тысячелетия, чтобы однажды, ты подарил ему спасение. ТЫ! Тот, кто даже не может прыгнуть с высоты полета жалких ласточек.
Аккуратно заглянув за край парапета, Тарион даже ощутил некое уважение к ласточкам. Но и это не помогло.
…Я разнесу этот мир, но найду тебя!...
Эта переполненная яростью и гневом фраза мало походила на просьбу о спасении.
- Почему я должен спасать его?
Не то, чтобы он сильно трусил, но прояснить некоторые моменты не мешало бы.
Похоже, отвечать Ноздорму не торопился.
- Таково твое предназначение, - туманно ответил Аспект.
- А что будет, если я откажусь? - крикнул ему в след Тарион.
Видение, завладевшее сознанием молодого дракона, почти остановило биение его сердца:
… Огонь завладел даже небесами. Пылающие дожди проливали реки лавы на дрожащую землю. Непрекращающиеся шторма бушевали на поверхности Океана, с грохотом врезаясь в вырастающие из пучины скалы. Ветра разносили прах погибших и пепел разрушенных городов. Древние силы царствовали в мире хаоса, повсюду простирая свои черные склизкие щупальца…
Когда Тарион открыл глаза, даже впившийся в горевшие щеки мороз показался ему приятным. Дара убеждения Ноздорму было не занимать.
Вчера ночью он был на пятнадцать лет младше, умел перекидываться в дракона и никто не требовал от него спасать неизвестного Разрушителя Миров, который приходился ему отцом. Определенно, в детстве были свои плюсы.
"Если мое будущее известно Аспекту Времени", - размышлял Тарион. - "значит, я в любом случае выживу. По крайней мере, после падения с Драконьего Чертога".
- Ладно! - воскликнул мальчик.
Он сделал несколько быстрых шагов и на долю секунды замер на самом краю.
А потом прыгнул.
Сердце охнуло и провалилось куда-то вниз, в бездонную яму, в которую он сам несся с истошным криком. Снег был в глазах, ушах и в раскрытом рту. Земли не было. Метель будто бы наоборот шла снизу вверх, а не сыпалась на измученный морозами континент.
Тарион искренне надеялся, что не может умереть. Когда Аспект Времени говорит, что тебе суждено что-либо сделать, то скорей всего ты не умрешь, хотя бы пока не осуществишь предначертанного. И пусть ты кубарем летишь в пропасть, надежда, что спасение близко, слабо греет спрятавшееся в пятках сердце. Поэтому, когда рядом мелькнуло бронзовое крыло, Тарион уже знал, что спасен. Ноздорму просто не даст ему умереть.
Однако бронзовый дракон не подхватил мальчика, не посадил его на спину. Он подлетел достаточно близко, чтобы Тарион заметил, как сверкнули клыки в его раскрытой пасти и как в глубине ее от одной лишь искорки зародился поток жаркого пламени с синим отблеском. Огонь окутал Тариона. В следующее мгновение мальчик вновь оказался на самом краю высшей точки Драконьего Чертога. И вновь сиганул вниз.
Волна ужаса перед высотой, накатившая на него во второй раз, была несколько слабее, чем в первый. Больше Тариона поразил тот факт, что теперь он вынужден прыгать с башни столько раз, сколько понадобится, до тех пор, пока, наконец, не полетит. Ноздорму решил не спасать его, не ловить, как бабочку, в сачок своих крыльев. Аспект повернул события во Времени в один сплошной круг, в котором Тарион должен "насладится" высотой до тех пор, пока не обуздает свой страх перед ней. У Ноздорму определенно был талант заставлять других поступать так, как ему нужно.
Тарион кусал собственные щеки, но все равно летел с истошным воплем. Подсчитывал, что совершает до прыжка с башни три шага, но ноги не слушались, и он не мог повернуть назад, как бы сильно этого не хотел. Он горел в синем пламене, и тут же оказывался наверху, где прижимался к колонне, стараясь удержаться на ногах под шквалистым ветром.
А потом что-то изменилось.
Тарион заметил, что воздух вокруг него, не смотря на метель и кружащийся снег, дрожал, словно нагретый зноем. Как раз за разом, пока повторялись замкнутые во временной круг события, словно очищаясь от туч, бледнело небо над головой. Мир терял краски, что-то менялось, а Тарион продолжал делать свои три последних шага и с воплем лететь вниз. В очередной раз на самом краю пропасти Тарион оглянулся назад и увидел, что Ноздорму со скучающим видом в облике эльфа прислонился спиной к одной из колонн.
В следующий раз, до того, как сделать свои три последних слова Тарион с воплем прыгнул совсем в другую от пропасти сторону - прямо на бронзового дракона, ни о чем в тот момент не помышляющего. Злоба душила Тариона. Как мог Ноздорму решать, быть ему младенцем или взрослеть, учить его жизни, командовать им! Разве мог он спасти своего отца, который управлял землей, как ему заблагорассудится, тогда как сынок даже высоты боялся! Хорош наследник!
Тарион свалил Ноздорму с ног, и оба кубарем проехали по заледеневшему полу. Аспект с раздражением откинул от себя мальчика.
- Саргерас тебя раздери, что ты творишь?! Ты так и не научился перекидываться, но запросто нарушил выстроенное мной течение временного потока! Ты - черный дракон, а не бронзовый. Тебе не положено управлять Временем, - Ноздорму щелкнул пальцами, и ветер будто бы стал свежее, а метель завыла сильнее. Это Настоящее проникало через выстроенную Аспектом иллюзию, Время обретало свое истинное течение.
- Как ты сделал это? - строго спросил Ноздорму.
Румяный из-за мороза, Тарион с улыбкой пожал плечами. Он действительно не знал, как это произошло, но это не казалось ему каким-то невероятным поступком. Смена облика - вот, что для Тариона, по-прежнему, оставалось чем-то недостижимым.
Тарион поднялся, отряхнувшись от снега. Ноздорму уже был на ногах.
- Мой отец - черный дракон и он в большой беде, это я уяснил. А мать?
- Обычная смертная, - мрачно ответил Аспект.
- Такая уж и обычная? - допытывался Тарион. - Может, вы чего-то не знаете?
Ноздорму наградил его долгим, немигающим взглядом, на который способны одни только драконы, потому что очень редко моргают.
- Такое возможно? - не унимался Тарион. - Чтобы Аспект Времени о чем-то совершенно не знал?
- Твоя мать самая обычная женщина, - с досадой ответил Ноздорму, - если даже не пережила твоего рождения.
Краска покинула лицо мальчика.
- Твое предназначение во Времени спасти отца от неминуемой гибели. Но твое появление стоило твоей матери жизни, потому что смертные не могут подарить жизнь драконам. Я не знаю, почему Времени была угодна именно она, и это единственное, о чем я, как Аспект, не знаю. В твоих силах, Тарион, сделать все возможное, чтобы ее жизнь не была потрачена напрасно.
Взгляд Тариона подернулся пеленой. "Это все из-за ветра", - сказал он сам себе.
- Благодаря Королеве драконов, ты вырос всего за одну ночь. Если бы можно было этого избежать, я бы позволил тебе взрослеть самостоятельно. Но у Азерота не осталось Времени, чтобы и дальше ждать, пока ты наиграешься.
- Не осталось Времени для чего? - эхом повторил Тарион.
- Для борьбы с Древними Богами.
- И все это зависит от меня. Того, кто не может прыгнуть с высоты полета жалких ласточек, - повторил мальчик.
Бронзовый дракон заметил, что мальчик подставил лицо ветру, но даже теперь его широко раскрытые глаза не моргали, лишь наполняясь слезами.
- Я расскажу тебе о Древних все, что сам знаю, - сказал Ноздорму. - Расскажу о твоем отце, Аспекте Земли, потому что я…
- Единственный, кто у меня остался, - вновь прервал его Тарион.
Он проделал эти три шага до края парапета.
- Может, она все-таки была необычной? - услышал Аспект Времени.
- Она дружила с Вождем орков, - сдался Ноздорму. - Спасала этот мир от нашествия демонов Пылающего легиона. Но в остальном, Тарион…
- Этого достаточно, - прервал его мальчик.
Раньше, чем Ноздорму заметил, Тарион беззвучно шагнул навстречу пропасти. Безвольной куклой он летел дольше положенного, не предпринимая ничего для собственного спасения. Он искал в воспоминаниях хоть малейшее упоминание, хоть единственную картинку, но ничего не появлялось перед его глазами. Только снег.
"Я ни разу не видел ее... Даже младенцем", - кольнуло острое, как разломанная кость, знание.
В последний момент, лишь в нескольких метрах от земли его тело изменило облик.
Черные, как беззвездная ночь, крылья рассекли морозный воздух. Молодой дракон поравнялся с последним уровнем Драконьего Чертога и дыхнул огнем, который мгновенно растопил все ледяные наросты на колоннах.
Глава 14. Пропавшие без вести.
Уизли Шпринцевиллер проклинал тот день, когда впервые выбрался на скалистый берег Гильнеаса.
Для мореплавателей Азерота не было мест губительней, чем эти - обманчивые приливы скрывали острые, как портные иглы, рифы. Туристы Азерота предпочитали здешним пляжам те, над которыми не висели круглый год свинцовые тучи, а из темно-бирюзовых вод не торчали коралловые скелеты, обтянутые бурыми кружевами водорослей. А тощие рыбешки мелководья навсегда отвадили от этих мест даже самых закаленных рыбаков.
Но то, что представляло невероятную опасность для кораблей, немного значило для оснащенного лучшими изобретениями агента Штормградской разведки. В защищенном водонепроницаемыми заклинаниями облачении, меняющем свой цвет в зависимости от окружающей среды, агент Уизли Шпринцевиллер ранним утром выбрался на берег королевства Седогрива. Его темно-бирюзовый костюм окрасился в песчаные тона с бурыми вкраплениями из-за пучков тины под его ногами.
Уизли стал первым, кто вступил на этот хрустящий, словно снежный наст, песок, и кто нарушил тугое переплетение склизких водорослей, выброшенных прибоем на берег. Первым, кто даже остановился, чтобы полюбоваться этими суровыми окрестностями. Он был главой штормградской разведки с высшим инженерным образованием, полученным в университетах Гномерегана, и по приказу короля Вариана мог бы пробраться даже в штаб демонов Пылающего Легиона. Но король выбрал Гильнеас.
Все складывалось прекрасно.
Но именно дальнейшее превратило это путешествие из блистательного прорыва штормградской разведки в беспросветную череду ошибок и неудач, из-за которых Уизли отказался от идеи написания мемуаров.
Агент Шпринцевиллер не заметил ловушки для крабов, растянутой на берегу.
Защищенный водонепроницаемыми заклинаниями костюм, меняющий свой цвет в зависимости от окружающей среды, не помог главе разведки, пока он болтался в воздухе, в полуметре от земли. Костюм, конечно, принял нежный тон неба, но заточенный лучшими кузнецами Стальгорна нож выпал из хитрого крепления на бедре, когда Уизли повис вверх ногами.
В то же мгновение Уизли увидел огромную зеленую фигуру в изорванных одеждах. Не было нужды приглядываться, чтобы понять, что это мог быть только... орк.
Уизли извивался, как уж, стараясь уцепиться за рукоять ножа, погрузившегося во влажный песок. В конце-то концов! Он проделал это путешествие на другой конец света, проникнул в недоступное остальным расам Азерота королевство вовсе не для того, чтобы стать добычей какого-то одичавшего орка, каких пруд пруди уже за границами Элвинского леса!
Казалось, подобная встреча озадачила и орка. Зеленое чудовище опустилось на корточки и ткнуло пальцем в живот гнома.
- Руки вверх! - закричал Уизли. - Штормград! Альянс!
Орк никак не отреагировал на эти слова. Одна его густая черная бровь изогнулась дугой и для верности он еще раз ткнул Уизли пальцем.
- Орда, - стал медленно отвечать орк. - Оргриммар. Тралл, - он коснулся зеленой рукой сердца. - Посол Вождя. Ты?
Во второй раз палец орка угодил Уизли прямо под ребра, и гном аж взвился.
- Свобода! Штормград! Слава Альянсу!!
- Что же он лопочет, этот малый, а? - пробормотал орк на чистом всеобщем. - За Орду! - гаркнул он и притих, выжидая ответа.
- Развяжи меня, жаба, - грубо отозвался Уизли. - Если ты говоришь на всеобщем, чего притворяешься?
Орк поднялся с колен, оставив Уизли болтаться вниз головой.
- Розовощекая свинка, - парировал орк. - Если еще не заметил, то это у тебя не лучшее положение, чтобы обзываться. Мог и сам прекратить этот поток сознания о славе Альянса. Думаешь, одно упоминание Штормграда способно напугать орка?
- Руки вверх! - раздалось позади них.
- Люди! - обрадовался Уизли. - Помогите!
Но крики гнома мало взволновали солдат Гильнеаса. Один из них направил свое ружье на орка, тут беспрекословно поднявшего руки, а второй солдат навел прицел на Уизли.
- Эй, полегче, - весело отозвался агент разведки. - Я же свой.
Он настолько привык к людям Штормграда, что совсем забыл о том, что Гильнеас не входил в нынешний Альянс. Из-за каменной гряды показался третий - сержант, судя по нашивкам на плечах.
- Кто у вас тут? - лениво поинтересовался он у рядовых.
- Шпионы.
- Из моря они что ли берутся, - вздохнул второй солдат.
- Скажи спасибо, коротышка, что мы вовремя, - обронил сержант, - иначе этот зеленый громила давно сожрал бы тебя с потрохами.
- Да не собирался я его есть, - возмутился орк.
Из раскрытого рта сержанта выпала самокрутка.
- Это он сейчас на всеобщем, что ли? - отступил на шаг назад первый солдат.
- Говорящий орк, - выдохнул второй. - Это потянет на премию. Нужно обязательно доставить его живым.
- Ох, придурки, - выдохнул орк. - Я посол Вождя Тралла. Я прибыл в Гильнеас, чтобы…
От внезапного выстрела орк даже пригнулся. Довольный собой, сержант направил на говорящее чудовище короткоствольный пистолет, который секунду назад разрядил в воздух.
- Раз ты умный такой, сам себя и свяжи, понял? - он кинул орку веревку. - Я тебя, заразного, касаться не буду. А свои эти сказочки в штабе расскажешь. Мне некогда разбираться.
- Ты бы хоть пистолет перезарядил, - заметил Уизли. - Это ведь древнейшая экспериментальная модель. Он без перезарядки больше раза не стреляет. У нас в Штормграде такими еще после Второй Войны пользоваться перестали.
- Зря ты это, - покачал головой орк. - Меня-то они хотя бы боятся.
Рассерженный сержант в два счета оказался возле все еще болтавшегося в воздухе гнома.
- А я им чаще не по назначению пользуюсь!
Приклад экспериментального образца угодил Уизли прямо между глаз. Это стало достойным завершение самой провальной в истории штормградского разведывательного управления вылазки.